Малыш

— Как думаешь, может, пойдём сегодня в клуб? — спросила блондинка у стоящей рядом девушки. Не то чтобы я любитель греть уши в чужих разговорах, но почему бы и не послушать, раз подвернулась возможность?       Я сидела в столовой, рядом разговаривали друзья, меня же клонило в сон. — Подъём! — крикнул кто-то мне в ухо, отчего я подпрыгнула и сонно спросила, стараясь не обращать внимание на раздавшийся смех: — Что такое? — Да так, ничего, просто ты чуть не уснула в чашке, — доходчиво объяснил мне Тёма, пожав плечами. Друзья продолжали ржать. Я протёрла сонные глаза, встала со скамейки, взяв сумку, посмотрела на наручные часы и вполголоса сказала: — Скоро начнётся пара, поторопитесь, — и пошла в сторону выхода из столовой.       Поднявшись по лестнице на второй этаж, я прошлась по длинному коридору и остановилась возле большой тёмной двери. Я дёрнула за ручку, и дверь с громким скрипом отворилась. Все, кто были в аудитории, посмотрели на меня, но потом, как по команде, отвернулись, поняв, что это не препод. Я прошла вглубь просторного светло-жёлтого помещения с большими окнами, которые занимали половину стены. Вторую половину занимала громадная доска с написанными разным цветом формулами. Я прошла к своей парте, равнодушно вытащила из рюкзака всё, что мне нужно, и, как другие, стала ждать.        Наконец в аудиторию зашёл худой мужчина лет шестидесяти. Волосы его уже седели, а на лице пролегли глубокие морщины. Преподаватель поздоровался со всеми и начал лекцию. Некоторые записывали всё, что им удавалось воспринимать, в тетрадь, другие же, как, например, я, не парились и включали диктофон, а всем прочим — было откровенно наплевать. Мои друзья кидали друг другу записки, иногда и я их передавала, но чаще всего они попадали мне в голову. Пару раз я чуть не упала со стула или же чуть не сломала парту, чем привлекла к себе внимание лектора. Короче, лекция удалась.       Пары закончились. Столпившись кучей возле дверей колледжа, мы стали решать, куда пойдём, и в итоге решили пойти в кафе, которое располагалось неподалёку. Идя по дороге, я с интересом смотрела на людей: все они куда-то спешили, шли под руку с детьми или со своими спутниками, другие держали телефон возле уха, разговаривая с важными лицами. Всё это казалось таким рутинным — ото дня в день я вижу одно и тоже, и лишь ландшафт города и мои друзья скрашивают скучные серые будни.       Мы дошли до маленького уютного кафе, поднялись по небольшой лестнице и открыли полупрозрачную дверь. Мы влились внутрь и сели за крайний столик. В кафе чувствовался просто умопомрачающий аромат, и именно он заставил нас заказать по кофе и булочке. Ели мы не спеша, запивая булку обжигающе горячим и густым напитком, разговаривали о том о сём… Время быстро пролетало.       Через какое-то время мы вышли из кафе и разошлись в разные стороны. Я шла по асфальтированной дороге, иногда касаясь пальцами низких заборчиков. Так я дошла до дома. Зайдя в подъезд, я поднялась на лифте на восьмой этаж. С писком двери лифта открылись, я вышла наружу, достала ключи и засунула их в замочную скважину, пытаясь повернуть. Чёрт, видимо приехала мама. Постучав в дверь, я услышала тихое: «Иду, иду!» и быстрое топанье ног. Через минуту дверь открылась, и я увидела маму, одетую в своё любимое синее платье. Странно, она надевала его лишь по праздникам. — Чего ты такая нарядная? — спросила я, снимая кроссовки. — Проходи, сейчас мы тебе всё объясним, — сказала она и побежала в гостиную. — Мы? — тихо спросила я, удивлённо подняв бровь. Я пошла за ней и увидела каких-то незнакомых мне людей. Хотя нет, одного из них я всё-таки знала — это был Александр, человек, который работает с моим отцом. Он сидел в кресле, откровенно пялясь на люстру. Впрочем, он был не один: там же была мило улыбающаяся женщина и какой-то парень, который, лишь только я появилась в поле его зрения, начал похабно меня разглядывать. Ба, я ж его знаю! Это Максим — самый красивый парень в колледже, известный бабник, которому на шею девчонки вешаются толпами. На дух его не переношу! Какого хрена он пришёл? — Доченька, присядь, — ласково сказала мать и замялась. — Тут такое дело…       Её прервал голос отца: — Ты выходишь замуж! — громко объявил отец, чем заставил меня в изумлении вытаращиться на него.