Удачные неудачи 6 отряда.

      Пожалуй, все безобразие началось тогда, когда бравый капитан Кучики Бьякуя послал Ренджи в двенадцатый отряд для передачи необходимой документации. Куротсучи Маюри умудрился влезть даже в работу шестого отряда, настаивая на проведении какого-то ряда опытов. Видимо, своих подопечных ему уже не хватало. Генрюсай, выслушав его жаркую речь и осознав, что переубедить безумца невозможно и это грозит Сейретею чем-то очень нехорошим, наблюдение разрешил, взяв обещание о безопасности рядовых. Маюри, конечно, пообещал, но в это не верилось от слова совсем. Почему выбор пал именно на шестой отряд, для Кучики оставалось загадкой. Все это безумно раздражало. Даже на документах, что были адресованы сумасшедшему ученому, стояла несколько неровная от злости подпись капитана.       То утро для Абарая выдалось нелегким. И очень нервным. Во-первых, он проспал. Все-таки зря он вчера согласился тренироваться с Куросаки, знал ведь, что это опять растянется на полночи. Представляя, как встретит его Кучики, если он опоздает, становилось не по себе – капитан и так из-за постоянных толп людей в белых халатах на территории его отряда стал раздражительным и резким. А отыгрывался Кучики на несчастном Абарае, которому доставалось за малейшую провинность. Еще бы – сидел рядом. А коль уйти никуда не можешь – терпи. Все равно сказать ничего не имеешь права. Поэтому собравшись за несколько мгновений, Ренджи с кривовато повязанным лохматым хвостом и в мятой форме через несколько минут уже был в отряде. Но на глаза начальству показаться не успел – его схватил за рукав перепуганный и бледный Рикичи.       — Абарай-фукутайчо, – дрожащим голосом выдавил мальчишка. – Нам помощь ваша нужна. Срочно!       Ренджи, подсчитывая, насколько он опоздал и что ему за это будет, хотел отмахнуться, но широко распахнутые глаза мальчика насторожили.       — Совсем не может подождать?       — Нет-нет, срочно же, срочно! – Рикичи затараторил, нетерпеливо дергая его за рукав. – Это из-за двенадцатого отряда все! Там… Там наши… Они… Плохо им совсем. Пойдемте, вы же поможете!       С этими словами мальчишка потащил его в сторону отряда.

      ***

      То, что увидел Ренджи, заставило его забыть об опоздании и строгом капитане. Видимо то, что некоторые в двенадцатом отряде щеголяют с рогами на лбу – не предел их фантазии. Во всяком случае, яркий зеленый и насыщенно-оранжевый цвет кожи своих подчиненных ему определенно не нравился. Да и огромные, не поддающиеся идентификации уши на затылке, кое-где отросшая длинная шерсть тоже не прибавляли здорового вида. Как и воспаленные узкие глаза с вертикальным кошачьим зрачком. Заметив своего лейтенанта, который от увиденного находился в ступоре, рядовые бросились с расспросами. На которые Ренджи, естественно, ответить не мог. За полчаса он кое-как сумел убедить отряд не поддаваться панике и пообещал сообщить обо всем капитанам обоих отрядов, чтоб те приняли какие-то меры. Судя по лицам, особого задора эта новость рядовым не принесла, но хотя бы дала возможность лейтенанту покинуть эту разноцветную компанию.       К тому времени, как Абарай таки добрался до своего рабочего места, Кучики уже придумал двести и один способ его наказания, где самым гуманным был приказ донести огромную кипу бумаг Куротсучи-тайчо лично. При ближайшем рассмотрении он был не просто негуманным, а совершенно бесчеловечным и жестоким – всем известно, что Маюри легче бы эти бумаги слопал, нежели отпустил от себя очередной образец. И редко какая жертва потом могла от него уйти на своих двоих после того, как ученый потеряет к ней интерес. Решив, что начнет истязание с самого «легкого», Бьякуя уже ровной кучкой выложил документы на край своего стола, ожидая нерадивого лейтенанта. Может даже и этим наказание завершит – ладно, исправится когда-нибудь парень, ему тоже нелегко в последнее время было.       Внезапно влетевший в его кабинет без стука помятый и лохматый Абарай вместо извинений начал сбивчиво говорить о «дебилах из двенадцатого, которых он посмел допустить, что изуродовали находящихся сейчас в панике рядовых, с которыми черт знает что делать». Смотря на него, Кучики мысленно увеличил количество наказаний сначала до пятисот, а потом и до тысячи. Даже интересно стало, сколько столетий пройдет, прежде чем они все воплотятся? И выживет ли Абарай после этого?       Пока Кучики сидел поглощенный этими мыслями, Ренджи разошелся не на шутку. Подойдя к его столу и так активно жестикулируя, что несколько приготовленных ему листиков, плавно покачиваясь, слетело на пол, продолжал:       — …так больше не может продолжаться, тайчо! Они же весь отряд сгубят! Ребята и носа не высовывают – в таком виде попробуй, покажись кому! А потом эти придурки за нас возьмутся, тайчо! И что мы будем делать?! Я не хочу разгуливать с дополнительной конечностью и начальностью, с обросшим шерстью лбом или каким-нибудь чокнутым цветом кожи! Да и Вы…       — Ренджи! – вроде и голоса не повысил, но лейтенант так и замер с приоткрытым ртом. Поняв, что пришел час расплаты за все содеянное. Смотря в холодные серые глаза и видя в них планы по осуществлению тысячи и одной отработки, Ренджи несмело спросил:       — Вы извините, тайчо, может, чаю хотите?