6. Я не жалею о том, что было...

      Нервно распахнула дверь кабинета. «С меня хватит…», - стучало в висках. – «Всё вышло из-под контроля… Я больше не ощущаю точку опоры. Вот самое страшное. Не могу больше…», - присела на ступеньку. - Не могу больше, - не заметила, как произнесла эти слова вслух и почувствовала на своем плече чью-то ладонь. Вздрогнула, обернулась. - А…, это вы Алла Борисовна, - встала. - Удивлена, вы сегодня ранняя пташка. - Возможно. А ты Сонечка… у нас сделалась залетной пташечкой. Скачешь с ветки на ветку. Фигаро тут, Фигаро там. - …, - испепеляющий взгляд. – Что за ирония? Не могли бы вы пояснить! По какому праву… - Сонька, ты мне за Джонника вообще тройную премию должна. Такого парня помогаю заполучить. А ты, эх, - отмахнулась. – Связалась с этим, этим ПРОСТИ ГОСПОДИ! На кой черт тебе сдался этот Геннадий? - Бросьте свои нравоучения! Вам-то до этого, какое дело? – отмахнулась. - Я мать или не мать! - МАТЬ! – усмехнулась. – Не вы ли недавно утверждали, что я вам не дочь. Не родная. А знаете, - в запале продолжала Соня. – Вы попали в самую точку, - захлопала в ладоши. - Браво! Мне даже играть не пришлось, сами того не зная, вы сыграли на самых тонких струнах моей души. Вы знаете, что меня растили неродные родители? А родные…, умерли. Возможно, они - единственное настоящее, что у меня когда-то было. И чего я даже не помню, я ничего настоящего не помню. Вернее, очень смутно, - немного успокоившись. – А вы, Алла Борисовна, вздумали лезть в мою личную жизнь. Бередить старые раны. Это вас не должно касаться. Сама разберусь! - Как же, как же! Знаем мы, как ты разбираешься! - Послушайте! – жестом попросила замолчать. – Скоро мы закончим это дело, разбежимся и забудем обо всем! - Какое дело? - насторожилась Алла Борисовна. -…, - встрепенулась, но тут же взяла себя в руки. – Игра в семью. С этим надо заканчивать! – а про себя добавила: «Это выходит из-под контроля!» - Зачем же заканчивать. Может, мы ещё на вашей с Джонником свадьбе погуляем. Совместим с нашей с Альбертиком. Алиске с Ликой кого-нибудь подгоним. Грандиозно! - Что вы несёте? – хохотнула. – Вы стали необоснованно сентиментальны. Отходняк? - Конечно отходняк! От рассказа Джона о том, чем вы с Геной занимались. Прости Господи! - Бред! - отмахнулась Соня, но тут же встрепенулась. – Что? - Ну, что сказать. Джонник видел, как… - Не продолжайте, - остановила её и направилась к дивану. – Так даже лучше, не оставлять надежд. - Ты отшибла у Джона всякую охоту питать надежды. Я вот уже второй день пытаюсь уговорить его объясниться с тобой на чистоту. И, когда он, наконец, решился, ты рушишь всё на корню.       Из кабинета буквально вылетел Гена. - Сонь! – затараторил, не замечая никого. – Давай поговорим. Что с тобой происходит? – увидел Аллу Борисовну. - Доброе утро! - А я уж думала, что стала невидимкой. Вообще никого не замечаете. - Алла Борисовна, перестаньте, - вмешалась Соня. - Почему это не надо, - вошла в раж мама. – Ещё как надо. - Что здесь происходит? – поинтересовался Гена. – Алла Борисовна, вы тоже не с той ноги встали? - Почему тоже. Насколько мне известно, ты хорошо время провел. Но видимо, тебе ещё чего-то не хватает. - Кхм, - усмехнулся. – С чего вы взяли? Я только надеялся хорошо время провести. Но видимо, надежда умерла последней. - Не начинай, Гена! - попросила Соня. - Я не прав? Даже говорить со мной не хочешь. Алла Борисовна насторожилась. - Ген, я же просила, хватит. - Сонь, я даже не начинал. - Хватит мямлить, - вмешалась «мама». – Что за детский сад. Я ничего не поняла. Из-за чего переполох? - Это вас не касается! Ясно! – возмутилась Соня. - А вот мне, кажется, что непосредственно касается. И, кажется, я начала понимать, - улыбнулась. – А я уж думала тебе шею намылить Геннадий. - За что? – опешил Гена. - А за всё хорошее. Но считай, что тебе повезло. Подарок судьбы. А мне пора и честь знать, дела, - направилась к лестнице. - Так вы ещё не успели пропустить стаканчик? – сыронизировал Гена, за что получил толчок в бок от Сони. - С такими волнениями, - обернулась. - В гроб вгоните, даже не исполнив последнего желания. - Промочить горлышко, - закончил Гена. - Считайте, я этого не слышала, - бросила уже поднявшаяся наверх Алла Борисовна. - Сонь! – окликнул Гена, странно молчаливую всё это время Соню.       Соня не слышала его. Пыталась осмыслить происходящее, не получилось. Мысли со стремительной силой сменяли друг друга, не задерживаясь. «Какой-то замкнутый круг. И правды не сказать, слишком далеко зашла. И обманывать жалко, люблю ведь!»       Встрепенулась, почувствовав чью-то руку у себя на талии. - Гена! – убрала его руку. – Я же просила, не надо. - Соня! Мне это уже надоело. Вот где сидит, – провел рукой у горла. - И что теперь. Ген, я тебе ничего не обещала. А планы…, планы имеют свойство меняться, - прозвучало, как пророчество. - Значит, ты меня бросаешь. Я так понимаю, - завелся Гена. – Мне надоело быть мальчиком на побегушках. Если не хочешь, не надо, никаких отношений не будет, станем компаньонами. Просто скажи прямо, хватит держать меня на расстоянии вытянутой руки. - Не ожидала, - удивленно. - Думала, я недалекий? - Ген… - Скажи правду, ну, ведь думала же, что я увалень, который и способен лишь на то, чтобы кулаками размахивать. - Ген, - взмолилась Соня. – Я… - Не надо оправдываться, я давно понял, что ты влюблена в Американца. - Да погоди ты, ты не понимаешь. Я не могу быть с ним. - Почему это? Он же тебе не брат и знает об этом. Флаг вам в руки! - Гена – это…, - договорить ей не удалось, так как постепенно вниз стали спускаться родственники. - Нигде нет покоя, - возмутилась Соня. - И не говори…, - вторил ей Гена. - Покой нам только снится. - Доброе Утро! – громогласно поприветствовали их родственники. - Кому как, - бросила Соня и направилась к лестнице. - Видимо не с той ноги встала, - прошептала Толику Тамара. - Она прекрасна, - не слыша её, пропел Анатолий. - Старая любовь не ржавеет! – с дуру сболтнула Тамара. - Какая любовь? – поинтересовалась Полина. - Не обращай внимание. Так, вырвалось… - Еда на столе, - пресекла опасную тему Валентина. - Приступим! – обрадовалась Тамара. - Анатолий, - стукнула его в бок, выведя тем самым из транса. – Кушать подано. - А? Да…, - очнулся Анатолий. «Сумасшедший дом!» - покачал головой Гена.       Ноги сами привели Соню к его двери. Не решилась постучать. Как трудно проделать эти несколько шагов. Трудно, потому что не знала, что сказать, не знала, зачем пришла сюда. «Может уйти!» Всё же постучала. - Войдите! – послышалось из-за двери. - Можно! – вошла в комнату. - Соня! – не верил своим глазам. – Проходи. - Нам, наверно, нужно поговорить. - Что-то случилось? - Джон, я…, прости меня, я… - Сонь, не пугай меня.       Ладошки стали влажными от волнения. В её присутствии еле сдерживал себя. Вот что она может делать у него в комнате в такой ранний час, в ночнушке, с дрожащими руками? Недавно увиденная им сцена в её комнате, как будто стерлась из его памяти. Было только её лицо, глаза, губы. Сжал кулаки. - Джон… - Да…, - заворожено смотрел на неё. Твоего тела, Твоего взгляда, Твоего голоса гипноз… - Обними меня, - подчинился. - Крепко-крепко. И не отпускай, прошу тебя, - из глаз непроизвольно полились слезы, сильнее прижалась к нему. - Сонечка, не пугай меня, что с тобой? – гладил её волосы, целовал в лоб, она не унималась. - Я причиняю тебе боль, я всем причиняю боль, - отстранилась. - Чтобы не случилось, знай…, знай…, что я люблю тебя. - Соня! – не верил своему счастью. - Тихо! – приложила палец к его губам. – Боже! Нет…, - оттолкнула его. - Я не должна была этого говорить. - Почему? Соня, мы… Я знаю, что тебе всё ещё больно слышать о том, что мы не родные, но это выход. Это выход из тупика, в который мы попали, - взял её руки в свои. – Ты не представляешь, как я мечтал об этом. - Мечтал? О чем? - О НАС! О НАС! О Нас, не как о брате и сестре, а как о мужчине и женщине. Мечтал о том, что мы сможем быть вместе. Всё время боялся сорваться…, боялся перейти эту почти стершуюся грань между нами… - Не говори так, Джон. Не говори так. Нам лучше забыть. Чёрт! Лучше бы мама не говорила нам об этом. - Я так не думаю. Мы бы мучились еще больше. - Поверь мне, я…, - не дал ей договорить. - Ты хочешь? - …, - опешила, - Что? - зрачки расширились, дыхание сбилось. - Ты…, - волновался ещё больше, чем Соня. – Ты хочешь? Ну, чтобы мы стали встречаться? Хочешь? - Встречаться? – улыбнулась. – Не помню, когда последний раз мужчина предлагал мне встречаться. - Как по мне так я бы уже предложил руку и сердце… - Сто-о-оп! Это уже слишком, – рассмеялась. - Ты улыбнулась? Наконец-то ты улыбнулась, - не спрашивая, обнял её и закружил по комнате. – Моя, моя, моя!!!!!!!! - Опусти меня сумасшедший. - Да, я сошел с ума, от любви. Я люблю тебя, - резко опустил Соню на кровать и склонился над ней. – Люблю, - нежно поцеловал в губы, отстранился. – Прости. - За что? – продолжала улыбаться. – За то, что ты снял с меня оковы? Пробил броню? Я могу сказать только… Спасибо! - Значит, - надежда в голосе. – Значит, ты согласна? - Да! – кивнула. – Только… - Что? - Эмилия? Я всё понимаю, просто… - Я сейчас же…, - готов был броситься в пижаме домой к Эмилии, чтобы, наконец, сказать, что всё кончено. - Стой, - удержала его, не дав сдвинуться с места. – Ты не сможешь вот так просто расстаться, я чувствую. Я подожду, но только вместе с тобой, - потянула его на себя. - Что ты делаешь? - Хочу любить тебя! Ты разве не хочешь? - А… - Т-ш-ш-ш, - дотронулась пальчиком до его губ. – Ничего не говори, подчинимся чувствам, хоть раз в жизни пусть чувства управляют нами. Хоть раз в жизни, пусть даже это начало конца… Я не разочаровалась в этой любви, хотя она мне и стоила сердца. Любовь - это чудо и я тебя любила, так как не могла вообразить никогда. Кто оторвёт меня от тебя, воспоминаний о тебе, от вечера с тобой. Я чувствую, жизнь уходит от нас и сегодня никогда не повторится. За закрытой дверью наша постель ждёт бешеной, страстной любви и под «я люблю тебя» и «люблю тебя», мы вновь и вновь поднимаемся к небу и я не могу разочароваться в этой любви. Gilda