Место в истории

Покушение – это что-то невероятное в её ситуации, когда, вроде бы, пелена полной секретности должна была стать щитом. Но всё же в кафе она чуть не попала под пули, благо Фриц мгновенно среагировал и с нервным кашлем утянул девушку под стол. Даже стрелять в ответ не потребовалось: террорист исчез за дверями, выпустив обойму. На полу глаза в глаза Ольге лежала та самая официантка с остекленевшим взором мёртвых глаз. Пара пуль в спину. А потом был разбор полётов. «Думаю, Вам лучше остаться на этой квартире и никуда, повторяю: никуда! Не высовываться, – вновь в памяти Ольги всплыло недовольное лицо Рудольфа. Может быть, он и был не очень хорошим человеком, но он по-настоящему заботился о ней. – Завтра мы тебя доставим специальным транспортом – с охранником прямо до места. – Мужчина вздохнул. – Это всё. Ты увидишь его. Самого. Я… я не знаю даже, как. Но я всё устроил». Кажется, Зоммер потом говорил что-то ещё. Про то, как он нечеловечески устал, как он совершил то, что невозможно сделать человеку. И даже человеку в его должности. И пусть он умолчал, что без прямых доказательств, какие могла бы дать только экспертиза, пришлось всунуть в зубы начальству целый научный трактат, что успел в спешном порядке практически под дулом пистолета, но в то же время с азартом, с высунутым кончиком языка накропать этот Зальцман. Но получилось же, получилось! А учёный всё-таки молодец! Хоть и изворотливая скотина: всего недельку назад расписывал, что путешествия во времени невозможны, ну никак, то есть совсем. И что? А ничего – научный труд на восемьдесят семь страниц плюс список использованной литературы в подтверждение противоположной позиции. И вот – перед Ольгой осталось всего ничего – поговорить с самим Адольфом Гитлером и рассказать, что произойдёт. Сыпать цифрами, насколько это возможно. И передать разработанный план, как избежать поражения. План. Чёткая инструкция, как повернуть историю и пустить её по новым рельсам, смазав их обильно кровью, чтобы не застрять и не сойти с пути. Даже если потом придётся пустить Россию под откос. Хельга Шварц свой выбор сделала. И её такой вариант в конечном счёте устроит: хоть одна страна из двух сумеет выжить и победить. Или это, или ничего. Девушка склонила голову на грудь и задремала. Прямо в кресле. Близился рассвет, но задёрнутые шторы были столь плотны, что не пропускали света. И не могли бы дать снайперу обнаружить Ольгу в случае чего. Завтра, а точнее – уже сегодня мир изменится. Ольга сидела и ждала свой конвой в новенькой форме, с иголочки. Чёрная с серебристым шитьём. Красота. И погоны. Замечательно. Белоснежная рубашка. Как помыслы. Блестящие сапоги. Как её будущее. Высокая тулья на фуражке. Как ценность информации. Девушка улыбалась в дрёме. В дверь постучали. Шварц тут же вскочила и начала оглядываться. Стук повторился. Ошибки быть не могло. По восемь ударов два раза. Это к ней. И с её новыми документами, по которым она теперь будет жить. Жаль, только сделали. Ольга так любит нюхать документы. Но ничего: и нанюхаться, и нагладиться ещё успеет, и с нежностью насмотреться. Открыв дверь, блондинка удивилась и улыбнулась: знакомые всё лица. Втолкнув девушку в помещение, Фриц перевёл дух, а Вольф, сжимавший автомат, запер дверь. – Уф. Нужно быть настороже, – заявил охранник, его глаза бегали. – Ты в порядке? – Ольга тут же кивнула. – Готова? – снова кивок. – Не откажешься? Не сбежишь? – Да никогда! – молодой человек достал из кармана и протянул попаданке удостоверение в красной обложке. Почти вырвав из рук Фридриха документ, полунемка чмокнула парня в нос и раскрыла корочки. «Елена Штайн. Советница Оберстер Бефельсхабер Дер Вермахт», – значилось там. Глаза Ольги расширились от удивления. Без её согласия ей дали новое имя, новую историю, с которой она теперь должна войти в общество и… Раздался выстрел. Даже очередь. Затем вторая. Грудь блондинки обожгло. Было очень больно. Она прижала к ранам руки с удостоверением, что не выпустила. Зашатавшись, Шварц рухнула на пол, переводя взгляд с профессора на… возлюбленного. Да, она точно любила. Фриц сжимал зубы и сползал по стене. У него была прострелена нога. Две пары голубых глаз встретились, в обеих были слёзы. – Прости, – прошептал немец. – Я не спас тебя, моя любовь. Я не смог… Втянувший голову в плечи Вольф Зальцман всё так же сжимал в руках автомат, из которого только что стрелял. Он озирался и не верил в происходящее. – Вот так. И что теперь? – заикаясь, произнёс он. Ольга умерла и лежала недвижимо, не издавая ни звука. – Ты… – прошипел Фриц. – Ты гражданский. Ты – идиот, который не умеет обращаться с оружием. Меня подстрелили. Запомнил? Профессор кивнул. – А кто тогда?.. – он указал дулом автомата на труп со следами выстрелов. – Ну… из моего… – А! Это? – молодой человек развёл руками. – Дрезденский центр всё продумал, не переживай, – заверил учёного охранник. – И? Выстрел в голову. Кровь Вольфа окрасила стену, а тело сползло по ней, всё так же сжимая автомат. – …Теперь ты не будешь руководить. Хватит: взрыв в лаборатории, убийство советницы фюрера. Пора всё списать на одного, и так находящегося под подозрением. И лучше – мёртвого. Фриц подполз к Ольге и начал гладить её по волосам с тоской. – Прости… Я не мог тебя спасти. Прости. Ты слишком предана Ему. Прости… Ты не хотела отказаться, бежать… Прости… – он плакал. – Но ты заодно с ним убила бы слишком многих. Прости… Прости… Прости… Молодой человек лёг рядом и уставился в потолок так же. Как и Ольга, невидящим взглядом голубых глаз. На кончиках золотистых волос обоих была кровь.

***

– Идиот! Ничтожество! Я… ненавижу… – Рудольф просто орал, он был в истерике. Невозможное свершилось, чтобы организовать встречу. И невозможное происшествие отняло этот шанс. Всё было потеряно. Для Германии и для него лично. Фриц ожидал удара кулаком в лицо от разъярённого гестаповца, но тот сдержался. На душе было гадко, больно. Даже за эту девочку… такую молодую и хорошую. Наверно, впервые Зоммер полюбил человека. И девушку вырвали – выгрызли из его жизни. Грязные лапы террориста. – Ты, – прошипел он, сев наконец назад, – у меня пойдёшь рядовым на фронт! Слышишь? – Так точно! – лишь кивнул молодой человек безэмоционально. Кажется, смерть Ольги и его выбила из колеи, а заодно – выбила из жизни краски, делая его, Фрица, персонажем какого-то шпионского фильма. Всё так и вышло. Фридрих Шварц в должности рядового попал на фронт, где был в 1941-м взят в плен советскими войсками, с которыми сражаться категорически не желал. Его невеста, которую он любил и которой хранил верность, после окончания войны приехала к нему из ГДР. Пара воссоединилась, и через несколько лет у них родился сын. А спустя несколько десятилетий у этого сына родилась дочь. Блондинка с серо-голубыми глазами, которую старик попросил назвать Ольгой. Девочка очень внешне походила на дедушку, только вот на историю смотрела иначе, а рассказы дедушки, который много и не мог рассказать о войне, ничего не могли изменить. Обиднее всего звучало из уст внучки: «Слабак». Фридрих Шварц умер за пару лет до того, как его внучка бесследно исчезла во время экскурсии в музей перед Днём Победы. Рудольф Зоммер пал в боях под Ленинградом в составе дивизии Ваффен-СС.