Коварный план

— Юрий, ты знаешь, что ты жестокий человек? — Отабек посмеиваясь, сидел на диване и просматривал ленту Инстаграма, стараясь не прислушиваться к тому, что происходило в соседней комнате. — Зачем ты это сделал? — Да они достали! Два идиота, которые отказываются замечать очевидное! Ну как... как можно столько времени делать мозги друг другу и при этом притворяться, что все нормально??? Только нихрена нормального в этом нет! — Распаленный Юра носился маленькой фурией по комнате. — Они меня просто достали, Бека. Если они сейчас все не выяснят, то либо бошки свои дурные на катке поразбивают, либо уже Яков придушит Никифорова. Виктор сегодня на выходе из тройного флипа навернулся! Великий Никифоров! А Кацудон! Этот на дорожке шагов чуть нос не расквасил! Нормально вообще? Гран При впереди! Я с кем соревноваться буду? Алтын рассмеялся, глядя на взъерошенного Юру. А тот будто сдулся, устал, опустился на диван и свернулся под боком у казаха.  — Я так и думал, что ты это не для них, а для себя сделал, — все ещё посмеиваясь, Отабек запустил руку в светлые волосы. Перебирая прядки, провел пальцами по рисунку сзади на шее рядом с линией роста волос. От этой нехитрой ласки Плисецкий тихонько заурчал. — Придурки. Я хочу нормальных соперников, а не двух инвалидов. — Юра фыркнул — И вообще… Как они могут отказываться от такого? — Юра перебрался на колени Отабека и потянулся за поцелуем. А Алтын улыбнулся в любимые губы, стискивая в объятиях стройное тело.  Эти двое давно все поняли друг о друге. И приняли.   Познакомившись, юные фигуристы не стали злейшими врагами на льду. Тогда казалось невероятным, но знакомство переросло в теплую дружбу и дружеское соперничество. Метки спали и проявились в полной мере позже. А понимание пришло тогда, когда Юра упал на общей тренировке перед соревнованием. Алтын тогда бросился через весь каток к лежащему на льду другу, игнорируя при этом вспышку боли, пронзившую шею. Плисецкий сел на льду, тряхнув головой: — Я в порядке. Шея болит… Достала уже. И таблеток не нажрешься — завтра короткая. — Юра поднялся со льда и, стиснув на секунду плечо друга, вернулся к тренировке. Казах же проводил его тяжелым взглядом, понимая, что впереди ждет долгий разговор. Поговорили они уже позже в номере. Алтын рассказал о своих схожих болях и показал метку на шее, которую часто прятал под шарфом или в складках капюшона толстовки. Нехитрый осмотр показал, что под длинными светлыми волосами красовалась точно такая же метка — аккуратная роза. Юре она очень подходила — такой же колючий, но при этом очень нежный и хрупкий. На Отабеке же такое украшение смотрелось странно, но тоже удивительно шло ему по мнению Юры. Они проговорили несколько часов, пытаясь разобраться в себе и понять, как теперь жить, ведь внезапно стало понятно, почему они подружились с первой минуты и почему общение давалось настолько легко. Они уснули вместе, чувствуя, как от меток исходит приятное тепло. Юноши приняли решение не бросаться с головой в новые отношения, тем более, что ни у кого из них подобного опыта не было. Поэтому они постепенно изучали друг друга, сближались еще сильнее. И по прошествии полугода они уже не мыслили жизни друг без друга, днем оставаясь соперниками на льду, вечером погружаясь в уют дома, а ночью в спальне без остатка отдаваясь друг другу. Теперь же Юра решил, что Виктор и Юри тоже должны ощутить все это в полной мере. Не только же им двоим быть счастливыми. Юра заметил метки пару месяцев назад, когда Никифорову вздумалось позвать всех в баню. От всей души охаживая Виктора веником, любопытный Плисецкий разглядел на бедре у фигуриста, с внутренней его стороны, рисунок. Вряд ли мужчина бы сделал там тату — место странное, да и рисунок не типичный. Пользуясь тем, что веник отвлекал Никифорова, Юре удалось рассмотреть аккуратное графичное солнце. Не пошлое, а довольно стильное. А чуть позже, когда помогал Отабеку вывести из парилки разморенного паром, не привыкшему к таким зверствам, японца, углядел у того такой же символ.  Рисунки у обоих были четкие и явно появившиеся довольно давно. Но эта парочка вела себя более чем странно друг с другом, будто не собираясь признавать очевидного, что они созданы друг для друга. Виктор был преувеличенно внимателен и вежлив с японцем, что всеми списывалось на отношения «тренер-ученик», а Юри готов был расшибиться об лед, но выполнить все распоряжения собственного тренера.  И однажды у Плисецкого созрел коварный план. Он позвал Виктора и Юри к ним с Отабеком домой под предлогом небольшой вечеринки с просмотром фильмов. А потом заманил обоих в спальню, где предварительно подготовил бутылку вина, бокалы, а под подушку сунул презервативы и смазку. Мало ли куда эту парочку разговоры заведут. Убедившись, что Виктора и Юри отделяет от двери достаточное расстояние, Юра на одном дыхании выпалил все, что знает. И про то что метки их видел, и про то, что они два придурка, которые не замечают очевидного. Наконец, глядя на ошарашенную парочку заявил, что выпустит их только тогда, когда они уже признаются во всем друг другу и придут хоть к какому-то решению. После чего захлопнул дверь перед носом у Виктора, который рванул было за Плисецким, но не успел, услышав как в замке поворачивается ключ.