***
Шли каникулы, а это значит, что времени на приключения было больше. Однажды мы даже учили девок водить машину. — Ну всё, Саш, Влас подарит тебе машину, и ты будешь меня пьяную возить! — заявила Соня. — Влас, не смей дарить мне машину! — пугливо улыбаясь, просила русоволосая. Всё обошлось без аварий, если не считать заезд в сугроб. Также успели покататься на лыжах. Как ни странно, но Марк не умел, и мы всей компанией учили его. Темноволосый катался, будто оленёнок, только что вставший на ноги, из-за чего приходилось не раз его ловить. Ну и какая же зима без снежков и снеговиков! Вечером мы собирались у телика и смотрели фильмы. Мы были семьёй, словно дружным отрядом в лагере, где каждый поддерживал друг друга. Но любой, даже новогодней, сказке приходит конец. Сегодня последний день в нашем дворце. Провести мы его решили неизменно вместе. Катались с горки, которая вообще для этого не предназначена. До сих пор удивляюсь тому, что все остались целые. Я не очень понимал, как у меня на коленях оказывались то Соня, то Марк, то Тася. Кстати о темноволосом пареньке. После нашего совместного сна, маленький чертенок, делал вид, что ничего не произошло, но изо дня в день продолжал подкладываться ко мне, мирно сопя мне в грудь. Я не понимал, как воспринимать эти знаки внимания и продолжал страдать, боясь невзаимности. Нездорово бледный парень, с вечными тёмными пятнами под глазами и редкой глупой улыбкой, за время нашего общения стал мне больше, чем друг. Мы очень сильно сблизились, Марк сам лез обниматься, неловко брал за руку, тут же вырываясь. Это было таким милым и невинным, что я боялся разрушить волшебство. Не мог позволить себе признаться, ведь где-то в глубине души знал, что меня оттолкнут. Но в этот, последний, день, мы решили изрядно напиться, завершая отдых. Соня умудрилась залезть на барную стойку и, в компании Игоря, изображать что-то похожее на танец. Отвратительная музыка звучала на весь дом, но всем было плевать. Мы находились в состоянии эйфории, состоянии сказки. Не успел я и глазом моргнуть, когда развлечения кончились и все разбежались по своим комнатам. Я почти не пил, вечер был как в тумане. Сегодня я решил, что расскажу Марку о своих чувствах. Не желаю больше обманывать его и себя. Напоследок, я глотнул чего-то крепкого, не очень беспокоившись о содержимом. Проходя мимо комнаты русалок услышал громкий стон синеволосой, после чего послышалось лишь сдавленное мычание. Я лишь усмехнулся и продолжил путь. Алкоголь ударил в голову, мне безумно хотелось, чтобы Марк так же стонал подо мной. Наверное, я напоминал хищного зверя, готового в любой момент напасть на слабого и беззащитного. Так и влетел в комнату, чем немного испугал темноволосого юношу. Объект моего обожания стоял возле кровати, в той самой пижаме, которую ему подарила мама. Подняв свои тонкие, нереально красивые руки вверх, он заплетал хвост. Марк делал это каждый вечер, видимо, ему так удобнее было спать. — Долго ты, — оповестил парень, чем разрушил гробовую тишину. Обогнув в два шага кровать, я оказался прямо напротив бледнокожего парня. Марк поднял на меня, полные непонимания, глаза. Схватив парня за подбородок, приподнял его голову вверх. Теперь он смотрел только на меня, в его глазах стал читаться некий испуг. Все, что могло меня сдерживать, улетело в небытие. Буквально за секунду, я оказался неприлично рядом с губами моего друга (?). Тот лишь томно выдохнул и закрыл глаза. Я не смог не улыбнуться, но категорически нельзя было терять время. Облизав, обветренные на каникулах, губы, все-таки позволил себе поцеловать того, кого люблю на протяжении полугода. Разойдясь, я запустил свои холодные руки под кофту Марка, от чего тот промычал в поцелуй и укусил меня, почувствовался металлический привкус крови. Но продлилось мое счастье недолго. Темноволосый парень ударил меня в живот, от чего я согнулся и упал на пол. — Это так неправильно, — шептал парень, — неправильно, нет, нет… После он выбежал из комнаты. Я вмиг почувствовал себя разбитым, отвергнутым, а с губы продолжала течь алая кровь. Вставать с пола не хотелось совсем, и я бы так и продолжил лежать на полу, если бы ко мне не подбежала красноволосая девушка. Волосы Таси были растрёпаны, знаю, от чего её отвлекли. — Дань, вставай, — испуганно прошептала девушка. — Что с твоей губой? Что с Марком? — А что с ним? — спросил я, осторожно вставая, под ручку с Тасей. — Он заплаканный прибежал, — рассказывала девушка. — Что у вас случилось? — Я поцеловал его.3.
29 марта 2019 г. в 07:04
После моего сюрприза, все стали готовиться ко встрече Нового года. Впрягли даже Тасю. Кто-то нарезал салаты, кто-то продолжал украшать помещение и стол.
Одной из гениальных идей стало то, что мы с Власом нашли на чердаке старый советский телик и, несмотря на плазму в гостиной, мы его починили и поставили на кухне-столовой-библиотеке. Соня, само собой, не отлипала от Таси, но вдвоем они помогали Саше. Что сказать, женский коллектив отдельно, мужской — отдельно. Но ближе к ночи все собрались вместе.
Когда я спускался на первый этаж, то невольно услышал разговор русоволосой с мамой.
— Что? — воскликнула девушка и быстрым шагом направилась на кухню. — Вы знали?
— О чём? — почти хором спросили мы и та включила громкую связь. Из смартфона послышались искаженные звуки музыки и голоса… наших родителей.
— Внимание! — сказала Саша, чтобы все оторвались от телефона и посмотрели на неё. — Мам, скажи, кто там?
— Так, мы с папой, тётя Таня, у Данила мама приехала, Света с Борисом… да все! — такое заявление повергло в шок всю нашу компанию. — Что? Родителям уже отдохнуть нельзя?
— Конечно отдыхайте! — крикнул в трубку Влас, прыгнув с дивана.
— Здравствуйте, Влас! Если что, Светлана позвала после курантов к ним, так что не пугайся бардака!
— Что? Влас? О, зятёк! — сказал на заднем фоне незнакомый голос, но судя по словам это был отец Саши и та, засмущавшись, выключила громкую связь и ушла.
До поздравления президента нашей любимой Россиюшки Владимира Владимировича Путина оставалось десять минут, все копошились и разливали напитки.
— Ребят, давайте загадаем желания! Напишем на салфетках, подожжём над бокалами и с курантами пьём! — предложила Тася.
Хозяин дома принёс ручки и фломастеры и я, взяв салфетку, написал заветные слова — жду чуда. Глупо и так по-детски, но это первое, что пришло мне в голову. С точностью до минуты все выполнили требования и к двенадцати раздался звон бокалов и радостные возгласы. Так мы просидели до двух часов, пока Игорь не предложил запустить фейерверки. Пошутив, что он дебил и все уже давно закончили их запускать, мы все-таки пошли. После того, как парень, визжа от страха и зажигая пиротехнику, небо озарилось тысячей разноцветных огоньков. Пока я, задрав голову вверх, смотрел на небесную картину, мне в лицо прилетел снежок. Само собой, это была Соня. Я очень долго не понимал откуда в пьяных подростках столько энергии, снежные базы строились со скоростью света, так же быстро мокла одежда. В перерывах между огнем Тася, успевала зажимать Соню за снежными стенами. Это было по меньшей мере забавно. Зарядившись этим огнем страсти Влас пытался повторить за красноволосой, но сказать, что у него ничего не получилось — ничего не сказать. И только сейчас я заметил то, что Марка с нами не было.
Когда все изрядно вымокли и устали, мы всей гурьбой завалились в дом. Убирать, конечно, никто не стал и все направились по комнатам. Я проводил русалок до комнаты и пошёл с свою. Сказать, что я был удивлён — ничего не сказать. На моей кровати уснул Марк, обнимая одеяло. Мне ничего не оставалось, как упасть на соседнюю, но ворчание парня меня остановило.
— Не ложись на мою кровать!
— А куда мне тогда? На пол? — в шутку спросил я.
Марк поднял голову и сонно похлопал рукой по кровати. Нет, я конечно думал, что смогу уговорить нашего недотрогу, но, чтобы он сам предложил, даже не предполагал. Вот оно — новогоднее чудо. Я переоделся и осторожно лёг с краю, так как боялся сделать какое-нибудь неловкое движение и спугнуть этого котёнка. Всматриваясь в это спокойное спящее чудо, я всё больше удивлялся. Марк даёт расчёсывать свои волосы, предложил лечь рядом, ещё тянулся обниматься, но кажется, это было уже во время сна, без его ведома. Я, как дурак, просто смотрел на Марка, не в силах сомкнуть глаза.