Социализация — одна из неотъемлемых частей успешной работы под прикрытием. И потому на третий школьный день Сакура выползает из класса-ракушки, оглядывается по сторонам и решает все до единой перемены занять исследованием новой среды обитания.
— О, Сакура, сегодня в столовую? — Миса-чан, соседка по парте, мило улыбается уходящей Харуно, а Сакура сразу же понимает — хочет с подружками монополизировать и её парту в угоду их общему форту.
— Да.
Между стульями несколько метров, руки ноют под тяжестью принесённых для Кизаши продуктов. Пусть уже и оставленных.
— Рассказывай, — Мадара сидит, ровно вытягивая спину и складывая руки на груди. Сакура мнется. Ему бы в перчатки.
Харуно петляет по коридорам, спускается на самый нижний этаж, попадает в столовую, что усеяна бесконечными цветными макушками оголодавших учеников. Первая мысль — найти Наруто — исчезает в тот момент, когда Сакура ловит на себе косые взгляды учеников; пускай новость о волосах за три дня разнеслась по тем, кому интересно, всё равно некоторые оборачивались. Словно бывшая Харуно сравни чумной — спешили вскользь отодвинуться. Поразительно.
Перед носом совершенно внезапно вырастает знакомый женский блонд.
— С чего начать? — спрашивает Мадару Сакура.
— С чего хочешь.
Темари смотрится в местной форме несколько странно.
— Тебя президент искала. Классные волосы, — руки в бока, козыряет пальцами с пиццей почти что одобрительно даже — от Темари пахнет сигаретами, дезодорантом и своенравностью. Сакура удивлённо моргает. Темари оказывается первой, кто сказал ей всё в лоб и красиво.
— Президент?
— Я очнулась в больнице. До этого с телом произошла неприятность.
— Переулок. Я уже это слышал, — Мадара фыркает самим цинизмом.
— Да, президент, — Темари откусывает сухой кусок от собственного обеда, рассматривая бледное лицо Сакуры напротив. — Слышала, ты была в больнице, — Сакура хмурится.
— Откуда такая информация?
— От Хозуки. Ему рассказал кто-то из вашей компании, — Темари пожимает плечами. — В любом случае — подойди к Куроцучи, — знакомых лиц становится всё больше.
Откуда они здесь только?
— Я помню войну, — им бы с Мадарой разобраться конечно в причине того, что дёрнуло Харуно и Учиха сюда. Он, судя по всему, с ней согласен — прикрывает глаза, размышляя над тем, что помнит сам. — Но воспоминания размыты.
— Думала пробиваться с помощью чакры?
— Пробовала.
— Ты — сенсор?
— Что? — Сакура наклоняется, мажет взглядом по лицу напротив.
— Говорю — с тебя штраф за волосы, — Куроцучи почти что выбешена, хотя Харуно как день видит — это наигранное. — Нельзя с такими волосами заявляться в высшее учебное заведение.
— Хорошо.
— А?
— Хорошо, говорю.
— И не забудь перекрасить обратно, — Сакура сжимает челюсти аж до скрипа.
— Да, сенсор.
— Печати складывать умеешь?
— Смотря, какие.
— Опознавать присутствие чакры?
— Вы сами всё видели.
— Я не удивлен, — комментирует наблюдательный Мадара. — А при этом — медик. Не врёшь ли ты часом?
— За кого вы меня принимаете? Думаете, я стану изворачиваться как могу только лишь бы вы не составили обо мне своё
смутное представление? — она уже рябит, пусть и держится. Нельзя так изводить человеческую душу. Чертовы Учиха.
Чёртовы допросы.
— Штраф заплачу, но волосы перекрашивать я не собираюсь. Вас что-то не устраивает, Куроцучи-сан? Можете обратиться в совет учителей, если вы, конечно, считаете позволительным беспокоить их из-за такой мелочи, — руки по швам позвоночника выстраиваются в привычную стойку, какой все ещё обычно стоят перед Хокаге. Темари куда-то исчезла, отмечает Сакура между делом, но это ничего, она её найдёт и расспросит. Может быть, они даже улыбнутся друг другу (было бы правда здорово — всё-таки Темари). Толпа в столовой медленно облепляет Сакуру и Куроцучи, но каждый занят своим делом и не выслушивается в их разговор. — Мне нужно идти, — Сакура чеканит собственную стальную осанку, ровно перешагивает Президента. Вслед на поздних порах прилетает: «С тебя общественные работы».
Ради Бога.
— Вычерченный характер и стойкость граничат с упрямством и глупостью, — Мадара даже не меняется в лице. Он сидит так же ровно, как и до, сложив на груди руки и всматриваясь; Сакура думает о том, что поучения эти лишние. — Не стоит поддаваться эмоциям, даже если они — это часть твоих принципов.
— Я просто медик, Учиха-сама, — отвечает на это всё Сакура.
Харуно ни разу в жизни до этого не приходилось сталкиваться с другим Учиха не косвенно, и не на пару минут. Сакура выучивает сразу — они все наблюдательны. Мадара ко всему прочему — прямолинеен.
— Испуганный и раздавленный, словно жук, — Сакура подрывается с места, чувствуя, как между прядями коротких волос словно пропустили заряд электричества.
Харуно вспыльчивая, да, хоть и может отчасти контролировать это. Но она не собирается терпеть эти выходки. С Саске всё ясно — Саске любим, а этот человек перед ней не заслуживает даже элементарного уважения. Сплошной убийца с безумной идеей Бога.
— Вам что-то ещё от меня нужно?
— Сядь.
— Вам, Мадаре Учиха, нужно что-то от
раздавленного жука? Ох, не смешите меня! — губы искривляются в циничной улыбке Саске. Сакура прищуривается, чувствуя, как внутри закипает смердящий кисель чувств. Мадара даже не поводит плечом.
— Твой настрой очень трогателен, но ты ничего с его помощью не добьёшься.
— Я и не собираюсь ничего добиваться! Всё, чего я хочу — уйти.
— Ну так уходи, — произносит Мадара так просто. — Тебя разве здесь что-нибудь держит?
А разве нет?
— Кизаши… — роняет менее распалённое Сакура.
— Он тебе даже не отец, — отмахивается Мадара. — Может быть — всего-лишь часть иллюзии. Программы. Мы не можем знать наверняка, — он, пускай и сидит и от этого ниже Сакуры, кажется безмерно спокойным и выше. Вроде бы, он в прошлой жизни хотел стать Хокаге. Тренировал бизнес хватку.
— Я узнал всё, что мог, я так понимаю, — Мадара говорит так, будто бы почти разочарован, но позволяет Сакуре эту поблажку в лице скудной информации. Сакура сжимает руки в кулаки по привычке, стараясь не выпасть из тела и духа от этого прямого упрёка. — Да, — Учиха вздыхает, поднимаясь. — Весьма скудно для подружки Наруто. Выходит, ты бесполезна.
Он не улыбается, не нависает над ней грозной тучей — жесток и бесстрастен. Говорит будто бы вскользь, параллельно отвлекаясь на важные умственные процессы в мозгу. Для Учиха Сакура будто бы уже ушла из этой ночлежки. Может быть, так даже и лучше.
Вестись на такой трюк — низко. Провокация элементарного разлива, словно щелчок по носу. Но это он же вчера вбивал её в стену, манипулировал отцом и посягал на весь мир Шиноби. Внутри всё так и рябит, ходуном разливается, нарастает и массой своей изнутри натягивает кожу.
Сакура сдуру влетает кулаком ему в челюсть, размахнувшись вовсе не для приличия, а по привычке. Костяшки не отзываются ничем, а может и болят чертовски, только она этого пока что вовсе не чувствует, а видит, как вместе с её выдохом грозная челюсть Мадары относит назад. Не сильно. Но как долгожданно и сладко.
Один удар маленькой девочки по мужчине — попросту откинутая голова, а Учиха выпрямляется не сразу и медленно. Смотрит куда-то вниз, дотрагивается пальцами до челюсти. Языком проходится по нижнему ряду зубов, видимо на вкус пробует, есть ли кровь и что с дёснами.
Харуно, по хорошему, уже пора бы идти, но Сакура только стоит как стояла в каком-то полуметре, тяжело дышит и очень даже не прочь вмазать ему ещё раз. Мадара же пальцами цепляется за подбородок и зависает. Комната вокруг — скудна и с дверью на одних петлях. В ней всего-то два стула. Видимо, Учиха нашёл даже помещение для переговоров.
— Хороший удар для такой хрупкой девушки, — Сакура удивлённо моргает, гадая, не послышалось ли ей. Мадара поднимает на неё взгляд, как всегда — безмерно тяжёлый и колющий. — Ты тренировалась?
— Мой учитель — Цунаде Сенджу, Годайме Хокаге, — зачем-то решает ответить Харуно, чувствуя, как с каждой пролитой секундой былая уверенность даёт заднюю.
— А как насчёт этого мира? Тренировалась?
Когда бы ей успеть, думает Сакура, рассматривая чужой подбородок. Откуда только в Учиха столько внимательности к деталям.
— Нет, конечно, — отвечает она.
— Ты уверена, — настороженно переспрашивает Мадара, а Харуно тотчас же почти что всё понимает.
— Стойте. Вы же не думаете, что…
— Одна из теорий.
Ах, теорий — вспыхивает и угасает внутри.
— Это просто злость и адреналин, — говорит Сакура. — Он всегда заставлял людей работать на полную мощность. Это инстинкты.
— Мы не можем утверждать наверняка, как устроен человеческий организм в этом мире. Ведь жизнь здесь не предусматривает практически никакое наличие чакры, — Мадара почти что незаметно усмехается, наблюдая, как лицо Сакуры, доселе выражающее сплошное непонимание, приобретает колкие черты возмущения.
— Вы использовали моё состояние ради собственного эксперимента? — голос дрожит из-за угрожающих нот раздражения и угрозы. Да как он посмел? — Вы меня использовали.
А Мадара, этот Мадара, только усмехается.
— Ты не выглядела такой уж использованной, — нижняя челюсть медленно, но верно начинала краснеть. — К тому же — была бы ты против такого шанса, узнай всё заранее? Не думаю.
— Такие вещи выясняются не с помощью проведения полевых экспериментов, — продолжает держать оборону Харуно.
— Но ты почти что справилась.
— Больше не делайте так, — Сакура прикрывает глаза, отмахиваясь от неожиданной похвалы. Мадара был очень странным Учиха.
— Хочешь — займись этим сама, используй те методы, что для тебя предпочтительнее, — Мадара, последний раз дотрагиваясь до собственного подбородка, косит взгляд в сторону её руки. Костяшки болели знатно. — Только перед этим найди себе лёд.
— Вам тоже не помешает.
— Вот что, девочка, — тон Мадары за секунду становится невероятно серьёзным и сосредоточенным. — Мне не важно твоё личное отношение к этой ситуации, но в ближайшее время нам предстоит работать вместе.
— Вы хорошо справляетесь и один.
— Ты, может быть, видишь здесь других шиноби? — замечание режет уши. — Или ты и не воин вовсе, раз не можешь вытерпеть вынужденное сотрудничество? — Сакура косит взгляд в сторону.
— Зачем вам я.
— Повторю еще раз: ты — медик, тебе выяснять, как устроен человеческий организм в этом мире. Слепая практика без знаний действительно стоит мало, — Сакура косит взгляд в его сторону. Зачем же тогда разводил весь спектакль?
— Собирать данные умеют все.
— У меня нет времени заниматься ещё и
этим, — поперёк режет Мадара. Харуно смекает тут же — Учиха не похож на бездаря, а значит у него есть ещё и другие дела. Важные. Вполне понятно, какие; Сакура обводит взглядом помещение.
Удивительно, кто бы мог подумать, что в данной ситуации более настроенным на сотрудничество будет Мадара Учиха? Неужели их положение настолько плачевно. И всё-таки — глупым было бы упускать такую метаморфозу. Может, всё дело в уверенном тоне голоса, заставляющим поверить тембре или стойкости спокойного взгляда, но доводы Мадары кажутся почти что логичными. Распределение обязанностей.
— Чем больше слоёв общества затронем, тем лучше, не считаешь? — Харуно вздыхает.
— Временно.
— Естественно.
— И, — её голос почти что трепещет. — Вы не тронете Кизаши. Ни сейчас, ни в будущем. Чтобы ни случилось, — Мадара на это только тонко улыбается.
— Никогда не любил заложников.
— Не тронете. Скажите это, — настаивает Сакура. Учиха отвечает только глубоким внимательным взглядом.
— Нет, — Сакура трещит зубами.
Сукин сын.
А в столовой на следующий день было шумно, да. Сакура проходит Куроцучи мимо, вертит головой по сторонам, старается найти Наруто. С ним бы поговорить.
Почему ты на меня так смотришь, спросила Темари в конце, почему ты на меня так смотришь. Но что Сакура должна ей на это ответить? Нет ли у тебя чакры, подруга, видишь ли, может быть ты из другого мира? Вся эта сложность порядком напрягает. А она сама всё ещё не может смотреть на всех знакомых не зашуганно, потому что в голове всё ещё не укладывается — как так получилось.
Наруто, потом Темари. Не пропадёт же, эта сукэбан Темари. И почему Темари именно? Нет, она ничего против, просто…
Сакура стоит в толпе, давно растеряла свою уверенность, думает — какова вероятность. Гентей Тсукуёми не смогло бы продержаться без чакры, значит, она где-то здесь, существует на незримом обыкновенному глазу уровне, щекочет воспалённые человеческие мозги, щебечет примерно высоко в воздухе. Сакура поднимает взгляд на долю секунды, вглядываясь в пространство над натяжным потолком столовой. Она хотела найти Наруто. От Мадары никаких указаний не поступало.
Предпочла бы Сакура абсолютное одиночество делению этого мира с истребителем жизней?
Харуно в этот раз никак не реагирует на Темари, или Наруто с Хозуки. Их лица — родные, отдалённо знакомые — не вызывают в душе ничего, кроме смятения и оттого — раздражения. Сакура раздражается, но быстро затихает, берёт над собой контроль и теперь уже только пытается разглядеть разницу в мелочах. Она то есть, то нет, а костяшки на руке ноют страшно.
Вот Наруто — на чьи-то нападки привычно отшучивается. Не злой и не злобный, чешет пятерней макушку. Называет Сакуру-чан «тёлочкой». Сакуру выносит с этого практически также, как и всегда, только возмущения больше и колкости. Харуно стоит недалеко и сам Наруто её так-то не замечает, к нему пристали какие-то парни (так вообще бывает?), эй, педик, говорят они ему. Хозуки не видно. Наруто шутит, шутит, шутит даже на их выпад насчёт своего отца.
«И ты терпишь это, Наруто?» — думает Сакура, узнавая в одном из парней одноклассника Кацумото.
— Правило номер один — никогда не обзывай чужих предков, — Сакура поворачивает голову, смотрит на подошедшего Суйгецу. Это он ей? — Я бы на его месте их уже ёбнул, — они стоят в нескольких метрах от компании с Наруто и слушают его лепет. Суйгецу, словно кино смотрит, меланхолично жуёт булку. Он скользит по Сакуре взглядом. — А ты чё здесь встала?
— Я хочу поговорить с Наруто.
— Блять, ещё бы очередь организовала. Подойди к нему, если хочешь. — Сакура с Хозуки смотрят, как Наруто, подхватив оскорбление и будто приняв правила игры, начинает что-то рассказывать про отца. Узумаки уже давно бы развязал бойню, думает Сакура. Намикадзе — всё чешет и чешет затылок, натянуто смеётся. Сакура отвечает:
— Он занят.
— Давай честно — ты же заднеприводный, — говорит кто-то Наруто. — Отец твой такой, и ты тоже, — Сакура хмурится, далеко не сразу понимая, о чём идёт речь. Когда до неё доходит, она сама хочет врезать, но, конечно же, останавливается — ещё чего не хватало. В школе. Драться девочке. Ей далеко не всё удары будут сходить с рук. Просто уже как-то от бессилия тянет. — На швабру сядешь? — Кацумото гогочет.
— Если мой отец — гей, то как я на свет появился? — парирует Наруто. Харуно чувствует, что, несмотря на этот весомый и логичный аргумент, Намикадзе проигрывает. Как такое возможно?
Она предполагает — с ними надо по другому. У этого Наруто нету её стального взгляда бесстрастного ниндзя. Ему надо бить по другому. Но Наруто всё отшучивается.
Сакуре суют в руки недоеденную булку.
— Оп, я к тебе подкачу, и с тобой я улечу, — Суйгецу в два шага подходит к Наруто, наваливаясь на него сзади.
— Бля, Суйгецу! — вскрикивает от неожиданности Намикадзе.
— И ты все эти годы скрывал от меня такую новость! — Хозуки сначала повисает на чужой спине, заставляя Наруто валиться назад. Потом он резко запрыгивает на плечи. — Так давай ебаться! Ууууу.
— Тяжёлый кабан, — кряхтит Наруто, от неожиданности и веса Суйгецу теперь падая вперёд.
— А ты жена кабана.
— Бля, что за заявы, Хозуки!
— Да, что за заявы, ребята? — спрашивает Суйгецу у Кацумото. Наруто, в конец не упав, подхватывает его под коленками, удерживая на спине. — Прицепились к честным гражданам, — он усмехается и Сакура замечает, что у Хозуки пусть только и клыки, но длинные и острые. — Уёбывайте, пока не спустил на вас старших.
Кацумото, если бы был на сцене, театрально бы сплюнул, но посерел и ушёл. А так он при упоминании старших просто скукоживается, лезет куда-то в другую часть столовки.
Суйгецу, ещё повисев несколько секунд, спрыгивает с Наруто.
— Эй, драма, — Хозуки оборачивается на Сакуру. — Нет, тупая кличка. Булку мою гони, — произносит он громче. Сакура фыркает, смачно хлопая его обедом по ладошке.
— Ты мне всю спину отдавил, — говорит Наруто, разминая собственные плечи.
— Ну сорян.
— Утро, Сакура-чан. Куроцучи ещё не заставила тебя перекрашиваться обратно? — спрашивает Наруто. Сакура хмурит брови.
— И не заставит.
— Правильно. Выебонов же мало не бывает, — вставляет Суйгецу.
— Когда, как не сейчас, а? В старости? — скептически хмыкает Наруто, продолжая растирать плечи. Рабочая выправка тут же даёт о себе знать.
— У тебя болит спина? — спрашивает Сакура у Наруто. — Что именно? Мышцы, кости?
— Да, наверное, мышцы…
— Сядь, — Харуно носком ноги подтягивает рядом стоящий стул. — Я посмотрю.
— Что? Зачем?
— Садись, Наруто.
Наруто переглядывается с Суйгецу, тот только пожимает плечами, что-то с полным ртом говорит.
— Ну, как скажешь, — Наруто подходит к табуретке и картинно медленно опускается, демонстрируя всё своё непонимание.
— Спиной развернись. Нет, ладно, я сама, — Сакура обходит стул, руки опускает на широкие плечи. Находит нужные точки, сдавливает пальцы.
— Ай, блять! — резко подпрыгивает Наруто. — Нет, не трогай, очень больно. Чёрт, почему так больно?
— Как ты это сделала?
— У него нерв защемился. Несколько даже, — отвечает Суйгецу Сакура. — Я просто на них нажала. Тебе нужно тщательно разминать мышцы, если ты ходишь на борьбу.
Наруто удивлённо моргает.
— Я начал заниматься недавно. Но откуда Сакура-чан знает? — Сакура сглатывает, смотря, как сразу несколько пар глаз с неподдельным непониманием и подозрением уставились на неё. Не говорить же, что она это поняла по из-за того, в какой части мышц и как расположен узел? Или, как раз это ей и сказать?
— У тебя характерное для бойцов защемление. Я просто заметила.
— Фига-аа, — Наруто вскидывает брови. — Да ты типа хирург, да?
— Травмами занимается травматолог, — мажет Суйгецу. — А откуда ты это знаешь?
— Я учусь. Интернет, — она разводит руками. Слишком уж подозрительным становится обыкновенный подросток.
— У тебя комп есть?
— Я беру в аренду из библиотеки.
— М-мм, — Суйгецу запихивает последний кусок булки себе в рот. — Прикольно.
— Ты хотела поговорить с Наруто, — чуть позже напоминает он.
— О, а? — Намикадзе, занявший вместе с Сакурой место в очереди на буфет, оборачивается к Харуно. — А зачем?
Сакура долго думает — если уж так повелось, и ей какое-то время жить в этом мире со всеми, было бы хорошо по возможности избежать странных конфликтов. А Суйгецу, который хоть уже не ругается, как будто бы в чём-то её подозревает. Наруто во всех вселенных должен быть в сцепке с Саске, это своего рода — канон (почему-то так кажется), значит, как раз-таки и у него спрашивать об Учиха. В том, что время было уж как нельзя подходящим, Харуно несколько сомневается.
Суйгецу, который уже успел уничтожить свою порцию, всё равно продолжает тереться рядом с ней и Наруто. Он ловит момент, когда Намикадзе отвлекается на созерцание булочек, и наклоняется к Сакуре.
— Кстати, Шелест через Салли передал, что ты не отвечаешь на СМС’ки, — Сакура удивлённо моргает.
— Какие СМС’ки?
— Блять, которые тебе на телефон приходят, Драма.
— Какая драма?
— Ты выглядишь как драма со своим этим обречённым взором и розовой башкой, — Суйгецу на пару с Сакурой фыркают, пока они медленно продвигаются вперёд. Каждый от чего может.
— У меня новый телефон. И карточка тоже новая, — Хозуки всплескивает руками, тянет долгое: «Пфф-ф».
— И как долго?
— Месяц, примерно.
— И ты только сейчас об этом говоришь? — Сакура поджимает губы, думая, что как-то неудачно получилось. Так значит они — общались? Раньше (что-то эти дни этого было не видно). Суйгецу достаёт из кармана нокию. — Давай свой номер. Я разошлю, кому надо, — говорит он.
***
Заваривать рамен или разводить в кипятке быстрый карри становится почти что привычкой. Сакура ловит на кухне записку без отправителя, то ли Мебуки, то ли Куренай сегодня домой не придёт. Сакура возится с рюкзаком, достаёт из него арендованный ноут, долго копается с проводами. Куренай во время общей экскурсии первичного посвящения в бытовую мира после амнезии рассказывала об этом лишь вкратце.
Говорят, в эту штуку можно вбить всё, что угодно. Вбить — Сакура помнит — найти.
Сакура решает начать с малого, так, чтобы понять, как это работает — нажимает на английскую букву «Н», которая чуть погодя превращается в иероглиф (язык-то японский). Сакура кликает «Пуск» — поисковик отправляет её на историю канзи. Вторая попытка — в Гугл медленно вбивается собственное имя, незамысловатое, но из-за причуд клавиатуры — неуверенное. Интернет отзывается обилием розовых картинок с таким прекрасным растением и надписью: «Сакура — название нескольких деревьев подсемейства Сливовые». Харуно долго листает картинки, тыкает на каждую по очереди, охает, проходится по волосам. Чувства у неё смешанные — то ли восторг, то ли опасение того насколько всё реально и не как в гендзюцу. Наконец она печатает: «ЧАК-РА».
Оказывается очень странным увидеть обилие гиперссылок и разных статей о чакре в том мире, в котором ее нет. И сначала Сакура не понимает. Она просто читает и думает да, все верно, чакра это энергетический центр в теле человека, тогда почему.
А потом читает больше и, о Боже…
Оказывается, что это понятие из религии. Это сбивает с толку. Как искать чакру в том мире, где в ее существование лишь верят? Поверить тоже?
Но Сакура не верит, она знает, и этого знания ей достаточно.
Через два часа исследований начинают болеть глаза, и Харуно понимает — надо сделать перерыв. Она выходит из собственной комнаты в кухню, ставит заново чайник, принимается копаться в шкафчиках в поисках риса, или чего-нибудь ещё. Разварной карри есть перехотелось, Сакура решает, что она ещё не настолько «здешняя», чтобы постоянно поглощать полуфабрикаты. Из морозильника достаются пакет овощей. Стручковая фасоль, брокколи, всё подряд одной кучей падает вариться в кастрюлю. В морозилке обнаруживается ещё и кусок рыбы, Сакура размораживает его, как может, отправляет в пароварку смазанным солью и базиликом. Перебивается лёгкой пищей, как может. Готовить внезапно и сильно хочется. Обрадовать кого-нибудь — того, кто придёт единственным — тоже.
Приходит Мебуки, она не здоровается с Сакурой и собственную порцию рыбы выбрасывает в мусорный бак. Мебуки похожа на женщину, чья жизнь уже была отжита и теперь у неё осталось только блеклое рабочее платье и уставшее пустующее лицо. короткие тонкие волосы собраны в низкий хвост. Всю оставшуюся ночь в их квартире стоит запах сигарет.
***
На следующий день Наруто встречает Сакуру со словами: Суйгецу мнительный. Сакура отвечает: «Все мы такие», ничего страшного, проходит его дальше и на уроках случайно спит. Учитель это замечает, велит идти к медсестре, которая вслух озвучивает все те диагнозы, которые Сакура уже давно себе поставила. Недомогание, стресс, нехватка витаминов — просто, как дважды два, только непонятно, откуда всё это взялось. Харуно же весьма себе устойчивая. Выходит, что нет?
Сакура не остаётся в мед кабинете, выходит на первый этаж, мысленно добавляя к списку дел ещё и покупку тонизирующих лекарств. Итого получается следующее — пара кунаев (или что-то похожее), маленькая аптечка первой помощи (может быть, Сакура могла бы ограничиться одноразовыми наборами хирургических игл, если вдруг что), витамины, заколки. Волосы хотелось подобрать. Вечером накануне она также прошерстила все возможные больницы и — вроде так это называется — отправила в них заявки для приёма на стажировку. Мадара был прав, когда сказал, что хорошему шиноби нужно прежде всего изучить поле боя, а Сакура была хорошим шиноби, поэтому ей было необходимо как узнать о человеческом организме как можно больше.
И отца проверить, конечно же.
Конечно же.
Телефон раздаётся вибрацией в кармане юбки, оповещая о том, что у Харуно одно новое СМС. Сакура достаёт телефон, открывая крышку. «Я жду».
Сакура закатывает глаза. Мысль о том, что она теперь служит на побегушках у Мадары Учихи разжигает в крови злость и недогование. Сакура, стиснув зубы, терпит и печатает, что она собирает информацию, что и не соберёт её, пока Учиха не перестанет на неё давить.
«Это — давить?» — Сакура считывает неподдельное удивление Учиха (тонкие брови ввысь). В глазах периодически мерцают тёмные пятна, и Харуно останавливается в коридоре, решая не идти и печатать одновременно.
«Я всё сдам через несколько дней».
«А раньше?»
«Если спешите — ищите сами», — отвечает Сакура, еле сдерживая себя, чтобы не написать «Вы полагаетесь на школьницу, Учиха-сан».
Харуно вздыхает, облокачиваясь на подоконник и читая новое сообщение:
«Жду от тебя».
М-м. А он сам-то чем занимается?
Сакура только вздыхает, прикрывая глаза и пальцами хватаясь за голову. Харуно хлопает крышкой телефона особенно сильно, а кто-то в унисон хлопает по хрупкому плечу её саму.
— Прогуливаем? — Наруто для ученика, который в учебное время торчит в пустующем коридоре, говорит очень громко. Сакура инстинктивно суёт телефон обратно в карман, оборачиваясь. В мыслях проскальзывает что-то вроде то ли едкого, то ли снисходительного ну вот и он.
— Я была у… — Наруто резко смотрит куда-то ей за спину, тут же стремительно хватает Сакуру под локоть и стартует в противоположную сторону под лестницу. Он предварительно шипит ей что-то вроде «тш-вхвшш» и сам больше рта не открывает, и Сакура успевает догадаться, что и ей самой надо молчать. Позади слышится знакомый голос, но они уже сворачивают куда-то ниже и натыкаются на узкую дверь чёрного выхода.
— А-а! Успели, — голосит Наруто, как только они оказываются на улице.
— Не ори, — говорит стоящая в нескольких метрах от входа Темари. Сакура озирается по сторонам.
— И что это было?
— Я тебя спас, — Наруто отходит в сторону от запасного входа, подходит ближе к небольшой компании людей. Сакура только сейчас отмечает, что он щеголяет в куртке. — Ты же прогуливала, — Наруто достаёт пачку сигарет.
«И он тоже».
— Я была в мед пункте, — раздражённо отвечает Сакура. Суйгецу хлопает себя по лбу.
— Она же нас сдаст. Нахуя надо было Харуно притаскивать?
— Ты не сказала! — Наруто возмущённо просит огня.
—Ты не дал мне договорить. И! Я не собираюсь сдавать ваш… ээ?
— «Перевалочный пункт», — отвечает Наруто с сигаретой в зубах. — Курилка дальше, сама знаешь, а здесь собираются немногие, чтобы шуму не создавать, — Сакура ещё раз осматривается по сторонам, отмечая, что место, и вправду, не самое надёжное — хорошо просматривается. Кроме них на улице стоят ещё двое — незнакомые парни.
— Его Чак нашёл, — говорит Наруто, оборачиваясь к одному из них. — Верно? — парень, чем-то совсем отдалённо напоминающий Сакуре Шино, кивает. Она кивает в ответ, обхватывая плечи пальцами. На улице осень — холод.
— Валила бы, — говорит ей Суйгецу.
— Да что с тобой?
— Попрём всем табуном — заметят, — замечает Темари.
— Ты думаешь возвращаться? Потому что… — Суйгецу разводит руками. Затем он с Наруто и Темари, как по команде, оборачиваются на Сакуру:
— Куроцучи не попадись, — говорит Темари. — А если да — ты нас не видела.
— А? А она с нами не пойдёт? — спрашивает Наруто.
— С хуя ли?
— Да блять, с хуя, не с хуя. Сакура Шелеста знает, значит, своя больше, чем мы.
— Наруто… — начинает Харуно, стараясь остудить его пыл.
— Что, ну знаешь же ты его? — спрашивает Наруто. — Ну вот, знаешь. Так чё нам? — Суйгецу кидает бычок на землю и подходит ближе к Намикадзе.
— Чего ты так прицепился? — спрашивает он заметно тише.
— Я слышал, её давно не видели, но блять даже Салли не рассказывает, из-за чего.
— Да она просто дома торчала.
— Да я тебе говорю, они её увидят и всё расскажут, — говорит Наруто, поворачиваясь к Сакуре спиной.
— А ты-то здесь, блять, причём.
— Тебе самому не интересно?
— Нет, представь. Она даже не из наших, — Суйгецу показывает на Сакуру, мол — посмотри на Это ещё раз.
— Вот именно! И ты прикинь, несмотря на всё это Сенджу прям переполошился. Но с чего бы? — резонно вставляет Наруто. Суйгецу вскидывает бровь, наклоняясь вбок, чтобы за Намикадзе ещё раз рассмотреть растрёпанную после бега Сакуру с этими охуеть розовыми волосами. Пушистые.
Наруто оборачивается следом.
— Хочешь с нами?
Парень, названный Чаком, тяжело и протяжно вздыхает.
— Мне только взять куртку.
— Наруто тебе свою даст, нас поймать могут, идём, — Наруто возмущённо вскидывает брови: «Эй!». Харуно только прикидывает, когда она сможет вернуться в школу за своими вещами. Она переступает с ноги на ногу в ожидании, когда Наруто закончит снимать свою куртку («Бля, быстрее», «Сейчас свою отдавать будешь!»), чувствует, как школьные туфли несколько жмут и возможно скоро начнут натирать пятку. В глазах ещё всё шатается, но уже гораздо меньше чем в душных школьных коридорах. Осенний морозец приятно бодрит, а редкое солнце греет макушку. Странным было соглашаться? Темари, по крайней мере, всё это время смотрела на неё многозначительно. Сакура заправляет прядь волос за ухо, думает о том, что ей бы ещё по хорошему купить новый шампунь — этот персик слишком ядерный и какой-то ненормальный. Наруто протягивает ей куртку.
— Мой проездной только не потеряй. Кстати у тебя деньги с собой? (Сакура мотает головой) За метро отдашь потом, так уж и быть, — он снова закуривает.
— Ой, ну куда ты вторую взял, тебя теперь ждать сто лет, — Суйгецу устало зажмуривается. — Ну нахуй, я пошёл.
— Эй.
— Крутись сам, Наруто, — Наруто кивает подбородком в сторону, мол, идём.
Сакура ни разу не дура. Сакуре достаточно только половины услышанного из разговора, чтобы понять, что те люди, о которых говорил Наруто, знают, что произошло с прошлой «ней» в подворотне. По ушам бьёт небезызвестная фамилия, а история собственной деревни подсказывает — может быть, в том месте, куда их ведёт Суйгецу, слышали что-нибудь и о Мадаре.
Сакура запахивается в чужую куртку и идет за ними.
