***
Вы когда-нибудь думали о том, насколько быстротечна жизнь? О том, сколько не сказанных вовремя слов вы пропускаете и теряете навсегда момент? Иногда может казаться, что впереди ещё десятки нескончаемых лет, за которые ты успеешь сделать всё, о чём только можешь мечтать: написать песню, выпустить книгу, признаться в любви, коснуться руки самого важного человека или впервые за последние несколько лет сказать матери, что ты любишь её. Думаешь, всегда будет время, чтобы сделать это?
Стоя напротив трейлера, Айеро делал очередную глубокую затяжку, чувствуя каждой клеточкой своего тела, как никотин заполняет лёгкие и дышать уже невозможно. В органах ощущается тяжесть и боль и, возможно, ему стоило бы остановиться на третьей сигарете подряд, но зависимость работает совершенно не так и даже под предлогом знания, насколько это убивает тебя, ты не можешь остановиться. Или же летальный исход кажется довольно-таки неплохим вариантом, который стоило бы рассмотреть. Когда ноги уже подкашиваются и мужчина понимает, что ещё секунда и сознание может просто испариться, то он бросает окурок на ещё мокрый от недавнего ливня асфальт и тушит его носком. Вдох. Кислород наконец заменяет токсичный дым и постепенно боль отступает на второй план. Наверное, стоит всё же пойти в трейлер. Фрэнк скидывает капюшон толстовки на плечи и оглядывает маленькую белую дверцу, искренне не видя смысла делать хотя бы шаг. На ватных ногах мужчина всё же доходит до автомобиля и, громко хлопнув дверью, заходит внутрь. Он правда не хотел шуметь, но сильный ветер снаружи сыграл с ним злую шутку и не проходит и минуты, как в трейлере включается свет. — Фрэнк, какого чёрта? — сонно бормочет Уэй, выходя к другу. — Майки с Рэем ушли в какой-то клуб с игровыми автоматами на всю ночь час назад и ты знал бы это, будь здесь. Что ты делал на улице гребаных два часа? Джерард устало смотрел на Айеро и никак не мог понять, что происходит с его лучшим другом. Это могло бы уже перерасти в болезнь, хотя, вероятно, так оно и было — Фрэнк уходил из трейлера после полуночи и возвращался лишь ближе к трём ночи, когда все уже давно спали. Все, кроме Уэя. — Джи, ты знаешь. — тихо начал Фрэнк сиплым голосом, чувствуя сильную слабость во всём теле. Возможно, просто никотин ещё действует. — Что я знаю, Фрэнки? — спросил Уэй, смотря прямо в глаза другу. Он смотрел на него и мог бы поклясться, что будь они кем-то другими сейчас, он бы подошёл и прижал парня к себе, не желая когда-либо больше отпускать. Он видел в глазах Фрэнка чёртову пустоту вместо привычной радости и любви и это пугало его как никогда. Всегда страшно смотреть, как люди теряют блеск своих глаз. — Осматривал город, — ответил Айеро, отводя взгляд в сторону. Лгать лучшему другу трудно, вы знали это? — Да брось, ты всегда это отвечаешь, — несколько злясь, ответил Джерард, подходя всё же ближе. — Почему ты лжёшь мне? — Это не так! — возразил мужчина, замечая, насколько близко к нему остановился Уэй. Он никогда не мог дойти до конца. Забавно. — Ладно, как хочешь. Я иду спать, — сказал Джерард и, не попрощавшись, ушёл из коридора, оставляя Фрэнка наедине с собой. Мужчина тяжело выдохнул и, быстро разувшись, прошёл в их с Рэем комнату. Никто не знал почему, но Уэи жили в одной части трейлера, а Торо с Айеро в другой. Это было странно как минимум по двум причинам: братья постоянно ссорились и, хоть и в шутку, но унижали друг друга, потому ни одно утро в этом туре ещё не прошло спокойно; да и Джерард с Фрэнком вроде как были лучшими друзьями, потому было бы весьма логично им поселиться вместе. Но, услышав это предложение от заебавшегося от утренних криков Торо, парни одновременно замотали головами, не желая даже рассматривать подобный вариант. Этой ночью Джерард больше не мог сомкнуть глаз. Каждый раз, погружаясь в темноту, он видел перед собой блёклые отныне глаза Фрэнка. Его худощавое тело, которое если раньше можно было назвать стройным, то теперь единственным возможным прилагательным было — болезненно худой. Он давно уже замечал, что друг перестал носиться по сцене на концертах и всегда скидывал это на возраст — явно будучи молодым ты будешь полон жизненных сил и энергии, а с возрастом это всё со скоростью света будет уходить из-под пальцев. Но. Не так же быстро, верно? За какие-то три года из глаз Айеро пропал огонь, что всегда прежде согревал Джерарда в самые холодные дни и он не понимал, что же пошло не так. Может, он сам всё испортил, когда оттолкнул Фрэнка?***
Если не спать всю ночь, погружаясь в собственные мысли, то конечно же итог будет один — на утро ты будешь разбитым человеком с желанием повеситься на кухонной раковине. Или на дверной ручке. Да, удивительно, сколько разных способов лишить себя жизни от усталости знал старший Уэй. Он вышел к парням последним, когда те уже сели за стол и приступили к завтраку. За сегодняшний день нужно было доработать пару эскизов и подумать больше над текстом новой песни, музыку для которой они сочинили несколько недель назад. Уэй сменил фильтр в кофемашине и стал дожидаться напитка, лениво разминая руки. Он рассматривал каждого в этой комнате, улыбаясь самому себе от мысли, что это — его самые близкие люди. Заливистый смех Торо, когда младший Уэй измазывается вишнёвым джемом и недовольно бурчит. Майки, что краснеет и пытается вытереть всё салфетками, но в итоге размазывает сладкий джем лишь больше по новой футболке. И Айеро, сидящий напротив этих двоих, что окидывает Джерарда ответным, но более усталым взглядом. Парень подвигается, чтобы Джерард в следующий момент мог свободно пролезть к месту у окна с большой кружкой кофе в руках, усаживаясь рядом с другом. — Всегда говорил, что ручки-то у тебя из задницы! — вставляет старший, задорно смотря на брата. — Всегда говорил, что приёмные дети обижены жизнью, — огрызнулся младший. — Нет-нет-нет! Брейк! — замахал руками Рэй и сделал глоток чая. — Сегодня вы оба будете милыми друг с другом. — С чего бы? — поперхнулся соком Майки и возмущенно посмотрел на друга. — С того, что я так хочу и заебался начинать и заканчивать свой день под ваши неистовые крики, кто кого хуже и кто из вас приёмный! — Я бы поставил на обоих, — произнес Фрэнк, после чего лицо Торо на секунду озарилось улыбкой и парень залился громким смехом. Сегодняшнее утро чем-то всё же отличалось от других. Но в каждом утре есть один неизменный фактор, так называемая константа. Константой этого утра был Фрэнк Энтони Томас Айеро младший, греющий свои руки о чашку чая. Его тело легко подрагивало от холода, причиной чего были ночной ливень и открытые окна во всём трейлере. Но не меньшее влияние оказывал факт того, что во рту парня до сих пор не было ни кусочка, да и вроде как не было ничего, что могло бы это изменить. Фрэнк особо не чувствовал голода на протяжении нескольких лет, но всё равно продолжал время от времени «кусочничать», дабы его друзья не могли упрекнуть парня в его систематическом недоедании. Хотя, это было бы проще назвать обычным голодом. Парень правда часто скрывал вещи, что буквально разрушали его жизнь. Потому, что позволить близким забрать его проблемы и боль — никогда даже не рассматривалось в сознании Фрэнка как вариант поведения. Он не был тем, кто мог «разделить» проблемы с друзьями или семьёй. Фрэнк Айеро был одиночкой внутри собственного разума. Не прошло и пары минут, как взгляд Джерарда вернулся к подрагивающим рукам Айеро. Парень так переживал за друга, что не заметил, как в кофе упал уже четвёртый кубик сахара, а ложка всё так же ритмично стучала по стенкам кружки. — Ждёте сегодняшнего шоу? — с восторгом спросил Торо, вырывая Уэя из его размышлений. — Будет же официальная съёмка для канала. Что-то типа лайв-шоу, если я правильно понял. — Там будут камеры и толпа. Огромная кричащая толпа. Не могу сказать, что в восторге, — ответил Майки, дожевывая тост. — Ты же выступаешь практически каждый день и уже несколько лет с нами в турах! Тревожность не отступает? — спросил старший у брата, отводя наконец взгляд от рук Фрэнка. — Совершенно нет, — с грустью ответил Майки, отодвигая от себя маленькую пустую тарелку, полностью засыпанную крошками. — Ты до сих пор перед каждым шоу принимаешь успокоительное? — серьёзно спросил Фрэнк, вмешиваясь в разговор. — Я видел пару раз, но никогда не спрашивал, что ты пьёшь… — Ага, иначе меня под предлогом смерти на сцену не вытащишь, — с тоской в голосе произнёс Майки. — В любом случае, сегодняшнее шоу должно быть потрясающим и я верю в нас. — Я тоже, — одновременно сказали Фрэнк с Джерардом, после чего парни встретились взглядами и, неловко улыбнувшись, кивнули друг другу. Безмолвный мир был официально заключён.