Как же круто быть гусём

Я бодренько топала по коридору, мысленно напевая прилипчивый мотивчик из тех глуповатых песенок, что можно найти в инете. Мой парень в этом спец – искать различные треки и постоянно их высмеивать, перепевать, или включать семиклассникам на уроке. Часто для задания. Еще чаще – что бы по-доброму высмеять какого-нибудь ученика. До учительской оставалось где-то пять метров, когда за лестницей я услышала шорохи. Мысленно коварно потирая ладони, на цыпочках отправилась туда – ну по любому ведь это старшеклассники шалят, нужно их, как говорит героиня одного мультика, прищучить! Я резко выпрыгнула из-за двери с криками «Бу!» и опешила. Тискающийся старшеклассник был только один – второгодник Саша Алымов по прозвищу Алым, двадцатилетний юноша, который с горем пополам в этом году заканчивает одиннадцатый класс. В роли его девушки – а кем еще можно быть при таких различных комплекциях? – выступает мой лучший друг Хабиб. -Хабибка! – я бодренько натянула лыбу, будто мое появление это часть какого-то плана, - Везде тебе ищу! Пойдем скорее, там опять Ле…Елена Николаевна опять какой-то план выдумала… - шпарила, схватив друга за рукав. Друг смотрел на Алымова влажными коровьими глазами и хлопал длинными ресницами, совершенно не понимая, что я ему говорю. -Пока, - с придыханием сказал он объекту своего обожания, и грузный Алым, кивнув на прощание, с необычайной для его комплекции легкостью исчез вниз по лестнице. -ШАРИПОВ! – зашипела я не хуже ужа из местного живого уголка, продолжая за руку буксировать его, только не в учительскую, как зазывала, а в кабинет музыки, что находился рядом, и очень удобно имел неплохую звукоизоляцию. А я имела ключи от него. Хабиб продолжал блаженно улыбаться, следуя за мной, и на секунду захотелось ему отвесить хорошего такого леща. Обжиматься со своим любовничком практически около учительской! Самоубийца, блин! -Ты что творишь, придурок! Какого хуя! Парень встряхнул головой и поднял на меня глаза, в которых неадекватность уже сменилась осмысленностью. -Что опять? -В смысле, опять? Я тебе что, мамка, следить за тобой, твои косяки подтирать? Он просто пожал плечами. -Ничего не могу поделать. -Что, лесковый педик два члена сосет? О-о-ой. Это я зря конечно, но блин, мутить с парнем-учителем по физкультуре, и изменять ему со школотой – хоть какие-то зачатки разума должны быть? Что ему и проговорила, пока он нафиг меня не убил, а труп не растворил какой-нибудь кислотой. Химик все-таки, с таким надо быть поосторожнее. -Сократ мне друг, но истина дороже, - язвительно произнес он, - Если ты понимаешь, о чем я. Ведь даже поговорку правильно произвести не можешь, а жизни учишь. -Ты знаешь, что будет, если кто-то узнает? – не сдавалась я. Хабиб уселся на парту и внимательно на меня смотрел, - Что, пропускаешь мои слова мимо ушей и ждешь, пока я успокоюсь? Он кивает, улыбается, растягивая губы и проявляя ямочки на щеках. Я повержено вздыхаю и утыкаюсь ему лбом в плечо. -Будь осторожнее, Леля бдит, - только и прошу. -Я взрослый мальчик, сам разберусь, - шепчет он. Вот посмотрите-ка! Как перед парнем растекаться, так он зефирка, как проблемы решать – сам разберусь! Я не успеваю опять взорваться, потому что за моей спиной шуршит ключ, и родной голос нас окликает. -Вы чего здесь? Там Темурыч всех созывает. Я оборачиваюсь, и моментально перестаю волноваться – белозубая, практически голливудская (а практически, потому что лучше, намного лучше) улыбка мигом меня успокаивает. -Привет, Айди, - Хабиб тоже улыбается. Невозможно ходить хмурым, когда тут такое солнышко, и он это признает. -Биб-биб, ты опять обжимался со своим школьничком практически на виду? Переставай волновать бабу Женю, я скоро разорюсь на валерьянке, - Айдар усмехается, но по-доброму. -Корвалоле, ты хотел сказать корвалоле, - ворчу я, отлипаюсь таки от друга и обнимаю парня, - Что на повестке дня? -Надеюсь, не взрыв в кабинете химии, - Хабиб слезает с парты, поправляя рубашку и застегивая пуговицы, - Я ведь на секундочку только отвлекся. -Мы тоже не ломали барабан, он сам, - смеется Айдар, и я чувствую, как он дрожит от хохота. Непроизвольно улыбаюсь, вспоминая свои косяки, думаю, что на этой неделе у меня пока проблем не было. И уже выходя из кабинета и поджидая, пока Айдар его закроет, тяну Хабиба за рукав. -Зачем? – только и спрашиваю. -Адреналинчик, - в ангельских глазах загорается огонек, и я смиряюсь с происходящим. До следующей сцены обжиманий. Кабинет наполовину полон – нет, я не оптимистка, просто здесь половина учительского состава. Мы втроем практически не опаздываем – около окна томится Артем в каких-то лосинах, на что Айдар тут же отвешивает шуточку «детка, ты просто космос». Муратов фырчит, что он «третьим будет», кивая на учителя по изобразительному искусству, который как обычно, что-то черкает в своем скетчбуке. Надеюсь, шарж на Темыча, потом попрошу посмотреть. Я поворачиваю голову дальше, и сталкиваюсь взглядом с директором, уютно расположившимся на кресле нога на ногу в углу учительской. -Ой, - торможу на ходу, и вновь замечтавшийся, а значит, потерявший связь с реальностью Хабибка врезается в меня. Быстрее всего реагирует Айдар. -Простите за опоздание, можно войти? – и обезоруживающе улыбается, ну как он умеет. -Потрудитесь объяснить причину, - Дмитрий Темурович пытается быть серьезным, но глаза за стеклами толстых очков смеются, и я наконец-то понимаю, кто был первым в шуточках об Артеме и его лосинках. -Спасали Хабибку от недостачи кислорода. Опасные опыты со старшеклассниками, ну вы понимаете… - я буквально теряю способность дышать, да и Шарипов, наверное, тоже. Так ходить по краю может только Айди, - Вытяжка в кабинете химии плохо работает, - заканчивает он, а я в голове ставлю мысленно заметку отвесить ему леща за такие проказы. Ну и Хабибу заодно – просто так, чтобы не расслаблялся. -Кхе-кхе. А вот и моя личная головная боль – завуч. Статная, высокая, огненно-рыжая, как у меня, шевелюра всегда идеально уложена, очки в тонкой оправе, белая блузка и юбка-карандаш – ну прям портрет идеальной заведующей учебной частью, ну или претендентка на главную роль в порнухе. Если бы последнее, то весь учительский состав не знал бы проблем, но вот по ходу у нее все наоборот. Мужика нет, а страдают от ее скверного характера другие. -Микстуру, Долорес? – улыбается и ей Айдар, и мы все – и Артем, и Кирилл, заправивший карандаш за ухо, и вынырнувший их своих голубых грез Хабиб – тихо хихикаем. Кажется, что и на лице директора мелькает подобие улыбки. А нечего было на весенних каникулах организовывать походы в кинотеатр на нового «Поттера»! Теперь все к месту и не к месту постоянно что-то цитируют, уж больно фильм хороший. -Довольно шуток, Гараев, - ледяным тоном произносит эта огненная королева, и директор наконец-то поднимается с кресла. Прописывать нам люлей, конечно же. Но уж лучше он, чем вечно недовольная всем Гущина. -Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие! – торжественно начинает Дмитрий Темурович, деловито взмахнув руками, но тут дверь распахивается, и в учительскую буквально вбегает Щетков. -Речь остановите, Вите надо зайти, а не выйти! – пропевает Айдар, я прячу за ладошкой улыбку, а Гущина шипит рассерженной кошкой «Гараев!». А физрук что, физрук ничего – просто подходит к своему парню и жарко так его засасывает. И – что мне снег, что мне зной, что мне офигевший от этого гейства директор, когда мой любимый со мной, - совершенно не обращает внимания ни на кого. Просто встает рядом с Хабибкой и нежно держит его за ручку. Ути-пути. -Хм… - прокашливается Позов, и начинает заново, - Итак, друзья, неприятнейшее известие… -Было же пренеприятнейшее, - влезает Айдар, - Или с тех пор что-то изменилось? -В голубую…я хотел сказать, в другую сторону, да, - кивает Дмитрий Темурович. -А почему здесь собрали только половину преподавательского состава, - хмурится Артем, обхватив себя за плечи руками. Несмотря на середину марта, в школе не тепло, особенно в лосинках-то. -Так, отставить разговоры! – гаркает завуч, и все мгновенно затихают, разве что по струнке не стоят. Громкую Гущину невозможно перекричать, поэтому и тихий директор берет ее каждый раз с собой, будь то совещание или поход в столовую за булочками. -Спасибо, Елена Николаевна, - машет рукой, как дирижер, Позов, - Итак, по порядку. Половину преподавательского состава уже оповестили. Лучшую половину, - он смеряет нас взглядами. Нас - это, опять же, дрожащего в лосинках Муратова, покусывающего от нервов, расшатавшихся от громких криков, карандаш Коковкина, Айдара, незаметно держащего за руку меня, Щеткова, флегматично взирающего на происходящее, ну и нас с Хабибом, которые переглянулись и опустили взгляд. -Гараев, - отрывисто произносит Гущина. -Что? – на какой-то миг Айдар прекратил паясничать. -Лопнувший барабан. -Написал заявление на замену, - лаконично отвечает Айди, смотря куда-то в сторону Дмитрия Темуровича. -Сломали, - гнет свое Елена Николаевна. -Сам лопнул, старый был. -Шарипов, - отстав от учителя пения, завуч решила отыграться на учителе химии. -Я, - Хабиб взмахивает ресничками, но Гущину не проймешь. -Взрыв в кабинете. -Это процесс эксперимента. Так и должно быть. -Поломан шкаф. -Уже после, испуганны девочки попытались в нем спрятаться. За нервы девочек не отвечаю. -Щетков, - переходит к следующему звену. -Здесь, - ровным голосом произносит Витя. -Сломано баскетбольное кольцо. -Победа в соревнованиях, - парирует Виктор. -Муратов. -Чешки стоптаны, докладную написал, завхоз обещал купить, - Артему видимо все быстрее хочется отсюда уйти, в себе, в кабинетик при актовом зале, чтобы «раз-два, ча-ча-ча» а не это вот все. -Коковкин. -Тут. -Районный конкурс? -Второе место среди второклашек, - печально вздыхает Кирилл. -А нужно? -Первое, стремиться к первому… Гущина обводит взглядом нашу небольшую компашку, и я начинаю слегка дрожать. Потому что вспомнила свой косяк. Потому что не знаю, как его объяснить. Когда попросила Айдара помочь с отмазкой, он долго ржал, а потом нам стало не до этого. -Мельникова! -Присутствует, - бубню я, чувствуя, как Айди легонько поглаживает меня по спине в попытках поддержать. -Костер чем разжигали? -Бензином, - винюсь я, опуская голову ниже. -А нужно? Я только вздыхаю, и печально смотрю на директора. Ну не было у нас жидкости для розжига, а как я детей оставлю без костра? Тем более мои любимые пятиклашки. И им было сказано, что так делать категорически нельзя, что это только эксперимент… Но разве Леле что-нибудь объяснишь? Вон, смотрит с превосходством, ты ей слово, она тебе десять. -Так, Елена Николаевна, время идет, дела не делаются, - перебивает ее Дмитрий Темурович, тем самым спасая меня, - Итак, к нам едет проверка, из министерства образования. Оглядев нас и отметив, что никто особо не испугался, он пожимает плечами. -Все отчеты доделать и сдать, дела привести в порядок, костры бензином не разжигать! Глаза его смеются, и мне становится легче. Ведь хороший у нас все-таки директор. -Мельникова, в мой кабинет, - кивает этот хороший человек на меня, и я печально сдуваюсь. Ну вот, песочить будет, хорошо хоть не при всех. И без Лели, наверное. Мы выходим из учительской и бредем по коридору – два забавных коротышки. -Гараев, останьтесь-ка, - голос Гущиной набатом звучит за спиной, и Айдар замирает. Витя оборачивается и машет ему рукой «мы тебя внизу ждем» и уводит своего Хабибку целоваться. Артем и Кирилл уже давно растворились, включив режим «стелс», как кровососы из игры S.T.A.L.K.E.R., а он остался с завучем один на один. Вот и дверь захлопнулась. Замечательно. -Айдар, - Леля мягко его окликает. Такого голоса здесь не слышит никто, да и сам он давно позабыл, как может говорить стальная Гущина. Именно говорить, а не требовать, приказывать, наказывать и указывать. Гараева передергивает от этого. Несколькими минутами назад она отчитывала Женьку, которая потом долго будет переживать, а сейчас строит из себя милую кошечку. -Что тебе? – он не смотрит на нее, не смотрит уже давно – с тех пор, как впервые увидел в ее глазах вранье. Тогда она перестала существовать в его сердце – но почему-то до сих пор мелькает в его жизни. -Только одного, - голос Лели ласков, это именно Леля, а не каменная Елена Николаевна, но Айдару нет до этого никакого дела. -Если я спрошу «после стольких лет?», очень надеюсь, что ты не ответишь «всегда», - голос Гараева звучит безразлично, когда он уходит. Оставляя за спиной захлопнувшуюся дверь и шепот «всегда». -Смотри, - из-за угла внезапно возникает Кирилл, и Айдар подпрыгивает от неожиданности. Перед ним возникает скетчбук с нарисованным Артемом, в космических лосинках, у балетного станка, выполняющим какое-то «па». Айдар смеется, заполняя хохотом весь коридор, и Коковкин улыбается удовлетворенно. -А то ходишь тут с кислой миной, - кивает он и машет на прощание, убегая в свой конец коридора. Айдар знает, что Кирилл опять будет рисовать всю ночь в классе, ночевать на стареньком диванчике, а утром разбавлять кофе водой из под кистей, в попытках «разукрасить себе жизнь». Дома его никто не ждет, и Коковкин туда не сильно торопится. Айдар спускается по лестнице, прислушиваясь к голосам в коридоре, в надежде услышать Женьку. Но встречает только Алыма, сидящего на подоконнике, уткнувшимся в свой смартфон. -Он ушел, - говорит школьнику, заглядывая тому через плечо. Рыжий Саша хмурится и блокирует телефон, однако Айдар успевает заметить коллаж из совместных фоток Алымова и Хабиба. -А вам какое дело? – фыркает он, продолжая сидеть и пялиться в окно. Айдар и сам из любопытства смотрит туда – несмотря на март, идет снег, и посреди школьного двора стоят Хабиб и Витя, делая зимнее сэлфи. Он уходит, оставляя школьника одного. Спускается к раздевалке учителей, машет приветственно бабе Любе с вахты, и натягивает свою куртку. В кармане что-то шуршит – маленькая упаковка чак-чака с приклеенной запиской. Гараев с любопытством ее разворачивает. «Чак-чак-чак, это чак-чак!» Женька. Он смеется, пропевая строчку на манер «раз-раз-раз, это Кавказ», и прощается с вахтершей «баба Люба, давай, давай, давай». Женьку можно подождать и на улице. И увести ребят, чтоб совсем уж не печалили Алымова. -Внимательно, - мы доходим до директорского кабинета, и я стою у дверей, сложив руки на груди. -Постарайся не сгореть при комиссии, - улыбается директор. -И все? -А что еще? -Только не сгореть, и все? Я учитель обж, я могу задохнуться в противогазе! -Жень, противогаз создан для того, чтобы люди в нем не задыхались. Я дую губы, пока он смеется. -Это была шутка! -Про учителя обж? -Я Кате расскажу, что ты меня обижаешь! – выдала последний аргумент. -Туше, - он поднимает руки, - До завтра, сестренка. -А домой? Если что, ты здесь не на пожизненном, - напоминаю я. -Временно на пожизненном, - отмахивается он, - Приеду позже, ну ты чего? -Смотри, если ты тут с Лелей куролесишь, получишь, - фыркаю я, прекрасно зная, что брат обожает свою жену и дочку. -Свят-свят-свят! – шарахается от меня Дима, - И вообще, женщина, я директор, ты учитель, отчетами завалю! -Пока-пока! – я быстро сматываюсь, услышав это страшное слово «отчет». В работе учителя бумажная волокита - самое ужасное, а не вредные детишки, как думают некоторые. Я сбегаю по лестнице, чуть не сшибив Алыма, который бурчит «до свидания», направляясь в сторону пожарного выхода. Будем надеяться, что он не школу поджигать, схемы с эвакуацией, до сих пор недоделанные, у меня в кабинете лежат. Пробегаю мимо актового зала, где под заунывную музыку Артем репетирует вальс с выпускниками. Бегу – потому что на улице не месяц май, и Айдар наверняка замерз. Куртку накидываю быстро, подхватываю рюкзак, машу баб Любе и вылетаю на крыльцо. Чисто чтобы поскользнуться на ступеньках и упасть на руки самому замечательному человеку не планете. -Комбо! – смеется Айдар. -Ай, ловкач, Гарай Айдаров, - смеюсь я, чмокая его в нос. Щелкает затвор – это Хабибка решил поиграть в папарацци. Витя крутит ключами от машины, спрашивая о чем-то. С неба валит снег.