Обито Учиха

За месяц до событий игр детей. - Доброе утро, Обито. И с днем рождения! Увернувшись от пары мячей и подпрыгнув на потолок, зацепившись чакрой за балку, пропускаю отскочивший мяч, пинком отправляя его в свою бабушку, которая небрежно поймала этот самый мяч двумя пальцами. - Доброе, бабуля, – уже привык к таким приветствиям с утра. – Спасибо, что у нас на завтрак? - Садись, там твои любимые блинчики. А после у меня для тебя сюрприз. - Что за сюрприз? – завопил я. – Ну что?! - Терпеливый шиноби - живой шиноби! Запомни это. - Знаю, но информированный шиноби - тоже, живой шиноби. - Ха-ха-ха… Молодец, но узнаешь все после завтрака. После быстрого завтрака, я чуть ли не волочил бабулю к выходу, все-таки детское тело влияет на меня. А внутренняя энергия просто распирала и требовала выхода каждую секунду, как никогда понял смысл детской песенки: в каждом маленьком ребенке… А в каждом зародыше шиноби, взрывчатки, наверное, больше тонны. Когда мы вышли во двор, на меня бросился мой верный друг - Рекс. Пролаяв, выражая свою неземную любовь к хозяину и активно вертя своим куцым хвостом, он прыгал на меня, пытаясь облизать с ног до головы. - Сидеть! – от этой команды, он послушно сел. Но смотря в его глазки, не удержался и пригладил его голову. – Хороший мальчик. Посмотрев на бабушку, которая была явно чем-то взволнована, я протянул руку за свертком в руках бабули. - Держи, – протягивая мне сверток, сказала она. Развернув плотную ткань, обнаружил кинжал в поношенных ножнах. Раскрыв ножны, я восхитился узором стали кинжала. Не сказал бы, что не видел узоров красивее, но восхититься было чем. - Спасибо! Это лучший подарок. Ты лучшая, ба. - Это клинок твоего отца, Обито. Носи его с честью! – торжественно сказала она. - Но перед тем, как он станет твоим, ты должен доказать, что достоин его. - Хм… - Убей собаку! - Ты шутишь, бабушка? – с недоверием я посмотрел на неё. - Убей! – на меня обрушилась мощная КИ, отчего я даже присел, а Рекс заскулил. - Убей! – я посмотрел на Рекса, что пытался лапами защититься от давления и с недоверием посмотрел на каменное лицо бабушки. - Убей! – я на негнущихся ногах подошёл к своему другу. - Убей! – каждый шаг был сродни подвигу. – Убей! – приподнял голову Рекса и смотрел в испуганные глаза собаки – Убей! - Не надо, бабушка! - Убей! – еще раз взглянув собаке в глаза, что несмотря на страх пыталась облизать мою кисть, я в последний раз взглянул в бесчувственные глаза бабушки, вонзил твердой рукой кинжал прямо в сердце своего друга. Услышав жалобный скулеж, что продлился для меня словно целую вечность, я потерял сознание. Проснувшись вечером, я долго не мог понять, сон это был или нет. Но принюхавшись к своим рукам, почувствовал запах крови Рекса. Не сразу до меня дошло, что же произошло, но когда понял, из глаз полились ручьи слез. Никогда в жизни не было так плохо, убить собаку, которая всей душой верна тебе, любила до кончика хвоста, из-за чего? Из-за приказа старухи? Перед глазами вставали образы, как я спас щенка от озверевшей малышни, принес его домой и наложил шину на сломанную лапку, как обеззараживал кончик хвоста, что малолетние живодеры отрезали щенку. Как долго терпел бурчание бабушки на то, что я привел домой дворнягу. А самым последним я увидел жалобные глаза Рекса, который чувствовал неминуемую смерть, но крепился, поддерживая меня до последнего момента, а я малодушно отвернулся от него. Вспомнилась статья ветеринара, где он писал, что самое тяжёлое в его работе - смотреть на последние мгновения жизни животного, которого он усыпляет и который до последнего ищет своего хозяина. Страшно ему, он же не знает, почему его оставили одного, мучается он. Понял, что я один из этих хозяев, которые оставили в последний момент своих друзей и малодушно отвернулись от него. От осознания этого глаза мои захлестнула ярость, Ярость, что я пытался удержать в себе, я рвал, я метал, бил все, на что падёт мой взор, рычал как бешеный. Продлилось это недолго, но последнее, что я запомнил, так это красные глаза, что увидел на периферии зрения в отражение зеркала, что разбил…

***

Очнувшись не в своей комнате, вначале даже испугался, но через пару секунд в палату зашла Ирьенин нашего клана, которая сообщила, что я нахожусь здесь пару дней с нервно-чакровым истощением. Осмотрев и оставив мне провиант, наказав съесть все до конца, она вышла. Но аппетита по понятным причинам не было. Пролежав довольно долгое время, я начал анализировать сложившуюся ситуацию. Забота, да именно заботой со стороны бабушки была эта выходка. Извращенная, но все же забота о будущем внука, довела её до данных действий. Как же жесток этот мир, что заставляет детей калечить психику с детства. Для меня это было сильным испытанием, а что пришлось пережить бедному Итачи, в три года отправившемуся на войну, который добивал шиноби других деревнь, а его папаша, наверное, удивлялся почему он их всех резал. Как не потечь от таких волнений крышей? Да, я пробудил шаринган, но стоит ли он того? Нет, не стоит. Возможно, я единственный гуманист в этом мире, но терять свою человечность не хочу. Странный я попаданец, читаешь про них, думаешь молодец, качается, людей пачками режет, ведь мир такой, гаремы заводит, чтобы кланы возрождать. А мне не хочется детей. Нет, я люблю детей. Не было у меня детей из-за кори с осложнениями в юношестве, а хотелось, ой, как хотелось. Из-за этого и жена ушла, а всю нерастраченную любовь дарил племянникам, хотя хорошо, что не было, скучал бы сейчас. Ладно, что-то отошёл от мыслей о будущем. Так вот, не хочу, чтобы мои дети росли в таких же условиях, хочу мира им и настоящего детства, и чтобы спортом занимались, а не боевыми искусствами для убийства себе подобных. А выходов-то немного: 1. Стать самым сильным на деревне, нагнуть всех и принести мир и жвачку. 2. Свалить в другой, цивилизованный мир. Легче всего второй вариант, да и способности Обито к этому располагают, так что будем смотреть, как говорится. Если не получится первый вариант, то получится второй. Надеюсь…