***
Намджуну показалось, что он оказался в аду, потому что мало того, что голова, после веселой ночки в обнимку с дорогим алкоголем раскалывается, так еще и за дверью ор стоит невыносимый. Он думает, что определенно умер и попал в ад, не иначе. Когда Ким встает и неаккуратным движением ноги, сносит половину бутылок из-под дорогого виски на своем пути, то материт все, на чем свет стоит. Почесывает образовавшееся на голове гнездо и переодевается в серый пиджак и рубашку, на шее завязывает алый галстук, а на ноги надевает штаны с зауженной талией и вылизанные новенькие туфли. Этот день должен определенно принести ему победу, потому что сегодня все и раскроется. Честно говоря, он не одевался так официально даже тогда, когда Джин соизволил явиться на их первое свидание. Вот именно что явиться, потому что предыдущие все - он просто проебывал. Смотрит в зеркало и понимает, что не стоило так безбожно пить, это не придало ему очков привлекательности или харизмы. Наоборот, подарило синяки под глазами и ужасную сухость во рту, от которой он избавляется, опустошая банку с водой, что на всякий случай принесла служанка прошлой ночью. Храни ее Господь. С другой стороны, у него были причины на то, чтобы не спать всю ночь и упиваться жалостью к себе, потому Намджун прогнулся, стал подумывать о переводе в компанию директора Кима, не имея на то особых причин. Да, ему и так жилось неплохо, но деньги, которые сулит ему эта должность... Господин Ким и вправду обещал ему золотые горы: стать его личным заместителем. Неужели, Намджун такой жадный и падкий до денег, спросите вы. А я вам отвечу, что его сердце на девяносто процентов состоит из алчности и злобы, еще со студенческих времен, поэтому да. Он - олицетворение человека, которому всегда будет мало, которого не волнуют другие люди на пути, а колышет только достижение желанной цели. Сейчас его цель - это должность, ради которой он костьми ляжет, но получит. Поправляет волосы в последний раз и кладет флешку с нужным материалом в карман. Идет, будто король всего ебанного мира, одаривая приветливых служанок, своей очаровательной улыбкой с ямочками. Пусть от него отвернется Джин, казалось бы, любовь всей его жизни, - он уже так не думает, - пусть бедное сердечко Чонгука, что так трепетно и взаимно любит Тэхена своей здоровой любовью, раскрошится на мелкие кусочки, пусть Юнги посмотрит, как на грязь, которая прилипла на подошву ботинка и не хочет отставать, Намджун все равно это сделает. Зато под одобрительным взглядом директора, что восседает в центре столовой и сложил руки в ожидающем жесте, монстра, который готов предать собственного ребенка и упрятать за решетку, ведь это уголовная статья. Десятки свидетелей подтягиваются к завтраку. В их числе служанки, экономка, которая сегодня рассеяннее, чем обычно и, видя Намджуна в центре комнаты, хмурит брови. Что-то знает, чертовка. Или думает, что знает. Затем являет себя и заспанный Чимин, а за ним и хмурый, не любящий вставать в такой ранний час (одиннадцать утра) Юнги; болезненный Чонгук, который только сегодня решил спуститься, дабы вкусить пищу со всеми; Джин, при виде которого у Намджуна снова пересыхает горло, а руки потеют, и завершает этот парад - Ким Тэхен, собственной персоной. Он зевает и подозрительно косится на улыбающегося композитора, что подключил флешку к телевизору и вытянулся весь, пытаясь казаться еще выше. Где-то на периферии слуха, слышится удивленный возглас Джина, который говорит о том, что парень не знал о местонахождении Намджуна. А Тэхену тревожно. Он косится на бледного Чонгука, что руки в замок сцепил и заинтересованно смотрит. Парень еще моложе кажется, чем раньше. В сердце что-то екает при мысли, что переборщи Тэхен с пропорцией, все бы полетело к чертям, и жизнь Гука тоже. Всеми забытая Соён тоже спустилась, но предпочла спрятаться за широкой спиной Мадам Кан. Непроизвольно жмется к сильной ауре этой женщины. Родителей Чонгука не наблюдалось, потому что они отбыли на время из особняка, чтобы наладить кое-какие свадебные вопросы и рабочие процессы. Оно, может, и к лучшему. Не говоря ни единого слова, Намджун включает проигрыватель и слышит, как Тэхенова челюсть с треском падает на пол. Его наигранно невозмутимый вид рассыпается словно карточный домик, без права на восстановление. Это полный провал, потому что на экране телевизора - запись, которую он несколькими часами ранее уничтожил, кажется, стер с лица земли. А сейчас, шок полностью завладевает им и безысходность чувствуется, когда десятки глаз направляются на него, поедая и мысленно убивая сотни раз. Несколько служанок даже позволили себе ахнуть удивленно и сдвинуть брови в неслыханном возмущении. Чонгук бледнее мела сидит, а руки его опасно трясутся. Он берет граненый стакан с водой неловкими пальцами, и по всему помещению разносится звон разбитого стекла. Один из осколков врезается ему в кожу, а Чимин вскрикивает и подлетает к другу незамедлительно. Тэхен тоже дергается в желании помочь, но останавливается, под осуждением глаз цвета темного шоколада, что принадлежат человеку, от которого он зависим. Осуждение настолько глубокое, что пронзает тысячью иголок по всему телу, и в груди особенно. Так больно ему никогда в жизни не было. Лучше бы он тогда в детстве утонул в этом чертовом озере, потому что спасать такое чудовище, как он, за грех должно считаться. Тэхен не знает, что им двигало в тот момент, когда он нашел себя с препаратом в руках, и его голова взорвалась из-за миллионов мыслей. Логичнее было бы убить Соён, но он не мог и пальцем тронуть свою младшую сестру, из-за чувства долга, которое преследует его всю жизнь. Поэтому, раз Чонгук не достанется ему, так пусть не достанется никому, в особенности его сестре, что должна заиметь детей, по инициативе отца Тэхена. Не бывать этому никогда. Лучше видеть его в могиле, а потом себя прикончить, чем наблюдать за счастливым семейством, лишь изредка встречаясь на улице и семейных обедах. Чонгук кашляет и дышит тяжело, как будто в припадке, а Чимин перехватывает его поперек живота и что-то кричит. Кажется, что парень подавился воздухом; а может, чувствами, а может, видом крови на своем запястье. А Чонгуку кажется, что его вену проткнуло по меньшей мере копье, а не маленький осколок. Отводит он взгляд от лица Тэхена, но оно все равно перед глазами стоит. Такое сожалеющее и до смерти красивое. Парень не выглядит безумным, наоборот. Шепчет то, что слышит только Чонгук и что только у него в ушах гулом отдает. Бьет набатом по грудной клетке, рискуя рассечь грудь на пополам. Прямо там, где младший хватает себя за широкую, свободную рубашку и пускает несколько пуговиц по полу, что с треском ударяются об пол.Birdy - Skinny love
"Прости меня" - говорит его личный кошмар, с огненно-красными волосами. Дьявол во плоти шепчет своими потрескавшимися губами, а Чонгук вот уже вздыхает глубоко и, не обращая внимания на суетившихся людей вокруг, кивает головой, принимая поступок любимого человека и даже понимая. Понимая то, что не мог понять все эти годы знакомства с этим заводным чудовищем, Тэхеном, который беспечным казался и не способным на серьезные вещи. А ведь оказался куда опаснее, потому что любит горячо и взглядом сейчас это передать пытается. Тэхена душат рыдания, он опускается на колени, громко и надрывно дыша, прося прощение у Чонгука. А в глазах читается: "Что же я наделал?". Чонгука душат руки Чимина, что обвили и в кокон заключили, воруя последний воздух из легких. Парень не понимает, как так сильно отталкивает друга и сползает на пол, тянется к отравителю бледными руками и добирается, накрывая шею и утопая в копне его жестких от краски, волос. - Гук, - как сквозь толщу воды голос, кажется, Чимина. - Отпусти его, - а сам слышно, что дышит неровно и носом громко шмыгает. - Директор Ким позвонил. За ним уже выехали, - и эти слова в глотке застревают. Оседают на сознании тяжелым осадком и стягивают все внутренности. Отпусти, отпусти, отпусти, - думает Чонгук, пытаясь убедить себя, пробудить слетевшее с катушек, сознание. Но ему так нравится сжимать эти волосы у корней и чувствовать, как их обладатель дышит тяжело в обнаженное плечо, что из под рубашки вылезло и горит все. Убеждение не помогает ни разу. Ни тогда, когда Чонгука наконец оттаскивают от преступника; ни тогда, когда Тэхена берут подмышки грубо и сильно. Дают пощечину, которая красным следом остается на его щеке, а слеза, бегущая вниз, обжигает поврежденную кожу. Чимин слышит, как Тэхен надрывно кричит и скалит зубы, пытаясь вырваться и подбежать к Чонгуку, что руки перед собой вытянул и ощупывал воздух, как слепой котенок, ища заветное тепло и поддержку, которой не хватало всю жизнь и которая сосредоточилась в одном человеке, как оказалось. Его друг в трансе. От криков Тэхена, его плечи начинают сильно дрожать, а сам он, Чимин уверен, ломается. Невозможно не сломаться после такого. Когда крики обезумевшего Тэхена, которые будут сниться каждому присутствующему еще очень долго, затихают, прохладные руки ложатся на плечи Чонгука, и это не руки Чимина. Это руки Юнги, что все это время единственный оставался в стороне, в отличии от кудахчущего Джина и испуганной экономки со стаканом воды в руке. С новым стаканом. Старший не обнимает младшего, но сжимает длинные пальцы так, что Чонгука отрезвляет эта боль. Тот поднимает голову и пялится на Юнги немигающим взглядом. Так долго, что глаза режет сухость и слеза очередная по щеке. Мин видит эту боль, он проникается ею и отбрасывает в сторону свое прошлое отношение к человеку, что перед ним такой маленький и беззащитный, в три погибели согнулся. - Юнги-хен, - удивленно зовет Чонгук и вытирает мокрые щеки, смотря неверяще и думая, что обознался. Чимин тоже в шоке стоит и смотрит, как худые руки старшего обвивают спину Чонгука, даря заветное тепло и чувства защищенности. Пак предпочитает не замечать, как его сердце сжимается от этого тепла, что в глазах у Юнги так и плещется. Тепла, которое он сдерживает обычно, притворяясь, что в одиночестве ему лучше, в одиночестве хорошо. Чонгук обретает успокоение на плече у всегда раздражительного хена, что ненавидел младшего всем сердцем. Все оборачиваются, отвлекаясь от этой картины, когда слышат, что кто-то хлопает в ладоши, неприятно посмеиваясь. Конечно, этим человеком оказывается Господин Ким, отправивший своего сына в психиатрическую больницу. Хорошо хоть не в тюрьму. Нет, он не настолько прогнил. Чимина блевать тянет от того, как складка на шее противного старика вздрагивает, с этим противным смехом. - Браво, Господин Намджун, меньшего не ожидал. А Джин ахает, краснея в ту же секунду, когда на Намджуна взгляд опускает. Этим взглядом можно заморозить весь океан, в этих глазах плещутся кубики льда, что в стакане с колой обычно долго тают, этот зрачок такой же черный, как и сердце самого Намджуна, что фактически предал, по пизде пустил все. А ведь могли быть и отношения настоящие у них с Джином. Любовь одна на двоих, взаимная и трепетная, до диких оргазмов. Но получилась трагикомедия какая-то, где один поступок рушит все, что строилось когда-то и имело надежду на существование. Терпение Джина лопается мгновенно, и этот звук можно услышать не напрягая ушей. Юнги, что с Чонгуком рядом все еще стоит, отшатывается и одаривает взглядом Намджуна, как последнюю мразь, недостойную жить. - Какая же вы мразь, Господин Ким, - с каменным лицом выдает Мадам Кан, что побагровела вся от ярости. Юнги кажется, что это он сам сказал, но она озвучила мысли многих людей в этой комнате. Женщина покачала головой и невозмутимо сорвала свой форменный черный жилет, бросив под ноги и, громко хмыкнув, развернулась и ушла. Казалось, что из ее ноздрей валит чудовищный пар. Все слуги стали испуганно перешептываться, не зная, что делать. Но одна молодая служанка тоже сняла свой передник и кинула к жилету Мадам Кан. Все остальные не сразу, но последовали ее примеру, фыркая с возмущением и крича какие-то ругательства. Они плевались желчью и говорили гадости, которые хотели сказать хозяину очень давно. Эти люди теперь безработные, но счастливые. И Чимин видит это по их посветлевшим вмиг лицам и улыбках на них. Соён подходит к нему и берет за руку, передавая поддержку и тепло. Но Чимин знает, что в этом сейчас Чонгук нуждается больше, чем кто бы то ни было. Юнги смотрит на сцепленные руки их двоих, и его лицо мрачнеет с каждой секундой. Младший рядом с ним стоит и не дышит. Не отошел еще. В ближайшие несколько месяцев не отойдет, но находит в себе силы прошептать: "Спасибо, хен." своим надломившимся голосом. А Юнги в ответ треплет по макушке, создавая беспорядок на голове у мальчишки. Джин, после всеобщей демонстрации протеста и бунта, просто разворачивается и уходит. Никаких тебе криков и битья посуды, никаких побоев и лишних слез. Намджун того не стоит. Намджун и его мизинца не стоит. Настолько это лживый и притворный человек, который как был скотиной, так ей и останется.Спустя полгода.
Чонгук все так же рыдает в подушку по ночам, как и всегда, пытаясь поймать полные губы перед собой, что в квадратной улыбке расплываются. Соён все так же прижимает его голову к своей груди и просит успокоиться, потому что не выносит, когда ее мужу становится совсем плохо. Они поженились пару месяцев спустя, после происшествия просто потому, что Чонгук ощущал себя пустой оболочкой без тепла рядом, а Соён по-дружески прониклась к его страданиям и решила быть сильной ради мальчика, что еще не вырос, но уже связал себя священными узами с ней. Соён, по правде говоря, регулярно посещает Тэхена и разговаривает с врачами. Брат невменяем и все время зовет Чонгука. Иногда у него случается припадок. Когда тело все трясет, а голова запрокидывается кверху, ни вдохнуть и ни выдохнуть, словно жизнь медленно вытекает из молодого тела. Она, впервые увидев это, не могла еще много дней уснуть, ходя по их небольшому дому на окраине Сеула, что купили недавно. Отец помог. Соён сначала не хотела брать его грязные деньги, но потом Чонгук, который сильнее всего пострадал из-за этой истории, ее убедил. Чимин тоже ходит к Тэхену и может часами обнимать исхудавшее тело друга, что при нем ничего не говорит, а только безостановочно плачет и шепчет время от времени: - Приведи мне его. И Чимин понимает сразу кого, но не приводит, потому что знает, что это может убить одного из них двоих. Не хочет он лишаться друзей, не так. Хотя Тэхену бы лучше умереть, но врачи никак не дают. И повеситься пытался и утопиться один в ванной, с тех пор даже в туалет под присмотром ходит. Это не Тэхен сумасшедший, это его больница сводит с ума. Этот тошнотворный запах медикаментов, эти колющие и режущие предметы, от которых у него уже следы на обоих сгибах рук. Точками от уколов усыпаны. С Джином Чимин тоже видится часто, но о прошлом они не говорят. Обычно, старший болтает с ним о трендах этого сезона, погоде, своей карьере, которая полетела в гору, с момента слияния двух компаний. Жалуется на Юнги, который уж слишком сопливые тексты ему пишет, а Чимин смеется, потому что знает, что его хен всегда будет таким: любящим, впечатлительным и до смешного, трогательным. В их отношениях сплошная романтика. В их сердцах одна любовь, которая дурманит и голову кружит. Чимину не хочется думать, что он бесконечно счастлив быть рядом с этим человеком, потому что будет чувствовать себя таким виноватым и бесстыжим. Ведь все вокруг несчастливы и живут как на иголках, а он с Юнги, и кажется все хорошо. Но потом, Чимин все-таки понимает, что старший и так страдал большую часть жизни. Именно поэтому, ему так отчаянно хочется больше проводить времени с возлюбленным, сцеловывать слова "Я люблю тебя" с мокрых губ и позволять улыбаться в поцелуй. Показать Юнги, что жизнь прекрасна, и он счастлив бесконечно. С ним счастлив.|End|