Невеста

      Хазан "переселили" в Плазу. Теперь Дениз почти каждый день приходилось смотреть на Стамбул, распластавшийся у её ног, и противостоять своему страху. Квартирка была маленькой и съёмочная группа в ней едва размещалась. Чтобы не путаться под ногами у техников, приходилось устраиваться в местах, не занятых аппаратурой. Обычно свободным оставался уголок возле окна в спальне, туда задвигали объёмный пуф и Дениз присаживалась на нём, подтянув колени к груди. Если бы кто-то сказал Байсал, что она будет вот так сидеть и почти спокойно смотреть на город с высоты сорокового этажа, то Дениз бы посмеялась над ним. Но уже не первый раз девушка занимала именно это место и наблюдала жизнь Стамбула. Кахраман и Барыш её жалели и постоянно успокаивали, зная её не простое отношение к высоте, а Дениз не спешила им рассказывать, что нашлось эффективное средство от этой болезненной реакции. Оказалось, что, когда она представляет рядом с собой Эртугрула, то может дерзко противостоять бездне.       Сегодня ночью съёмки планировались в двух квартирах: в "принадлежащей" Хазан и в сто пятидесятой квартире, "принадлежащей" Ягызу. В обеих квартирах шли приготовления и режиссёр с ассистентами носились туда-сюда, контролируя размещение осветительных приборов и камер. После того, как гримёр и стилистка закончили работу с Дениз, она уселась на своём пуфике, укутавшись в белоснежный пушистый халат. Стамбул подмигивал миллионами ярких огней и манил сотнями соблазнов. Чаглар был прав: Дениз живо представляла себе истории о неспящих жителях этого города. Скомканные простыни, переплетённые тела, неистовые движения. Там, внизу, люди предавались похоти, страсти, любви. Там, внизу, миллионы желаний сливались воедино. Там, внизу, бездна правила бал и звала присоединиться к веселью. Дениз наклонилась вперёд и, сосредоточившись, положила руку на стекло. Тёмная пропасть тут же зашептала что-то, заманивая девушку. Но теперь Дениз не была беспомощна, она представила, что сверху её ладони лежит ладонь Чаглара, согревающая холодные пальцы, и продолжающая рассказывать сказки бездна отступила, перестала тащить к себе. На мгновенье помутившееся сознание прояснилось и Байсал смогла разглядеть, как внизу проносятся автомобили и кипит ночная жизнь. "Ещё пара сеансов от доктора Эртугрула и я, пожалуй, решусь прыгнуть с парашютом!" - с улыбкой подумала Дениз. О том, что однажды ей привиделось во время такого "сеанса", девушка предпочитала не вспоминать, но и забыть тоже не могла. От непростых раздумий её оторвал шум в гостиной, известивший о приходе Гёкчен. Ещё несколько минут продолжалась подготовка под руководством режиссёра и Дениз позвали на площадку. ***       Чаглар неспешно листал новостную ленту, когда в квартиру, буквально, ворвалась Гёкчен с той частью команды, которая снимала Байсал в "квартире Хазан". Началась привычная беготня последних приготовлений. Дениз вошла в квартиру следом за режиссером и устроилась в сторонке подальше от окон. Предстоящая сцена уже была отрепетирована, поэтому никто не утруждался повторной совместной вычиткой, актёры ждали команды для начала работы.       Дениз сидела на диванчике, поджав под себя босые ноги и кутаясь в белоснежный мягкий халат. Она просматривала что-то в телефоне и постоянно откидывала в сторону легкие прядки, обрамляющие её лицо. Чаглар наблюдал за ней исподтишка и был рад её спокойствию. Байсал перестала нервничать, входя в эту квартиру, и актёру казалось, что в этом есть его заслуга. Он с улыбкой подумал, что, скорее всего, она стала опасаться общения с ним больше, чем вида из окна. А бояться его определённо стоило, потому что всё чаще при взгляде на неё у Чаглара стали появляться грешные мысли. Вот и сейчас, едва Дениз устроилась на диване, как у него уже начали покалывать кончики пальцев, так ему хотелось поправить тонкие пряди, выбившиеся из небрежной причёски, и пощекотать голую пятку, не прикрытую белой мохнатой тканью, тоже хотелось. А ещё Чаглару было интересно, во что её сегодня одели? Мечтая о том, чтобы снять с девушки все лишние тряпки, Чаглар не сразу услышал объявление о начале съёмок. Стряхнув с себя ненужные и даже вредные сейчас грёзы, актёр постарался сосредоточиться на работе, но постоянно засматривался то на оголённые плечи Дениз, но на тонкие локоны вьющиеся вокруг её шеи, то на пухлые губы, которые она прикусывала или поджимала от усердия. Когда через три часа Гёкчен объявила перерыв, Чаглар, поглощённый разглядыванием партнёрши, с трудом вышел из образа. Предстояла масштабная перестановка камер для следующей сцены, поэтому актёров прогнали на второй этаж квартиры, чтобы они, как выразилась режиссёр, не путались под ногами. ***       Дениз поднималась по лестнице перед Чагларом и жутко нервничала. Его взгляд как будто прожигал и затылок, и спину, и попу. Если бы не Гёкчен, она бы никогда не пошла наверх с Эртугрулом, но ослушаться режиссёра актриса не посмела, и теперь плавилась от присутствия Чаглара. Задумавшись, девушка споткнулась на забежной ступеньке. Длинный подол халата как будто спеленал ей ноги и она почти упала, но мужчина подхватил её и крепко прижал к себе. Дениз замерла в его объятьях.       - Ты в порядке? – спросил Эртугрул, не выпуская девушку из рук.       - Да… Я… - голос Байсал дрожал, но она даже не попыталась освободиться. – Со мной всё хорошо, - ей действительно было хорошо. Она всем телом чувствовала Чаглара. Жар, исходящий от него, огнём нёсся по венам. Его дыхание жгло оголённую шею.       - Не ударилась? – сильные ладони Чаглара заскользили по груди и бёдрам, проверяя нет ли повреждений и ещё крепче прижимая к девушку к мужскому телу.       - Нет! Всё в порядке! - с трудом проговорила она, выгибаясь навстречу прикосновениям.       Скрытые от посторонних глаз за поворотом лестницы, они стояли не в силах оторваться друг от друга, погружённые в свои ощущения.       - Тапочек, - сглотнув вязкую слюну, сумела сказать Дениз.       - Что тапочек? – недоуменно спросил Чаглар, его руки замерли на пышной груди, укутанной в мягкую ткань.       - Кто тапки разбросал на проходе? Чей тапок? – орал внизу оператор, споткнувшийся на валяющийся под ногами шлёпанец.       Чаглар опомнился, отпустил Дениз и, спустившись вниз, без объяснений забрал обувь у сердитого коллеги. Эртугрул вернулся к девушке, которая так и не пошевелилась после его ухода, надел ей тапочек на босую ногу и повёл её наверх, сжав горячую ладошку своей огромной ладонью.       Не размыкая рук, они вошли в тёмную спальню.       - Поспишь немного или посмотрим на город? – Чаглар постарался рассмотреть лицо Байсал в слабом свете.       - Я не смогу уснуть, - ответила Дениз, а про себя продолжила: «Я не смогу уснуть рядом с тобой!»       Эртугрул, как наяву, услышал не сказанную фразу и подтолкнул девушку к кровати.       - Спи, я не буду мешать тебе, - он чувствовал её усталость и, преодолев сопротивление, уложил девушку на постель. – Отдыхай. Я рядом, - Чаглар легким движением погладил растрепавшиеся волосы Дениз и отошёл к кушетке возле окна.       Дениз уснула мгновенно, а Чаглар разглядывал её в неясном свете. Что-то менялось в этом мире. Воздух звенел серебряными колокольчиками. Безмерная нежность растекалась, трансформируя и преображая пространство комнаты. Яркие, чувственные образы скользили в мыслях Эртугрула. "Хочу проснуться рядом с ней" - отчётливо подумал он.