История одной дружбы

      Он нёсся на дикой скорости. Тэйлзу стоило большого труда удержать в другой лапе выскакивающие Кольца Силы. Когда же они примчались, Сонику пришлось присесть в попытке удержать друга на лапах. Голова, конечно, кружилась дико у несчастного. Пока лисёнок приходил в себя стоя на коленках, ежонок забрал из его ослабших лап Кольца и отнёс их в логово, после чего вернулся вниз. Было видно, что Тэйлзу стало дурно от такой скорости, и чувство вины укололо синего ежонка. «Извини, дружище. Я совсем забыл, что такая скорость привычна только для меня одного» — Соник присел рядом и положил лапу на спину несчастному пострадавшему. Лапы отказывали держать лисёнка, и он упал в подставленные лапы друга, тяжко и глубоко дыша ртом. Сонику вспомнился день первой встречи с Тэйлзом, когда тот вымок и болезненно рыдал от ужаса перед грозой. Пережитое в тот день до сих пор не отпускает его, вновь и вновь привлекая ежонка к ответственности за младшего. Тэйлзу полегчало, он чуть приподнял голову в попытке заглянуть Сонику в морду, но сил не хватало. Закинув лапу друга себе на плечо и взяв лисёнка под лапу, ежонок начал двигаться вперёд, служа опорой для друга. Шаг за шагом они поднимались по каменной лестнице на Внешнюю Базу. Уже позже Тэйлза уложили на диван, старший мигом приготовил тазик и мокрую тряпочку. Последняя остужала лоб лисёнка, пока Соник сидел на диване рядом с Тэйлзом. В какой-то момент лисёнок уснул.       Проснувшись, он не обнаружил поблизости друга и смахнул с себя тряпку, воодушевлённо вскочил и подбежал к самолёту. Самочувствие стабилизировалось за время отдыха, так что он принялся бегать по помещению в поисках инструментов. Появившийся на пороге ежонок был изумлён прыткостью друга, который успел уже отыскать в одном из ящиков набор инструментов и принялся откручивать панель. Подойдя к нему, он похлопал на голове.       — Не рановато ли ты вскочил, Тэйлз?       — Не-а. Со мной всё в порядке, Соник. Благодарю за помощь.       — Ну что ж, я рад за тебя, дружище. Будь осторожен.       — Буду.       Старший сходил на кухню, набрал в корзинку фруктов и вернулся на диван, уютно разместившись и принявшись за трапезу. Лисёнок открутил и поставил на подножку панель, залез под самолёт и принялся рассматривать провода и микросхемы корабля. Держа в лапе отвёртку, он словно дирижировал ей, напевая про себя какую-то давно знакомую ему мелодию. Соник лишь с места изредка поглядывал на друга, медленно очищая фрукты от кожуры один за другим и откладывая некоторые своему механику. Тот начал ковыряться и откручивать детали, оголяя механизм летательного аппарата. Это шло час-два-три. Наконец, Сонику так наскучило молчание, что он вызвался поболтать.       — Послушай, Тэйлз. Может, ты прервёшься на перекус?       — Я не голоден, Соник. Кстати, я всё хотел тебя спросить: вы давно знакомы с Эми Роуз?       — Недавно, я бы сказал.       Ежонок поведал лисёнку о своём знакомстве с розовой ежихой. Встреча прошла на этом самом месте — на Внешней Базе, при всех остальных участниках. Оказалось, розовую ежиху приняли вторым детёнышем после Соника после демонстрации ею мощной атаки большим молотом. Завидев её потенциал как бойца и сделав акцент на бойцовском духе, Эми приняли мгновенно. После этого она познакомилась с синим ежонком. Сначала её отношение к нему было несколько равнодушно, но за короткий промежуток времени их совместных операций по борьбе с остатками роботов на Южных Островах её мнение о напарнике кардинально переменилось. Роуз начала неравнодушно дышать к Хэджехогу и самопровозгласила себя его самкой без всякого его согласия. Как подчеркнул Соник, конечно, он не против дружить с ней, но его очень напрягает её влюблённость. Тем более его впечатляет её переменчивость в настроении и способность уместно менять своё отношение к объекту. «Она знает, когда стоит быть мягкой и женственной, когда дружелюбной и заботливой, а когда твёрдой и грозной» — подчеркнул ежонок и хихикнул. За время рассказа лисёнок перебрался уже на другой бок самолёта.       — Ого! Это и есть мотор Торнадо?! — Воскликнул он и привлёк внимание друга.       — Да, на правом боку расположен мотор. Кстати! — Соник отложил в сторону неочищенный фрукт, вскочил и забрал с одного из столов пару Колец Силы.       Он подошёл к Тэйлзу, который уже пробовал бесполезно открыть капсулу с Кольцами Силы внутри. Соник показал ему Кольцо и приложил его горизонтально к капсуле, та отреагировала и открылась сама собой. Ежонку оставалось лишь поставить вертикально кольцо в отведённое место.       — Вот как это делается, Тэйлз. Запомнил?       — Так вот почему оно не открылось вручную, — Тэйлз криво улыбнулся и вложил ещё одно кольцо в капсулу. — Понятно. Спасибо, Соник.       — Ну, так что, перекусишь немного?       — Пожалуй.       Они вернулись к дивану и уселись. Соник продолжил чистку фруктов, пока Тэйлз без спешки подкреплялся ими, радостно помахивая задними лапами, что полностью соответствовало его образу детёныша. Раздались шаги, с лестницы поднялась группа взрослых мобиан. Среди них был и уже знакомых лисёнку старый еж Чарльз Хэджехог. Только тогда Соник обратил внимание на часы, висящие над головой Тэйлза. Те показывали наступление раннего вечера. Группа мобиан подошла к ребятам, лидер присмотрелся к застывшему в напряжении лисёнку.       — Соник, зачем ты привёл постороннего?       — Он не посторонний, а мой напарник и механик. Правда, дедушка?       — Всё верно, Соник, — Ёж вышел вперёд и присел рядом с Тэйлзом, взглядом успокаивая того. — Позвольте представить вам нашего новенького. Майлз «Тэйлз» Прауэр, новый друг Соника, его напарник, наш механик и новый пилот Торнадо. Алисия только положительно отзывается об этом малыше с большими перспективами, называя его вундеркиндом.       — Вундеркинд?       — Но… — Тэйлз сжал в лапах фрукт и надавил на него до выделения сока. — Вундеркинд не совсем мне подходит, дядя Чак.       — Погоди, Чарльз. Прауэр, я верно расслышал фамилию?       — Всё верно, Равен.       Молодой волк со шрамом на груди ещё более пристально присмотрелся к лисёнку, который вцепился в фрукт когтями. Ёж поглаживаниями по спине успокаивал его.       — В моей голове отчётливо отложились образы Прауэров, но никогда не слышал о том, чтобы у них был детёныш.       — Возможно, потому что они погибли в день атаки Человека и… в его день рождения. Майлз родился незадолго до того события.       Тэйлз опустил уши и сморщил нос от нахлынувшей на него печали, смешавшейся с чувством горя и отчаяния. Отложив фрукт на стол, он вскочил и, расталкивая столпившихся взрослых, умчался к лестнице. До их ушей дотянулось эхо рыданий лисёнка, Равен вопросительно взглянул на Чарльза, а тот опечалено на внука. Ежонок крепко сжал глаза и зубы. Наконец, Чарльз догадался.       — Похоже, Майлз не знал о судьбе своих родителей. Так ведь, Соник?       — Да. Алисия не рассказывала ему о том, что они именно погибли. Он думал, что они пропали как и мои родители. Но теперь… он знает, что он круглый сирота почти всю свою жизнь.       — Круглый сирота… — Равен ощутил печаль. — Чарльз, я хорошо ладил с Амадэусом, но… он так и не сообщил мне о беременности Розэмари. Почему же их ребёнок остался в тайне?!       — Кто знает, Равен? Прауэры всегда оставались частично закрытой семьёй, хотя все Южные Острова наслышаны об их вкладе в защиту племени лис.       — Я пойду, поищу Тэйлза.       Соник поднялся и медленно зашагал на выход. Взрослые молча проводили его безэмоциональными взглядами и заняли место на диване рядом с Чарльзом, печально опустившем голову и заострённые уши.       Соник нашёл его посреди леса сидящим на поваленном бревне и рисующим сучком что-то на открытом участке жёлтой южной земли. Всем своим видом лисёнок демонстрировал расстройство и полный уход в размышления, из которых его не вывел даже оклик ежонка. Тот присел рядом и тяжко выдохнул, словно бежал вечность, а тут нашлась минутка на передышку. Прикосновение его ладони к затылку вывело Тэйлза из раздумий и вынудило повернуть голову. Какой-то промежуток времени они молча смотрели друг на друга, ежонок не решался заговорить и вообще считал верным дать Тэйлзу возможность самому завести беседу. Опустив голову, тот тяжко выдохнул и продолжил что-то изображать. Соник глянул на рисунок — какая-то схема, наверняка какое-нибудь новое устройство лисёнка. Молчание оборвалось. Голос Тэйлза был очень тихим и грустным, полным боли и дрожи.       — Почему Алисия не рассказала мне о судьбе моих родителей? Сколько не просил её, так и не услышал ответа на свой вопрос.       — Думаю, Алисия столь дорожит тобой, что боится причинить боль, что ты сломаешься после такой новости или возжелаешь отомстить Эггману за родителей. Подумай над этим, ведь в стремлении отомстить скрывается ненависть, под давлением которой мы совершаем порой чудовищные ошибки, за которые потом приходится расплачиваться самым дорогим в жизни.       Слова Соника активировали мыслительную деятельность Тэйлза, он попытался проанализировать свои эмоции и состояние. Конечно, распознаны были самые явные чувства: ненависть, гнев, злость, обида, разочарование, боль, печаль, горе. За всем этим стояло одно желание: заставить убийцу родителей испытать боль и отчаяние, испытанное им.       — Истина очень проста, Тэйлз: мёртвых к жизни не вернуть, даже отомстив. Это не облегчит твои страдания, дружище.       — Знаю, Соник.       — Мне очень печально от того, что мой друг — круглый сирота. У нас есть много общего с тобой, Тэйлз. Как и ты до этого дня, я ничего не знаю о судьбе своих родителей, пропавших в Дремучем лесу в первую атаку Эггмана. Никто так и не нашёл их ни живыми, ни мёртвыми.       Тэйлз заглянул в глаза вскинувшего в небо голову ежонка и рассмотрел в их блеске знакомую ему грусть и надежду на встречу с родителями. Он опустил голову.       — Теперь, когда я знаю о судьбе своих родителей, моя надежда увидеться с ними умерла. Но… Мне хотелось бы посетить их могилы.       — Думаю, Алисия проведёт тебя к ним.       Соник закрыл глаза и задумался. Они долго ещё сидели в молчании. Один рисуя что-то на земле, другой глядя на листву на фоне кристально-чистого неба.