***
Утро, наступившее неожиданно рано, встретило их таким же неожиданным громким рёвом, от которого закладывало уши. Столько же долго, сколько они находятся на этом безжизненном острове, столько долго они не видели дракона. Он опустился, делая последний взмах крыльев, и тут же огромное пламя осветило лица людей, ещё не до конца проснувшихся. Дракон вновь зажигает потухший за ночь костёр, а Техён расслабленно выдыхает. Он не чувствовал Чимина так долго, что уже начал бояться за него. Ведь тот мог замерзнуть где-то посреди бесчисленных скал, и они бы никогда не нашли его тело. Появление огромного существа вселяет некую надежду в уже отчаявшихся моряков. Хотя бы страх умереть холодной смертью, заледенев, как глыба, должен был их покинуть. Пока моряки отогреваются после утомительного сна, не принёсшего ни капли отдыха, Техён понимает, что далее так продолжаться не может. Он капитан, пусть это и было не его решением, но эти люди не должны страдать от его бездействия. Ему необходимо придумать что-то, что спасёт каждого из них, вернёт мага к жизни, после чего они смогли бы с чистой душой возвращаться обратно. Пусть и не все вместе, пусть многих уже нет с ними, но даже так, даже этой небольшой горстке людей он обязан подарить надежду. Ведь это именно то, что он всегда делал, ради чего просыпался, порою, от многовекового сна. — Звезда.. — обращается к нему Чимин, смотря огненными глазами. — Нужно поговорить. Они стараются спрятаться хоть где-нибудь, чтобы остаться наедине, и чтобы холодный и сильный ветер не так сильно доставал их. — Я беспокоился за тебя, Чимин, — начинает Техён, проводя рукой по чешуйчатой коже существа. Даже в такой холод она всё равно горяча, как раскалённое железо. — Я чувствовал твоё беспокойство, — отвечает дракон, закрывая своим огромным крылом звезду от резкого порыва ветра. — Я думал, — продолжает Чимин, — что после смерти колдуна я никогда больше не почувствую злого колдовства. Но я ощутил его. Оно здесь, эти заснеженные острова пропитаны этой чёрной магией, они убивают всё живое, оставляя после себя только пустоши и постоянный холод — Но где же ты был всё это время? — Техён не понимает, к чему ведёт дракон, какое отношение они имеют к колдовству, которое здесь находится. Ведь никто из них не ощущал его... Но, вдруг, догадки начинают складываться в голове звезды, и он в ужасе переводит взгляд на Чимина, в надежде на то, что тот опровергнет их. — На Сокджина оно действует сильнее всего. Бедный юноша, он так сильно исстрадался за всё это время. Теперь, Техён понимает. И почему такое долгое время Сокджин не может прийти в себя, и почему порою ему самому снятся сны настолько ужасающие, что было сложно дышать от страха. Тёмное колдовство высасывает из мага всю силу, медленно убивая его, оно не даёт им согреться по ночам похуже лютого холода, оно – причина их бед. — Я нашёл источник, — отвлекает его дракон. — Он высоко в горах, людям туда не добраться. Источник всех наших бед, тёмная сила, старее меня, намного древнее тебя. Может, она здесь с самого основания мира. — Нам нужно уничтожить его! — Верно, звезда, — Чимин соглашается с Техёном, но голос того отнюдь не радостный. — Но, для этого нужна сила, которую мы и вообразить не можем, настоящая, чистая магия, настолько сильная, чтобы она могла одолеть древнейшее зло.. — Ох, — разочарованно выдыхает Техён. — Но ведь единственный, у кого есть магия, это Сокджин.. — Ты опять прав, — дракон полностью разделял разочарование Техёна. — Но что же нам делать? — обращается звезда к всевышним богам, моля даровать им решение. — Если без Сокджина мы обречены.. — Подожди отчаиваться, — серьёзно говорит дракон. — Пусть Сокджин и силён, он не единственный, кто обладает магией. — О чём ты? — Техён поднимает на Чимина глаза, полные надежды. Он готов цепляться за любую возможность. — Ты, звезда, в твоих венах магия, — дракон касается горячим носом ладони Техёна, которую, как и всё тело охватывает лёгкое свечение. — Пусть она не так сильна, но она древняя, доставшаяся тебе от предков. И сирена. По венам этого юноши течёт особая магия, к тому же, Сокджин отдал ему часть своей. Вместе, вы можете справиться. — Мы должны, — заключает Техён, свечение его тела становится ярче. — Ради тех, кто погиб, ради всех живых, ради Сокджина. И вмиг его тело устремляется вверх, яркой вспышкой возносясь к небу.***
— Юнги, милый, очнись! — голос, словно из толщи воды доносится до него, он чувствует, будто плывёт, охватываемый со всех сторон волнами, которые так мягко ласкают его тело, оглаживают, приносят покой. — Прошу, Юнги. Но шум не даёт дольше оставаться в сладкой неге. Его вырывает из приятных снов не только настойчивый и обеспокоенный голос, но и странного рода ощущения, которые он испытывает. Непонятное, непривычное тепло разливается по всему его телу, на кончиках пальцев отдаваясь лёгким жжением. — Чёрт побери, Юнги! — совсем бесцеремонно, его, ещё совсем сонного, грубо пихают в плечо, полностью вырывая из сна. — Ох, да что же ты кричишь.. — обращается юноша к сидящему рядом Хосоку, который отчаянно пытался разбудить его. — Уже утро? В их жилище слишком светло, и Юнги удивляется, ведь ему казалось, что заснул он всего пару минут назад. — Ты посмотри на себя! Юнги не понимает паники мужчины ровно до того момента, пока не переводит взгляд на свои руки. Ярко голубое свечение окутывает его тело, тонкие узоры расползаются по коже, вмиг становясь бледнее, но уже через секунду вновь, словно обретая силу, начинают светить слишком ярко. Вот почему так светло, вот почему ему было так жарко. — Что это? — спрашивает он, медленно переводя взгляд на Хосока. Словно он знал ответ. — Я позову Техёна, — тихо отвечает мужчина, вмиг исчезая, скрываясь за плотными шкурами их жилья. А кожу жжёт по-прежнему очень сильно, это уже не кажется приятным окутывающим теплом, которое юноша чувствовал во сне. Он опускается на землю, стараясь отвлечься хоть на секунду от непривычных и странных ощущений. Пытаясь вспомнить сон, он хватается лишь за мелкие его остатки, ускользающие в памяти картинки, когда ты помнишь лишь моменты, но не можешь связать их воедино. После, мысли его занимает команда, уцелевшие люди и те, которых уже нет с ними. Каждый раз, когда они отпускали в вечное плавание погибших, он умолял его родной дом, море, позаботиться об этих несчастных. Юнги считал, что это самое худшее. Умереть не на своей родной земле, а в месте, которое одним своим видом мысли навевает о смерти, погибнуть, даже не попрощавшись с семьёй. Хотя, многие моряки бы с ним поспорили. Для большинства, морская гладь была единственным истинным домом, а команда корабля самой настоящей семьёй. И другой им не нужно было. Сирена отвлекается, лишь когда чувствует прикосновение к своей коже. Обеспокоенные глаза звезды смотрят на светящиеся узоры на теле юноши. Смотрит, и сердце Техёна начинает биться чаще, по коже его проходит лёгкая дрожь от прикосновений. — Неужели ты не чувствуешь? — обращается к сирене звезда, не выпуская его руку из своей? — Чувствую что? — конечно же, Юнги чувствовал. Непонятное состояние внутри его было сравнимо с неким душевным и моральным подъёмом, он словно чувствовал себя лучше, сильнее, хотя причин на это не было абсолютно никаких. — Твоя магия, — Техён проводит тонкими пальцами по линиям на коже сирены, от чего те начинают вновь мигать, как звезды на ночном небе. — Она растёт. В этом нет никаких сомнений. Он, наконец, понимает, природу своих внутренних чувств и непонятного прилива силы, который он ощущает. Только вот откуда взяться магии в его теле? Она ведь не могла возникнуть просто так, у неё должен быть источник.. — Она ведь не принадлежит мне, это магия Сокджина.. — говорит Юнги звезде, которая задумчиво рассматривает его, но, вероятнее всего, сейчас ее разум сосредоточен вовсе не на странных полосах. — Его магии в тебе было слишком мало, — отвечает звезда, готовясь к выходу из жилища. — Она уже давно должна была исчезнуть. Здесь что-то другое. Кто-то отдаёт тебе её. Передавать магию, а не злобное, темное колдовство на этом острове мог лишь один человек. Тот, кто уже столько времени глаза свои не открывал, и лишь боги знают, где находится сейчас его душа и что она видит. Но почему Сокджин делает это? Зачем отдаёт магию Юнги, зачем отдаёт свою силу другому? У Техёна догадки самые неутешительные. Что, если где-то внутри маг понимает, что не проснётся? Что, если он уже мертв, вдруг колдовство погубило его? Это всё крутится в его голове, когда он смотрит на предрассветное солнце. Солнце. Впервые за такое время небо не серое и безжизненное. На небе появляются яркие полосы медленно проплывающих облаков, которые окрашиваются в яркие цвета. Вдалеке, ещё совсем низко, виднеется восходящее солнце, которое очень скоро встанет, освещая всё вокруг. Это ли не самый хороший знак? Сила Юнги растёт, и это то, что им сейчас необходимо, это то, о чём говорил дракон. Вместе они могут справиться, дать отпор темному колдовству. Когда Техён, как звезда, как капитан, и как человек принимает окончательное решение, солнце, пусть и не такое теплое, но всё же освещает его и землю, покрытую снегом, от чего тот начинает красиво переливаться, словно тысячи маленьких алмазов рассыпаны по всей земле. Решение его трудно, но оно необходимо. Возможно, думает он, вся его жизнь была именно ради этого. Он заберёт магию у Юнги, и разрушит колдовской источник в одиночку. Даже, если это будет стоить ему жизни.***
— Прошу вас, тише! — Техён, уже которое время пытается добиться у команды внимания и утихомирить их. Как только люди узнали о том, что на острове находится колдовской источник, из-за которого силы с каждой минутой покидали их тела, по вине которого единственный маг на их корабле уже так долго не приходил в создание, их уже было не угомонить. Каждый рвался вперёд, к высоким скалам с вечными льдами, люди готовы были выдвигаться с пустыми руками лишь для того, чтобы поскорее всё это закончить. Техён надеялся на то, что он сможет убедить их оставаться здесь, около их лагеря, пытался объяснить им, что справится в одиночку, но его голос тонул в нарастающем шуме и ругани толпы. Он надеялся, что обойдётся без этого. Но мужчины, обозлённые, уставшие, обессиленные от бездействия и невозможности решить ситуацию, с каждым днём становились ещё более злыми, сердитыми, их сердца и души замерзали, превращаясь в подобие того, что они видели каждый день на протяжении долгого времени, когда открывали глаза. Холодный, безжизненный простор. Они становились ему под стать. Он мысленно просит Чимина помочь ему, и уже через пару мгновений все смолкают, слыша и ужасаясь тому, настолько громкий рёв издаётся из пасти дракона. — Пожалуйста, я хочу, чтобы вы послушали меня! — начинает Техён, как только все смолкают. — Да что тебя слушать, звезда, — начинает один из моряков, стоявший ближе всех к капитану. — Сколько наших братьев мы похоронили на этом трижды проклятом острове, сколько ночей мы провели здесь, одолеваемые промозглыми ветрами. Мы устали! Мы должны поскорее расправился с гнусным колдовством, и плыть домой! — Верно! — Правильно. Мы хотим домой! Техён с надеждой посмотрел на Чонгука, ожидая, что тот поможет успокоить команду. Но взгляд принца был тяжелым, он смотрел на звезду темными уставшими глазами, и даже если бы Техён не прожил так долго он смог бы понять, что читается во взгляде мужчины. Злоба. Злость и бесконечная обида на него за то, что не посвятил в свои планы раньше остальных, за то, что хочет рисковать собственной жизнью в одиночку. — Что ты предлагаешь, Техён? — Намджун, до этого стоявший в отдалении от всех, впервые за долгое время решил заговорить. Люди тут же утихли, прекратились даже мелкие шепотки. Команда очень уважала и ценила мужчину, и зная, в каком состоянии он сейчас находился предусмотрительно замолчала, чтобы лишний раз не вызвать гнев его. — Я отправлюсь вместе с драконом и сиреной, — начал Техён. — Туда возможно добраться только лишь по воздуху, и Чимин поможет мне в этом, к тому же магия Юнги растёт, поэтому он очень важен. Техён старался не выдавать волнения в голосе, когда говорил это. Ведь сирена даже не догадывалась о замысле звезды. Техён и не собирался посвящать юношу в это, полностью уверенный в том, что тот придёт в бешенство, если узнает правду. Он капитан, эти люди рассчитывают на него, и он сделает всё, чтобы они вернулись домой невредимыми. — Мы вылетим с утра, — продолжил Техён. — Если всё пройдёт хорошо, то уже к вечеру завтрашнего дня мы отправимся домой. Команда, удовлетворённая сказанным, медленно расходилась по своим делам, которые состояли в основном из постоянных попыток поддержания костров и утеплении жилища. Звезда попыталась окликнуть Чонгука, который шёл вместе с остальными мужчинами, но тот не обратил на него никакого внимания. Техён догнал быстро идущего мужчину, пытался остановить его, но тот даже не смотрел в его глаза. — Чонгук... — Когда ты собирался сказать мне? — мужчина увернулся от руки звезды, отойдя на шаг назад. — Когда собирался сообщить, что отправляешься на верную гибель? — Прекрати, я уверен, что всё будет хорошо.. — Мы уже имели дело с колдовством, Техён, — Чонгук грозно смотрел на звезду, по-прежнему не позволяя к себе прикоснуться. — Ничем хорошим это не кончилось. — Чонгук, прошу. — Ты вообще подумал обо мне, а? - уставший взгляд принца сменился на жалобный, слезы застыли в его глазах. — Подумал, каково будет мне, если с тобой что-то случится? Ты посмотри на Намджуна, да простит он меня, но даже наши мертвые братья, я уверен, выглядят лучше, чем он. — Хватит, Чонгук, — звезда опять пыталась обнять мужчину, чтобы успокоить его. — Нет, Техён, — принц пытается держаться, но его эмоции оказываются намного сильнее. Слезы начинают стекать по его усталому лицу, некоторые из них замерзают, даже не успев упасть на землю. Замерзают так же, как и сердце Техёна. Он остался в одиночестве, пытаясь угомонить взбушевавшееся сердце. Выдохнув несколько раз, он смог унять горькие слезы, подступающие к глазам. Сейчас совсем не время жалеть себя. — Он переживает за тебя, — сзади голос раздаётся неожиданно, заставляя звезду мелко вздрогнуть и обернуться. — Я знаю это, Хосок, — от Техёна не ускользает слишком внимательный и пытливый взгляд мужчины. — Но я должен сделать это. — Что ты скрываешь, звезда? — он словно чувствовал то, о чём не говорил Техён. — Проведи время с любимым, Хосок, — капитан решает оставить вопрос мужчины без ответа. — Завтра тяжелый день. Звезды уходит, одолеваемая тяжелыми мыслями и уже не может слышать то, о чём ей вслед говорит мужчина. Этого и не нужно. — Каждый день на этом острове тяжелый, звезда. Прошу, пожалуйста, не подведи. Хосок возносит молитвы древним богам, моля их о помощи. Но боги не слышат его.***
День выдался слишком коротким. Всего миг назад лица команды освещало такое долгожданное солнце, которое пусть тепла и не дарило, но всё же, мнимое спокойствие внушало каждому. Но вот оно зашло за горизонт, и звезды появились на небосводе, принося холод невероятным, и окутывая их почти смертельной тишиной. Многие уже спали, купаясь во всё, что попадалось под руку, и, предаваясь грезам, мечтали о скором отплытии домой. — Так тихо, — Юнги обнимает Хосока со спины, кладя подбородок на его плечо. — Просто не единого звука, не единой птицы. — Это мертвая земля, — Хосок берёт руки юноши в свои, в очередной раз удивляясь их бледности и холоду. — Здесь даже деревья не растут, не говоря уже о животных. — Поговори с Чонгуком, прошу, — сирена крепче обнимает мужчину, выдыхая клубы пара в его шею. — Он так обозлился на Техёна, даже не смотрит на него. — Это их дело, пусть сами разбираются.. — Вдруг завтра что-то случится! — он убирает руки с талии Хосока лишь для того, чтобы обойти его и посмотреть тому в глаза. — А они расстанутся вот так, с обидой на сердце и в душе, не обмолвившись и словом. Хосок выдыхает устало, оборачивается, стараясь взглядом найти Чонгука. Тот сидит около костра, как раз лицом к мужчине, а чуть поодаль, рядом с драконом, сидит Техён. Звезда о чём-то разговаривает с Чимином, губы её шевелятся, но намного чаще та смотрит на принца, слишком грустно и тоскливо, практически не отрывая взгляд. Юнги прав, Чонгук вовсе не смотрит в сторону звезды, лишь гипнотизируя костёр своим тяжелым взглядом, изредка моргая. — Я отсюда чувствую, как они тоскуют друг по другу, — говорит сирена, крепко прижимаясь к мужчине. — Сделай что-нибудь! — Ох, ладно! Хосок сдаётся, направляясь прямиком к принцу. Тот даже не обращает внимания на подошедшего друга, взгляд от костра не отрывает ни на секунду. — Ты даже дракона пугаешь своим взглядом, — начинает Хосок, стараясь вывести друга хоть на какое-то подобие разговора. Выходит скверно. Ни один мускул на лице Чонгука не дрогнул, он по-прежнему оставался каменной статуей. — Послушай, друг, — продолжает мужчина, двигаясь к принцу ближе. — У него ведь были свои причины, чтобы не говорить тебе об этом.. Чонгук на это лишь грустно усмехается, но взгляд на мужчину всё еще не переводит. — Какие же? — Твоя реакция, например. Ты ведь разорался, начал психовать, словно дитё малое. Чонгук тяжело смотрит на Хосока, метая в него молнии. — Ох, можешь не пытаться запугать меня своим злым видом. Я помню тебя, пускающим слюни на одежду, это было пострашнее тебя теперешнего. Чонгук на время расслабляется рядом с мужчиной. Он один из немногих, кто мог рассмешить принца, или же, как сейчас, одной фразой заставить его остудить голову. — Поговори с ним, Чонгук, — Хосок опускает руку на его плечо, крепко сжимая. — Он смотрит на тебя с такой тоской, что даже у меня сердце не выдерживает. Чонгук обращает внимание на звезду. Внутри его сжимается всё от того, как выглядит юноша. Взгляд такой тяжелый, грустный, но при этом принц не может отвести глаз. Насколько же красив он был, как прекрасен в этих белых одеяниях. — Спасибо, друг, — Чонгук улыбается Хосоку, вставая со своего места. — Удачи. Чонгук направляется к звезде, которая моментально напрягается, как только видит, что принц покидает своё место. А когда мужчина двигается в их с Чимином сторону, понимает, что тот идёт именно к нему. Он останавливается в шаге он них, нависая над звездой грузным камнем. Техену неловко от этого, потому он отводит взгляд, смотря куда угодно, но только не в глаза мужчине. — Я пойду с тобой, и это не обсуждается, — Техён на этих словах резко подскакивает, готовясь возразить принцу. — Но.. — Никаких но, Техён. Я иду с тобой, или ты можешь забыть о том, чтобы оправиться на эту чёртову гору. Он смиренно опускает голову, понимая, что бессилен против этого мужчины. — Хорошо.. Чонгук улыбается ему, протягивая ладонь. — Идём спать, завтра тяжелый день.. Техён крепко держит руку мужчины, когда они идут к их ночлегу. За секунду до того, как звезду скрывают шкуры животных, он успевает сказать Чимину: — Если он попытается помешать мне, останови его любой ценой. Чимин лишь прикрывает глаза, обещая Техёну выполнить то, что он от него просит. Любой ценой.***
— Ночь на удивление спокойная, — Чонгук, находясь в тепле и покое уютного жилища, рядом с любимым там и не смог заснуть. Даже когда голоса последних моряков, находившихся снаружи, утихли, и их лагерь погрузился в полную тишину ни он, ни звезда не смогли сомкнуть глаз. Странное умиротворение не покидало его, но он так боялся быть обманутым этим чувством, боялся погрузиться в спасительную дрёму, сомкнуть глаза, а на утро обнаружить рядом с собой лишь пустое холодное место. — Ты прав, так тихо, — подтвердила слова Чонгука звезда, покрепче прижимаясь к его горячему телу. — Мне невольно вспоминается наша первая встреча. Ну, точнее вторая. Чонгук смотрит на Техёна, но в темноте может различить лишь светлые волосы, волнами спускающиеся на его грудь и очертания лица. — Ты о встрече на острове, где ты явился в облике человека? — Именно о ней, — улыбается Техён. – Но ведь первый раз я увидел тебя, будучи звездой. Техён вспоминает то время, как будто это было сотни лет назад. С такой длинной жизнью многие моменты в памяти стираются, путаются, кажется, что прошло всего пару дней, но на самом деле вечность, или же наоборот. Он вспоминает напуганные глаза Чонгука, которые смотрели на странный светящийся объект с подозрением, но в тоже время с благоговейным трепетом и надеждой. Уже тогда в сердце Техёна начало зарождаться что-то такое, чего до этого он никогда не чувствовал. Конечно же, если бы он сказал, что за такую долгую жизнь он ни разу не влюблялся, то солгал бы. На его пути встречалось столько моряков, что их лица в его памяти смешались в однородную серую массу. Кто-то относился к нему так же, как и команда Гармонии - с уважением и благодарностью, но были и те, кто отказывался от его помощи, смотря при этом на необычное существо холодно и отстранённо. Уходя, Техён через какое-то время не видел, но чувствовал, как корабль и его команда, которая не приняла помощь уходили ко дну, окутываемые со всех сторон свирепыми волнами и поглощаемые ими. Его сердце сжималось каждый раз, когда такое происходило, но он понимал, что всем помочь не в силах. Еще Техён понимал, что в его сердце уже давно не было того самого трепета, который он чувствовал каждый раз, когда кому-либо нужна была его помощь. С одной стороны это казалось странным, но с другой - он благодарил все высшие силы за то, что те позволяли побыть с этими людьми подольше. Побыть с Чонгуком. Когда он только понял, что влюблён, ему так сильно хотелось всю жизнь провести рядом с этим человеком, отдать всего себя ему. Но первая дымка влюблённости, которая застилает разум, оставляя только чувства, прошла. Иногда он по-прежнему вздрагивал, стоило только сердцу быстро забиться от непонятного чувства, но понимая, что это обычное волнение, его отпускало. Но он знал, что это не продлится вечность. Техён не хотел думать о том, что случится, когда ему придётся покинуть Чонгука, возможно навсегда распрощаться с ним и командой. Он боялся и ожидал этого дня как чего-то страшного, но, безусловно, неизбежного. — Ты спишь? — его потревожил тихий голос Чонгука, и его рука, крепко сжимающая талию. — Что будет, если мне нужно будет уйти? — он кладёт руку на грудь мужчины, водя тонкими пальцами по тёплой коже. — Что, если они призовут меня? Чонгук тяжело вздыхает и поднимается, принимая сидячее положение. Он сам не раз думал об этом, но ничего толкового в голову не приходило. Ясно было одно - это могло случиться в любой момент. — Чонгук, — Техён поднимается вслед за принцем, опуская голову на его плечо. — Прошу, не молчи. — Я не отпущу тебя, — он оборачивается к звезде, в темноте пытаясь рассмотреть его глаза. — Ты обещал, что будешь со мной всегда, так выполняй данное обещание! — Не злись, просто.. — Я не хочу разговаривать об этом, Техён. Прошу, давай ляжем спать и хоть на миг забудем обо всём плохом, что сейчас происходит. Техён послушал мужчину, вновь опускаясь на теплые меха. Засыпал он с тяжёлым сердцем, так и не сумев разобраться в том, что для него важнее - выполнять долг, или же остаться с любимым? Не помогало даже тепло такого родного тела. Внутри опять распространялось неприятное чувство, как будто знак приближение чего-то плохого. Сомкнув глаза, казалось, всего на секунду, он провалился в забытье. А когда очнулся, страх сковал его – вдруг, он не успел? Но, прислушиваясь к посторонним звукам, понял, что идеальная тишина по-прежнему никем не нарушена. Он аккуратно выбрался из-под Чонгука, грустно выдыхая из-за того, что распрощался с теплом. С тяжестью на душе звезда натягивала успевшие остыть за ночь вещи, с таким же тяжёлым сердцем он выходил из палатки для того, чтобы сделать задуманное. Кровавые глаза молча проводили его, не мешая и не останавливая. Он дрожал, когда пробирался в чужое жилище, боясь, помимо всего прочего, увидеть то, что предназначено не для его глаз. Что-то личное, интимное, близость двух тел и двух душ, слившихся в одну. Но увидел он лишь два утомленных тела, так отчаянно ищущих поддержки и тепла друг в друге. Юнги спал, практически забравшись на Хосока, а мужчина, в свою очередь, обнимал юношу, согревая его, хотя этого и не требовалось. Никто не проснулся, когда он опустился с ними рядом, и даже когда звезда коснулась бледного тела сирены, не раздалось ни звука. Техён, полностью сосредоточившись, скрестил тонкие пальцы в понятном только для него жесте, освобождая разум от посторонних мыслей. Он собирался делать то, чему его обучили их боги, звёзды, которым миллионы, нет, миллиарды лет. Тайные умения, которые те не могли передавать никому, кроме звёзд, даже под угрозой исчезновения. Когда Техён вновь коснулся тела Юнги, по рукам его потекла магия, чистая, неосквернённая злобным колдовством. И очень сильная. Он чувствовал её всем телом, она наполняла его разум, кружилась вокруг него, словно жила своей жизнью. На секунду поток стал настолько силён, что звезда испугалась, что это может разбудить спящих. Но Юнги, не зная, что лишается чего-то важного, лишь выдохнул, но глаз не раскрыл. Когда всё было кончено, Техён вышел, оставив двоих нежиться в глубоких снах. Ему было мерзко от того, что он совершил, но у него не было выбора. Он бы не позволил Юнги вновь рисковать собой, он бы не смог смотреть в глаза Хосоку, если бы что-то случилось. Натыкаясь на кровавые глаза, которые неустанно следили за ним, он лишь сделал короткий кивок головой, который означал лишь одно. Им пора уходить. Но глаз, смотрящих в тот момент на звезду, было намного больше. Если бы он только знал о том, сколько сестёр и братьев наблюдают за ним свысока, он бы ужаснулся от того, насколько много живых существ видит сейчас его жертву. Но и на земле были те, кто следил за его действиями. Хосок, крепко сжимая в своих объятьях юношу, молился лишь об одном: Пусть у него всё получится, пусть он всё сделает правильно. Намджун на противоположной стороне лагеря, охраняя неподвижное тело любимого, тоже слышал шорохи, издающиеся снаружи. Он знал, что это Техён, и догадывался о том, что он задумал. «Спаси его, спаси нас всех» – вертелось у него в голове, когда он прислушивался к такому тихому дыханию Сокджина. Слишком много ответственности легко на плечи звезды, слишком много жизней он держит в своих руках. И слишком тоскливо и отчаянно поют сейчас звезды, те, которые наблюдают с неба, и те, которые спят глубоким сном в других мирах. И все они плачут, наперёд зная горькую судьбу путеводной звезды.***
— Чонгук, просыпайся! — Техён тормошил спящего сладким сном мужчину, заранее мысленно извиняясь за это. Принц разлепил тяжелые глаза, выглядя при этом, как обиженный ребёнок, пытался отбиться от настойчивой руки звезды. Это вызвало улыбку на лице Техёна, и ему вдруг стало безумно интересно - так ли вёл себя Чонгук, когда поутру, прислуга приходила будить его. Он бы так хотел посмотреть на то, как живёт принц, где он спит, ест, познакомиться с его родителями. Он тешил себя надеждами о том, что это у него обязательно получится это сделать... — Что, уже утро? — Чонгук, с охрипшим после сна голосом и заспанным лицом выглядел, как маленький, только оперившийся воробушек. Сердце Техёна сжималось от этого, он так хотел сказать тому – «нет, милый, у нас ещё куча времени, давай поспим». Но он не мог. — Совсем раннее, но Чимин сказал, что туда долго добираться. Нам нужно выходить сейчас. — Ладно, — только и произнёс Чонгук, натягивая вещи. — Когда вернёмся, будем спать так долго, как только сможем. — Конечно, — с улыбкой произнёс Техён, но слёзы так хотели пролиться из его глаз, что он незамедлительно вышел, оставив Чонгука. Он не должен видеть этого, и не должен ни о чём догадываться. А причина для тяжёлого кома в горле у Техёна была. После того, как он покинул палатку Юнги и Хосока, сердце звезды затрепетало, так привычно, но вместе с тем слишком неожиданно. Его звали, умоляли помочь тысячи моряков, сотни кораблей, попавших в беду. Это чувство нахлынуло на него так стремительно, что чуть не сбило с ног, и если бы не поддержка дракона, он бы точно не смог устоять. Слёзы уже тогда заволокли его глаза, мешая видеть, тело пронзила привычная тревога, а кожа засияла так сильно, что казалось, начнёт светить ярче солнца. — К тебе взывают, звезда, — произнёс дракон. — Я знаю, Чимин, я знаю, — он выровнял дыхания и смахнул слезу с лица. — Я не могу, не сейчас, не сейчас. Их смерти были на его совести. Они сотни лет призраками будут преследовать его, напоминая об этом, будут приходить к нему во снах, смотря взглядом осуждающим. — Техён, не мучай себя. — Я не могу, Чимин, не могу.. Сейчас же дракон возвышался грозной статуей, расправив гигантские крылья в ожидании полёта. И смотрел он не осуждающе, а скорее с жалостью, сочувствием. Лишь те, кто прожил больше положенного, могут понимать друг друга. — А где Юнги? — спросил подошедший к ним Чонгук, выискивая взглядом сирену. — Мы справимся без него, — ответил Техён, садясь на чешуйчатую спину Чимина. — Но.. — Чонгук, нам нельзя задерживаться, я смогу всё сделать сам.. А в голове у Техёна была лишь одно: «Только бы он не догадался, только не сейчас». — Ты уверен, Техён? — принц ухватился за протянутую руку, взбираясь на дракона. — Я могу разбудить его.. — Нет, — звезда покрепче хватается за острые выступающие чешуйки на спине дракона, готовясь к взлёту. — Всё будет хорошо. У Чонгука перехватывает дыхание, когда они поднимаются вверх. Забытое чувство вновь просыпается в нём, страх вперемешку с интересом, как в тот раз, когда он впервые взобрался на дракона. Но тогда перед его взором был красивый пейзаж необычного острова, сейчас же, белёсая пелена застилала весь обзор. Он совсем не понимал, как Чимин ориентируется, разбирая путь, но потом понял, что существо, должно быть, чувствует колдовство и следует за ним, как за ориентиром. Иногда, им удавалось рассмотреть пики высоких скал, так же, как и всё остальное покрытых снегом, но после те исчезали, стоило дракону слегка набрать высоту. Они летели, казалось, целую вечность. Если бы Чонгуку не было так страшно, он бы, возможно, предался дрёме, но стоило ему на секунду закрыть глаза, как руки расслаблялись, и если бы не Техён, который вовремя обхватывал его, удерживая на месте, то мужчина бы точно свалился вниз. Когда они прибыли, опускаясь на самую вершину горы, погода стала совсем невыносимой. Бушующий ветер застилал глаза, и стоило только на пару шагов отойти, как уже ничего не было видно. А смотреть было на что. Пройдя всего несколько метров, они смогли рассмотреть необычный источник света, который поднимался прямиком из земли. Витиеватые линии расползались по земле, пробиваясь сквозь толщу снега. Это было даже красиво, если бы они не знали, сколько зла приносит это место. — Источник дальше, — Техёну приходилось перекрикивать сильные порывы ветра, чтобы его было слышно. Чонгук не рисковал говорить что-либо, молча двигаясь за звездой. В какой-то момент свечение стало таким ярким, что казалось, будто оно разгоняет метель вокруг. Смотреть стало намного легче, и они, наконец, увидели его. Необычные, расположенные полукругом светящиеся камни, очень напоминающие кристаллы. Они были похожи на корону, выкованную для древних великанов, которые были ростом с горы, и могли одним ударом своего огромного кулака поднять гигантский шторм, уничтожающий всё вокруг. — Я думаю, вам лучше отойти, — предусмотрительно сказал Техён, приближаясь к источнику. — Насколько это безопасно? — вопрос казался глупым, если ты имеешь дело с тёмным колдовством. — Я не знаю, Чонгук, — последнее, что сказал Техён, прежде чем вплотную подойти к необычным кристаллам. Он опустился на землю, рассматривая необычные узоры на них, прикасаясь рукой, чувствуя странное тепло. Вовсе не опасное. Может, всё не так плохо? — Осторожней, звезда, — до Техёна долетали предостерегающие слова дракона. — Зло обманчиво, не поддайся на его искушение. Техён прикоснулся рукой к знаку, расположенному выше остальных. Он светился ярче всех, зазывая своим теплом, и только дотронувшись, звезда поняла, о чём предупреждал Чимин. В голове сразу возникли образы настолько реальные, что Техён даже на секунду подумал, что это правда. Он, Чонгук, они вместе, счастливы, прогуливаются по уютным улицам незнакомого города. Чонгук здоровается с людьми, тепло улыбаясь, те отвечают ему такой же добротой и теплом. После, он увидел огромный зал с высокими потолками, много людей, смотрящих в одну точку – на Чонгука, которому мужчина в белых одеяниях надевал красивую, переливающуюся в свете солнца корону на голову. И он, рядом с королём. И все, кого он так любит. Чонгук смотрит на него таким тёплым и нежным взглядом, и он не может не ответить ему тем же. По щекам Техёна начинают течь слёзы, уже в этом мире, реальном. В мире, где то, что он видит, не случится никогда. Потом он видит свою пещеру, в которой провёл сотни лет, такую одинокую без него, она зовёт его обратно, окунуться в долгий вековой сон. Он видит так много картин жизни, которой у него никогда не будет, и слышит голос где-то внутри: «Отдайся нам, и ты получишь всё, чего желаешь». И каков же велик соблазн согласиться. Но снаружи голос грозный предупреждает его об опасности, он требует вернуться, зовёт его. — Что происходит? — Чонгук смотрит на неподвижного Техёна и уже не уверен так, как раньше, что тот справится в одиночку. Порывается пойти к нему, вытащить из забытья, но Чимин останавливает его, преграждая путь. Останови любой ценой.. — Чимин, пусти. Но дракон непреклонен, он не позволит мужчине и шагу ступить. Ведь приблизится человеку к такому сильному источнику, означает умереть. А Техён всё продолжает видеть картины, которые сменяются одна за другой. Вот, Чонгук уже взрослый мужчина, достойный король своего королевства, но остаётся неизменным одно: он также смотрит на Техёна – с бесконечной любовью в глазах. Миг, и он уже совсем другой – с сединой у висков и тонкими морщинками на лбу и около глаз, он ворчит на Техёна, прогоняя его из своей постели, смущаясь своей приходящей старости. А Техён лишь смеётся, целуя любимого в щеки. Момент, и наряд звезды сменяется с привычно белого на тоскливо чёрный, пепел оседает на его щеках, мешаясь со слезами. Он оплакивает свою любовь, которую отправляют в последний путь корабли. Они так мало пробыли вместе. Мало для жизни Техёна, но почти всю для жизни короля. Горечь от теперь вечной разлуки сменяется приятными воспоминаниями о стольких годах, проведённых вместе. Техёна мучает это, он сквозь видения чувствует горячие слёзы, текущие по его лицу. Но он согласен на это. Согласен отдать себя одному человеку, провести счастливую жизнь вместе, готов на всё ради этого. Его губы раскрываются в ответе, в сделке с темными силами, но сознание его кричит, и голос, зовущий из реальности, просит его очнуться. Этот голос ему знаком, он никогда его не спутает ни с каким другим, через сотни лет он его не забудет. — Техён! Чонгук зовёт его, взывает к нему, как звезды взывают к помощи высших сил. И они откликаются. Тысячи голосов свыше просят его об одном: «Очнись, звезда». И он открывает глаза. И магия начинает течь по его телу, и он больше не слышит голос внутри, не видит ярких картин возможного будущего. Всё вокруг мгновенно окутывает невероятное сияние, даже звезде, которая сиять должна ярко, приходится закрыть глаза. Он слышит громкий рёв дракона, перекликающийся с отчаянными криками Чонгука. И свет застилает его глаза, и тьма спускается на него. А вдалеке, за сотни километров отсюда, в тот в миг, когда глаза звезды закрываются, Сокджин издаёт истошный вопль, пробуждаясь.***
Первое, что видит Сокджин, когда просыпается, кажется ему чем-то навязчиво знакомым, тем, что он мог уже наблюдать какое-то время назад. И это вовсе не испуганный взгляд Намджуна, который в панике ринулся на громкий крик мага, но, зайдя в палатку, Сокджина в ней уже не застал. Ошарашенные не меньше его моряки беспомощно вертелись около мужчины, не понимая, куда за доли секунды мог подеваться маг. Стоило ему выбежать наружу, как со всех сторон его окружили ужасающие голоса, от которых не было спасения. Они молили о помощи, об избавлении, они хотели покоя. Он чувствовал, что происходит что-то, но не понимал, хорошее или плохое. Но так много свободной силы было вокруг, она кружила в воздухе, неспособная приткнуться куда-либо, и за неимением хозяина исчезала. Он брёл по заснеженному острову, повторяя одну и ту же фразу: «Что же ты наделал, Техён, что ты наделал». И только взбираясь вверх, по крутому уклону горы, он начинал вспоминать. Вспоминать свои видения, которые приходили к нему, когда он только попал на корабль. Человек в белых одеяниях, и остров весь в огне. Тогда он думал, что это всё нереально, никогда не может произойти с ним или его близкими. Но теперь – страх становился реальностью. Он не знал, жив ли сейчас Техён и те, кто был рядом с ним, но всё же, упорно брёл вверх, туда, куда его звала магия, не понимая, что от цели он слишком далеко. Падал, но упорно поднимался, ноги его утопали в снегу, тело со всех сторон обдували ветра, но он не чувствовал этого. Он должен быть там, должен помочь. Потому что Техён занял его место. Рискнул всем, для того чтобы уберечь людей, которых он любит, пожертвовал собой. И он не справился. Когда Чонгук очнулся после сильной вспышки света, первое, что он увидел и почувствовал, это невероятный жар, окутывающий всё его тело. Он разлепил глаза и ужаснулся - всё вокруг горело, яркое пламя вспыхивало прямо у него перед лицом, и вмиг исчезало. Но как может гореть вечный холод? Чонгук отчаянно пытался разглядеть звезду, услышать её, но видел лишь непрекращающийся апокалипсис. Кричать было бессмысленно. Любой звук тонул в непонятном шуме, который отдавался тяжелым звоном в ушах, словно сам огонь издавал этот неприятный звук. Принц даже не чувствовал собственных шагов. Он упорно брёл к источнику, туда, где последний раз на коленях перед странным алтарём стоял Техён, надеясь застать его там же. И только через пару шагов, которые ему давались с огромным трудом он увидел то, что заставило его сердце облиться страхом и непониманием. Он различал через обильный неистовый снег очертания алтаря, и, подойдя ближе, упал на колени – колдовские кристаллы светились всё тем же сиянием, полностью невредимые. А рядом лишь ошмётки разорванных белых тканей и пригоршня пепла с небольшими переливами – звездная пыль. Небывалый по силе вопль разразился в тот миг, но тонул в этом месте, поглощаемый невидимыми силами. И если бы Чонгук обладал хоть каплей магии, если бы хоть малая часть текла по его венам, он бы вмиг здесь всё уничтожил. Не оставил бы ничего от этого места, от этого острова. Он собрал то, что осталось от звезды в руки, дрожащими руками поднося пыль к лицу, которая тонкими струйками осыпалась между его пальцев. Чонгук не верил в это. Не мог поверить в то, что это так закончится, что он потерял свою любовь, только успев обрести её. Мерзкий гул становился ещё сильнее, он давил на него, принц чувствовал влагу на своем лице и уже не понимал, что это. Слёзы и кровь смешивались вместе, боль и отчаяние разливалось по его венам, их уже было не различить. Звук всё нарастал, и когда что-то огромное накрыло его, гигантской тенью нависая сверху, Чонгук понял, что за звук он слышал. Рык дракона, настолько сильный, что разрывал ушные перепонки, заставляя течь теплую кровь по телу. Чимин летал, сжигая все вокруг. А когда огонь хоть немного стихал, раскрывал свою огромную пасть, принимаясь заново палить всё. Небывалая до этого ненависть поднималась в сердце дракона, его глаза стали ещё ярче, сменяя цвет с кроваво-красных на более тёмные, становясь практически чёрными. Он опустился рядом с Чонгуком, продолжая надрывно рычать, и принц был уверен - он оплакивает звезду, мстя за отобранную жизнь. И кричали звезды, и плакали древние боги, и разрывались от горечи человеческие сердца. Чимин принимался заново, снова и снова палить ненавистный источник, не жалея огня. А Чонгук хотел ступить под жаркий поток, принимая смерть. Он прожигал глазами глыбу светящихся камней, смотря на самый яркий узор, не веря, что это было способно отобрать жизнь у такого сильного существа, как Техён. Дракон совсем выбился из сил, еле держась на громадных лапах, продолжая вымещать свою злобу. Но даже такое сильно существо не способно на всё. Чимин тяжело опускается на снег, издавая уже тихие, но такие жалобные звуки. Он замолкает на минуту, глаза его вновь приобретают привычный цвет. А Чонгук продолжает смотреть, не в силах даже подняться на ноги, трижды проклятая глыба начинает вновь ярко светить, словно приняв жертву, она напиталась, став ещё сильнее. Сияет, и Чонгук чувствует что-то странное, словно давно забытый сон опять всплыл в его памяти. Знаки на источнике. Такие же, как на той горе, где они впервые увидели Чимина в облике человека, такие же, как на его проклятом браслете. Дракон поднимается, вплотную приближаясь к источнику, закрывая собой Чонгука, и принц не понимает, прочитал ли тот его мысли, или же понял все самостоятельно. Чонгук лишь чувствует жар, когда огромное пламя вновь вырывается из пасти дракона, оно такое привычное поначалу, но после, он видит, как то меняется, становясь одного цвета с источником – бледно-голубое, как льдины в океане, как глаза сирены, как взгляд Техёна. Принц уже не чувствует привычного жара, он лишь ощущает дрожь всей земли, как будто сами боги спустились и решили помочь им в этой битве. Он видит, как линии расползаются по всей земле, видит, как необычные узоры начинают покрывать тело дракона. А после всё, в который раз, заполняется ослепительно ярким светом и Чонгук лишь закрывает глаза, решая отдаться на волю судьбы.***
Когда Сокджин полностью выдыхается, не способный больше пройти и шага, он обессилено падает на землю, прямо в объятья леденящего снега. Ему необходимо немедленно подниматься и идти дальше, но тело будто онемело. А после землю ощутимо встряхивает, да так, что сердце его заходится в ещё более бешеном ритме. Проходит секунда, ему кажется, что показалось, но вот, еще толчок – и дышать вмиг становится намного легче. Словно камень, веками висящий на твоей шее крошится на мелкие осколки, позволяя тебе, наконец, встать ровно. И снег, на котором он лежит, теперь вовсе не холодный. Он больше похож на рассыпанный по весне пух, приятный и совсем не опасный. Но маг больше не чувствует Техёна. Не ощущает привычной тоненькой нити, которая связывает всех магических существ. Поднимая глаза, он смотрит на небо, которое из постоянно серого превращается в такое долгожданно чистое, с солнцем, которое пробирается сквозь вековые облака. Сокджин смеется, хотя слёзы текут по его щекам, и он слышит голоса вокруг, но уже не способен остановится. Так долго сдерживаемые чувства, наконец, вырываются из него, он не слышит, что ему говорят подоспевшие люди, лишь ощущает сильные руки на своих плечах, которые подхватывают его, унося прочь с горы. Они справились, это конец. И это начало. Но не для всех, проскакивает в его голове, когда уже привычная тяжесть и туман в глазах вновь одолевают его тело. Бессознательное состояние длится не долго, и когда он приходит в себя, то вдалеке он наблюдает стремительно приближающийся объект. Сначала совсем крохотный, но скоро удаётся рассмотреть очертание громадных черных крыльев, рассекающих воздух. Чимин летит слишком быстро, и это крайне настораживает Сокджина. Он встаёт, принимая помощь моряков, те также непонимающе смотрят на дракона. На существо, на котором летит только одна фигура. Чимин спускается, но не приземляется привычно плавно, а бухается на землю огромным тяжёлым камнем, пытаясь защитить от удара человека, сидевшего на нём. Все без разговоров устремляются к существу, которое светится непривычными яркими узорами, и дышит тяжело, загнанно. Когда Чонгук выбирается их под Чимина, он смотрит свою команду, близких друзей, в ликах которых он видит надежду, но ему не хочется подбодрить их. — Где Техён? — вперёд вырывается обеспокоенный Юнги, обращаясь напрямую к Чонгуку. Принцу тяжело смотреть юноше в глаза. Тяжело разжать ладонь, протягивая сирене лишь горсть звёздной пыли, от которой через секунду ничего не останется. — Чонгук, почему ты молчишь!? — Юнги зол, он видит состояние принца, но просто отказывается признавать. — Скажи, где Техён! — Юнги, хватит, — Хосок пытается прервать его, но видит, что всё без толку. — Нет, я хочу, чтобы он ответил мне на вопрос! — срывается сирена, больно пихая Чонгука в плечо. А принц, словно безвольная игрушка, даже не реагирует на удар, лишь поднимает на юношу взгляд, в котором боли больше, чем звезд во всех мирах. — Не молчи! — срывается Юнги на отчаянный крик, и абсолютно каждый понимает, кому они обязаны спасением. Юнги тормошит Чонгука, пытаясь выместить всю боль и горечь на нём, не разбирает, куда бьёт, глотая горькие слёзы. — Нет, я не верю! — кричит он, когда мягкие руки Хосока обнимают его, пытаясь успокоить.— Не верю! Сокджин не может поверить так же, как и все остальные. Он лишь с ужасом в глазах смотрит на дракона, который мучается от непонятных чувств, истязаемый остатками колдовства в своём теле, смотрит в глаза Чонгука, в которых можно прочитать сейчас лишь печать бесконечную. — Что с ним? — маг подходит к дракону, осматривая символы на его теле.. Странно знакомые непонятные знаки, которые маг где-то уже наблюдал. — Он разрушил источник, — без эмоций отвечает Чонгук. — А вместе с ним и всё колдовство, которое было на этом острове. — Чонгук, мне так жаль, — срывающимся голосом произносит Сокджин, смотря на принца.. — Не надо.. — Чонгук глотает тяжёлый ком в горле, не в силах терпеть этих мук. Он не должен был позволять Техёну даже близко подходить к источнику. Должен был понять по его взгляду, по его голосу, что что-то не так. Но не смог. Юнги сорвался на громкий отчаянный плач, и там жалобен был этот звук, и так сильно сердце сжималось от тоски, что плакали огромные могучие скалы, и плакали звезды, и сирены на дне морей и океанов тосковали без причины. — Необходимо почтить капитана, — произносит подошедший Намджун, обращаясь к команде.— Того, кто спасал наши жизни не один раз. Моряки скорбели не так, как остальные. По-особенному, не лили горьких слёз, не произносили громких слов. Лишь отпускали тело и душу человека в последний путь, молча стоя у берега моря. Сказать было нечего. Каждый думал о своём: скором отправлении с острова, встрече с семьёй, некоторые, возможно, о новых странствиях. Чонгук же скорее не думал, а чувствовал. Ощущал, как пустота распространялась внутри его тела, как медленно его покидали силы, он чувствовал обжигающий холод, не смотря на то, что после разрушения источника на острове наступила самая настоящая весна. Всё, что он имел – маленький клочок ткани, который он, в бессознательном состоянии успел взять, и горстку пыли, которую он развеял над морем. Он смотрел на небо, где ярко блестели звёзды, надеясь на то, что Техён теперь счастлив. По- настоящему. Рядом со своими братьями и сёстрами, там, где звезде предназначено быть – в небесах. И что сияет он по-прежнему также ярко. Утро встретило моряков ослепительным солнцем, настолько ярким и приветливым, что казалось, будто оно насмехается над ними. Моряки готовились к отплытию, ведь теперь не было ни единственной причины, чтобы задерживаться на острове. Но было одна небольшая проблема – дракон. Тот так и лежал на том месте, куда рухнул с Чонгуком на спине, узоры на его теле начинали угасать, но существу не стало лучше. Сокджин провёл с ним целую ночь, пытаясь выяснить, как помочь тому, но по усталому заспанному взгляду все поняли, что ни к какому выводу маг не пришёл. — Что-то не даёт колдовству выйти из его тела, — высказался он, когда Намджун накинул на его плечи лёгкий плащ. — Что-то сдерживает его внутри. — Может быть, когда символы полностью погаснут, он придёт в норму? — только и мог предположить мужчина. — Сомневаюсь, — покачал головой в знак отрицания Сокджин. — Только вот если... Взгляд мага зацепился за отблескивающий на солнце металлический предмет на огромной лапе дракона. Браслет! Как он только мог забыть про него.. Тот остался невредим даже после сильного воздействия колдовства, но что если.. — Чимин, ты не будешь против, если я..? — дракон понял бы мага и без слов. Он лишь вытянул вперед лапу, указывая на то, чтобы Сокджин побыстрее расправился с этим. Маг покрепче ухватился за металлический предмет, задержав дыхание, а после с силой рванул его на себя. Сначала казалось, что абсолютно ничего не произошло – предмет оставался неподвижен на лапе дракона. Но, Сокджин не прекращал свои действия, и с каждой секундой браслет поддавался, ниже и ниже сползая по чешуйчатой коже. — О боги, он поддаётся! — только и мог произнести Сокджин, своим громким возгласом собрав вокруг почти всех членов команды. Когда огромный браслет был полностью в его руках, ровно секунду не происходило ничего. Чимин лишь смотрел на свою лапу, больше не скованную ненавистным предметом, но вдруг знаки, располагавшиеся на его теле, сменили цвет – с бледно-голубых те стали ярко-красными, под цвет глаз дракона. И само существо окутала яркая красная дымка, такая же, как на далёком острове с каменным кругом. Все расступились, завороженные зрелищем, и уже через короткое время, когда туман начал отступать, моряки заметили на земле маленькое скорчившееся тело молодого юноши. Чимин лежал, глубоко дыша, в одеждах, ранее так похожих на чешую, ныне они были потрёпаны, в некоторых местах виднелась яркая красная кровь. — Боги, у нас получилось... — промолвил Сокджин, смотря в благодарные глаза Чимина. Подоспевший Намджун помог тому подняться, практически водрузив его тело на себя – юноша был крайне ослаблен. — Спасибо тебе, маг, — благодарно произнёс Чимин, некрепко стоя на ногах. Несмотря на сильную слабость и раны, Чимин практически весь день и вечер провёл в компании моряков, отвечая на их непрекращающиеся вопросы. Тех, в свою очередь, интересовало абсолютно всё: от дня его рождения до того, чем он питался, будучи драконом. Чимин отвечал на каждый вопрос, но Сокджин, мелькающий неподалёку слышал, как с каждой минутой голос юноши становился всё слабее. И только когда на остров опустилась ночь, он заставил моряков отстать от него и позволить измученному юноше отдохнуть. — Он совсем без сил, а вы ему покоя целый день не давали, — грозно произнёс маг, разгоняя мужчин по палаткам. Оставшись наедине, они не обмолвились и словом. Всё, что его интересовало о жизни Чимина, он узнал когда-то от Техёна, а большего ему и не нужно было. Они оба лишь смотрели на невероятно печального Чонгука, который неотрывно, уже которых час рассматривал звёздное небо, выискивая там что-то. — Его скорбь останется с ним на всю жизнь, — тихо произнёс Чимин. Хосок и Намджун не отходили далеко от своего принца, стараясь всячески его поддерживать, но понимали, что никакие слова не помогут. Смотря на Юнги и Сокджина, сердца обоих обливались кровью, если они, хоть на секунду представляли, что могли бы их лишиться. — Он сильный, он должен справиться с этим, — говорил Хосок, смотря на сгорбленную фигурку друга. — Он потерял свою любовь, Хосок, — грустно ответил Намджун, смотря в ночное небо. — Одной силы тут недостаточно.. Лагерь продолжал жить и с наступлением темноты. Практически никто не спал, моряки поддерживали горящие костры, некоторые сворачивали палатки, из-за наступления теплоты потребность в них отпала. Но середина ночи омрачилась ещё одним событием - Чимину вдруг стало ещё хуже, он даже не сумел выстоять на ногах, когда отправлялся спать – рухнул на землю, потеряв сознание. Сокджин с помощью магии пытался привести его в чувства, но все без толку – юноша лежал неподвижно, и только сейчас маг смог заметить глубокую открытую рану на его животе. — Он умирает, — тихо произнёс он подоспевшему Юнги. — Я ничего не могу сделать, опять. — Не вини себя, — пытался успокоить юношу сирена. — Ты не всесилен, ты не можешь спасти всех. — Почему Техён отдал жизнь за нас, почему Чимин умирает сейчас, по этой же причине, а я, ни на что не способный маг, даже не могу облегчить его боль... Юнги с Сокджином заснули рядом с драконом, охраняя его болезненный сон. Посреди ночи Чонгук, так и не сумевший сомкнуть глаз услышал шёпот, но не снаружи, а словно в глубине своего тела. Он пытался прислушиваться, но слова тонули, были совсем неразборчивыми. Выйдя из палатки, голоса стали отчетливее. Их было огромное количество, они шептали ему что-то одно, надеясь, что он поймёт. «Вы ещё встретитесь», голоса, которые вероятно принадлежали сотням тысяч звезд, шептали принцу именно эту фразу. Когда усталость практически полностью подкосила мужчину, и тот уже не смог сдержаться, засыпая от бессилия, голос внутри, уже более знакомый говорил с ним, и это было тем, что могло подарить принцу покой хоть на короткое время. «Ты ещё встретишь его» – шептал голос дракона внутри разума Чонгука. И он верил ему, верил им всем. Но, открыв глаза, странной связи с магическим существом Чонгук больше не чувствовал. А после, выйдя из палатки, наткнулся на печальный взгляд своих братьев. Чимин лежал, укрытый тонким белым покрывалом и кожа его, бледная, практически сливалась с ним. Сердце Чимина не билось, и тело его было холодно. Тот испустил дух на рассвете, когда первые лучи проникли в палатку, освещая её. Умирая, он с улыбкой думал о том, что счастлив. Что он, после стольких лет, наконец, получил то, о чем мечтал. Свободу.