История одной дружбы

      На следующий день.       Планета Мобиус. Южные Острова. Город Дремучего леса. Дом белки Алисии.       Когда Соник заглянул проведать друга, то в доме стояла тяжёлая атмосфера. Воздух дрожал от криков и рыданий, исходящих из комнаты маленького Прауэра. Ежонок медленно поднялся, сопротивляясь желанию покинуть дом, открыл дверь и увидел печальную картину. Белка сидела на кровати с лёгкими царапинами на щеке, крепко обнимая и прижимая к себе рыдающего Тэйлза, который периодически словно взрывался изнутри и начинал размахивать лапами с выставленными острыми когтями. Слёзы бурными потоками стекали по белым щекам и мочили густую грудную шёрстку. Силы у старушки заканчивались, лапы слабели, но продолжали удерживать горюющего малыша. На ссыпящиеся на неё эмоциональные вопросы Алисия отвечала молчанием, осознавая, что встретится с непринятием ответа. Соник остался стоять у двери, наблюдая за ними. Вот силы её покинули, лапы отпустили лисёнка, и тот скатился с коленок на пол. В какой-то момент произошёл очередной внутренний взрыв, он накинулся на неё с когтями, но ежонок заслонил её, выставив навстречу Тэйлзу свои иголки. Укольнувшись, взбушевавшийся очнулся и отшатнулся, облизывая ранку между пальцев. С мокрыми широко раскрытыми глазами он стоял и испуганно смотрел на них. Соник помог напуганной Алисии усесться, а после развернулся к другу. Губы рыжего крупно дрожали, в какой-то момент он опустился на колени и согнулся пополам, принявшись бить кулачками по полу. Ежонок был шокирован поведением друга, а Алисия лишь тяжко вздыхала от жуткой усталости и боли в сердце.       — Алисия, что произошло между вами?       — Ох, Соник… Он рассказал, что узнал о смерти своих родителей, в ответ я подтвердила правдивость информации, а он начал добиваться от меня ответа на вопрос, почему я ему ничего не рассказала о них. Вот он и взбунтовался.       — Верно, он узнал об этом из разговора моего дедушки и Равена.       — Вот, значит, как оно было. Майлз, ты меня слышишь?       — Слышу, — Лисёнок поднял голову и глянул на них. — Почему? Почему ты мне не рассказала правду?!       — Выслушай её, дружище. Только не кричи, не дави на пожилую. Договорились? — Соник подошёл и подал ему лапу.       — Договорились, Соник, — Лисёнок приложил усилия подавить эмоции.       Они уселись на кровати, Тэйлз ещё немного посидел, отдышался. Алисия заботливо вытерла его слёзы платочком и взяла к себе под лапу. Соник, наконец, смог улыбнуться. Они дали себе отдых, набрались сил и заговорили.       — Майлз, прости меня, дорогой мой. Гибель твоих родителей была скрыта мной из беспокойства о твоей реакции. Понимая, что ты восприимчив и очень тревожен, моей целью было защитить тебя от потрясения и горя. Твои родители были хорошо мне знакомы, мы дружили и поддерживали друг друга. Розэмари и Амадэус Прауэры прибыли в наш город из поселения племени лис, из Лисьего Холма. Лисы-Прауэры известны как отважные воины, а лисицы-Прауэры как умелые управленцы внутри Совета Лисьего Холма. Твоё семейство известно на каждом Южном Острове, вот только твоё рождение хранилось в тайне.       — Почему, Алисия?       — Твои родители не были уверены, что ты родишься здоровым или живым. Прауэры были очень тревожны и не решались рассказать другим о том, что ждут детёныша. Так что они не спешили радовать других новостью о скором появлении малыша. Однако только за день до твоего появления Амадэус пригласил меня в родильный дом и заявил, что они с Розэмари ждут наследника. Твои родители были несказанно счастливы и уже верили, что ты будешь здоров и жить. Дело в том, что в Лисьем Холме у них не хватало времени завести детёныша, поэтому с целью подарить новую жизнь и самим отдохнуть от забот Прауэров, пара перебралась к нам в город. Здесь их ждали новорождённый сын и гибель.       — Значит, что-то шло не так, а я мог родиться больным или вовсе не живым?       — Верно.       — Э-э-эх…       — В Лисьем Холме у тебя остались другие родственники, но среди них самым близким тебе является старший брат Амадэуса, Мэрлин Прауэр.       — У меня есть дядя! Но… Судя из твоего рассказа, всё племя лисов живёт в Лисьем Холме, а значит… в городе Дремучего леса я — единственный лис.       Белка лишь кивнула ему и улыбнулась. Они поднялись с кровати, Алисия предложила ребятам навестить могилы Прауэров, на что встретила согласие. Вскоре они покинули помещение и направились к кладбищу мобиан под скалой. Зайдя за изгородь, они медленно шагали. Старушка вела их напрямик к двойной могиле семейной пары. Лежащий воткнутым в землю камень гласил: «Розэмари и Амадэус Прауэры». Тэйлз присел перед могилой и тихо заплакал под взглядами опечаленных белки и ежонка. Когда плач стих, его взгляд упал на мелкую подпись на углу камня. Он тихо зачитал вслух: «Подарившие свои жизни ради новой». Смысл надписи краешком касался ума лисёнка, но полностью осознать его не выходило. Они сидели и стояли молча, без лишних диалогов, звуков или движений. Просто стояли и поминали. Сколько ни пробовал, а воссоздать образы родителей у Прауэра не вышло — он и вовсе не помнил их. Ни голосов, ни морд, ни глаз, ничего не сохранилось в его памяти.       Ребята вернулись на базу посреди белого дня. Маленький механик тут же принялся дальше изучать устройство биплана, а его напарник улёгся на диванчике и умудрился мгновенно уснуть, уставший от переживаний за младшего. Проснулся он от звона удара тяжёлого метала и выкрика лисёнка. Вскочив с места, Соник тут же оказался около друга, почерневшего от грязи, чёрным пятном осевшей под лапами механика.       — Ты чего это, Тэйлз? Ты в порядке?       — Уф-ф. Ничего страшного, просто осматривал, а в итоге высвободил целое облако осевшего в двигателе пепла.       — Мда-а-а уж. Тебе бы принять душ, дружище. Весь чёрный, как смола. Кажется, я вспомнил. В одном из полётов я столкнулся с летающими роботами Доктора, они взрывались прямо под боком самолёта, в итоге повредили его. Видно, пепел от горения осел в полости Торнадо.       — Теперь понятно, откуда столько грязи в новом Торнадо-то.       — Иди-ка, прими душ, Тэйлз. И ещё, я выдам тебе дедовы перчатки, чтобы ты лапы не марал при работе с механикой.       — Отлично, Соник!       Тэйлз умчался в соседнее помещение, куда вела деревянная дверь. Узкий туннель спускался к внутреннему озеру скалы, над которым нависали блестящие и сверкающие от глади воды сталактиты. Тэйлз был впечатлён такой красотой и медлил с помывкой, но потом осторожно спустился в озеро и искупался.        По возвращению у двери его ждал Соник с белыми перчатками в лапах. Он вручил их и вернулся на диван. Лисёнок постоял, посмотрел с недоумением, но после уже с надетыми на свободные верхние конечности перчатками закрывал все панели самолёта.       — Соник, думаю, Торнадо теперь полностью готов к следующему полёту. Я почистил его детали, закрепил ослабшие болты, повысил характеристики самолёта, так что теперь он должен лететь быстрее и дольше сохранять такую форму.       — Отлично, Тэйлз! Присаживайся, отдохни немного. Завтра у нас пробный полёт с новым пилотом.       — Что? — Тэйлз присел, сняв перчатки и отложив их на стол. — Хочешь сказать, что завтра состоится мой первый полёт в качестве пилота?       — Всё верно. Ты ведь слышал, что тебе вчера сказал мой дедушка? Тебя приняли, ты с нами в одной команде. Механик нам был необходим, как и пилот тоже.       — Здорово! Кстати, думаю, следует заменить лопасти и кресла у Торнадо. Пускай самолёт и молодой, но лопасти у него изрядно изношены, а сидения не удобны.       — Что ж, возьмись за это, а я поддержу тебя.       Они рассмеялись. Тэйлз улёгся на диване по другой край от друга, скрутился комочком и, укрывшись двумя хвостами, сладко уснул.