All Nighters

В среду в 3 часа утра Енсон просыпается в танцевальной студии компании, вялая и растерянная. Где я? Когда я заснула? Она неуверенно оглядывается, остатки сна все еще цепляются за ее ресницы. Она почти зевает, но дрожит и сдерживается. Енсон понимает, что она не одна, и ее взгляд останавливается на фигуре в середине комнаты. Бели. Младшая девушка тяжело дышит. Она наклоняется вперед, чтобы отдышаться. В студии играет мягкая музыка, пока она встает прямо, немного спотыкаясь и потягиваясь. Она восстанавливает равновесие и делает глубокий вдох. Бели, похоже, не замечает, что Енсон смотрит на нее. Она занимает позицию. Все, что видит Бель, - это она сама в зеркале. Она закрывает глаза. Тихий гул кондиционера, тусклый свет, освещающий комнату, и боль в ногах от часов практики практически исчезают на заднем плане. Есть только она и музыка. Енсон тихо наблюдает за всем этим, теперь полностью проснувшись. Ее глаза прослеживают каждое мощное движение, которое делает Бель. Каждый плавный переход, каждую каплю пота, которая скользит по ее лицу. Енсон старается запомнить то, как она вытирает их, то, как ее глаза смотрят на себя в зеркало, ища недостатки, ища ошибки, которые она уверена, что сделала, и Енсон почти открывает рот, чтобы сказать ей, что нет, это было прекрасно, ты так много работала, не смотри на себя так. Но она этого не делает. Было бы грехом издавать какие-либо звуки в присутствии такой чистой страсти. Вместо этого Енсон наблюдает, изучает и поглощает магию Мунбель.

***

Бель задается вопросом, понимает ли Енсон. Они вдвоем сидят в студии звукозаписи. Енсон свернулась калачиком на стуле и прислонилась к стене, уставившись на листы, исписанные миллионом слов, и тихо мурлыча мелодию, которую только она может услышать. Сама Бель сидит на диване, скрестив ноги, небрежно засунув карандаш за ухо. Ее собственные записи разбросаны по всему дивану, разложены в особом порядке, который только она может понять. Она поднимает взгляд в пятый раз за последние восемь минут (она считала), чтобы посмотреть на лицо Енсон. Бели не может заставить себя отвести взгляд, когда губы Енсон слегка раздвигаются, и розовый язык скользит по бокам. Она замечает мелкие детали, как нога старшей слегка стучит по стулу, как она кивает головой в такт воображаемой мелодии и как ее глаза скользят по записям в ее руках; анализируя лирику, критикуя ее, вычисляя гармонию песни. (Ну, Бель не совсем уверена, что на самом деле делает Енсон, но она знает, что это что-то крутое и сложное). Младшая чувствует, как гордость распространяется по всему ее телу. Она полностью разочарована в том, что не может закончить свой рэп прямо сейчас, собирает записи и складывает их в небольшую сумку, предпочитая вместо этого греться в присутствии другой девушки. Ее сердце почти останавливается, когда голос Енсон внезапно наполняет комнату, медленный и ненавязчиво мягкий. Бели думает, что, может быть, ее взгляд сейчас слишком очевиден; что ее лицо слишком красное, что ее уши были благословлены пением Енсон, что она одна из самых счастливых людей в мире, раз может слышать это. Бели не издает ни единого звука, закрывает глаза и погружается в голос, который она готова слушать до конца своих дней.