***
— Ваше высочество, нам нужен капитан, — обращались к Чонгуку члены его команды, в ожидании смотря на него. Корабль без капитана не будет плыть. Будет противиться, как девица с вредным характером, то и дело натыкаться на штиль и работа не будет ладиться. Всем морякам известно – отправить корабль в плаванье без капитана – это верная погибель для всей команды. Чонгук знал это, как и все остальные. Но тяжело было даже думать о том, чтобы вновь взять на себя этот пост. Техён должен был быть капитаном, вести этих людей обратно, плыть вместе с ними, чтобы обрести новый дом. Остаться с ним навсегда. Боль не пройдет никогда. Она не станет меньше, прекрасного лица и светлых глаз уже не забыть. Она.. сотрётся. С возрастом забудутся ощущения тёплых изящных ладоней, исчезнет из памяти смех и улыбка, но эти глаза, которые пробудили в его сердце такое сильное чувство, как любовь, не забудутся. Принц беспомощно смотрит на своих братьев, заглядывает в их глаза, моля о защите. Он не примет этот пост, он не выдержит. — Чонгук, — рука Хосока ложится на плечо принца, крепко сжимая. — Они хотят видеть капитаном только тебя, никого другого они не примут. — Техёна ведь приняли. — Потому что Техён был твоим, — произносит с грустью Хосок. — Мне так жаль, но друг, нужно жить дальше. — Жить дальше, — сильный порыв ветра заставляет глаза принца слезиться. — Да что ты понимаешь? — Прошу, не нужно ругаться, — вмешивается Намджун. — У нас впереди долгая дорога, наши люди устали, они хотят домой, к семьям. Не время для ссор. Хосок отходит от Чонгука, убирая тёплую ладонь с его плеча. Рука его тепла, но ничьей ласки принц больше никогда не возжелает. — Хорошо, — Чонгук тяжело выдыхает, оборачиваясь к команде. Смотрит на их лица – уставшие, словно постаревшие за это время. Сколько они вне дома? Как долго они были лишены ласки родных? Год, полгода? Никто уже точно не скажет об этом, но всем понятно одно – пора возвращаться. — Хорошо, — повторяет Чонгук, смотря в глаза каждому, — мы отправляемся домой. Слова принца встречают с энтузиазмом, каждый разбредается по берегу, собирая вещи, чтобы в скором времени вновь взойти на борт Гармонии. Лишь сирена смотрит грустно и отчужденно, наблюдая за приготовлением к отплытию. Что ей делать, куда ей идти? Он хочет остаться с людьми, которых полюбил, хочет быть с Хосоком, но надолго ли это? Им отведено полвека, не больше. По меркам бессмертных существ это пустой звук, один миг. Но наполнить это время прекрасными моментами, счастьем, и даже во сне они будут заставлять улыбаться. Юнги не проронил ни слезы за последние дни. Лишь ходил уныло, постоянно находясь в размышлениях, разговаривая изредка, скупо отвечая на вопросы. — Ты в порядке, милый? — обращение Хосока грело душу. Он прижался к родному горячему телу, удивляясь тому, насколько хорошо они дополняют друг друга. Всегда холодная сирена и невероятный жар тела мужчины, которым он может поделиться с любимым. — Какое-то странное чувство не даёт мне покоя, — отвечает Юнги Хосоку, смыкая руки на его шее. — Чувство лишения, я понимаю, — отвечает мужчина. — Каждый из нас его испытывает. — Нет, нет, — обрывает сирена Хосока. — Здесь что-то другое. Словно я чувствую то, чего не должен. Ты прав, я должен был лишиться, но, я не чувствую пустоты внутри. Это так странно. Хосок с непониманием смотрит на юношу. Ему неизвестно, что тот имеет в виду, но, он не придаёт этому особого значения. Главное, что он рядом. Аккуратно целует того в лоб, отпуская. — Пора собираться, отплываем через пару часов. Юнги с полуулыбкой качает головой в знак согласия с мужчиной, желая ещё чуточку побыть в одиночестве. И лишь когда Хосок уходит, сирена понимает, что за чувство. Лишение – сказал мужчина. Он понимает, что не испытывает ничего из этого. Не испытывает потери. Он по-прежнему чувствует Техёна. Чувствует путеводную звезду всем своим сердцем.***
Взойти на корабль после стольких препятствий казалось чем-то невероятным. Как только ноги ступили на крепкие деревянные доски, которые были так непривычны после постоянных песчаных пляжей и каменных скал, как только паруса взвились вверх, Гармония ожила. И вместе с ней начали оживать люди, для которых корабль успел стать домом. Опять отовсюду слышались разговоры о предстоящем плавании, изредка, но всё же можно было услышать смех, распространявшийся по кораблю, моряки брались за любую работу, пробуждая корабль от долгого сна. — Соскучилась, — любовно обхаживая штурвал, произнёс Хосок. Он вновь в своей стихии, там, где ему нет равных, опять глаза наполняются азартом, и на губах появляется привычная усмешка. Отплытие произошло спокойно, без привычной тоски по землям, которые они покидают. Вспоминая, сколько горя принесли им эти острова, никто даже не думал грустить по ним. Но, это путешествие нельзя было назвать неудачным, и принёсшим только лишь беды. Многие моменты до конца жизни будут вызывать улыбку на лицах моряков, и сидя у костров, уже глубокими стариками, они будут вспоминать необычные места, в которых они побывали, и не менее необычных существ, которых они встретили. Хосок, не мешкая ни секунды, отправился в каюту капитана, уже через секунду вернувшись оттуда с многочисленными картами и приборами, назначение которых известно лишь ему. — Плаванье длится около полугода, — подсчитав что-то в уме и сверившись с записями, произнёс Хосок. — Целых полгода, Намджун, представляешь? А казалось, только отправились. — Я бы поддержал твоё воодушевление, если был бы уверен, что по возвращению нас не бросят в темницу, как предателей и воров, — ответил штурману мужчина. — Мы ведь украли королевский корабль. — Ну, по сути, его украл Чонгук, — улыбка не сходила с лица Хосока. Он, должно быть, скучал по Гармонии больше остальных. — Он станет королем, когда вернется. Я уверен в этом, он так вырос за это время. Мужчины обратили внимание на принца, сидевшего в отдалении, на носу корабля. — Я не уверен, что ему это будет нужно, — задумчиво произнёс Намджун. — Он потерял любую цель, когда Техёна не стало. — О чём ведёте разговор? — Юнги незаметно возник, обратив внимание мужчин на себя. — Чонгук, — грустно выдохнул Хосок. — Он так грустит. — Его скорбь напрасна, — загадочно проговорила сирена. — Они ещё встретятся. Смысла сказанных слов не понял никто. Лишь Юнги грел своё сердце надеждой о скорой встрече со звездой. И молился о том, чтобы чувства его не подвели. Сумерки опустились на землю, принося с собой привычную прохладу и туман, низко стелившийся по палубе корабля. Гармония, мирно покачиваясь по волнам, плыла по намеченному курсу под чётким руководством штурмана. Лишь он один, не смыкая глаз, рассматривал ярко сияющие звезды, удивляясь их красоте. Моряки, измотанные холодом и постоянной тревогой, погрузились в сон. Морская качка и узкие, порою неудобные кровати не были для них наказанием. Наоборот, они так соскучились по пребыванию в море, что даже сон на полу кают казался им настоящим раем. Но, так же, как и штурман, бессонница тревожила ещё одного человека. Чонгук думал, что больше никогда не найдёт сна. Переворачиваясь с бока на бок, он каждый раз тяжко вздыхал, сдерживая себя от очередного потока слёз. Последний раз в этой кровати он провёл потрясающую ночь со звездой, после которой он и понял, что безумно влюблён. Теперь же он один, и осознание этого разрывало его сердце и душу. Он винил себя в этом, мерзкое чувство ненависти к самому себе не давало ему покоя. Как он будет жить? Но не этот вопрос волновал его больше всего. Зачем он будет жить? Он не знал ответов. Ночь, казалось, тянулась так медленно, и на принца порою накатывали уж совсем ужасные мысли. Он проваливался в беспокойную дрёму, но там, во сне, видел лишь душераздирающие моменты утраты. Видел гору, всю покрытую снегом, колдовские кристаллы и взгляд, смотрящий на него с теплотой и нежностью. Лишь сейчас Чонгук осознал, что звезда понимала, на что идёт. Техёну была известна его судьба ещё до того, как они тем проклятым утром покинули лагерь. Но он всё равно предпочёл отдать свою жизнь в обмен на многие. Осознавать это было невыносимо. Хосок, в ярком свете луны наносил очередные штрихи, тем самым завершая карту, и обозначая на ней неизведанные земли. Мужчина удивлялся невероятно яркому свету, словно солнце решило взойти в неположенное для него время. Устало оторвавшись от бумаг, он перевёл взгляд вверх, на ярко светящийся объект, и дыхание его перехватило. Перед ним, буквально в паре шагов, ярко светила вовсе не луна, а маленький огонёк, такой привычный, но сейчас совсем неожиданный. — Этого не может быть, — в изумлении проговорил он, наблюдая за объектом. — Путеводная звезда. Светящийся огонёк встрепенулся, словно хотел ответить моряку, но лишь мягко покружил вокруг мужчины, а после, свет стал ярче, больше, он окутывал практически всю палубу. Не успело пройти и минуты, как перед Хосоком возникла путеводная звезда.***
— Это невозможно, — даже всевозможные путеводные карты не могли вновь привлечь внимания мужчины. То, что он увидел, просто поразило его. Как тогда, в первый раз, когда команда Гармонии попала в опасность, и возникло их спасение, на которое каждый смотрел с восхищением и надеждой, так и сейчас, по прошествии стольких времён Хосок вновь смотрел на него. — Техён, неужели это ты? — в это действительно было сложно поверить. Звезда стояла перед ним, такая же прекрасная, как и в первый раз – в неизменных белых одеяниях, но лишь одно отличало юношу от прежнего Техёна – глаза его были грустны и печальны. — Здравствуй, Хосок, — мерцание, которое исходило от тела звезды, полностью исчезло, и теперь у моряка не оставалось никаких сомнений, что перед ним настоящий юноша, а не призрак или же видения. — Рад снова тебя видеть. — Но разве это возможно? — всё ещё не мог поверить в происходящее мужчина. — Ведь Чонгук видел, как ты.. — Чонгук видел лишь то, что должен был увидеть, — грустно произнесла звезда, подходя вплотную к Хосоку. Возникшая тишина между ними заставила мужчину вновь вспомнить тот скорбный день. Он действительно думал, что Чонгук не перенесёт утраты, а теперь, любовь все его жизни стоит перед ним, абсолютно невредимая. Техён осматривал карты, разложенные около мужчины, чуть дольше он задержал взгляд на той самой, которая и привела их сюда. — Вы действительно хорошо постарались, — после недолгого молчания произнёс Техён. — Стали первооткрывателями, ваши имена будут вписаны в историю. — Половины из этого не произошло бы без твоей помощи, — мужчина улыбнулся звезде, понимая, что очень скучал по этому необычному юноше. Не смотря на то, что они не успели, как следует сблизиться, рядом со звездой возникало необычное чувство спокойствия и расслабленности. Словно он передавал свою вековую мудрость, убеждая в том, что все проблемы решаемы или же незначительны. — Чимин.. — с грустью произнёс Хосок. — Я знаю, — Техён на секунду прикрыл глаза, в которых, мужчина готов был поклясться, застыли невыплаканные слёзы. — Я почувствовал, мне так жаль его, он страдал всю свою жизнь. — Но теперь он свободен, — Хосок выдыхает, и сердце его в очередной раз сжимается от осознания того, что дракона он больше никогда не увидит. — Ты прав, — Техён утирает глаза ладонью, делая пару шагов назад. — Но я очень рад, что с вами всё в порядке. — Не со всеми из нас, звезда, — Хосоку хочется достучаться до юноши, он готов умолять его, лишь бы тот остался. — Он страдает, Техён. — О боги, Хосок, ты думаешь, я не чувствую? — теперь Техён смотрит на него так, как будто готов умереть прямо сейчас. В их душах такая боль, думает мужчина, что исцелить они могут её лишь друг другом. — Я не мог по-другому, — продолжает Техён, — я ведь путеводная звезда, я должен спасать, светить ярко морякам, указывая им путь, а я.. я практически отказался от всего ради него.. — Я знаю, Техён, знаю, — Хосоку больно от слёз звезды, он подходит ближе к юноше, утирая их. — Но тебе будет ещё больнее, если ты не дашь ему знать, что жив. Его и твоя боль разорвёт вас изнутри. — А ты, признаюсь, сначала не нравился мне, — Техён усмехается сквозь слёзы, обхватывая ладони Хосока. Оба смеются, и на секунду кажется, что всё, как раньше. Вот-вот луну скроет огромная тень, пролетающая над ними, через секунду послышится мягкий смех Сокджина и ворчание Юнги, моряки будут весело переговариваться, обсуждая предстоящие путешествия. Они ступят на остров, разведут огромный костёр, который будет греть их всю ночь, и будут любоваться звёздами. Вместе с теми, кого любят. Но приятные мечты распадаются, стоит лишь услышать громкий вздох удивления позади. Оба оборачиваются, и нет ни дракона, ни весело смеющегося мага. Тот печален, с болезненной бледностью, которая не сходит с его лица почти всё путешествие, он медленно убивает себя изнутри, виня во всём происходящем. — Техён! — он готов разрыдаться от увиденного. Маг подлетает к звезде, сжимая её так крепко, что казалось, не позволит и капле кислорода пройти в лёгкие. — Не верю, что ты жив. — А я всегда в тебя верил, Сокджин, — он гладит дрожащие плечи мага, пытаясь успокоить. — Я не смог спасти его, — со всхлипами произносит маг, изливая душу Техёну. — Я думал, что и тебя потерял тоже. — Я всегда буду рядом, Сокджин, тебе стоит лишь взглянуть в небо, где тысячи моих братьев и сестёр наблюдают за тобой, и ты почувствуешь меня. Маг не верит в то, что слышит. — Разве ты не останешься? — он смотрит в глаза звезде, взглядом своим, умоляя ту передумать. — Я не могу, Сокджин, не могу.. — Но как же, как.. — Прости меня, — Техён проводит ладонью по холодной щеке мага, и в тех местах, где он прикасается, тут же возникает магическое свечение. — Ты стал ещё сильнее. Сокджин отходит, прикасаясь к щеке. Он и вправду чувствовал силу, которая с каждый мигом росла в нём. — Техён, прошу... — умоляет он в последний раз звезду. — Не нужно, Сокджин, — сзади крепкие руки поддерживают его, Хосоку больно смотреть них обоих. — Иди к нему, — теперь он обращается к звезде. — Подари ему надежду. Техён уходит с палубы, и громкий возглас боли и отчаяния заставляет его сердце в очередной раз сжиматься. Мы ещё встретимся, мой друг. Ищи меня в звёздах. II. Тишина корабля одновременно отпугивает и притягивает. В каюте, освещаемой лишь лунным светом, царит умиротворение. Оно то накатывает, то исчезает, как утренний сон, который так сложно уловить и заставить задержаться. Чонгук вновь не находит сна, не смотря на то, что глаза, под тяжестью усталости слипаются. Но стоит только закрыть их, как возникают картины, такие приятные, и чувствуется тёплый ветер, щекочущий кожу, и мягкие касания ладоней. Но, он один. И это одиночество съедает его всё больше и больше. Хотелось раствориться в море, стать таким же спокойным и умиротворённым, как оно. Ощущать прохладу на коже, стать с ним единым целым и не чувствовать ничего. Лишь пустоту внутри. Хотелось стереть память и никогда не отправляться в это путешествие. Его отец был прав, думал Чонгук. Это слишком опасно. Он не смог сберечь своё сердце, и это его главная ошибка. Сквозь печальные мысли, он чувствует, что больше не один в каюте. Кто-то совсем незаметно пробрался сюда, нарушив его покой, он слышал шуршание мягких одеяний. Должно быть, Намджун захотел проверить его. — Не стоит постоянно присматривать за мной, — говорит Чонгук, не оборачиваясь. Но сзади непривычное для мужчины молчание. Он не подаёт голос, не пытается как-то обозначить своё присутствие. Совсем не в характере Намджуна. — Просто будешь молча наблюдать, как я страдаю? — с горькой усмешкой произносит Чонгук. — Или же посоветуешь что-то? — Чонгук.. — голос, такой близкий, такой родной. Принадлежащий вовсе не Намджуну. Принцу кажется, что он сошёл с ума, он думает, что это сон, что-то совсем нереальное. Он умер, и встретился в обители богов с тем, кому его сердце принадлежит без остатка. Оборачивается, и не может поверить. Делая шаг, второй, практически не дыша, подходит вплотную, и лишь потом убеждается – не сон. Реальность, в которой его прекрасный Техён стоит напротив него, и глаза его наполнены нежностью и любовью. Чонгук бы продал душу кому угодно, чтобы вечность смотреть в них. Он прикасается к лицу, чувствуя на ладонях тепло, в очередной раз, убеждаясь, что человек перед ним живой, он ему не мерещится, его сознание не придумало этот образ. И горькие слёзы текут по лицу, и сердце освобождается от ледяной корки, как по весне таят моря. Шаг за шагом, они избавляются от капкана зимы, и начинают двигаться, принося с собой жизнь. — Ты настоящий? — страх услышать ответ. Страх, что прекрасное видение раствориться, и он вновь останется один. — Я люблю тебя, Чонгук, — подаёт голос Техён, обнимая мужчину напротив. И больше не хочется забыть обо всём, ощутить пустоту в душе и в сердце. Хочется лишь любить, и принимать такую же любовь в ответ. — Боги, я не верю в это, — Чонгук сжимает звезду крепко, оставляя слёзы на её лице, волосах. — Любовь моя, жизнь моя, я не верю.. Техён мягко касается губ принца, стараясь забрать всю боль. Он понимает, что так только тяжелее. С каждой минутой рядом с этим человеком всё труднее вспоминать, кто ты есть на самом деле. Всё труднее будут даваться слова, которые сказать необходимо, труднее будет вновь расстаться и уйти. — Прошу, не плачь, — звезда утирает слёзы принца, хотя свои сдерживает с трудом. — Я так..так виноват, — говорит принц. — Я не уберёг тебя, не спас, не удержал. — Это не твоя вина, я сам выбрал свою судьбу, Чонгук. — Ты ведь обещал, что мы всегда будем вместе.. — Мы будем, — Техён берёт ладонь мужчины в свою, подводя его к небольшому окошку в каюте. — Я в каждой звезде на небе, в каждом дуновении ветра, в каждом закате, я внутри тебя, Чонгук... — Не смей вновь бросать меня, — принц смотрит на звезду отчаянно, сколько мольбы в его глазах.. — Милый, у меня нет другого выбора, — Техён говорит спокойно, у него было время смириться со своей тяжкой судьбой. — Не посмеешь, — Чонгук сжимает ладонь звезды до боли, лучше умереть, чем отпустить его. — Чонгук, — Техён смотрит в его глаза, и в очередной раз хочется бросить всё. — Я должен. Я путеводная звезда, я должен спасать, а не смотреть на страдания людей. Я должен освещать путь и дарить надежду, а не боль и разочарования. — Но это то, что ты сейчас делаешь! — в Чонгуке играет злость и обида, он готов возненавидеть судьбу и богов за то, что те так жестоки с ним. — Мне больно Техён, я ведь умру без тебя! — Ты будешь жить долго и счастливо, любовь моя, — Техён ласково смотрит на мужчину, пытаясь унять его злобу. — Ты проживёшь отличную жизнь, наполненную приключениями и странствиями, ты будешь замечательным королём, тебя будут любить и обожать. — Без тебя всё не имеет смысла... — Всё имеет смысл, Чонгук, — продолжает звезда, — со мной или без меня, от своей судьбы не уйти. Волк, взявший в лапы меч, которым он отрубил часть от себя. Но та часть была его болью, его страхами и опасениями. Он остался калекой, но та часть, которую он сумел сохранить, была его лучшей, она вела его к победам и сделала его сильным. «Так возьми же в руки меч и голову волку отруби» — Это древняя легенда звёзд, — поясняет Техён свои слова. — Я не хочу так, не хочу без тебя, — Чонгук всё ещё не может смириться. Но после слов Техёна многое встаёт на места. Видения мага теперь понятны и просты, они не кажутся чем-то загадочным. — Ты сможешь, — уверяет звезда, обнимая принца. — Я всегда с тобой. Лишь в объятьях любимого Чонгуку удаётся заснуть. Он видит дом и мать, радостно встречающую сына, видит грозный взгляд отца, но вместе с тем принц понимает, что им гордятся. Он чувствует запах моря и ярко сверкающие звезды, в которые теперь вглядывается не просто как в безжизненные точки, а смотрит на них задумчиво, пытаясь понять, что они чувствуют, о чём они думают. Он ощущает мягкие прикосновения к лицу, теплые губы, слышит приятный голос. «Я всегда буду любить тебя.. Мы ещё встретимся, я обещаю» Просыпается он лишь тогда, когда солнце ярко светит в каюту. Место рядом ещё хранит тепло, но оно еле ощутимо, коснись – и всё испарится. На подушке, где совсем недавно лежала звезда, лишь небольшое аккуратное кольцо с витиеватыми линиями, оно светится, словно ещё хранит частицу хозяина. «Мы еще встретимся» мелькает мягкий голос в его сознании, и он с силой сдерживается, ведь душа вновь болит. Аккуратно продевает кольцо через тонкую цепочку, вешая её на шею, ближе к сердцу. — Мы ещё встретимся, — произносит Чонгук, смотря на своё отражение. И тонкое кольцо действительно мерцает, даже во тьме. «Я везде, Чонгук. Я всегда с тобой». Оно хранит частичку самого дорогого, самого желанного. — Я буду любить тебя вечно, — произносит принц, смотря на яркое солнце. И путеводная звезда вдалеке улыбается, чувствуя тепло в сердце. — Я тоже буду любить тебя. Всегда.***
— Огненные острова не за горами, — первое, что услышал Чонгук от Хосока, стоило ему только выйти на палубу, под палящие лучи солнца, заставляющие мигом сощуриться. — Мы уже плыли через них, сделаем это ещё раз, — отвечает Намджун, смотря на бескрайние морские просторы. — Да, но в тот раз с нами был Чимин и звезда, а теперь же, — Хосок грустно выдохнул, всё еще не желая мириться с утратой. — Теперь мы одни, с командой, которая мечтает лишь о теплой постели и вкусном ужине, тем более, нас меньше, чем было. — И я слышу это от тебя, Хосок, — с усмешкой произнёс Чонгук, подходя к друзьям. — Где же твоя уверенность в лучшем корабле семи морей и нашей удаче? Мужчины с интересом рассматривали принца. Пусть взгляд его и был по-прежнему грустным, но что-то явно изменилось, и эта вещь не могла укрыться от их глаз. Тоска и скорбь больше не читались в нём, и он словно очнулся после долгого, мучительного сна. — Рад, что тебе лучше, друг, — обратился к Чонгуку штурман, задерживая взгляд на тонкой цепочке на его шее. «Спасибо, Техён — поблагодарил он звезду, — спасибо, что подарил ему надежду». — Опасность всё та же, — сказал Намджун, который так же был рад за принца. — Сирены, драконы, которых не корми, а дай только сжечь кого-нибудь, к тому же, мы до конца не знаем, какие ещё тайны могут хранить моря Огненных островов. — Ну, сирены, пожалуй, вам не страшны, — Юнги возник незаметно, сразу же приникая к Хосоку. — Для этого у вас есть я. А с драконами отлично справится Сокджин, его магия сильна, как никогда. Наутро маг проснулся бодрым, его глаза сияли, как раньше, и на щеках появился легкий румянец. Намджун был рад переменам, которые произошли в юноше, но не до конца понимал, что могло этому послужить. Тогда маг и открыл ему тайну, после которой Намджун долго не мог прийти в себя – Техён жив, он посетил их корабль прошлой ночью. Лёгкая обида взыграла в мужчине, ведь ему тоже хотелось попрощаться со звездой, но она быстро испарилась, когда Сокджин мягко целовал его, и улыбка не сходила с прекрасного лица. — Ты ведь познакомишь меня с родителями? — с улыбкой спросил Намджун, водя ладонью по мягким волосам мага. Ему хотелось верить, что всё худшее уже позади, и теперь их ждут лишь минуты радости и счастья. Но маг не разделил этого счастья с мужчиной. Вопрос Намджуна заставил его съежиться, мысли Сокджина вновь наполнились печалью. — Я ведь даже не знаю, как они отреагируют, когда я вернусь, — ответил он задумчиво, теребя тонкие узелки на рубашке. — Вдруг, я и не сын им больше.. — Даже не думай об этом, — успокоил его мужчина. — Они примут тебя, я уверен, и будут гордиться тобой. Сокджин лишь грустно выдохнул, рассматривая убранство каюты. Ему действительно не представлялся шанс подумать о том, как родители его встретят. Должно быть, они думают, что он погиб, или же исчез бесследно. Но больше всего, он боялся их непринятия. Вдруг, они даже не захотят смотреть на него? Отвернутся и прогонят прочь, не позволив ступить на порог собственного дома. Не смотря на то, что он нарушил их волю, трусливо сбежав, маг всё равно очень любил их. И ненависть в их глазах больно ранит его, оставив на сердце ещё один шрам. — Прости, что начал говорить об этом, - Намджун ласково погладил юношу по спине, успокаивая. — Если тебе не хочется этого, не нужно мучить себя, любимый. Неожиданно встрепенувшийся корабль заставил их прервать разговор и немедленно покинуть каюту, направляясь на палубу, к остальным членам команды. — Ох, — Сокджин осматривал безжизненные воды, мимо которых они проплывали, с лёгкой ностальгией. Ночь опустилась незаметно, но вряд ли здесь, на этих островах, можно было с уверенностью разобрать время суток. И вновь пепел. Вековой, как говорил Юнги, возможно, ему даже тысячи лет. Он опускался на корабль, путался в волосах и не сулил команде Гармонии ничего хорошего. Абсолютно все стояли в полной тишине и в ожидании чего-то. Все помнили о том, с каким чудом им удалось выбраться с этих островов в прошлый раз. Чонгук, крепко держась за бортик палубы, осматривал грузное серое небо, с которого непрекращающимся потоком сыпался пепел. Так похоже не снег, думал он. — Нужно быть готовыми, — громко проговорил он, видя редкое бултыхание воды около корабля. — Нас уже поджидают. — Я могу сказать им, чтобы они не трогали нас, — вызвался Юнги, подходя на пару шагов к принцу. — Они меня послушают. — Нет, — жёстко ответил Чонгук. — Никто не покинет корабль, пока мы не выберемся с этих чёртовых земель. Приказываю начать подготовку к возможному нападению. Он успел столкнуться с благодарным взглядом Хосока, перед тем, как раздался душераздирающий рёв, от которого кровь стыла в жилах. — Драконы! — воскликнул кто-то из команды, когда над их кораблём стало еще темнее. Огромное существо пролетало над ними, издавая ужасные звуки. Оно было гигантским, одно крыло было больше всего корабля. — Намджун, пушки! — пытаясь перекричать рёв, обращался к другу принц, в очередной раз, коря себя за медлительность. Они должны были подготовиться раньше, чтобы войдя на территорию островов уже быть готовыми. Вряд ли даже их немногочисленное оружие смогло бы помочь им против огромных существ, но это было лучше, чем ждать погибели от гигантского монстра, готового в любой момент сжечь каждого на корабле. Испуганные моряки перетаскивали пушки, заряжая их ядрами, целясь в никуда, ведь из-за густого едкого пепла видимость было никудышной. Все ожидали худшего, с испугом всматриваясь в небо, где минутой назад показалось огромное существо. По-прежнему раздавались громкие рёвы, но те были словно далеко отсюда. Вдруг, над ними опять показался дракон, будто специально летевший прямо на корабль, даже не снижая скорости. — Он летит прямиком на нас! — кричали моряки, держа факелы около фитилей, они лишь ждали приказа. Чонгук медленно поднял руку, приказывая поджигать фитиля. — Стойте! — Сокджин успел за секунду. Ещё миг, и огромные пушечные ядра полетели бы прямиков в дракона. — Подождите. — В чём дело, Сокджин? — с напряжением в голове спросил Чонгук, не желая отвлекаться. — Он не хочет нам вреда, — ответил маг, подходя ближе к краю палубы. — Он хочет предупредить. Дракон, летевший прямо на корабль мигом остановился, лишь размахивая своими огромными крыльями. Он смотрел на каждого моряка с пониманием и будто извинялся за то, что напугал их. Сокджин подошёл ещё ближе, так, что огромная морда существа оказалась прямо напротив лица мага. — Осторожней, — проговорил Намджун, боязно посматривая на крылатого монстра. Дракон поддался нежному прикосновению мага, покорно склоняя морду вниз, словно признавал сильнейшего. И это было правдой, у Сокджина была необъяснимая власть над магическим существом, он чувствовал того, как когда-то ощущал Чимина. — Он говорит, что здесь слишком опасно, — проговорил маг, всё ещё не отнимая ладонь от горячей чешуи. Слишком много сирен, они повсюду, выжидают чего-то. — Они чувствуют меня, — ответил Юнги, переминаясь с ноги на ногу. — Чонгук прошу, дай поговорить с ними. — Я не буду повторять. Никто не покинет корабль сегодня. — Хосок, — сирена в мольбе перевела взгляд на мужчину, прося его отпустить. Хосок лишь покачал головой, мысленно полностью соглашаясь с принцем. Нет уверенности в том, что Юнги, почувствовал приятную прохладу собственного дома, вернётся обратно на корабль. Мужчине просто было страшно отпускать его, позволив тому скрыться в морской пучине. Дракон мирно кружил вокруг корабля, словно служил щитом для них. Первая тревога отступила, и на команду обрушилось бесконечно тянущееся ожидание. Тишина стояла такая, что были слышны взмахи огромных крыльев и частые всплески воды вокруг. — Чего они ждут? — обратился в пустоту Хосок, осматривая море. — Я уже сказал, — обиженно проговорил Юнги, сидя к мужчине спиной. — Они чувствуют меня на вашем корабле.. — Юнги, почему ты такой? — Хосок спросил беззлобно, но с места не сдвинулся. — Я мог бы решить проблему в считанные минуты, — ответил он, вставая с насиженного места. — Но вы не пускаете меня. — Ты готов поклясться мне, что если я отпущу тебя, ты вернёшься обратно? — мужчина видел, что его вопрос вызвал дрожь в теле сирены. — Если готов, тогда вперёд. — Я буду в трюме, — ответил Юнги, уходя прочь с палубы. — Если всё станет совсем плохо, можешь позвать меня, если, конечно же, не будет уже поздно. Сирена ушла, оставив вопрос мужчины без ответа. Потому что он понимал, что Хосок ударил прямиком в цель, в больно сжимающееся сердце. Если Юнги коснётся воды, он никогда больше не вернётся. Когда в море стало относительно спокойно, и сирены больше не показывали себя, некоторые моряки отправились спать. Лишь несколько мужчин остались на палубе, тихо переговариваясь. — Шёл бы спать, Чонгук, — проговорил уставшим голосом Хосок, наблюдая за другом. — Выглядишь не лучше меня, так что сам иди.. Смешок вырвался из уст Хосока. Он смотрел на изменения, которые произошли с принцем за эти полгода и не мог поверить, что перед ним всё тот же Чонгук. Он слегка вытянулся, стал еще шире в плечах, а выражение его лица приобрело серьёзность, которая ранее ему было несвойственна. И взгляд его стал совсем другим – более глубоким, задумчивым, грустным. Они сидели в тишине неполный час, и уже оба начали погружаться в сон, когда всплески вокруг стали совсем уж частыми. — Принц, — пытался растолкать мужчину один из моряков, грубо потряхивая его. — Ваше высочество, проснитесь! Чонгук открыл глаза, и тонкий липкий страх покрыл всё его тело. На палубе, буквально в нескольких метрах от них стояли сирены. Несколько юношей и девушек, кожа их отсвечивала болезненной бледностью, они были наги, и казались совсем беззащитными. Но все прекрасно знали, что это далеко не так. Что повернись к ним спиной, и каждый их них ухватится острыми клыками, разрывая шею и пуская кровь. — Что вам нужно? — очнувшийся Хосок смотрел на тех с долей пренебрежения и ненависти. Пусть он больше не питал плохих чувств к Юнги, но все остальные сирены не стали из-за этого близки ему. Он по-прежнему относился к ним с неприязнью и презрением. Любовь к Юнги не умоляла грехов остальных его братьев и сестёр. — Тебе пора домой, — обратился один из юношей, высокий и бледный, капли морской воды стекали по его крепкому телу. Хосок проследил за взглядом сирены. Он обращался к Юнги, стоявшему позади мужчин. И как же он смотрел на них. Как на семью, как на самых родных людей. Хосока тонкой иглой кольнула ревность. На него он так никогда не смотрел. Стоило Юнги сделать шаг, как мужчина преградил ему путь. — Ты никуда не пойдёшь, — он грозно смотрел на него, расставив широко руки. — Хосок, — мольба в голосе сирены была понятна каждому. Юнги сейчас было тяжелее всех, в нём боролось две сущности, одна, отчаянно рвущаяся домой, в море, и другая, которая пыталась смириться с мыслью, что дом его здесь, и там, на глубине, он никогда не будет нужен кому-то так сильно, как на суше. — Я сказал не пойдёшь, — мужчина не унимался, смотря в глаза юноше. — Только посмей сделать ещё шаг, и я клянусь, я убью всех их. — Хосок, любовь моя, послушай, — тонкие холодные ладони обхватили лицо мужчины, и это стало последней каплей. Даже в темноте сирена могла чувствовать, как слёзы катятся по лицу Хосока, как трудно ему сдерживаться, чтобы не натворить глупостей. — Я думал, что это будет легче, я мечтал, просыпаясь каждое утро, чтобы суша стала мне родным домом, но..но, я не смог. — Собираешься бросить меня? – Хосок обхватил ладонь юноши, мокрую от его же слёз. — Оставить меня одного? — Прости меня, Хосок, — Юнги лишь оставалось обнимать растерянного мужчину, хотя внутри всё сжималось от вида страданий близкого человека. — Убирайся вместе с этими животными, — яростно оттолкнув сирену от себя, выпалил мужчина. — Катись в пропасть, где тебе и место! — Хосок.. — Убирайся! Мужчина схватил факел, висевший неподалеку от него, начиная яростно размахивать им. — Если вы сейчас же не уберётесь с корабля, для каждого из вас он станет последним пристанищем. Когда черное море окутало тела сирен, и на палубе остался лишь Юнги, уже готовый в эту же секунду опуститься и скрыться в волнах, он напоследок взглянул на Хосока, даже не стараясь утереть драгоценные слёзы. — Я буду любить тебя, даже если ты будешь меня ненавидеть, — его глаза изменились, кожа стала ещё бледнее, его тело чувствовало дом, тянулось к нему. — Я никогда тебя не забуду.. — Убирайся! — прокричал срывающимся голосом Хосок, бросая вслед исчезающей сирене факел. Он на секунду осветил заплаканное лицо Юнги, а после, когда тот упал на палубу корабля, грозясь вызвать пожар, на том месте больше никого не было. — Ненавижу тебя! — выкрикнул вслед сирене Хосок, тяжело опускаясь на колени. И волны плакали, и сирены расступались перед Юнги, слыша его отчаянный вопль. Но он сделал свой выбор, каким бы тяжелым он не был.***
Порт Железных островов встретил их таким же, каким он был при их отплытии. Словно ничего и не было, будто они не расставались с родными землями на долгий срок. — Нам нет смысла здесь останавливаться, — проговорил Намджун, рассматривая мелкие корабли, пришвартовавшиеся в порту. — Разве нет? — с надеждой в голосе спросил Сокджин, посматривая на тонкие крохотные улочки, которые вели вглубь города, к усадьбам и домам простых горожан. Мужчина прекрасно понимал, почему юноша спрашивает об этом. Ведь это был его дом, где он вырос, взрослел, набирался сил. Возможно, где-то там, в одной из богатых усадеб, увитых диким плющом, кротко вздыхает его мать, в ожидании посматривая в окно. И вот он, всего в нескольких сотнях метров от неё, такой повзрослевший, но всё же, её единственный сын. До берегов Железного порта они добирались больше недели, что было очень долгим сроком. Хосок, успокоившись после внезапно взыгравшей ненависти и обиды, порывался прыгнуть в воду, чтобы разыскать сирену любой ценой. Он смог заснуть лишь после того, как Сокджин заставил его выпить целый бутылёк сонного снадобья, практически насильно вливаемый в него. Наутро мужчина был хмур и неразговорчив, он огрызался на каждого, кто просто смотрел в его сторону. Команда поняла, в чём дело, и покорно, хоть и с некоторой скорбью приняла новость об уходе сирены. Несмотря на злость, которую они так долго испытывали к существу, за время путешествия они полюбили юношу, приняли его. Смирение наступило, лишь когда они проплыли злосчастные земли, и море, такое спокойное и родное, встретило их мелкими волнами. Которые, наконец, были совсем не опасны. — Сокджин, если ты хочешь домой, только скажи, — прижавшись к юноше сзади, произнёс Намджун. — Я оповещу команду и принца, чтобы мы спустимся здесь. Маг не мог поверить в то, что слышит. Неужели это правда – мужчина готов был оставить свой дом, чтобы быть с ним? Оставить друзей, семью, только для того, чтобы всегда находиться рядом? — Правда? — Сокджин посмотрел на него счастливыми глазами, обнимая мужчину. — Только надеюсь, что твои родители не погонят меня прочь. Сокджин мягко рассмеялся, крепко прижимаясь к Намджуну. Команда во главе с капитаном отпустила их без лишних слов. Они спустились, уже через пару домов скрывшись среди огромного количества людей, сновавших повсюду, Сокджин что-то увлеченно объяснял мужчине, постоянно указывая на необычные вещи, смеясь вместе с Намджуном. — Не забывайте меня, — обратился Намджун к команде напоследок, встретив воодушевлённые возгласы моряков. — А вы, берегите себя, — обратился он к Хосоку и Чонгуку. — Пусть хоть кто-то будет счастлив, — бросил Хосок, смотря вслед уходящему другу. Принц был согласен с ним. Ему казалось, что будет больно смотреть на счастливых людей, но сейчас лишь тепло разливалось по его сердцу. Он был искренне рад за них. Гармония морей прибыла в королевский город на закате. Огромный красивый корабль не мог остаться незамеченным, люди то и дело оборачивались, чтобы посмотреть на команду, маленькие детишки бегали рядом, воображая себя отважными моряками. — Дом, милый дом, — без энтузиазма произнёс Хосок, ступая ногами на каменную брусчатку. — Как думаешь, что с нами теперь будет? — спросил у друга Чонгук, с трепетом всматриваясь в королевский дворец. — Мы предатели, воры? — Мы герои, Чонгук, — ответил с усмешкой Хосок, вынимая кожаный чехол из-под пазухи. — Карта тому подтверждение. Команда выгрузила всё, что они брали с собой на корабль, оставив Гармонию покоиться в одиночестве в порту. — Буду скучать по ней, — бросил напоследок Хосок, осматривая корабль. — Не верится, что мы дома.. Настал момент прощания. Все моряки дали вечную клятву о том, что под руководством Чонгука и только его они теперь будут плавать — Они ведь действительно больше не примут другого капитана, кроме тебя. — Мне кажется, я принёс им бед намного больше, чем счастья. — Плаванье оно на то и плаванье, Чонгук, — расслабленно проговорил Хосок. — Без трудностей оно не имеет смысла. Войдя в замок, принц сперва удивился его тишине. Не смотря на не слишком позднее время, не было видно ни души. Лишь холод, который даже в самую знойную жару мог окутывать огромные коридоры и приглушённый свет. Искать родителей пришлось по всему дворцу, пока Чонгук не услышал громкую ругань, доносившуюся из тронного зала. Хлопнув себя по лбу, принц немедленно направился туда. Полгода трудного плаванья, а он, казалось, не стал умнее ни на каплю. Открыв двери, Чонгук замер в удивлении. — Их нет уже больше полугода, — громким голосом проговорила королева, опираясь об изящный стол, за которым сидел король и ещё пару приближённых к королевской семье людей. — Необходимо что-то делать! Отец постарел, еще больше морщин пролегло на его лице, седина добавилась у висков, и весь он словно стал меньше. Мать была всё также прекрасна, но была заметна её усталость и горе, которое она испытывала на протяжении долгого времени. Король в изумлении уставился на вошедшего, мигом встав с кресла. — Чонгук! Мать, удивлённая громким возгласом мужа перевела взгляд, застыв в онемении. — Мальчик мой, — только и смогла произнести она, набрасываясь на сына. — Родной. — Мама, — произнёс мягко Чонгук, крепко обнимая женщину. — Я так скучал.. Весь вечер был проведён в кругу семьи, даже отец, вечно занятый, отложил все навалившиеся проблемы, чтобы побыть с сыном. — Признаюсь, Чонгук, ты не на шутку напугал нас, — проговорил мужчина, и тонкие морщинки пролегли на его переносице. — Я уже было подумал, что тебя похитили, но когда в порту не увидел Гармонии, то сразу всё понял. — Отличный корабль, — произнёс принц. — Действительно лучший среди всех морей. — Ты так изменился, мой хороший, — ласково проговорила мать, гладя сына по волосам. — Так вырос. — И стал настоящим мужчиной, — поддержал жену король. — Ты станешь достойной мне заменой. Мать провела изящными пальцами по груди сына, именно там, где красовалось тонкое кольцо, от каждого прикосновения которое начинало светиться ярко. Она взглянула в грустные глаза сына, понимая, что у него на душе. — Расскажешь, когда будешь готов, сынок, а теперь, пора спать. Он был безмерно благодарен матери за то, что не стала теребить его израненную душу. Отцу, который не стал отчитывать его, как маленького мальчика, а лишь смотрел с гордостью, и было видно, что король счастлив вновь видеть сына. Долго Чонгук в замке провести не сумел. Отправился в порт, всю ночь, просидев и наблюдая за тем, как Гармония мирно колышется, погрузившись в сон. На рассвете, когда яркое солнце уже поднималось из-за горизонта, Чонгук, удовлетворённый, покинул порт. И лишь за спиной его, пролетая высоко, кружила путеводная звезда, охраняя и защищая. Два года спустя. III — Поднять паруса! — громко, с привычной теперь в голосе уверенностью произнёс король, наблюдая за слаженной работой моряков. — Есть поднять паруса! — в один голос ответили моряки, выполняя приказ. — Первая остановка Железный порт, Ваше Величество? — спросил подошедший Хосок, крутя в руках любимую вещицу. Компас служил ему верно, и мужчина готов был поспорить, он будет работать, даже когда самого Хосока уже давно не будет. — Безусловно, — проговорил Чонгук, подставляя лицо теплому ветру. — Я уверен, Сокджин проел всю плешь Намджуну еще с прошлой зимы, как только мы сообщили, что отправляемся в плаванье. — Это странно, — сказал со смехом Хосок. — Родители Сокджина относятся к Намджуну как к сыну, а не как к любовнику их мальчика. Мужчины громко рассмеялись, смотря на бескрайние просторы моря. Это было пятое путешествие Чонгука, но первое в качестве короля. Он чувствовал небывалую ответственность за королевство, за людей, которые там жили, но отказаться от плаваний он был не в силах. Подобрав Намджуна и Сокджина в Железном порту, те направились дальше, навстречу новым приключениям. — Каков план, ваше величество? — с весёлой ноткой в голосе спросил Хосок, смотря на лежащую перед мужчинами карту. — Меня безумно привлекают Северные пустоши, — задумчиво произнес король. — Как думаете, там действительно обитают гигантские ледяные великаны? — Это удивительно, ваше величество, — с почтением в голосе обратился к Чонгуку Сокджин. — В каждом плавании вы выбираете места все опаснее и опаснее. С чем же это связано? Мужчины переглянулись, прекрасно понимая, почему их король каждый раз решает плыть всё дальше, в более опасные и труднодоступные места. — В этом нет ничего удивительного, — с улыбкой ответил Чонгук, не смотря на близких друзей, а лишь любуясь закатным небом. — Жажда приключений всему виной. — Ну, конечно же, — прыснул на слова Чонгука Хосок. — И мы даже знаем имя этой жажды приключений. — Так, у вас разве нет работы? — с присущей королю лукавой улыбкой обратился он к мужчинам. — Корабль самостоятельно не доплывёт до Северных морей, вперед за дело! — Есть, ваше величество! Дорога действительно предстояла не близкая, нужно было просчитать каждый шаг и чётко все взвесить. Уже на полпути к намеченной цели Гармония угодила в сильнейший шторм. Их корабль, словно тот ничего не весил, мотало из стороны в сторону, заливая палубу потоками воды. — Чонгук, нужно спустить паруса, иначе их разорвёт к чертям! — кричал, что есть мочи, Намджун, смотря на ничуть не напуганного короля и удивляясь этому. — Нет, с парусами нас лучше видно, оставить так, как есть, — прокричал в ответ король, крепко держась за корабельные снасти. — Вот же.. — выругался про себя Намджун, но приказа Чонгука ослушаться не смел. — Ну, где же ты, — смотря в небо, которое было плохо различимо сквозь гигантские волны и льющий дождь, проговорил Чонгук. Их заливало так сильно, что порою невозможно было дышать от сильного потока воды, который попадал в лёгкие, застилал глаза. Когда терпеть было невмоготу, и команда просто сдалась под напором стихии, в небе, прямиком над кораблём, возникло такое привычное свечение. Все прекрасно знали, что оно значит, и что оно дарует. Надежду. — Путеводная звезда! — хором кричали моряки, ощущая невиданное облегчение. Их спасительница, их маяк, освещающий всё на своём пути. Прошло время, и шторм предсказуемо прекратился. Волны по-прежнему были огромны, но те уже не грозились затопить корабль, и небо стало светлее, сквозь огромные серые тучи пробивались редкие солнечные лучи. Команда в ожидании замерла, не желая упустить момента, когда звезда спустится на их корабль. Огонёк покружил вокруг моряков, как тогда, в самый первый раз, решая, достойны ли они. Но ответ знали все, включая звезду. Достойны. — Почему же, каждый раз отправляясь в плаванье, вы непременно попадаете в беды? — спросила звезда, стоило ей только опуститься на корабль, обратившись человеком. — Все вопросы к капитану, — беззлобно проговорил Хосок, смотря в спину короля. Он знал, что тот улыбается. — Ты хочешь смерти для своей команды, да, Чон Чонгук? — с улыбкой в голосе обратилась звезда к мужчине. — Я ничего не могу с этим поделать, — ответил король, приближаясь к звезде. — Ради такого прекрасного спасителя я готов вечность попадать в неприятности. Он делал так не первый раз, и все были уверены, не последний. Намеренно вёл свою команду в самые опасные места, чтобы в минуты тягости и отчаяния им явилось спасение. — Вы до невозможного безрассудны, ваше величество, — ответил Техён, обнимая Чонгука. — А ты до невозможного прекрасен, любовь моя.. Короля и звезду, под громкие вскрики и подбадривания команды проводили в каюту капитана. Им было, что сказать друг другу. И было, что подарить. Море полностью успокоилось, и лишь изредка можно было наблюдать за всплесками волн. Не один Техён неустанно следил за кораблём. Был ещё кто-то, кто неизменно сопровождал Гармонию в каждом путешествии. Существо плыло, рассекая воду, изредка показываясь, но старалось остаться незамеченным. — Я знаю, что ты здесь, Юнги, — произнёс Сокджин, когда те были уже на территории Северной пустоши. — Я почувствовал тебя ещё в самом начале путешествия, прошу, покажись. Сначала из воды показалась черная макушка, после, можно было рассмотреть огромные голубые глаза и кусочек бледной кожи. — Здравствуй, Сокджин. Хосок чуть в отдалении наблюдал за этой картиной, порываясь в ту же секунду направится к Юнги, прыгнуть за ним в воду, вытащив бледное холодное тело из воды. — Как ты понял, что я плыву за вами? — спросила сирена у Сокджина. — Я ведь маг, я чувствую больше, чем все остальные, — он перевёл взгляд на Хосока, который делал вид, что абсолютно ничего не замечает. — Он тоже знает, что ты здесь, я чувствую это. Юнги перевёл свой взгляд на мужчину лишь на секунду, и его тело вновь покрыли морские воды. Сокджин даже отсюда мог услышать разочарованный вздох Хосока. Но грусть его не была долгой. На первом же острове, на котором они решили высадиться, их ждала путеводная звезда, и кто-то, кого сперва не удавалось рассмотреть под толстым слоем белых одеяний. Высадившись, все стало ясно. — Юнги! — радостно выкрикнул Чонгук, заключая сирену в мягкие объятья. — Рад вновь тебя видеть. Сирена улыбалась морякам, которые то и дело подходили здороваться, и радость на его лице была самой искренней. Хосок, подойдя последним, лишь долго смотрел на юношу, отмечая изменения, произошедшие с ним за годы их разлуки. Тот стал ещё красивее, глаза стали ярче, лишь кожа оставалась по-прежнему такой же бледной. — Ох, ну обними же ты его, — пробурчал Намджун, подпихивая друга в плечо. — А то сейчас врастёшь в землю. Искренний и счастливый смех был хорошим началом их долгого плавания. Звезда и сирена, в компании Сокджина проговорили всю ночь, не смыкая глаз. Наутро обоим пришлось покинуть моряков, что было встречено грустью. Но та была не скорбная, а лишь немного отдавалась где-то в области сердца. Все знали, что ещё не раз встретятся, что проведут ещё много времени вместе. — Прости меня за всё, — проговорил Хосок, тяжело отрываясь от сирены. — Не стоит извиняться, — ответил Юнги, уже наполовину погрузившись в море. — Я везде найду тебя, всегда буду с тобой. — А я всегда буду любить тебя, — сказал Хосок в пустоту. Но он был уверен - его услышали. Звезда, распрощавшись с командой, подольше задержавшись в объятьях Чонгука, взметнулась вверх, и уже через секунду яркий огонёк начал стремительно отдаляться от острова. «Ищи меня в звездах» И Чонгук будет искать. Все они будут. Будут счастливы, как в первый раз, завидев звезду у их корабля, будут радостно встречать сирену на очередном далёком острове. Будут вечерами вспоминать дракона, жалея о том, что недостаточно времени провели вместе. И будут верить. В лучшее, в надежду, которая в каждом дуновении ветра, в каждой звезде на небе и в каждом всплеске волны. И будут бороздить моря и океаны на самом прекраснейшем корабле всех семи морей.