Рондо лилий и роз

— И как это понимать? Вы нам прикрытие чуть не запороли, — боги, как он ненавидел этот голос.        Хуже Поттера мог быть только Поттер в женской ипостаси: на провокации не велся, выучился отмалчиваться при назревающем конфликте и выдавал исключительно справедливые реплики. Поэтому был совершенно невыносим.        — Не удивлен, что вы по-прежнему испытываете сложности с восприятием действительности, — он щелкнул зажигалкой и с удовольствием сделал то, в чем отказывал себе много лет, — затянулся добротной сигарой после второй вещи, также совершенной наконец после длительного перерыва.        И по которой Поттер, опершись о притолоку, пытался добиться отчета жалко выгнутой бровью, к тому же дурно выщипанной и подкрашенной. Пародист хренов. Сейчас посмотрим, кто в комнате омега по факту.        — Обливиейт, коллега. Девочка не вспомнит, зато обрадуется внезапным наличным в кошельке. Сумма внушительная, я не скупился за казенный счет.        Сосунок не моргнул — все-таки годы полнейшего дерьма, разделенного с ним на брудершафт, выдрессировали и такого бездаря, — зато ноздри предательски затрепетали, а рука по инерции сжала какой-то карандаш. Палочками они старались в лишний раз не светить: местные то воспринимали за дурной тон.        «О, ну раз так, пощады не жди».        — Коль скоро вас смущает беспорядок, то так и скажите. Это не проблема. Эванеско смазка, акцио рыжие волосы… э… Вайолет?        Треснуло дерево — то ли косяка, то ли карандаша.        — Ясно, мистер… Бертран. Все же попытайтесь обуздать страсть чресел до возвращения домой. Пожалуйста. Мне бы не хотелось составлять жалобу и Отделу Тайн в довесок к проваленному заданию. Вы сами помните, что на кону.        — Пот… дорогая Кассия. Для начала будьте добры выйти, мне надо одеться. Если вас, конечно, не прельщают мои чресла. Тогда с прискорбием вам сообщ…        — …Спальня в вашем распоряжении. Не забудьте; в семь прием, маггловский дресс-код. Тергео, — в последний момент заклинание смыло пятна на трусах, прежде чем они чуть не влетели ему в лицо, а истеричка хлопнул дверью и был таков.        Он же откинулся на мятые подушки и выдохнул колечко. Солнце только вползало к комнату щель в шторах. В воздухе стоял запах табака, потной кожи и тяжелого цветочного парфюма. На улице разносчик предлагал снедь к завтраку.        Он покривил душой: ту девочку он просил отзываться на другое имя.               Вечер наступил быстрее, чем хотелось. Вот он уже в смокинге, с напомаженной головой скалился на остроту замминистра и главы самого влиятельного дома магических Балкан, — и пытался не уснуть, пока Поттер показательно падал в обморок в противоположном углу, чтобы его унесли на верхние гостевые для випов.        — О, благодарю вас за сопереживание, ваше превосходительство. Она опять перетянула корсет. Отлежится и вернется по своему обыкновению, — в ответ щеки собеседника затряслись от мелкого смешка. Старого охальника бы хватило апоплексией, знай, на кого он облизывается.        Его самого тошнило от канапе с печеным сладким перцем, которые проносили по сотому кругу, а вдова бывшего минобороны наклонилась на диванчике среди остальных дам таким манером, чтобы дать чудный обзор на белоснежную кожу декольте ему одному. По подсчетам отвлекать хозяев дома предстояло еще полчаса, прежде чем он поднимется «справиться о здоровье» подельника, нашедшего тайник. Вполне могло статься, что он бы успел залучить вдовушку в альков ближе к выходу и после закусить бутербродом.        Однако кольцо припекло безымянный палец раньше.        Зрелище пыхтящего Поттера в платье на карачках у сейфа вызвало одно желание — удавить авроратских охотников за головами, набиравших дилетантов по блату.        — Посторонитесь, пока нас не поймали, — Поттер с облегчением дал доступ к обманчиво безобидной сфере, сквозь размытые стенки которой проступал пакт.        По крайней мере недоумку хватило разумения вызвать профессионала вместо тыкания в последний замок заклинаниями или, того хуже, пальцами. Он не ошибся: восточноевропейские староверы держались за полузабытую сигнализацию эпохи поисков Грааля. Сферу следовало нейтрализовать любым зельем обледенения, разбить керамическим молотком и под конец обдать охраняемый объект беспалочковым Инсендио перед взятием. Те, кто не ведали алгоритма, заключавшего в себе реверанс четырем стихиям, некогда преславно пополнили банк паленых Рук славы, продававшихся шустрее горячих пирожков по всему маршруту Крестовых походов. Чаще всего их оптом скупали маркитанты для снабжения храмов мощами.        Он заменил документ эрзацем из вишневой косточки и восстановил защиту слой за слоем.        — Очень впечатляет, — прошептал Поттер. Признавать, что немного, но польщен, он не собирался, поэтому резко поторопил:        — Сложите аккуратнее и возвращаемся вниз.        Сам пакт не трансфигурировался. Едва Поттер скатал пергамент внутрь полого каблука, как с лестниц раздалось подобострастное «Наши гости в Лиловой комнате, дама почивает-с после дурноты-с. Да, вашество-с, долговато-с!». Дворецкий не слишком промахнулся с расположением дорогих гостей, разве что на несколько помещений дальше и вглубь, а конкретно — до центра хозяйского кабинета.        Они с Поттером переглянулись. Они точно бы не добежали до искомой комнаты с невинным видом без риска напороться на нежеланных свидетелей.        Оставался худший вариант.        Он кивнул Поттеру. И они шагнули в коридор, сцепляя руки.                      Тут Северус не стерпел и заорал в испарине, ударившись попутно об изголовье.        Это был совершенный, невыразимый, беспримесный ужас.        Сюжетная канва испарялась из памяти, о чем он ничуть не сожалел, моля, чтобы ему из разума удалило также детали, гнусные во всей их яркости.        — Снейп, едрить тебя триста, спи уже, Мордреда ради, а? — провыл речитативом Мальсибер и по звуку перевернулся на пузо. Остальные согласно промычали в полудреме.        До годового экзамена по Чарам оставалось около четырех часов, и все это время Северус угрюмо слушал у камина потрескивание поленьев и раздраженный пережитым желудок. Спать хотелось неимоверно, но он не смел слишком надолго моргнуть.        Сорок четвертая минута, сорока пятая.        Еще два часа и можно забыться едой. Хотя Северус презирал алкоголь в любых проявлениях, да и подозревал, будто Люциус набрехал для красного словца перед уходом, сейчас он бы не возражал против традиции старших курсов заливаться разбавленным вином в коридоре барсуков перед вытягиванием билетов.        Пожалуй, этот кошмар теперь возглавлял рейтинг всех кошмаров, виденных Северусом Тобиасом Снейпом за незамысловатую пятнадцатилетнюю жизнь. Поттер, что похож на синюю Блэк снаружи и повадками, но все равно точно Поттер, бонусом — напарник в какой-то миссии. К тому же лезущий… лезущая к нему в брюки… И беспрепятственно, нет, при полном потворстве с его стороны…        Северус сумрачно блеванул кислотой на пламя, вызвав негодование высокородных старост прошлых веков, шпионивших с рамок в гостиной.        — Силенцио, — бросил он им и утер рот.        Это худший влажный сон за всю историю влажных снов человечества.        Нет бы ему быть на обычный шпионский сюжет или хотя бы про Лили… Мерлин, да о чем он думает, извращенец чертов!        Это разве влажный сон вообще, если после такого сразу тянет в петлю?        Это просто провал.        Даже в этом у него все, не как у людей.        У Северуса затряслись руки. От постоянных взвешиваний и помешиваний они уже прорастали выпуклыми венами, как у маститых мастеров зелий.        Чертов Поттер и оба Блэка, чтоб их фестралом в бок и гриву.        Вот что бывало, когда уроды непрестанно лезли в жизнь, где едва хватало времени вздремнуть после книг: мозг, ошалевший от слабины в самоконтроле, начинал играть игру против самого хозяина.        Впрочем, какие у Северуса еще варианты, кроме учебы? Он не угодил к аристократической родне, которая пропихивала на министерское кресло любого пускающего слюни дебила, главное, верной крови. Если начистоту, то и с выпускным кубком лучшего студента ему едва светило перебирать бумажки в самом низу бюрократической пирамиды.        Так что он уже сейчас делал двойную работу, чтобы никогда, никогда больше не возвращаться в тот вонючий тупик у говенной речки, — реально говенной, лоснящейся от ежедневных отходов людей и завода.        Северуса передернуло целиком.        Для него превосходные результаты всего лишь норма, а пропуском в мир достатка и уважения могло стать только нечто экстраординарное, прорывное. Открытие, что потрясло бы магический мир до основ и навсегда запечатлело его имя в галерее величайших мира сего.        Северус инстинктивно нащупал потрёпанный учебник в кармане мантии, и его наконец чуть попустило.        Прозвенел колокол к раннему завтраку и по лестнице заторопились однокурсники — Северус уже полностью собрался и вышел к Залу.        Он получил высший балл по Чарам среди потока.        Однако истинное удовлетворение ему принесли именно перекошенные физиономии мразотного тандема, куковавшего на втором и третьих местах. Видите ли, серебряная ложечка во рту и заднице не гарантирует, что вас не обставит академически дворняга с достаточной мотивацией. А может, и в любви, загадал Северус, когда они с Лили выиграли у Слизнорта пузырек универсального противоядия класса В на двоих и она крепко, до головокружения обняла его у озера после занятий.        Так он почувствовал себя неуязвимым настолько, насколько мог среди гадюшника.        Ровно до момента, как начался последний в учебном году экзамен — по защите от темных сил, не к месту модернизированной командной работой. На всех практических занятиях, где ему навязалась партнером и проклятием беспородная Блэк, он мог атакуя и обороняясь держать ее на дистанции футов в десять, но на экзамене такого счастья не перепало.        К завершению экзамена соотношение боевых двоек Слизерин-Райвенкло против Гриффиндор-Хаффлпафф составляло один к трем. Или проще говоря: пади он с Блэк-обузой вместе или по отдельности, то сине-зеленые полным составом отправятся на пересдачу, львы с барсуками — отмечать «Превосходно». Их обступили треугольником Поттер с Гаррисоном, Блэк-паршивая-псина с Диггори и Люпин с блондинкой без названия. Пары Поттера и Блэка предпочитали наступать блицкригом [1], тогда как их пушистый приятель сражался, как жил — по-фабиевски [2].        — Срань какая. Котел [3], — прокомментировала Блэк-обуза. Чужая спина впритык к его напрягала, особенно под взглядом Лили со скамейки «покойников», особенно твердостью тела той, что его кошмарила во сне и наяву с прошлого семестра. Впрочем, в оценке ситуации Северус был солидарен. Они запыхались достаточно, чтобы затягивать дело.        «Уберем слабых», — Блэк уловила безмолвный посыл, сразу стреножив блондинку воздушным лассо и откинув ее на застигнутого врасплох Диггори. У них выпали палочки — минус два игрока. Северус вытеснил из круга однофамильца своей обузы, не согласного с проигрышем собственной двойки, заодно используя его щитом от озлобившегося Поттера.        Один-один.        — Что, Сопливус, наконец-то обломилось прижаться к настоящей девчонке? — красные во главе с неудачником Блэком заулюлюкали за пределами поля.        — Не поддавайся, — шикнула обуза, страхуя его Гаррисоном на мушке. Хаффлпаффец зарекомендовал себя бойцом с отточенным, разнообразным арсеналом. Зато его гриффиндорская половина, доставшаяся Северусу, была абсолютно, непредсказуемо отбитой, оттого не менее опасной.        «Я буду разить его тем же».        Северус нарочито растягивал слова и сокращал расстояние (на самом деле, он жаждал выдернуть паршивцу лохмы и воткнуть очки в обратное рту отверстие):        — Премного благодарен за заботу, Поттер. Я-то испугался, что это ты недавно спустился с гор и видал женщин только на гобеленах. Иначе с чего тебя избегать приличным людям?        Лили вспыхнула под градом устремленных к ней глаз, а придурок буквально надулся кровью по брови (Северус всегда надеялся, что тот наконец лопнет от гипертонии, в частности — за обедом и нажираясь как свинья).        — Экспеллиармус, мудила!        — Следите за речью, мистер Поттер, — добродушно заметил с кафедры Мандрагорн, о котором забыли все и, вероятно, он сам.        Северус увернулся, утянув на всякий случай и Блэк:        — Коньюнктивитус! — мимо. Боком он почуял, как напарница улыбнулась и запоздало понял, почему:        — Мимбл Вимбл, — хаффлпаффец схватился за челюсть и попятился, а Мандрагорн хлопнул в ладоши:        — Мисс Блэк, браво! — скрепя сердце Северус признал, что ход был неплох; технически Гаррисон остался в строю, только без возможности творить заклинания с завязанным языком добрую минуту. Детский Мимбл Вимбл относился к редким заклятиям с иммунитетом к Фините Инкантатем.        — Диффиндо! — Блэк оттолкнула Северуса с траектории режущей вспышки. Она не учла, насколько силен у него хватательный рефлекс, пусть в данном случае он этим совсем не гордился.        В итоге Поттер промазал, но Северус рухнул хребтом оземь, Блэк — на него плашмя, рассвирепевшая, точно единорог перед многоженцем:        — Танталлегра! — Поттер безрадостно заплясал, сбивая с ног мычащего напарника и пытаясь удержать палочку.        Вдруг для Северуса тоже все понеслось вскачь.        Это потом по пробуждении он восстановил, — постепенно, точно, беспристрастно, — цепь событий.        На сей миг же он ощутил как ослеп, оглох и онемел скопом, а также: шелковое тепло под ладонью (странно привычное и приятное; «как в том сне, да?») — мгновенную волну жара от щек к животу (сосуще-сладкую; «не ври себе, тебе понравилось») — и панику, зарождающуюся в груди (могучую, яростную от ошеломляющего стыда; «я этого не хотел!»).        Раздался грохот и хруст.        Кто-то присвистнул.        — Вау! Дружественный огонь…        — Победила коалиция Гриффиндор-Хаффлпафф, — невпопад возвестило недоразумение с ученой степенью, и Северуса настигло осознание, что, во-первых, он как-то сломал передние парты, во-вторых, он точно пойдет на пересдачу.        Третье он сформулировать не сумел, поскольку оно со страшной скоростью воспряло и нависло над ним немезидой с остатками палочки, в щепках и разошедшейся по шву юбке, откуда мелькал кусок крепкого бедра, — по руке вновь скользнуло шелковое тепло. Северус дернулся, сглотнул и замотал головой:        — Блэк, я… — она замахнулась.        И его в очередной раз за день затопило горячим, только уже в районе носа со скулами.               «Я ведь говорил, что ты однажды сдохнешь из-за девки. Попомни мои слова, мой юный друг».        Какой же Малфой все-таки ублюдок.