Благословение Преподавателей

Се Лянь сглотнул. Громкий злобный смех не стихал за углом, а вместе с ним слышались просьбы прекратить и глухие удары. Только дурак не поймёт, что происходила драка, при том соперники были явно не равны. Се Лянь зашёл за угол и увидел картину похуже, чем ожидал: трое подростков, злобно смеясь, избивали ребёнка класса 1-2. Тот свернулся в комок и держался руками за голову, лишь тихо прося прекратить. Кулаки сами сжались, разум помутнился, уступая место гневу. Гневу неуправляемому, гневу разрушительному. Се Лянь уж и не помнил, насколько серьёзную драку развел, спасая того ребёнка, но точно помнил, как тот, задыхаясь и харкая кровью, сказал: -...с-спасибо... Это точно стоило того. Ребёнок назвался Хуа Чэном и не знал, почему те подростки выбрали именно его, как козла отпущения. И тут Се Лянь понял. Буквально вскочил с матраса рядом с кроватью, на которой спал тот самый мальчик, когда-то избитый группой подростков. Только уже взрослый. Хуа Чэн... Да, у него память определённо лучше, чем у Се Ляня. Это было так давно, но он запомнил его доброту. Запомнил и помог в ответ, когда это было действительно нужно. Се Лянь сам не заметил, как пару крупных слезинок скатилось по щекам. Он так давно позабыл, каково это, когда о тебе заботятся, когда тебе помогают и когда тебя помнят... И, кажется, Се Лянь начинает рыдать. А Хуа Чэн, как будто почувствовал неладное, открыл глаза. Глаза его тут же наполнились волнением, он быстро поднялся и сел рядом с Се Лянем на матрас. Его аккуратные, заботливые руки взяли плаксу за плечи. И он, нежно так, спрашивает: - Почему ты плачешь? Луна из окна освещает лицо Хуа Чэна, делая черты его лица мягче и ещё прекраснее. Ему показалось, или где-то рядом пролетела серебристая бабочка? В любом случае, это не важно. Се Лянь просто падает в объятья Хуа Чэна, крепко прижимает к себе. И шепчет: - Спасибо... А серебристые бабочки - не то фантазия, не то реальность - кружат вокруг них, наблюдая.