Моё сердце...

Сегодня проснулась первой Лекса. Был понедельник, и они никуда не торопились. Она потянулась и посмотрела на мирно спящую у неё на плече блондинку, которая от движений даже не шевельнулась. Спали они хорошо, ни у одной не было ни кошмаров, ни присутствия Алекс во снах, как видно было по проведенной ночи вместе. Вудс осторожно спустила белокурую голову со своего плеча, а та перевернулась на другой бок, отворачиваясь от окна, из которого просачивались яркий утренний свет. Брюнетка сходила в душ и привела себя в порядок, затем отправилась на кухню готовить завтрак. Она вообще впервые готовила, тем более для кого-то. Странный порыв, который она решила принять, хотя до сих пор была не уверена, что будет после пробуждения Гриффин. Да и как назвать их отношения? Нет, они не любили друг друга, они нуждались друг в друге. Это как глоток воздуха после того, как чуть не утонул, как чуть не умер... А еще было странным, что зеленоглазой было плевать на то, что Гриффин встречалась с ее сестрой и, возможно, спала с ней. Раньше было так: девушке хотелось убить человека на месте, если он хотя бы притронулся к её сестре, а к отношениям между Алекс и Кларк она относилась спокойно, ну или во всяком случае пока, пока не начнет ревновать. Она редко кого ревновала и не обязательно это могла быть девушка, но и друзья, семья. Так вот, все заканчивалось плачевно. Как, например, однажды она «взяла» девушку сестры и насадила на свои пальцы без спроса, хотя та и не сильно сопротивлялась до того момента, пока Алекс не вошла в комнату. Был как-то случай с ее мамой на детской площадке. Лана Вудс подняла ребенка на руки, когда тот упал, и успокаивала, ведь родители этого малыша находились неизвестно где. После этому мальчишке прилетело лопаткой в голову и не раз, пока Лексу не оттащили взрослые. Это была ревность к маме. Вот лучше ей не ревновать, а то так и посадить могут. С завтраком Лекса не стала заморачиваться: сварила два кофе и два яйца всмятку, нарезала огурцы и помидоры, зелень и сделала тосты с шоколадной пастой. В принципе, тут и дурак справится. А сколько варить яйцо всмятку, можно и в интернете посмотреть. Когда все было готово, она пошла к блондинке. В процессе приготовления девушка выпила обезболивающее, ведь запой так легко не проходит, последствия присутствуют во всём. Кларк так же мирно спала. Вудс улыбнулась во все тридцать два, легла на живот и чмокнула голубоглазую в носик. — Вставай, Кларки, завтрак уже готов,— шептала она, чтобы не напугать. Блондинка завозилась и начала хмуриться в недовольствии. Тогда зеленоглазая перешла к более активным действиям. Она прикоснулась своими губами к губам Кларк, нежно целуя их, но не собираясь своим языком пробираться дальше. Гриффин раскрыла резко свои глаза и, конечно, они излучали страх. Ну, её можно было понять, так как она не привыкла к таким нежным пробуждениям, да и сонной трудно отличить реальность от сна. Лекса заметила это, закатила глаза и отпрянула от девушки. — Вообще я не такого ожидала, — произнесла Лекса немного обиженно, затем встала, положив чистую одежду для подруги. — Вот, сходи в душ, завтрак на столе. Я жду тебя на кухне, — проговорила она уже с холодными нотками в голосе, выходя из комнаты. Честно, её уже этот детский сад начал напрягать. И она не Алекс, чтобы няньчиться. Кларк молчаливо наблюдала, и только когда вышла брюнетка, тихо вздохнула. Ещё раз напоминая себе, что это не старшая двойняшка. Если она пугалась, её прижимали крепко к себе и успокаивали, а тут... А тут, кажется, эгоист встретился с эгоистом. Два противоречия. И как жить в такой ситуации? Или выжить? Девушка встала, направляясь в душ. Там, конечно, она все обдумала, но, пока не принимая никаких решений, решила немного поддаться течению. Хотя, кажется, зря, ибо понимала, что брюнетка всю свою жизнь тупо плывет по течению. Когда голубоглазая зашла на кухню, Вудс сидела к ней спиной, смотря немного вверх на стену, а точнее в экран телевизора и прослушивая новости в мире. Кларк тихо подошла и накрыла ту своими руками, обнимая за шею, оставила нежный поцелуй на щеке. — Прости меня... — начала она не громко, ведь сама не знала, что дальше вещать. Все, что первое приходило в голову, то и несла. А точнее, правду. — Я не знаю, что со мной происходит... Я давно отвыкла от такого приятного утра... Да и как будто такого никогда не было. Для меня каждое прикосновение кажется странным и пугающим... А тем более ты сама обещала – постепенно... Лекса тяжело вздохнула, поворачиваясь к девушке, тем самым оказываясь с ней носом к носу. — Да, обещала. Но не думала, что меня будут пугаться... Я не монстр, Кларк. Возможно все еце считали таковой, но только не блондинка. — Я знаю, — прошептала Гриффин, начиная робко целовать брюнетку, но та поддалась инстинктам и резко притянула девушку к себе, усаживая на свои колени и жестоко врываясь в рот той. Голубоглазая застонала от смеси удовольствия и боли. Она поняла только сейчас, что не боится брюнетку, а ей нравится её грубость, она пробуждает давно забытое желание. Её грубость была как необузданная нежность: так и притягивала к себе, захватывая в плен. Руки Кларк плавно опустились с шеи под майку на оголенный живот. Почувствовав это, зеленоглазая взяла себя в руки, приложила все силы и отодвинула от себя девушку. — Кларк, нет! Гриффин быстро пришла в себя после такого резкого отталкивания. Правда, пришла в себя не до конца и обиделась. Мысли её полетели вихрем, снося всё на своем пути. Она оттолкнула, потому что не хотела её? Потому что та была ещё «почти» девственницей? Или что? — Лекса, что опять не так? Целуюсь плохо? — блондинка вскочила с колен, но её быстро схватили за запястье. Зеленоглазая встала и припечатала девушку к стене. — Нет, Кларк, дело не в этом. Успокойся. Мы же решили не торопиться. А если бы я не остановилась, то... разорвала бы одежду на тебе в клочья, — она поцеловала подругу в уголок губ, усаживая ее за стол и придвигая к ней завтрак. — А как ты могла заметить, я не блещу нежностью и лаской... и в сексе тоже. Ты пугаешься простых моих поцелуев, а я не хочу, чтобы ты убежала от меня испуганная, в чем мать родила, на улицу. Усмехнулась девушка, присаживаясь и начиная завтракать. Кларк нахмурилась, понимая, что та права. И совсем придя в себя, вспомнила об Алекс, тихо шепча и пережевывая вареное яйцо. — Мы предаем её... Брюнетка задумалась. — Не думаю, что это так. Понимаешь... Она бы точно не хотела, чтобы ты всю свою жизнь прожила в отчаянии и в воспоминаниях о ней. Нет, конечно, помнить мы её всегда будем, но это не предательство, ведь она хотела, чтобы мы были счастливыми. Обе, — пожала плечами Лекса и заметила, что блондинка не притронулась к кофе. — Предаем, потому что друг с другом,— протянула печально девушка. — Думаешь? Кларк, а как ты считаешь, Алекс вообще тебя любила? — увидев смешанное с удивлением выражение лица, Лекса сразу продолжила. — Знаю, любила. И меня любила, по-сестрински. И почему два её любимых человека не могут быть счастливы друг с другом? Тут Кларк пожала плечами, не зная, что на это ответить. — И, Кларк, я тебя ни к чему не принуждаю. Хочешь, мы проведем эту неделю как живущие в одной квартире друзья? А потом я отвезу тебя домой, и мы просто станем однокурсницами. Никто никому ничего не должен будет. Брюнетка встала и начала мыть посуду, хотя она испугалась сама своих слов, не хотела, чтобы Кларк дала положительный ответ. — Я не хочу так, Лекса. Мне кажется, что теперь, находясь дома в обществе Октавии и Рэйвен, буду тосковать по тебе, — хмыкнула блонди, принимая ситуацию. — А ты сама чего хочешь? Стоя спиной, зеленоглазая растянула рот в улыбке. — Я хочу быть с тобой, Кларк. Такой простой ответ, но очень нужный им обеим. Гриффин встала с места и обняла со спины брюнетку, как делала иногда с Алекс. Для нее это было серьезное принятие, о котором не догадывалась Лекса. Та прижалась спиной к груди блондинки, ощущая приятное и какое-то родное тепло. — Все будет хорошо, только больше не пугайся меня и моих прикосновений. Торопиться мы не будем. Я обещаю, всё постепенно. — А кто мы друг другу, Лекс? Вудс задумалась. Сложно было описать их отношения. — Давай, Кларк, пока без ярлыков. Мы придем к этому сами, но позже. Либо станем встречаться, либо останемся хорошими друзьями. Хорошо? — Угу. Она поцеловала белокурую в щеку, вытирая руки об полотенце и улыбаясь. Всё же утро не такое уж и плохое, как она думала ранее.