Пять суток спустя.
Под тихий барабанящий ночной дождь Наруто пробуждается от длительного сна. Будто бы оторванный от хода реальности, парень судорожно поднимается с мягкой кровати и сонным, смазанным взглядом проскальзывает по сторонам темной больничной комнаты и вновь падает головой на продавленную подушку. Осторожно выдыхая теплый воздух из тесной груди, перемотанный тугим слоем плотных бинтов, Узумаки старается усердно вспомнить, неприятно напрягая разум, что же произошло не так давно... — Гаара... после того, как он избавился он гнета Шукаку, похоже он понял, как глубоко он заблуждался... А что было дальше? Ничего не могу вспомнить, даттебайо... Концом для свежих воспоминаний для Наруто стало окончание битвы с Шукаку и как бы он титанически не старался, вспомнить не удавалось, возвращая ход мыслей к текущей обстановке в больнице. Зрение, что начало быстро привыкать к темноте, позволило спешно обнаружить рядом с кроватью на маленькой тумбе кое-что удивительное для сонного Наруто. — Когда же вы все... — выдавил из себя Узумаки и округлил глаза до такой степени, что отдало неприятной болью. Небольшая светлая тумба была сверху забита различными сладостями, выпечкой, яркими открытками, рядом даже было несколько упаковок с заварным раменом. Когда неожиданно разошлись тучи, в больничную палату проник яркий лунный свет, с помощью которого Наруто также увидел большое количество надписей черным фломастером на забинтованных конечностях. — Поправляйся... Мы тебя любим, герой... Выздоравливай, Наруто-кун... Ты истинный наследник Воли Огня... — вслух прочитал Наруто только небольшую часть надписей. Резкий треск электричества и яркая вспышка заставили Узумаки оторваться от своего тела и с изумлением установиться на Минато, который появился появился в углу палаты. Внешний вид Четвертого Хокаге оставлял желать лучшего — не было такого участка тела, не скрытый одеждой, который не был бы покрыт плотным слоем бинтов. Опираясь на высокую трость, не позволяющую приподнятой сломанной ноге контактировать с полом, Минато осторожно и тихо допрыгал до широкого подоконника, куда он аккуратно присел. — Кто это тебя так? — удивился Наруто, который не мог припомнить, кто мог бы оставить на теле Четвертого такое количество повреждений. — Да один мертвец... — тяжело вздохнул Минато, стараясь позабыть о противостоянии с Даем, которое могло бы привести к тотальному уничтожению Скрытого Листа. — Надо поговорить. Став серьезнее и отогнав множество эмоций, Намиказе твердым взглядом посмотрел на Наруто. Это не была подготовка к обсуждению семейных проблем или выяснения отношения среди родственников. Во взгляде и в тоне голоса Минато внимательно считывалась нешуточная серьезность. Такого настроя у отца Наруто не припоминал никогда. — Намиказе Наруто, за проявленную отвагу при защите селения и победу над Шукаку, я присуждаю вам звание джоунина младшего класса... — резко и четко проговорил Минато, заставив сына выпучить глаза. — Я уже осведомлен о всех событиях и сделал свой выбор. Прошу, не перебивай меня. Ты показал свой характер, силу и волю и смог доказать мне, что ты истинный наследник клана Узумаки и я могу доверять тебе на хранение великую тайну, с которой обязан жить только настоящий потомок. Она берет свое начало с момента твоего рождения, а именно, когда загадочный человек в маске смог выпустить Кьюби из твоей матери и почти смог уничтожить наше селение...Ретроспектива
Под грохот поваленных деревьев и множество испуганных глаз шиноби Конохи, лицезревших выражение нескрываемой ярости на лице у самого могущественного хвостатого зверя, Кьюби очень стремительно увеличился в размерах и его гигантская тень очень быстро покрыла с ног до головы каждого защитника Скрытого Листа. Алые глаза, наливающиеся жарким пламенем ненависти, презрительно сощурились, посмотрев на робкую кучку шиноби, разбросанных на расстоянии в сотни метров от огромных когтистых лап. Кьюби широко раскрыл рот и его оглушительный рев разбросал Минато, Кушину, Джираю и Хирузена, стоявших на ближней дистанции. В произвольном порядке шиноби закрутились в воздухе и по разным сторонам упали на землю. Подобная участь настигла и других защитников Конохи, решивших пойти в отважное наступление на лиса, но мощный поток ветра сбил их с ног, отправив плотной кучей к оборонительной стене селения. Важной целью шиноби считали, если не сдержать, то точно переключить внимание демона на них и отвести лиса намного дальше от селения, когда население стремительно эвакуировали из деревни. Переступая через холодное чувство страха, леденящее душу сквозь кожу, поднимая яростный дух неравной битвы, защитники Конохи вставали и шли в бой на одного из самых сильнейших существ в мире, стиснув кулаки до хруста. Минато осторожно поднялся, прижимая к груди два свертка с младенцами, не утихающими ни на секунду. Намиказе почувствовал ноющую боль в колене, но выпрямился в росте. Теплая улыбка, осевшая на его лице при виде новорожденных детей, бесследно испарилась при новом оглушительном реве лиса, пробравшем до мурашек. Минато повезло и с тем, что он находился от лиса в трех сотнях метров, вовремя телепортировавшись в полете. Положение было хуже некуда, все были измотаны и необходимо было начинать раздумывать о грамотной стратегии боя. — Вот и мое время настало, — пробормотал Сарутоби, резко появившись между Минато и Кьюби. Хирузен уверенно зашагал к демону, отбросив в сторону метательное оружие, с глухим звуком упавшее на землю, и пояс с подсумками покрывшимся тонким слоем песка при падении. Намиказе успел занять такую позицию, с которой ясно было понять, что за технику собирается выполнить Сарутоби. Сложив несколько печатей, вокруг Хирузена начала меняться аура и на мгновение Минато был готов клясться даже Шинигами, что почувствовал, как из его тела хотела вырваться душа. Глаза Четвертого Хокаге широко раскрылись и, если бы не дети, Намиказе бы точно насильно навалился бы на Сарутоби, чтобы любой ценой остановить его. — Не надо! Не надо заходить так далеко! Есть другой выход! — громко заорал Минато, сообразив, к чему хочет прийти Хирузен. — Остановись! Чья-та тяжелая рука резко легла на плечо Минато, напугав последнего. Джирая, посмотревший на ученика глазами, наполненных пеленой печали. Не такой, какая бывает у ранимых людей. Подобный взгляд был у многих шиноби, которые докладывали о результатах миссии, где у них погибали близкие родственники или надежные товарищи. Хирузен отбросил в сторону шлем и Минато был удивлен, как сильно видоизменился внешний вид Третьего Хокаге. Намиказе пугливым взглядом осмотрел побелевшую кожу и волосы Сарутоби. Его броню покрывала полупрозрачная накидка серого оттенка, отдаленно напоминающую одежду монахов из Храма Огня. Подолы призрачной одежды ярким красным светом пылали неизвестные Минато горизонтальные ряды символов, напоминающих кандзи. Левой рукой Хирузен сжимал красные крупные четки, а правой вакидзаси с черной ручкой и блестящим серебристым лезвием. — Икан Шики Фууджин! — басистым голосом огласил Хирузен название своей техники, отчего Минато впал в состояние глубочайшего шока и чуть было не уронил детей на землю, так как его руки инстинктивно хотели прикрыть рот ладонями. — И-к-к-ка-ан? — заикаясь, повторил Минато, обливаясь холодным потом. — Джирая-сенсей, но зачем?! Зачем?! — В отличие от обычной техники призыва Шики Фуджин, эта версия дарует мощь самого Шинигами, но платой будет не только твоя душа, но и других ближайших родственников — детей и внуков, которые после смерти уйдут не в Чистый Мир, а будут служить богу смерти в его целях... — мрачно проговорил Джирая и вдруг он понял, к чему все ведется, удивлено посмотрев в спину своего учителя, а затем обеспокоено покачал головой из стороны в сторону. — Ставки очень высоки! Я знаю, что будет потом, но это лучший ход из всех худших! Минато неоднозначно посмотрел на сенсея и сразу собирался потребовать у него объяснений. Намиказе был настолько удивлен, что совсем позабыл про Кушину, которой нигде не было поблизости, и не заметил, как Кьюби широко раскрыл рот и сформировал в пасти огромную темно-фиолетовую сферу, которая могла стереть в пыль горный хребет. В воздух было выброшено огромное количество демонической чакры, негативно влияющую на сознание — зрение становился расслабленным, теряя фокус, а тело могло рухнуть на землю, если лис выпустил еще больше своей ужасающей энергии. Хирузен исчез в сером мерцании и появился ровно там, где никто не ожидал — перед огромной пастью Кьюби, который был изумлен, но не утратил концентрации над техникой. Сарутоби прижал четки ко лбу и тихо прошептал губами: — Я изгоняю душу из твоей чакры, Девятихвостый Демон Лис! Темно-фиолетовая сфера взорвалась, словно шар, пополнений водой, и огромная демоническая энергия впиталась в четки Хирузена. Кьюби, решивший не тратить время на создание новой бомбы, двинулся вперед и попытался клыками разорвать на кусочки Сарутоби, который застыл в воздухе. Хирузен смог пройти сквозь голову лиса и вылезти через затылок, нанеся при выходе горизонтальный удар вакидзаси по левому уху Кьюби. Лис проехался десятков метров по земле и, резко пригнувшись на лапы, с чудовищным грохотом свернулся гигантским клубком и поймал момент, когда его голова оказалась внизу, резко выпустил изо рта множество ярких энергетических лучей в Сарутоби. Атака лиса мгновенно разорвала дистанцию в две сотни метров, но замерло в воздухе от лица Хирузена в нескольких сантиметров. Длинные энергетические лучи впитались в четки с громким гудящим звуком. — Он обуздал силу Шинигами! Но какой ценой! — пораженно выдавил Минато, покачав головой из стороны в сторону. Сарутоби тем временем еще больше стал походить на бога смерти — тело становилось более костлявым, кожа медленно приобретала фиолетовый оттенок, ряды острых зубов и большие пугающие черные глаза с золотыми зрачками были точно не элементами человеческой физиологии. Минато поглощало беспокойство за жизнь Сарутоби и про себя Намиказе винил себя, позволив человеку в маске выпустить лиса. — Атрибуты бога смерти... молитвенные четки, поглощающие горечь и клинок Шинигами, способный наносить неизлечимые раны неверным. Впечатляющая мощь, но не способная затмить меня! — прокричал Кьюби, резко увеличившись в размерах до невероятных высот. Минато уронил свою челюсть на землю, когда почувствовал на себе полную мощь демонической энергии. Ему далось нелегко находиться от лиса на значительном расстоянии, но теперь ужасающее давление придавило его к земле, словно тиски. Намиказе успел вовремя перевернуться и приземлиться на спину, прижимая к груди младенцев. Пусть и мощь Сарутоби поражала и ставила его нынешние способности в ряд с Учихой Мадарой и Хаширамой Сенджу, но это была как будто бы отсрочка до смерти. Из тела Хирузена вышло три клона, занявшие разные позиции в пространстве, образовав тем самым обширный квадрат. Копии и сам оригинал быстро подкинули четки вверх, а клинок бросили на землю, освободив руки для одной из самых энергозатратных техник в истории мира шиноби. — Иккан Шики Фуджин: Шики Коджин! — громко закричали все пользователи техники, заточив лиса в огромный кубический барьер темного цвета. Энергетическая канонада оглушительно ударила по стенам защитной техники и впиталась с шипящим звуком. Но это было только начало для настоящего наступления... Лис, задравший лапу высоко вверх, нанес удар лапой исполинской мощи, способной сравнять холм с линией ландшафта. Разрывающая воздух волна землетрясения, отозвалась гулким звоном в ушах и сильными толчками. Хирузен понимал, что лис обошел его, воспользовавшись физической силой. Без сомнения, подобная атака могла бы уничтожить всю инфраструктуру ближайшего населенного пункта, коим и являлась Коноха. С самого начала бой был обречен на один исход, но основной задачей только было нейтрализовать лиса, а не пытаться столкнуться с ним в лобовую. Джирая поспешно начал складывать печати и на последних силах входить в Режим Санина. Мимолетно про себя шиноби подумал: "а что, если это будет конец"? Минато, справившись с давлением, поспешно перенес детей в дальнее место от Конохи и, быстро вернувшись, собирался помогать в обороне. Ослепительный яркий алый свет озарил всю землю, подобно яркому лунному сиянию. Ударная волна, посланная Кьюби, бесследно исчезла в семидесяти метрах от стен селения, оставив за собой метры распотрошенной почвы и дурные воспоминания для очевидцев. Те, шиноби, что были на ногах и собирались сражаться дальше, почувствовали сильнейшую усталость и были неожиданно отправлены в глубокий сон без какого-либо шанса. Десятки и сотни защитников Конохи, рядовое население от детей до стариков, массово засыпали, аккуратно падая на землю. — Я не дам тебе хозяйничать здесь, Кьюби! Яркий, берущий свой источник с ночных небес, стал мягче, а затем потускнел, и множество глаз увидело Узумаки Кушину, парящую в воздухе, словно божество, направляющее простым смертным путь из зажатого в руках алого каменного меча, схожим формой с катаной. — Ку...шина, — выдавил изо рта Минато, округлившимися глазами посмотрев в сторону супруги. — Что это? Кушина взмахнула алым клинком, придавив к земле огромную тушу лиса, словно котенка, вызвав небольшое землетрясение по местности, тем самым шокировав Минато еще раз. Джирая тем временем начал подготовку к завершающему штриху, не поддаваясь на яркие эмоции. — Что ты встал, Минато, как столб?! Беги за детьми, скорее! — громко заорал Хирузен в сторону Четвертого. Минато исчез и через несколько мгновений появился с плачущими детьми на руках. Кушина взмахнула клинком и разрушения, что принес лис приграничным землям Конохи, обратились к нормальному виду. Тяжелые ранения, что получило множество шиноби — медленно исцелялись, а здания восстановились. Минато и Джирая вдруг отметили то, что им стало гораздо лучше и они как будто бы проснулись после долгого и бодрого сна. Боль от ушибов и переломов бесследно исчезала, дышать становилось спокойнее и не нужно было прилагать усилий для вдоха. Огромные золотые цепи, взявшиеся из барьера, надежно сковали Кьюби и не давали ему ни малейшей возможности вырваться на свободу. Лис бешено рвался на волю, выбрасывая из тела большие объемы темно-красной чакры. Тем временем Минато заканчивал подготовку, сложив длинную серию нужных печати: — Кьюби просто колоссально силен! Необходимо будет разделить его на обе части! Ян-чакру в Наруто, а затем Инь в Мито! — быстро проговорил Минато, высказав свои мысли Хирузену, который выпустил призрачную руку в сторону Кьюби. Из лиса стремительно вышло огромное количество темно-красной чакры, впившееся в маленького мальчика. Такой объем был даже не по силу выдержать и взрослому мужчине, но Минато был уверен, что все будет в порядке. Припав на колени из-за довольно сильного давления, Намиказе создал печать Восьми Триграмм, а затем собирался продолжить запечатывание на девочке. Огромный поток чакры также двинулся на нее и медленно впитался в тело младенца. Но вдруг под самый конец Хирузен неожиданно упал на землю, а Минато судорожно подбежал к нему, не сводя глаз с лиса, который медленно пропадал из виду, постепенно растворяясь в темно-красной энергии. Кьюби, собрав последние силы и воспользовавшись тем, что барьер постепенно слабел, выбросил из тела огромное количество плотной энергии, пробивший барьер. Минато резко обернулся, прервав на секунды формирование печати. Опасений не было — лис затратил последние силы, чтобы пробить защиту, но исчез сам. — Печать! Минато, не спи! Не спи, кому я сказал! — оглушительно закричал Джирая, приведя в мысли своего ученика. На ходу создав вторую печать Восьми Триграмм, Намиказе рухнул на колени рядом с Сарутоби. Кушина приземлилась рядом и стремительно наклонилась, разжав челюсти Хирузену и вставив между зубами предплечье. Вливая таким образом в тело Сарутоби свою чакру, усиленной загадочным алым артефактом. Минато не сводил глаз с переливающегося на лунном свете каменного клинка, который крепко был зажат рукой супруги. Как только Намиказе продолжал смотреть на него, то почувствовал, как его силы возрастают, а его внутренняя реальность менялась — сознание становилось легким, исчезал накопившейся стресс за эти часы. Хирузен очнулся и тяжело вздохнул, выплюнув кровь. На доли секунды Минато показалось, что старику вовсе стало худо, но как только тот открыл глаза — все облегченно выдохнули, осев на землю. Самое худшее было позади и опасаться было уже нечего. Лис запечатан и шиноби могли позволить себе немного отдохнуть. — Ты смогла спасти его, отменив даже проклятие Шинигами? Как же так?! Что это за могущественная сила?! — первым делом выпалил Минато, словно скороговорку. Намиказе не знал, как ему отнестись к этому. С одной стороны они одержали победу, но с другой же Минато чувствовал себя обманутым, не понимая, как быть. Сарутоби прекрасно знал, что без раскрытия тумана тайны ничего не получится: — Об этом знали только мы с Джираей. Больше никто не был посвящен в эту тайну, — тихо прокряхтел Хирузен, словно собирался сказать последние слова. — Я и сам не желал, чтобы все закончилось использованием этого камня... Кьюби, чертов лис и тот, кто стоит за ним! Будьте навечно прокляты оба! Минато был вне себя от нахлынувших эмоций. Он, нынешний Хокаге своего поколения, не был в курсе таких важных деталей, словно чужой человек. Гнев и депрессия стиснули его сердце, совсем выбив из памяти недавнее сражение с лисом. — Кушина? Что это за оружие? И почему я не знал об этом?! — резко выпалил Минато. Он был серьезно разгневан, что его супруга скрыла от него такую тайну, о которой не стоило бы молчать. — Почему ты так поступила?! Разве я предстоял для тебя угрозу?! Кушина, запиналась, говоря из последних сил, и каждый чувствовал это. Хрупкая окровавленная рука, что твердо сдерживала алый камень, отправила его обратно в загадочное измерение, не подвластное никакому контролю со стороны человека. Кушина стала медленно покрываться твердым наростом светло-алого кристалла, пожирающим каждый участок тела. — Минато... этот камень — злой рок клана Узумаки. Он всегда нес разрушения и войны. У него много разных названий, неизвестная история и разрушительная мощь... Не дайте никому и ни за что узнать про его существование, существование Камня Бесконечности клана Узумаки!***
Вновь набравший всю свою мощь тяжелый проливной дождь безжалостно ударял по телу Саске, что с оголенным торсом стоял посреди неглубокого ручья, окруженным со всех сторон жаркими языками черного пламени Аматерасу. Несколько случайных капель дождя точным попаданием сбили тонкую струю крови, спустившуюся с левого зажмуренного глаза.