***
Прошла неделя, затем еще одна. Романова продолжала делать вид что болеет, делать она больше ничего не хотела, да и за это время поняла что не военное дело, и не оперативное дело, не привлекает ее более. Она сидела у себя в комнате, на съемной квартире, смотрела в окно, встречала рассвет. Лиса потянулась на кровати и села, начиная безмолвно смотреть на поднимающиеся лучи солнца. В доме уже не спали, Белова разгуливала от кухни до своей спальни. Подруга надеялась что Романова сегодня одумается и пойдет с ней на практику, которая всем уже надоело, но и в этот раз, Лиса осталась дома, не показалась в дверном проеме в полной боевой готовности. — тебя отчислят — Белова произносит свою коронную фразу, что неоднократно произносила уже в течении двух недель. Дверной замок с трудом отщелкивается, из когда -то свежей комнаты валит густой сигаретный дым и свежий перегар. Романова стоит на ногах, но корпус хаотично шатается из стороны в сторону, в зубах зажата начатая сигарете. Волосы мадам, давно скатались в большой непонятный клубень, глаза превратились в красное поле, под которыми сияли большие и черные синяки. Она похудела, кажется скинула несколько килограммов, ведь ночная рубашка что когда-то облегало ее тело, теперь попусту висела на ней. — Катись к черту — проговаривает она пропитым голосом и вновь скрывается в недрах своей комнаты. Тихо включает Би 2 на своем стареньком ноутбуке, садясь в кресло, начинает крутиться на нем, сбрасывая сигаретный пепел на пол. Белову в отделе спросят в очередной раз: "Когда Романова приедет?"—Белова вновь промолчит, она уже не знает что говорить всем в оправдание за свою подругу. То что пьет? или начала принимать непотребные вещи, сказать она не могла, выгнали бы к черту сразу двоих, одну за нарушение, другую за покрывательство. Романова, вновь не берет трубку, а к обеду, телефон будет говорить что: "Абонент не доступен"— Так продолжаться будет несколько дней, пока Романову не найдут в убогом городском подвале вместе с очередной шайкой наркоманов. Лису сразу не узнали в Пятницком отделение, куда собственно ее и привезли. Белка лишь всплакнула, прекрасно понимая что будет с Романовой дальше.***
— Отчислена —Ковер состоялся через несколько дней. Всего одно слово и Романова была готова провалиться сквозь землю. Но, она бы и упала, если бы не сидела в инвалидном кресле. Вот до чего доводят наркотики и спирт. Тело ударилось в жар, в горле застыл ком. Идти ей было некуда, а съемная хата была единственным местом ее обитания. Лиса спокойно выезжает их приемной, она сама испортила себе жизнь, прекрасно понимала что творит, но не понимала последствий. Она стала ненужной, просто куклой, которую выбросило на обочину сама жизнь. Было тепло, на пороге стоял май. Холода к счастью отступились. Романова, точнее то что от нее могло остаться, сидела в своем старой поломанном кресле, наблюдая за течением быстрой реки. Вещи ее, давно износились, документов не было, она не стала забирать их из дома. Алисия Романова теперь официально пропала без вести, не только из сердце знакомых а теперь уже и по официальным данным. Горький дым, вновь проедал ее легкие, девушка продолжала курить, только теперь то, что находила на помойке или же подавалось кем-то для нее. Есть приходилось из контейнеров, сражаться за еду и ночлег, стало для нее привычным делом. Работать она больше не могла, оформить пособие по инвалидности тоже не было возможности. Из редкое хорошее питание что привозили на площадь, из редкий теплый душ, по которому соскучилось тело. — Малая! —Раздается голос за ее спиной. Удар по измученной коляске и девушка слетает с нее, словно тряпичная кукла. Романова не плачет, да... Ей больно, боль пронзает все ее тело, из горла вырывается сдавленный и еле слышный стон боли. Бомж, по имени Валера, наклоняется над ней и смеется в лицо, харкаясь при этом. — Скоро придется платить —Бросает он своим полу гнилым ртом и уходит по дороге. —Что б ты сдох— Романова шепчет очень тихо, поднимаясь на локтях. —Что б ты сдох —молвит она по новой, кое как поднимая перевернутое кресло и усаживается в него. Романова, быстро крутит колеса своей инвалидной коляски и уезжает из парка, она не хочет чтобы ей проломили голову как Люси, и нашли тело в канаве. Люся, была женщина лет сорока пяти или пятидесяти пяти. Она была веселой бомжихой, жила под теплотрассой около МКАДА. Она единственная приютила молодую Романову и взяла под свое крыло. Зимой они выживали очень плохо, Люся постоянно уходила рано утром и возвращалась лишь поздно ночью, хорошо что кусок хлеба был, а то и пустая бывало приходила. Романова не могла передвигаться сама, потому Люся и оставляла девушку в небольшой доме, что был построен из коробок и пакетов. — не грусти, —Говорила Люся— и на нашей улице камаз с пряниками упадет. —Она была жизнерадостной старушкой с тяжелой судьбой. Она не была одинока, просто ее дети решили похоронить свою мать заживо, поделить имущество и забыть ее к чертовой матери, стерли из памяти ту, что когда-то дала им жизнь. В очередной зимний вечер, Лю, ушла за добычей, больше она уже не вернулась. Романова узнала что Люсю убили...