***
Конечно же Брайан изменился. Иначе и быть не могло. Тот изящный юноша с истинно софокловским выражением лица исчез, тот мужчина с томными веками и насмешливым взглядом затерялся где-то между восьмидесятыми и девяностыми. Теперь был вот этот вот Брайан с будто бы выгоревшими на солнце — а на деле поседевшими от старости — кудрями, округлившимся лицом и извечно грустным изломом бровей. — Где мой медиатор? Гитарист недовольно ворошил беспорядочно разбросанные на столе яркие папки, сжимая между пальцев кусочек пластика. Фредди не удалось спрятать невольный смешок. — Что? Не видел, нет? — В руке посмотри, дурень. Брайан открыл было рот, намереваясь, вполне вероятно, отчитать его или выдать саркастичную тираду (на которые в последнее время он стал прямо мастер), но передумал, послушно опустив глаза на свои пальцы. Едва слышно фыркнул. — Что за модернизации вдруг? — Да я гитару новую испробовать хотел… Брайан ужасно не любил, когда над ним потешались в случае его провала. Ничего не говорил, конечно, только сдержанно улыбался на подколы — но потом весь день ходил, хлопая дверьми и стреляя взглядами исподлобья. Фредди это уже выучил, спасибо большое, так что по возможности старался держать своё безалаберное чувство юмора в узде. Потому что потом, через недельку, Брайану можно было рассказать об этом происшествии и посмеяться уже вместе с ним. — Это которая Parker Fly? — Ага. — Песня или просто? — Просто. Брайан присел рядом с ним на диван и наклонился поближе, заинтересованно вглядываясь в глянцевую поверхность журнала. — Не знал, что ты увлекаешься туризмом, — после непродолжительного изучения яркого заголовка, пробормотал он. — А я и не увлекаюсь, — невозмутимо отозвался Фредди, переворачивая страницу. — Сегодня был у Элтона, он мне его и всунул. — Зачем? — Я знаю? Это же Элтон. Что Брайан точно знал, так это то, что Фредди, будь он хоть трижды любителем японской графики, никогда бы не стал рассматривать журнал с сюнга (считая их слишком пошлыми), пусть его бы ему вручил сам император. А сейчас сидел вот, и рассматривал жизнерадостные рекламные проспекты про отдых в Шри-Ланке. Хотелось бы Брайану знать, что у него было сейчас на уме. — Давай сегодня в Ритц сходим? Брайан мысленно прикинул все важные даты и не смог вспомнить ни одной. — Давай?.. Фредди скосил на него глаза и приподнял уголок губ в усмешке. — Как-то ты не очень рад, дорогой. — Просто… Я же ничего не упустил? — В смысле? Фредди отложил журнал, предусмотрительно заложив палец в том месте, где читал. Брайан понадеялся, что не покраснел. — Это… Это просто так, да? Я не упустил ничего важного? Ну там… Важная дата или… Вокалист рассмеялся, откидывая голову на спинку дивана. — Не волнуйся, дорогой. С твоим-то расписанием… — Я просто хочу быть уверен! — слабо запротестовал Брайан. — И не хочу ничего пропускать! А то вдруг я что-то забыл туда внести и всё…***
— Медитируешь? Фредди согласно промычал что-то в ответ, откидываясь на ноги подошедшего Брайана. Чуть приоткрыв глаза, заметил тонкий, золотой обруч на пальце и испытал какое-то первобытное собственническое удовольствие. — Никогда не видел таких ярких красок, — гитарист опустился рядом с ним на шезлонг. Фредди недовольно поерзал на мятом полотенце, устраиваясь поудобнее. — Прямо как ты, — бессвязно отозвался вокалист, блуждания сонным взглядом по линии горизонта. — Как художник без палитры. — Художник и без палитры рисовать может, — тихо отозвался Мэй. — Может, конечно. Но будет не так ярко и всё равно всё перемешается. Мимо с громкими воплями пролетела стайка каких-то ночных птиц — Фредди каждое утро жаловался на мигрени из-за этих мелких засранцев, ибо спал он так же чутко, как и двадцать пять лет назад — и скрылась в зарослях пышных эвкалиптов. — Орут они громко, но цвет красивый, — констатировал вокалист, щуря глаза на уплывающее в закат солнце. — Хотя это их не извиняет, конечно… Брайан рассмеялся, взлохмачивая дыханием его редеющие на макушке волосы. Фредди повернулся к нему, чтобы поймать улыбку — может, сам Брайан и изменился, но вот улыбка-осталась прежней.