Место в истории

Странно было вот так сидеть в кафе и делать вид, что ничего не происходит, когда творится-то на самом деле что-то несусветное. Только вот это не отражается ни на лице девушки, ни на лице молодого человека, а также на посторонних. А они-то что? Они вообще не в курсе, что должны прийти в трепет. А пара просто сидела за столиком. Путешественница во времени и её охранник, оба инкогнито. Но по порядку. Решив, что тайна в принципе сохранена, стоило позаботиться об Ольге. Нет, вообще, её можно было держать взаперти всё время следствия и переговоров, но это было не только не по-мужски, но и сковывало движения: один из членов команды должен был неустанно находиться у двери, к тому же – объяснять, кого сторожат, зачем комната. Куда проще было назвать девушку тайной осведомительницей под оперативным псевдонимом О, расшифровка которого не могла в силу своей важности храниться среди папок документов где бы то ни было. Даже под замком в Гестапо. А представить миловидную, хоть и экстравагантную блондинку как приехавшую ненадолго девушку молодого и в меру романтичного Фрица – за милую душу. Смущался, конечно, вяло протестовал и больше краснел, но в то же время как он раскричался, когда Зоммер предложил представить Ольгу как уже его, Рудольфа, невесту. С такими подчинёнными и в цирк ходить не надо. Да что там цирк, даже книги не нужны, а их – между тем – любивший во всём порядок подзабросил, не продвинулся в обеих читаемых на сей момент ни на страницу: дело отнимало слишком много сил и требовало такой концентрации, что думать о развлечениях мужчина попросту не мог, да он и не имел при таком потоке эмоций и информации желания чем-то скрашивать свои вечера. Одетые в штатское Ольга и Фриц зашли в милое кафе пообедать, прежде чем доставить пакет документов в Гестапо из Института. Обходительный молодой человек аккуратно направил Шварц к столику у стены с двумя венскими стульями друг напротив друга. Отодвинув один и усадив даму, немец переставил свой стул и оказался по правую руку от Ольги. Что это? Доля наглости, осторожность? На удивлённый взгляд девушки охранник лишь кивнул и поцеловал руку, вдоль выступающих вен на кисти. А ведь до этого случая ей приходилось бывать только в столовой при учреждении (после того, как идея носить еду в комнату, как какому-то зверьку, показалась изжившей себя). Там всегда было много народу, жующего, иногда оглядывающегося на соседей с недовольством или беспокойством: как бы не утащили, не сжевали чего лишнего. Здесь, в кафе, было так… чисто и светло. Нет, это не означает, что в столовой была какая-то антисанитария – увольте. Просто когда свет через окно золотит столик, а цветок в белой фарфоровой вазочке учтиво склоняет перед тобой голову, а рядом не чавкает сосед, всё кажется каким-то иным и… нереальным, что ли. Человек ведь привыкает ко всему, вот и Ольга уже за своё кратковременное пребывание в передряге даже как-то подзабыла о нормальной жизни, о подруге, с которой хаживала в кафе-мороженое. Кружевные скатерти напоминали облака, а рыжеватый круг в центре стола – солнце. На душе у Ольги было тепло: её берегут и… кажется, любят. Она наконец чувствует себя в кругу тех, кому можно доверять. И пусть Дольф смотрит с подозрением, щуря левый глаз, когда не контролирует себя. Манера казалась бы смешной, если б не понимание, что бросит, как прогоревшую спичку, если будет опасно. Но пока есть огонёк – и мужчина будет бороться за него. Пусть для себя, но всё же изо всех сил и без уловок. А вот три дня с Фридрихом были какие-то даже волшебными. Он понимал с полуслова, был… был каким-то прямо-таки родным. Что-то такое влекущее и родное было и в чертах его лица. И в тёплой руке, которой он прижался к её руке в тот момент, когда двое сидели за столиком… Ольга вздрогнула, когда к ним подошла официантка, чтобы принести меню и поинтересоваться, чего желают молодожёны в скромном кафе. И как же было странно отпираться, поднимать руки и трясти ими перед девушкой, которой было в сущности всё равно. Но они что-то лепетали, переглядывались, заливались краской и, кажется, выглядели совсем неубедительными. А поджавшая губы официантка просто ждала, раз уж время позволяло и посетителей было немного, ждала заказ. И вдруг мир как будто раскололся для Ольги. Он наполнился грохотом, раздающимся отовсюду, перед мысленным взором встала та самая артиллерия. Та самая канонада, с которой школьница попала в прошлое, слышался кашель под самым ухом.