Сам себе мать

Впервые за долгое время Ёши надел костюм. Брюки, пиджак, рубашка – для него всё это было своего рода униформой, его защитным панцирем, его официальным образом. Классическая одежда заставляла ровнее держать спину, превращала, особенно заметно это было в первые годы, школьника в грозного босса Вонголы. Он практически сросся с костюмом, о джинсах и футболках пришлось забыть, потому что дон Вонголы – лицо публичное, и ему приходилось соответствовать новому положению. К сожалению, годы вне мира мафии его разбаловали: костюм казался непривычным, хотя был сшит точно по его меркам. Ёши отдавал себе отчёт, что дело, конечно же, не в костюме. И даже не в переговорах с Занзасом: он был уверен, что если поведёт себя правильно, всё разрешится относительно неплохо, по крайней мере, главной своей цели он добьётся. Нет, причина дискомфорта была в другом. Не в обстоятельствах, а в человеке. В Фонге, который сейчас шёл вслед за ним к месту встречи как официальный сопровождающий Неба Маре. – Я хочу услышать чёткий ответ на вопрос: чего ты от меня хочешь? – так сказал изрядно распалившийся во время собственной убедительной речи Савада. Он посмотрел на Фонга строго и чуть устало, совсем не ожидая, что придётся проводить воспитательные беседы со взрослым и вроде бы умным человеком. Но когда он оценил состояние бывшего Аркобалено… На мгновение Ёши показалось, что его сейчас буквально снесёт Ураганом. В прошлой жизни Тсунаёши как-то пригласили посмотреть на скачки. Савада не разбирался в этом совершенно, но, спрашивается, кого это волновало? Приходилось соответствовать, изображая удовлетворение от увиденного и даже делая ставки (спасибо интуиции, благодаря ей Тсунаёши не ударил в грязь лицом). В какой-то момент он засмотрелся на горячую лошадь, которой явно не терпелось пуститься вскачь: тяжело ходили бока, горели огнём глаза, но наездник опытной рукой сдерживал её порывы. Глядя на Фонга, Ёши ярко вспомнил тот случай: мужчина замер, словно раздумывая над щедрым предложением Савады прямо выразить свои мысли, но напряжённость позы, кривящиеся в странной улыбке губы, трепещущие крылья носа и лихорадочный блеск глаз выдавали его беспокойство. В какой-то момент, Ёши показалось, что Фонг изо всех сил сдерживает себя, чтобы не сделать чего-то… непоправимого, и Савада не понимал, что могло настолько выбить из колеи всегда уверенного и спокойного мужчину, каким он знал его по прошлому миру. А когда бывший Аркобалено всё-таки сдвинулся с места – стремительным движением, едва уловимым, глаз Ёши успел зафиксировать только тонкой чёрной змеёй мелькнувшую в воздухе косичку – подумал, что Фонг всё-таки потерял контроль, что бы ни было этому причиной. Ёши даже зажмурился, приготовившись к удару о ближайшую вертикальную поверхность, потому что к внезапной атаке от Хранителя готов не был. Но Фонг его удивил. Снова. Последнее, что ожидал Ёши, так это когда-нибудь увидеть, как один из сильнейших людей этого мира преклоняет перед ним колено. И это, несмотря на годы в роли Дечимо Вонголы, смущало, тревожило душу, вызывало протест и нисколько не радовало. В нём никогда не было честолюбия. Но сейчас что-то заставило молча ожидать развития событий, не одёргивая и не пытаясь поднять. Судя по реакции, второй раз Фонг может и не решиться. – Тогда позволь мне следовать за тобой, моё Небо. Позволь сметать препятствия на твоём пути и быть защитой и опорой твоей семьи. Ёши выдохнул со свистом, когда Фонг коснулся его руки – той самой, с кольцом Маре, и пожалел, что не остановил его. Савада не считал себя достойным того, что щедро предлагал – и о чём просил – сейчас бывший Аркобалено Урагана. …Когда Гокудера в прошлой жизни, стоя на коленях, признал его своим боссом, когда сказал, что его жизнь теперь в руках Тсунаёши, сам Савада посчитал это дурацкой замшелой традицией. Ему не нравилось, что по какой-то чистой случайности умный, смелый и пугающе сильный Хаято должен ему подчиняться и прямо говорит, что вверяет свою жизнь Тсуне. Тогда Савада ответил: «Просто одноклассники – этого достаточно». Он понятия не имел, что древние законы мафии до сих пор хранятся, потому что на самом деле работают, и задействуют такие силы, о которых Тсунаёши тогда понятия не имел. Тогда даже этого не совсем чётко высказанного согласия хватило, чтобы связать их. И у Дечимо Вонголы с тех пор не было более преданного человека – даже если бы Хаято попытались подкупить, переманить или шантажом заставить действовать против воли Десятого, он бы просто не смог этого сделать. Больше того, Хаято бы никогда и не захотел предать Тсунаёши. Савада до сих пор гадал, подсказал ли кто эти слова Гокудере или он действительно говорил, что думал, и понимал, что делает. Спросить же напрямую, узнав об изнанке тех детских обещаний, Тсунаёши было попросту страшно… Он ведь уже даже не всесильный Дечимо Вонгола, он почти обычный человек, который не скрывает, что преследует сугубо эгоистичные цели: жить мирно и не беспокоиться о безопасности своей семьи. Да, в его руках третья часть Системы Три-не-Сетте, да, он помог Аркобалено, но он определённо не заслуживает того уважения, что оказывает ему Реборн, и того, что хочет от него или для него Фонг. А Проклятие Ёши снимал вовсе не из корыстных соображений, а в память о прошлом мире, где Аркобалено были его друзьями и наставниками. Так зачем?.. Савада сглотнул. Воображаемая нить связи с Фонгом натянулась и задрожала. Такие предложения обычно не делаются на пустом месте. А если это говорит человек вроде Фонга, значит, он тщательно обдумал все варианты, значит, уверен, значит, не передумает и отговаривать бесполезно. Хотя какой там смысл отговаривать? Слова уже сказаны, и теперь очередь Ёши отвечать, и варианта тут всего два: да или нет. Назад не повернёшь. …От таких предложений в здравом уме не отказываются, и Савада давненько уже не испытывал такого чувства неизбежности происходящего. Прикрыв глаза, он ответил, сохраняя заданный бывшим Аркобалено тон: – Будь частью моей семьи, Фонг, будь на острие атаки, если это необходимо для защиты семьи, и будь рядом со мной в мирное время. Нить связи с Хранителем, перестав дрожать, налилась силой и обратилась в стальной трос, судя по ощущениям, а вслед за этой, первой, появлялись всё новые нити, навеки связывая Небо и Ураган. Фонг улыбнулся уголками губ, поцеловал кольцо и, поднявшись, отступил, выглядя до безобразия довольным и даже умиротворённым своей выходкой. Ёши посмотрел в его лицо и прекрасно понял в этот момент, почему Реборн, будучи его репетитором-киллером, так любил давать ученику какие-нибудь мерзкие задания, когда у Тсуны было слишком хорошее настроение. Действительно, если сам не рад, так и хочется кому-нибудь настроение испортить. Ограничившись мрачным взглядом, Савада махнул рукой и сказал: – Даже не хочу знать, что заставило тебя решиться на это сумасшествие. – Как скажешь, Ёши, – легко согласился тот, вызвав зубной скрежет у Савады. – Напомни мне больше никогда не задавать людям такие дурацкие вопросы, если сам вдруг забуду. Не хочу больше никому давать ни шанса на повторение такой глупости. Фонг посмотрел на него таким выразительным взглядом, будто ребёнка ласково пожурил, и у Ёши сжалось сердце (почему-то вспомнилась всепрощающая Нана, а такие воспоминания с некоторых пор всегда отдавали болью в груди). – Надеюсь, ты не пожалеешь, Фонг, ведь я совсем не заслуживаю такой жертвы, – тихим шёпотом закончил он. Мужчина покачал головой: – Это не жертва, Ёши, и твои слова только подтверждают, что я не ошибся в решении. Савада недоверчиво хмыкнул. Несмотря на свой многолетний опыт в роли Десятого босса Вонголы, он до сих пор не верил, что может быть достойным таких почестей и поклонения. Он мог сыграть роль великого босса для чужаков, он мог быть жестоким по необходимости, но такие жесты от тех, кого Ёши считал семьёй и друзьями, его почти пугали.

***

– Ну, и дурак, – покачал головой Реборн, глядя на Фонга, лицо которого так и просило кирпича. – Мог бы воспользоваться выпавшим шансом, а теперь вряд ли он предоставит тебе ещё один. Хранитель Урагана Маре тонко улыбнулся. – Ты не понимаешь, Реборн. Неважно, что бы я сказал Нанаёши, в любом другом случае он рано или поздно мог бы отказаться от меня, от моей помощи. Отослать вместе с кольцом, как он и говорил. Но после такого… неважно, что случится со мной или с Ёши, я навсегда останусь его Хранителем, я узнаю, если с ним произойдёт беда, почувствую, даже если его будут скрывать от всего мира. Нанаёши будет знать, что я на его стороне, что бы ни произошло. Это гораздо больше мимолётных обещаний и недолговечных признаний в чём бы то ни было. – Вот же!.. – новым взглядом посмотрел на бывшего коллегу киллер. – Тогда я понимаю, почему он так возмущался и обещал надрать Бьякурану уши, если тот вздумает повторить этот фокус. – Мда, – неопределённо отозвался Фонг, которому прилетело за компанию с младшим Хранителем, едва тот изъявил желание принести такую же клятву. Да и взгляды остальных сыновей Ёши были очень неодобрительными…