***
Что произошло, я и сама не поняла. Очнулась я оттого, что она тряслась у меня в объятиях и рыдала так, словно потеряла меня. Все мое тело уже было мокрым от слез испуганной девочки. Как бы я не пыталась ее успокоить, не чего не получалось. Она все твердила, что видела, как я умерла, что она не успела мне помочь.***
— Гвен, детка, это сон, слышишь меня? — спросила альфа, приподнимая голову омеги и придерживая ее за щеки. Золотистые глаза посмотрели в заплаканные голубые океаны, которые смотрели на нее так, словно готовы были прицепить их друг к другу цепями. — Я… Даная… — это все, что смогла она проговорить, и лишь еще больше прижалась к любимому телу. Черная волчица тяжело вздохнула, ведь она понимала, что такие сны она не в силах отогнать от своей возлюбленной, и ее это злило.***
Я понимала, что ей нужно выплакаться, поэтому ничего больше не предпринимала. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как быть с ней рядом в эту минуту и обнимать так крепко, как только могу.***
После того, как омега успокоилась, альфа все же решила еще раз спросить, что же ей снилось, на что та ей все рассказала. Естественно, взрослая альфа не приняла это во внимание, списывая дурной сон на ее эмоционально потрясение, ведь за пару дней она нашла свою истинную, вступила с ней в сцепку. Вот организм и выдает такие номера, на что рыжеволосая лишь слабо улыбнулась. Конечно же, Даная решила приглядывать за любимой, ведь такие сны сняться омегам не просто так. Достаточно часто данные сновидения предупреждали омегу об опасности, которая в скором времени могла надвигаться на ее альфу. Сидя за завтраком зрелая Юна де Лявеге, отрезая кусочки от своего стейка, посматривала на пару, которая за все время сидения за столом не обмолвилась и словом. Она отпивала свой крепкий кофе, ощущая, что в воздухе царит напряженная атмосфера. Черная волчица посматривала на Гвен, которая ковыряла вилкой свои любимые блины, так и не притронувшись к ним. Ее голубые глаза сегодня были как никогда пустыми. Не выдержав такого состояния дочери, женщина все же решила прервать могильную тишину, пристукнув пальцами по столу. — Так, я, конечно, все понимаю, это ваша жизнь, и вмешиваться в нее я не хочу, но вы уже час сидите угрюмыми и даже парочкой слов не обмолвились. Что случилось? — спросила белоснежная волчица, отодвигая от себя тарелку, дабы сконцентрироваться на детях. — Мам, все нормально, просто утро какое-то неудачное вышло, а так все хорошо, — отмахнулась Гвен, стараясь не вспоминать тот ужасный сон. — Ясно, ты унаследовала упертый характер отца в этом плане. Даная, тот же вопрос, — продолжила та, вытягивая из девушек информацию. Альфа вопросительно посмотрела на свою омегу, словно ожидая одобрения. Увидев, что рыжеволосая кивнула, она все же заговорила. — Сегодня ночью Гвен приснился сон, в котором они видела мою смерть. Услышав такой ответ, женщина отодвинулась на спинку стула и задумалась. На пару минут зал снова окутала тишина. Юна только хотела дать свой ответ, как послышался стук входной двери. В коридоре послышались радостные и достаточно эмоциональны голоса, которые что-то активно обсуждали. Гвен принюхалась. — Отец вернулся! — обрадовалась она, после радостная выскочила из зала прочь. Даная заметила, как девушка оживилась, и решила последовать вслед за двумя особами. Когда она вышла из комнаты, то увидела того самого Моргана, который тут же взглянул на нее, стоило ей появиться ему на глазах. Рядом с ним стоял какой-то парень, в неприлично богатой одежде. Он изучал взглядом Гвен, словно чего-то ожидая. Данаю это напрягло. — Здравствуй, доча, познакомься, Роберт Стоун. Он сын Пермуса Стоуна и будущий вожак Южного клана. Да и по повелению судьбы твой будущий муж, — эти слова впились клещами не только в разум Данаи и Гвен, но и Юна была омрачена такой новостью. Она в недоумении посмотрела на мужа, ведь была уверена, что два дня назад, он получил письмо, где женщина четко дала понять, что их дочь нашла свою истинную. Услышав такие слова, она отошла от отца, с испугом смотря на парня. Тот лишь сверкнул своими зубами и провел рукой по серебристым волосам. Его карие глаза устремились рыжеволосой на грудь. Да, она была сама по себе миниатюрной, но вот с формами ей повезло. Заметив, что та без лифчика, он заметно обрадовался и решил спросить. — Хм, а я могу спать в комнате с Гвен? Морган хотел дать положительный ответ, но его в один голос перебило двое: — Нет! — Юна и Даная были явно против. Черноволосая альфа подошла к своей избраннице и закрыла ее своим телом. — Что значит «нет», Юна? Что за простушка стоит около моей дочери? Уведи эту шавку, в доме появился настоящий мужчина, — отец Гвен был явно настроен, чтобы обручить свою дочь с этим парнем, но, услышав рычание уже обратившейся Данаи, разозлился. — Да как ты смеешь?! При главе семейства обнажать свои клыки! — закричал Морган, превращаясь в волка, но его опередил Роберт. Серебристый и черный волк смотрели друг другу в глаза. Парень не хотел завязывать драку, ведь был утомлен долгой дорогой, чего не скажешь о Данаи. Девушка готова была прямо сейчас броситься на того и перегрызть ему глотку. — А ну-ка прекратили! — зарычала Юна, — Морган, живо поднимись со мной наверх! — Но, дорогая… — не успел проговорить он, как она вновь его перебила. — Живо! Главы семейства поднялись наверх, в тот момент как Даная осталась рычать на Роберта. Парень принял облик человека, смотря на несчастные попытки альфы противостоять ему. — Не скалься, деточка, она будет моей. Ее отец уже все решил, — он явно провоцировал альфу на атаку, ведь понимал, что тогда не он будет виноват в войне между кланами. Гвен опустилась рядом со своей любимой на колени и обняв за шею, стала шептать на ухо. — Пойдем, он провоцирует тебя. Идем, родная, идем, — альфа словно приросла к земле, не желая оставлять Роберта без своего личного присмотра, но ласковые и нежные руки, которые, найдя слабые места на ее теле, заставили пойти за той, которая так манила ее своим существом. Гвен держала Данаю за руку очень крепко, словно боясь, что она вырвется и побежит к Роберту грызть ему глотку. — Я придушу его! — рычала альфа, уже сидя на кровати. Рядом с ней сидела Гвен, держа себя руками за плечи, с трудом сдерживая поток слез. — Даная… — шептала омега, но ее черноволосая волчица не пыталась услышать. Она была слишком зла на происходящее. — Пусть только попробует подойти к тебе! Я ему покажу кузькину мать! Офигел в край, я смотрю! А все потому, что я тебя еще не пометила… — вздохнула та. — Даная… — на этот раз девушка услышала Гвен и обернулась на нее. У рыжеволосой шли ручьем слезы, которые она уже была не в силах контролировать. — Гвен… — шепот альфы заставил омегу вздрогнуть и тут же оказаться замкнутой в ее объятиях. Девушка сжала спину Данаи и еще больше зарыдала. Ей так было больно, что ее родной отец пытается разлучить ее с любимой, что казалось, будто сердце просто разбивается на миллион маленьких осколков. Ее плач превращался в истерику, перерастающая в крики в сильное и такое родное плечо.***
Вот и повторилось утро. Видимо, не просто так ей снился этот сон. Возможно, мне стоит быть внимательнее с этим Робертом. Он, конечно, не ее истинный, но вдруг захочет убрать конкурента. Иногда мне кажется, будто бы весь мир поворачивается против нас, и как же я благодарна матери Гвен, она невероятно мудрая женщина, чего не скажешь про ее отца. Как бы так не случилось, что меня изгнали. Боюсь представить, что будет с ней, если такое произойдет. Под вечер моя девочка все-таки успокоилась. Она все это время не отпускала меня. Ходила со мной даже в туалет. Я понимаю ее страх, потому не злюсь. На самом деле я тоже переживаю, но не так открыто показываю это. Но страх вдруг потерять ее, страх осознания того, что он будет делить с ней постель, целовать лишь мне доступные губы, просто сводит меня сума. Я хочу плюнуть на торговую сделку, хочу плюнуть на обещанные слова отцу про отличного вожака и просто сбежать с Гвен. Смотрю на ее заплаканные и опухшие глаза, и мое сердце просто кровью обливается. Уже наступает темнота, а она все никак не попросит меня включить свет. Ее голова удобно лежит на моем плече, а переносицей носа она утыкается в мою холодную шею. Нежная левая рука сжимает мой воротник. Я заметила, что она боится уснуть. Девочку явно изморил сегодняшний день, я вижу, как ее глаза уже погружаются в сон, а она изо всех сил выталкивает себя из мира сновидений в реальную жизнь.***
— Гвен, не бойся, засыпай, когда ты проснешься, я обещаю, буду рядом с тобой — прошептала альфа своей любимой в надежде, что она ее послушает. — Я не могу, Даная. Что если ты отойдешь и он появиться здесь? — голос омеги задрожал. — Не появится, я не позволю этому случится. Ну, хочешь, я буду обнимать тебя крепко всю ночь? — черноволосая так и поступила, не дожидаясь ответа, она заключила Гвен в свои объятия так крепко, что та даже тихонько пошутила, про удава и кролика.***
Возможно, я поступаю сейчас очень глупо, обещая ей, что все наладиться. Ведь, как правило, все мои обещания потом с треском проваливаются в небытия. Достаточно сложно что-то обещать человеку, при этом и самому толком не знать о следующем дне. Сейчас моя единственная надежда на мать Гвен. Она действительно была против брака ее дочери с Робертом, а вот, видимо, Морган де Лявеге считал иначе. Как бы там ни было, я всегда буду с той, которую выбрала моя душа.