***
Джин возится с допотопным устройством и такое чувство, что скоро психанет и кинет его прямиком в стену. Учитывая то, что у Кима всегда было терпения хоть отбавляй и педантичности ему не занимать, со стороны это выглядело комично, так комично, что Чимин поднял уголки губ вверх. — Нелегко быть добрым человеком и моим приятелем? — спрашивает Чимин, заглядывая через плечо Кима. Сокджин морщит нос и смахивает пару капелек пота, облизывая потрескавшиеся губы. — Лучше бы приятель выпить принес. Чертовки тянет отключиться. — Тогда тебе хватит пару глотков, — прыскает Чимин и кладет руку на плечо Джина, похлопывая. — Молока, — добавляет Пак и уворачивается от руки с отверткой. Джин дует губы и в который раз корит себя за доброту и мягкотелость. Будь он посмелее, то уже давно бы отвадил от себя Намджуна и его дружков, включая Чон Чонгука. — Как там твой любовник? — едко спрашивает Сокджин, внимательно следя за выражением лица Чимина. Тот плюхается на кровать рядом с парнем и потягивается. — Никак. Он сейчас с Тэхеном, — непринужденно отвечает Чимин. Брови Джина медленно, но верно поползли на лоб. — Что у вас там происходит? — спрашивает Ким, вытаскивая какие-то детали из телефона Пака. — У Тэхена с Чонгуком — брачные игры, а у меня — счастье. — Рад отвязаться? Помнится, что ты восхищался Чонгуком, — напоминает Джин и снова по больному. Ну вот умеет же испортить настроение и озвучить нежелательную, горькую правду. — Что серьезно? Секс прошел, завяли помидоры? — Не знаю я, Хен, все как-то сложно. Могу сказать точно, что Чонгук не тот, кто в моем сердце, — говорит Чимин и морщится, вспоминая Юнги. Когда Пак начинает доставать из потаенных уголков памяти минуты, проведенные с Мин Юнги, болит где-то в районе сердца и туда дальше. — Нельзя любить своего мучителя. Даже самый заядлый мазохист на это не способен, — с серьезным лицом произнес Сокджин. Эта напускная серьезность, которая иногда одолевает его время от времени, немного пугает Чимина. Кажется, что Ким знает все, но никогда ни о чем не расскажет. С тех пор, как Чимин фактически спас Джина от смерти, дружба у них была односторонняя. Чимин пошел против Чонгука в тот раз и наперекор Намджуну, хотя тот конечно не хотел смерти парня, просто как обычно припугнуть. Чимин постоянно приходит к Сокджину, чтобы рассказать недавние новости и полить грязью Чонгука, но никогда не спрашивает о Намджуне, потому что боится, что Джин в этот момент надломится. Лучше бы сломался, может тогда бы смог все отпустить к чертовой матери и бросить универ, раз ему так в тягость учеба здесь, а ему в тягость, потому что синяки и ссадины, содранная кожа на локтях и коленях, давление со стороны Намджуна, массовое запугивание; когда ты один против всего мира и никто не может помочь тебе. Лежишь на траве, схватившись за живот и тихо молишься, потому что резко веришь в Бога; веришь, что мучителей проткнет дьявольское копье или гром пронзит их тела, вытаскивая души. Но Бога все еще нет, либо связь слишком плохая, потому что боль в районе живота и груди не исчезает. Джину знакомо все это, он живет так последние три года и непонятно, как еще дышит, хотя на его теле живого меньше, чем на мертвеце. Когда Чимин спрашивает у Джина о переводе в штаты, в другой универ, тот лишь качает головой. Пак не видит проблем, потому что семья у Сокджина до жопы богатая. Отец владеет крупной стоматологической клиникой, а мать — салоном красоты. Родился Джин, можно сказать, в золотой рубахе и с серебряной ложечкой в зубах. Чимин снова думает о всей этой дерьмовой ситуации и не понимает, как сделать Джина счастливым. Много на себя берет. Все-таки, Сокджин не просит его влезать, потому что каким бы забитым и закомплексованным ни был, горд, как павлин. Эта бессмысленная гордость начинает бесить Чимина. Пока Чимина одолевают грустные мысли, Сокджин заканчивает с телефоном и протягивает руку. Парень с жадностью забирает устройство и открывает сообщения. Глаза его наполняются грустью и беспокойством. Джин замечает перемены в парне, но решает промолчать. Это одно из многих поразительных качеств Кима, и Чимин это понимает. — Тебе пора, — смотрит Сокджин с пониманием и улыбается, словно говоря, что у него и без Чимина куча дел. Чимин благодарно сжимает холодную, как лед, руку Кима, и в уголках его глаз зарождаются пару слезинок, из-за чего Пак начинает хлопать глазами, пытаясь избавиться от влаги. — Ты всегда сможешь рассказать, — успокаивает друга Джин, поднимая руку в знак прощания. Пак дает другу пять и грустно усмехается, замечая секундное замешательство с его стороны. Когда Чимин бойко выпрыгивает из окна, Джин начинает открыто смеяться, и это самое приятное чувство в его жизни. — Ох, этот мальчишка...***
Scott - Glitter & Gloss . Крик из его глотки вырывается неосознанно, буквально душа изнутри. Чонгук цепляется пальцами за холодную простыню, пропитавшуюся потом, как за спасательный круг. Ему душно и неудобно, но какая-то его часть чертовски кайфует от того, что происходит. Наручники изрядно натерли запястья и атласная лента впилась в висок, порядком выбешивая. Чонгук помнит, что Чимин попросил закрыть рот и до какого-то момента он так и делал, пока… Тэхен тем временем неспеша снял обувь с Чонгука, пытаясь совладать с желанием провести языком по худой щиколотке перед глазами. Ким добрался до своей любимой части — штанов, но с этим он не торопился. Он решил помучить Чонгука как следует, выжать из него все соки, заставить стонать и метаться от смеси боли и наслаждения в одном флаконе. Лишь одно легкое прикосновение пальчиками Кима, вызвало у Чонгука бурю эмоций. Чон закусил нижнюю губу, сдерживаясь, чтобы позорно не кончить в самом начале. Налет пафосности, что так и прет обычно из парня куда-то улетучился, оставляя гладкий шлейф после себя. Чонгуку ужасно хотелось прикоснуться к телу напротив, до зуда в подушечках пальцев. Ким расстегнул ширинку на джинсах Чонгука, вызвав у него тем самым глубокий вздох. Юркий язычок прошелся по губам Чона, и Киму захотелось откусить его, чтобы парень не был таким идеальным. Возбуждение Кима тоже дало о себе знать, поэтому Тэхен, отчасти садист, отчасти мазохист, прошелся членом по члену Чонгука. Вот тут брюнет не смог сохранить самообладание и вскрикнул так, что у Тэхена приятно зазвенело в ушах. Услышать, как Чонгук стонет, так охуенно. Тэхен резко сдернул джинсы до идеальных коленок, оголяя крепкие бедра и, не удержавшись, прошелся языком по смуглой коже. Чонгук пробурчал что-то неЧЛЕНОраздельное на высоких тонах и снова дернул руками, чтобы освободиться от наручников. О, если бы он знал, как Тэхену хочется, чтобы к нему прикоснулись и удовлетворили полностью, но освобождать пса от ошейника крайне опасно. Такое ощущение, что воздух вокруг них становится плотнее и резче, покрываясь тысячами крупинок. Тэхен требовательно поворачивает Чонгука задницей кверху, на что Чон не реагирует, подчиняясь и разваливаясь тряпичной куклой от напряжения во всем теле. Все оказалось проще, чем они думали. Ким берет плетку с красной кисточкой и этой самой кисточкой проводит по дырочке Чонгука, вызывая у того рваный вздох. Чонгук же, на такое ощущение забывает как дышать и чувствует, как слюна скатывается от подбородка к подушке. Он ощущает себя как собака, ему так стыдно и жарко, что мысли плавятся в этом потоке. "Чимин" кажется вздыхает с восхищением, или у Чонгука слишком крутое воображение. Тэхен задерживает дыхание, когда замахивается плеткой и остервенело наносит первый удар, который пришелся на правую ягодицу, а ведь должен был ударить в центр. У Кима не по-детски дрожат руки, когда он наносит второй удар. Ему хочется плакать от того, как хрипло скулит парень, весь такой беззащитный и распластавшийся на постели Тэхена. Эта картина давно снится Киму, но он и в самых своих глупых фантазиях не мог представить такого дикого разврата и возбуждения. У Тэхена хватает сил и смелости провести язычком по очертаниям красного следа от удара. Будто применяя тактику доброго и злого полицейского, он меняет жестокость на ласку или наоборот. Капельки пота скатываются по лбу и только тогда Тэ осознает, что даже не разделся, хотя для выполнения его коварного плана, ему стоит это сделать. Рубашку на Чонгуке Ким благополучно рвет и ему плевать, что он потом ответит за это по полной программе. Все, что для него сейчас важно, так это провести языком по крепкой груди, а потом чуть выше, на кадыке оставить красно-лиловый засос, который является доказательством его безответной любви и немыслимой страсти. У Чонгука затекла шея и плечи от долгого стояния раком, поэтому он морщится, когда его переворачивают обратно на спину, касаясь венки на шее и ведя горячим ртом вниз, к ноющему члену. Чонгук бы все отдал за возможность сейчас передернуть и быстро кончить, без этой боли и сладких пыток. Он не думал, что Чимин может быть таким властным и нежным в одно и то же время. Сейчас он вкладывает в свои действия такой трепет и восхищение, которое Чон может почувствовать кожей, что мурашки струятся по спине, добираясь до загривка. Рука, что беспорядочно ласкала его в районе бедер, накрыла возбуждение, срывая все тормоза в мозге Чонгука и даря электрический разряд. — Как же ты прекрасен! — не сдержавшись, вскрикнул Чонгук, когда рука начала водить по его члену. Вскоре Чонгук всей кожей почувствовал, что к делу подключился горячий язычок, балуясь с головкой. Трение языка о член было еле ощутимым, но сводящим с ума. А Тэхен все дразнил, поднося подготовленную заранее игрушку, ко входу парня. Собственно, с этого момента и началась пытка. Тэхен с садистким выражением лица, которое Чонгук разумеется увидеть не может и вообразить не может, почему «Чимин» прекратил ласки, и шебуршание прекратилось, засовывает игрушку ровно на четверть и наслаждается истошным криком Чонгука. Ким даже не знал, что парень умеет так кричать. До взрыва барабанных перепонок, до сорванных конченных нот, до искр перед глазами. Язык Тэхена проходится по члену еще раз, чтобы хоть как-то успокоить партнера и отвлечь от боли. Иногда Кима просто накрывает волна нежности, поэтому он не хочет, чтобы Чонгук чувствовал боль, но одновременно с этим причиняет ему эту самую невыносимую боль, заталкивая игрушку поглубже и делая поступательные движения. Чонгука поразил шок с первых же секунд, когда он почувствовал инородное тело внутри себя. Чон мог бы согласиться даже на член, но его мучитель оказался тем еще ублюдком. Толстый червь беспокойства зудел где-то в груди, подсказывая, что что-то тут не так, что Чимин подозрительно молчит и дышит как-то необычно. Не то, чтобы Чонгук запоминал, как Чимин дышит, но все же. После того, как игрушка проталкивается дальше и дальше, у Чона даже нет времени хорошенько подумать над вопросами, которые возникли в его голове. Предательские слезы скопились под лентой и перемешались с потом, доставляя дикий дискомфорт, но не больше, чем игрушка внутри. Тэхен мог часами наблюдать за тем, как растрепанный Чонгук, пристегнутый наручниками и лишенный зрения, поджимает пальцы ног и мнет в руках белоснежную простыню, весь в поту и разврате, вот только разврат совсем не его, а Тэхена. Спустя пару световых лет, Ким вытаскивает игрушку с противным хлюпом и решает, что Чон тот еще скрытый мазохист, потому что возбужден не на шутку и член стоит по стойке смирно. Пока Тэхен был занят рассматриванием тела Чонгука, тот, изловчившись, вздернул сцепленные руки и кончиками пальцев дотронулся до патлатого затылка Тэхена. Волосы мягкие, как шелк, точно не чиминовы. Бинго. - Чимин, - тихо зовет Чонгук, пытаясь держать себя в руках и не запаниковать в руках извращуги-маньяка. Тэхен ведь умный, Тэхен не дурак, поэтому догадывается, что пиздец котенку, и его раскрыли наглым образом. - Да, Чонгукк-и, - шепчет голосом искусителя и до боли кусает проколотую мочку, позволяя себе оставить засос на правой ключице, которая слишком привлекательна в своем напряжении. Чонгук промычал что-то нечленораздельное и начал брыкаться, конкретно так подбешивая неуравновешенного психически Тэхена. - Поздняк метаться. Сейчас я тебе покажу, что ты должен был сделать в туалете со мной, - прошептал Тэхен и обхватил плечи Чонгука двумя руками. Ким четко понимал, что когда он освободит Чона, а ему придется это сделать, то ему не выжить. Но это лишь больше раззадоривало и нехило так бросало адреналином в кровь. - Для начала ты должен был поцеловать меня, - разъяснил Ким и поцеловал напряженную шею, на что Чонгук оскалился и зашипел. - Здесь, - дошел до нежной кожи живота, постепенно переходя мокрыми поцелуями ниже. - И здесь, - поцеловал головку члена. Чонгук заматерился скорее всего на самого себя и свое тело, что сейчас так легко таяло в блаженстве от похотливых губ Тэхена и его блуждающих рук. - Ты должен был сделать так, - продолжил Тэхен, разводя крепкие ноги Чонгука в стороны. Благо штаны были сняты и откинуты, чтобы не мешаться. - Ах да, - взволнованно вздохнул Тэхен, от чего Чонгук весь напрягся и поджал губы, чувствуя, как они трескаются. - Я забыл смазку, поэтому, ты не будешь против чуть-чуть помочь? - с этими словами парень подносит тонкие пальцы ко рту ничего не подозревающего Чонгука и с улыбкой смотрит на то, как он сначала что-то недовольно бурчит или даже скулит, только после этого обхватывая сухую кожу мокрыми губами. Если это не самое развратное, что когда-либо видел Тэхен, то можете застрелить его на месте, но, кажется, Чонгук все сделал и без вас. Сердце так стремительно желало вырваться из грудной клетки, что Ким схватился свободной рукой за ткань свитера на груди и часто-часто задышал, мысленно прося себя успокоиться, иначе он просто грохнется без сил и не закончит начатого. - Мхм, развяжи меня! – требует Чонгук, когда Тэхен погружает палец внутрь него. Чонгуку не то, чтобы неприятно, он в бешенстве. - О нет, я не настолько тупой, - усмехается Ким и задевает заветный комочек нервов, от чего бедра Чонгука реагируют на прикосновение, и тело само начинает двигаться поступательно, навстречу пальцам. - Хотя бы. Дай. Посмотреть, - голос дрожит, потому что слишком сильное возбуждение лишает способность ясно изъясняться. Тэхен задумчиво вынимает четыре, мать их, пальца из Чонгука и стаскивает с себя свитер с высоким горлом, который весь пропитался потом, хоть выжимай. - Если будешь дрочить на меня, то запиши голосовое, - хихикает Ким и звенит бляшкой ремня, с трудом стягивая джинсы и заодно боксеры. Член наконец на свободе, что не может его не радовать. Тэхен решил пойти навстречу и снял атласную ленту, только чтобы видеть глубокие глаза Чонгука, когда Ким будет глубоко внутри. Пусть Чон стонет, смотря ему прямо в глаза, а если не захочет, то Тэхен их просто выцарапает. Не стоит будить в нем дикую кошечку. Чонгук часто поморгал, чтобы привыкнуть к приглушенному свету и сфокусировать взгляд на обнаженной фигуре напротив. Лучше бы он этого не делал, потому что когда он увидел Тэхена, то эффект был покруче любого порно. Захотелось потрогать, провести, сжать или же ударить, просто прикоснуться. До зуда в пальцах. - Смотри на меня, - сказал Тэхен очень медленно, показывая сначала на чонгуковы глаза, а потом на свои. - Не отводи взгляда, - прошептал он, будто разговаривая с умалишенным. Чонгук сломался. Когда перед ним предстал этот дьявол с фарфоровой кожей и узкими плечами, то он пропал окончательно. Нет, он до сих пор до скрежета зубов ненавидел Кима. Чонгук все равно издевался и будет дальше это делать. Простая напористость Тэхена проломила игривый настрой Чона. Обстановка накалилась, когда Тэхен сжал чонгуков затылок и приблизил свое лицо к лицу парня, жадно рассматривая черты любимого лица. Такого идеального, такого безупречного, без единого изъяна. Чонгук понял, что его обвели вокруг пальца, когда Тэхен резко вошел во всю длину, посылая глазами безумные импульсы прямо в чонгуков мозг. Голова закружилась и поплыла, а хватка на затылке становилась все крепче и крепче, такое чувство, что Тэхен может выдрать ему клок волос здесь и сейчас. Чонгук брыкался, стонал от боли, срывая последние связки. Тэхен начал двигаться глубоко в нем, толкаясь агрессивно и по-прежнему не отводя взгляда от партнера. Лицо Кима поменяло цвет, когда он увидел, что непробиваемый и противный Чонгук, который способен выкинуть все чувства на помойку и тупо жить ради секса, плачет. Конечно, это было не от переизбытка чувств, потому что как можно испытывать такие чувства и оставаться искренним в руках обезумевшего монстра. На периферии послышался знатный хруст: Чонгук все-таки порвал любимую тэхенову простынь. За это Ким отвесил ему смачную оплеуху и начал двигаться быстрее, срывая с губ Чонгука уже не стоны, а хрипы. Все, что хочет Чонгук сейчас, так это умереть. Стать ничем, в этом бесполезном мире. Он уже не кричит и не отбивается, он уже ничего не может и как будто теряет сознание, при этом с открытыми глазами, потому что Тэхен велел не закрывать. Увидев, как Чонгук плачет, Тэхен всхлипнул, но не поменял выражение лица, которое оставалось холодным. Как можно трахать так жестко того, кого любил добрых 15 лет? Если не знаете ответ на этот вопрос, то Тэхен может подсказать. Чонгук отрубился, что казалось ему самым лучшим вариантом в такой ситуации, а Тэхен через пару секунд кончил, изливаясь глубоко внутрь партнера и буквально прирастая к Чонгуку, не оставляя между ними свободного пространства. Он сделал это. Он трахнул Чонгука. Но когда Тэхен увидел до какого состояния довел брюнета, то возненавидел себя. Сперма вытекла из прохода белой струйкой, так же как и мозг и внутренности Кима в этот момент. Тэхен пораскинул мозгами и решил, что Чонгука лучше отнести в его комнату и притвориться, что ничего не было. На этом и порешил. Вот только руки не слушались и проклятые наручники не хотели расстегиваться, ключ вечно выпадал из рук. Такое чувство, что Тэхен боролся с ними вечность. А что если кто-то узнает? Что если он и правда меня убьет? А вот об этом нужно было думать раньше, Тэхен-а.