Удачные неудачи 6 отряда.

      Ренджи, едва удерживая падающую от шока челюсть, растерянно шел за капитаном вглубь дома. Что это было вообще? Что происходит? Кто умудрился чем-то так сильно приложить капитана по голове, что тот подобрел так нежданно-негаданно? Да еще и целоваться полез! Второй раз! К нему, Абараю Ренджи! Безродному оборванцу с окраин Руконгая! Безумие какое-то! Что-то не так!       Может, он выдумал какое-то новое изощренное наказание за непослушание и дерзость? Сейчас вот он тащит его черт знает куда, заманив лаской и теплотой, а потом как приведет в какой-нибудь подвал, из которого выхода Ренджи никак не найти, да как зашибет на месте! Надо выбираться сейчас, пока не поздно!       Но сил выдернуть руку почему-то резко не стало. Да что там, не хотелось. Хотелось вот остановиться, развернуть капитана к себе и снова заглянуть ему в глаза, увидеть, что все это не померещилось. И во взгляде действительно нет былого презрения и такого привычного холода. Но почему-то страшно. Абарай, обуреваемый сплошными сомнениями, туманящими голову, позволял вести себя дальше. Но капитан вдруг обернулся сам.       — Ты голоден, Ренджи?       Ренджи ошалело пялился в ответ. Какое там голоден!        – Н-нет, тайчо, – кое-как выдавил из себя лейтенант, не смея оторвать взгляд.       — Вот как…       Мимо тихонько прошмыгнула служанка. Увидев своего господина, держащего за руку Абарая, девушка на мгновение вытаращила глаза и попятилась. Но была остановлена легким кивком головы хозяина поместья.       – Ренджи, подожди меня здесь, – Кучики, отпустив его руку, указал на комнату с приоткрытыми седзи. – Я сейчас подойду.       Лейтенант послушно пошел куда сказано и, зайдя, тяжело приземлился на лежащую у столика подушку. Вот это день…       Бьякуя вернулся спустя минут пять с чашкой чего-то горячего в руках. Ногой пододвинув вторую подушку поближе к побледневшему от всего происходящего Абараю, аккуратно сел рядом и протянул чашку добитому обстоятельствами Ренджи.       — Пей.       Ренджи удивленно взял чашку, приятно греющую руки, и заглянул в нее. Молоко. Горячее. Мерзость какая. Но не говорить же этого вслух!       — Ну же! Пей, не отравлено ведь. Тебе должно понравиться, – Бьякуя, казалось, сейчас рассмеется.       Ренджи, выдохнув, как будто там налито не молоко, а что-то алкогольное и очень крепкое, несмело сделал маленький глоток. Потом второй. Третий. Приятное тепло растеклось по телу. А всегда ненавидимое молоко показалось потрясающей штукой! Абарай, удивительно быстро прикончив содержимое чашки, растерянно поднял взгляд на капитана, который совершенно очевидно старательно прятал улыбку. С ума сойти можно.       — Пойдем спать, поздно уже, – Кучики поднялся и снова протянул лейтенанту руку. – Поведу тебя, заблудишься ведь.       Шок был настолько велик, что даже спорить совсем не хотелось. Да и горячее молоко разморило, хотелось скорее лечь и заснуть. Ренджи послушно принял протянутую руку.       Заблудиться здесь было невозможно даже для Абарая – комната, в которую завел его Бьякуя, на сей раз, была напротив. Там в полумраке, освещаемые лишь двумя большими белыми свечами, обнаружились два приготовленных мягких футона, лежащих друг от друга как-то непозволительно близко. Чуть ли не двуспальная кровать! Ренджи недоуменно повернулся к капитану. — Ложись. Свечи можешь потушить. Я скоро приду.       — Придете? Со мной спать будете? – не веря переспросил Ренджи, так и не отпуская капитанскую руку.       — С тобой. Тебя оставить нельзя, сразу сбежать порываешься, – кивнул в ответ Бьякуя и, аккуратно вытащив руку из горячих пальцев, вышел из комнаты.       Ренджи так и остался стоять на месте, где его оставили, оторопело глядя на закрытые капитаном седзи.