Счастье любит смелых

В такси ненавязчиво играла какая-то мелодия. В машине работал кондиционер, и прохладные струи воздуха приятно охлаждали разгоряченное летней жарой тело. Антон сидел на заднем сиденье и с тоской смотрел в окно. Вся обстановка вокруг него способствовала тому, чтобы расслабиться, но парень был молчалив и напряжен. Самый веселый комик из их четверки с обаятельной и немного детской улыбкой который месяц подряд испытывал чувство вины. Его разрывало от переживаний, обмана и недомолвок. Еще чуть-чуть, и он просто сдастся, не вынесет, ведь это он всему виной. Дело все в том, что он, будучи в отношениях с Ирой, с которой познакомился еще в Воронеже, тайно встречался еще и с Арсением. Девушка даже не подозревала о его предательстве, а вот Арсений, конечно, был в курсе. И, как Арс терпел это, для Антона до сих пор оставалось загадкой. Мужчина прощал ему все. Шастун вечно был занят и имел плотный график и вне съемок любимой «Импровизации». Его постоянно звали на съемки других передач и на разные мероприятия: в каких-то поучаствовать, какие-то провести. Парень находился в топе, он попал в обойму, и такой шанс нельзя было упускать. Все это понимали: и Ира, и Арсений. И если к постоянной нехватке времени еще можно было привыкнуть, то прыжки из койки в койку нельзя было принять, но Арсений смирился и с этим. Он рад был лишний раз прикоснуться к Шастуну, его любимому Шасту, заглянуть в глаза, нежно провести рукой по спине на концерте, когда кажется, что никто не видит и не замечает. Он дышал этим парнем, жил им, хоть ему и тяжело было осознавать, что тот живет двумя жизнями. И никогда его Тоша не узнает, чего стоило для Арсения такое принятие. Он не расскажет о том, что видели стены его съемной квартиры, когда мужчина случайно узнавал, что Антон ночует у Иры. Внезапный звонок телефона вырвал парня из раздумий, на экране высветилось «Ира». Антон нехотя провел пальцем по экрану и принял вызов. — Да, Ир. Что случилось? — настороженно спросил он. — А обязательно прямо сейчас решать? Они там подождать не могут? — пробасил парень. — Ну и что, что горящее предложение! Ир, у меня хватит денег, не надо выискивать эти горящие туры! — кричал он в трубку. Некоторое время Шастун молчал и слушал девушку. В конце концов парень устало произнес: — Да, я обещал. Я помню, Ир. — Антон прикрыл глаза. — Хорошо, сбрось мне на почту, я гляну, — обреченно выдавил он напоследок. — Девушка на море хочет? — радостно прокомментировал водитель и подмигнул пассажиру в зеркальце. — Теплое море, горячая девушка, жаркий секс. Что может быть лучше, правда? — весело продолжил таксист, решив подбодрить приунывшего парня. Наверное, он подумал, что у того не хватает времени или денег. — Сложно со временем просто, — ответил Антон любопытному водиле. Какого черта он должен оправдываться перед чужими людьми? Тут с близкими бы разобраться! — Лицо ваше знакомо. Мне кажется, я вас где-то видел по телеку, — продолжал любопытствовать таксист. Он морщил лоб, пытаясь вспомнить. — Что-то смешное вроде было. — «Импровизация», ТНТ, — на автомате произнес Шаст, уже мысленно готовясь к просьбе сфоткаться. — Точно! — таксист радостно ударил себя по лбу. — Вы там еще девушку изображали. Смешно, смешно. Главное, хорошо, что в жизни мужик, — одобрительно выдал водитель. — А то в этом вашем шоу-бизнесе столько педиков! Тьфу, противно просто. Антон от злости сжал кулаки, но решил держать себя в руках и делано спокойным голосом произнес: — А вам они чем жить мешают? — Да мне-то ничем, а вот у знакомого моего сын гомиком оказался. Трагедия в семье! Отправил сыночка в Москву учиться на свою голову. Ну, ничего, у семьи деньги есть, отправят его скоро в клинику европейскую, там уж точно вылечат! — водитель резко просигналил подрезавшей его машине. — Куда ты лезешь, дебил! — Сука, — со злостью вырвалось у Антона. — Точно, — поддакнул водитель, думая, что это обращение к наглецу. — Совсем оборзели! Купят крутые тачки и думают, что им все можно! Антон подумал, что вот именно так все и относятся к таким, как он, испытывают лишь желание вылечить и стойкое отвращение. Именно поэтому он тщательно скрывал свою ориентацию. Как заправский шпион он маскировался под обычного гетеросексуального парня. Ему страшно было подумать, как отреагировали бы его близкие, узнай они всю правду. Он же из Воронежа! Это будет апогей идиотизма, если он откроется. Друзья родителей, его одноклассники, куча дворовых приятелей и одногруппники! Как он будет смотреть им в глаза? Это вам не Москва с ее якобы толерантностью. И то, какой нахрен толерантностью? Это тоже Россия! На телевидении хоть и ходят какие-то слухи, и ему даже однажды, вроде как, шуточно вручили каминг-аут в «Камеди», но наверняка никто не был уверен. А шуточки на то и шуточки. Он все-таки, блять, комик. Ничего, потерпит. Он будет скрывать все до последнего, как бы тяжело ему ни было. А ему было так тяжело, что в последнее время хотелось просто закрыть глаза и больше ничего не чувствовать, не ощущать вины перед всеми и в первую очередь перед Арсом. Парень прикрыл глаза и хотел хоть ненадолго забыться. Машина мчала его по проспектам, изредка сворачивая в нужном направлении. Снова зазвонил телефон, и Шаст не глядя принял вызов. — Да, слушаю, — серьезно произнес Антон. — Как официально, солнце! — раздался мелодичный голос Арсения из динамика. — Арсе-е-ений, — парень радостно протянул его имя и улыбнулся, не открывая глаз. — Я всегда сама серьезность. Разве не заметно? — Антон был готов слушать этот голос сутки напролет, но Арсу он, конечно, этого не скажет. Не хотелось привязывать его к себе еще больше. Хотя куда уж больше? Тот и так делал все, что попросит или на что намекнет его парень. Однажды мужчина подарил ему игровую приставку, модель которой еще не вышла в России. Понятно, что тот заказал ее откуда-то с зарубежного сайта, но все равно было приятно. Они рубились в нее вместе, как дети радовались победам и огорчались проигрышам. Придурки, одним словом. Причем оба, и это факт. — Когда соизволите прибыть? — специально высокопарно спросил мужчина. Его игривый тон будоражил сознание. — Уже еду к тебе, Арс. К трем буду, если в пробку не встрянем. — Отлично! Я жду. Ну, пока, — мягко произнес мужчина. Антон был уверен, что собеседник улыбается ему в трубку. Он просто видел эту картинку: Арсений вальяжно развалился на своем диване в гостиной с голым торсом и наверняка босиком, на столике перед ним стояла чашечка кофе, обязательно из молотых зерен. На губах играла очаровательная улыбка, и если бы его на столике еще ждало мороженое, то оно уже растаяло бы от одного взгляда. Тело мгновенно среагировало на картинку в голове, сердце начало учащенно биться, и Антон, смущенно кашляя в кулак, сумбурно ответил: — Да. Все. Давай. Пока. — У тебя все в порядке? — в голосе мужчины послышалась тревога. «Да все зашибись! Только надо как-то сказать, что я улетаю с Ирой на Мальдивы. Ну там… дней на десять. А, ну еще трахаться там придется безостановочно, но я буду помнить про тебя, Арс. Ты тут не скучай без меня», — пронеслось тут же в голове у парня. — Да все нормально. Поперхнулся просто, — вместо этого сухо ответил Антон. Он был недостоин его. Он подлый трус, который только и думал о своем удобстве. — Скоро буду, — спешно добавил парень и первым нажал на отбой. Убрав телефон и посмотрев вперед, он заметил вопросительный взгляд таксиста. — Коллега, — вроде как оправдывался он, сам не зная за что. — И друг хороший, — зачем-то добавил парень. И почему ему опять было так неловко за себя? Ему что, нельзя расплываться в улыбке, когда звонит друг? Улыбка же — это просто улыбка. Или она тоже неправильная? Если и таксист начал его подозревать, то это вообще уж за рамками! А может, он просто загоняется? Просто человеку скучно, а тут лицо с телека, вот и пялится на него постоянно и с интересом. Да, наверное, так и есть.

***

Они действительно успешно миновали все пробки, а учитывая, что сегодня суббота, это было просто чудом каким-то! Похоже, на этом чудеса на сегодня и закончатся… Расплатившись и выйдя из такси, Антон в очередной раз подумал о том, что пора бы уже купить машину и не терзать себя вынужденной болтовней и дурацкими темами. Жара после кондиционированной прохлады заставила парня мгновенно вспотеть, несмотря на то, что он был одет в шорты модного болотного цвета и хлопковую белую майку. Черные кеды со штурмовиками из «Звездных войн» завершали образ стильного парня. Его хоть сейчас можно было отправлять на фотосессию. Готовая модель, чего уж там! Воды только модели принесите, а то рухнет сейчас в этом пекле прямо на асфальт. Арсений снимал квартиру на северо-западе Москвы, и пусть здесь аренда стоила дороже, зато было ближе добираться до ГлавКино, где проходили съемки «Импровизации». Район утопал в зелени, недалеко располагался парк, в котором мужчины гуляли иногда по вечерам. Пусть это случалось нечасто, но тем приятнее и ценнее были воспоминания. Стоя сейчас у многоэтажки, Антон, как никогда раньше, почувствовал на душе ощущение грядущего пиздеца. Он зашел в подъезд, набрав код домофона по памяти, нажал кнопку вызова лифта и принялся ждать, прокручивая в голове варианты признания. «Может, выпалить все сразу, как войду? Пусть врежет мне, так хоть морально легче будет», — думал Антон. Он нажал несколько раз на кнопку, пытаясь ускорить лифт, который где-то застрял, и было непонятно, работает ли он вообще. А в голове опять проносились беспокойные мысли, ведь сразу было как-то страшно затрагивать больную тему. Да и как это — прийти в гости, зная, что они целую неделю не виделись, только созванивались постоянно, и выдать: «Арс, прости, я уеду с Ирой на Мальдивы». Бред. Шастун потер пальцами переносицу. Жутко захотелось покурить, но выходить на улицу и стоять дымить на солнцепеке как-то не прельщало. Парень решил, что лучше все-таки сначала подготовить Арсения. Вопрос только — как. Ну, типа: «Арс, давно хотел на море? Ну и я тоже. И скоро полечу отдохнуть, представляешь? С кем? Да не важно, с Иркой за компанию». И в конце добавить: «Ты рад за меня?» «Шикарное признание, молодец, Антош. В психологи не пробовал идти работать?» — уныло подумал Шаст про себя и, бросив взгляд на закрытые двери, выпалил: — Да, блять, где лифт-то? — терпения не хватило, он ударил ладонью по стене и тут же заорал, прижимая ушибленную руку к груди, после чего согнулся, пытаясь унять саднящую боль в ладони. Вроде не сильно бил, а больно-то как! Погрозив кулаком так и не приехавшему лифту, Шастун пошел по лестнице. Ну и что, что пятнадцатый этаж. Что он, слабак? На седьмом этаже парень готов был признать, что его тело находится сейчас не в самой лучшей форме. «Это все из-за сигарет», — промелькнуло в голове. Поднявшись на одиннадцатый этаж, Антон тяжело дышал и твердо решил записаться в спортзал хотя бы бегать. Еле доплетясь до пятнадцатого, он был взмокшим, уставшим и еще больше нервничал. Как сказать Арсу про отдых, парень так и не придумал. Все-таки он не специалист думать в таких экстремальных условиях. А вот и дверь. Палец потянулся к звонку, но замер, так и не нажав на кнопку. Шаст так соскучился по Арсению, так ждал этого момента встречи, а теперь вся радость почти улетучилась, сменившись нервным напряжением. Он прислонился лбом к двери, пытаясь отдышаться. Он найдет слова, он должен. Арс поймет его, ведь всегда понимал. Легкая улыбка тронула губы, а палец наконец-то нажал на звонок. Мелодичная трель разорвала тишину, и по ту сторону двери тут же раздались торопливые шаги. Щелчок, и дверь открылась нараспашку. На пороге стоял улыбающийся Арсений, и в его взгляде сквозили такие радость и нежность, что Антон так и стоял, молча любуясь своим мужчиной. — Входи уже, — Арс притянул Антона к себе и захлопнул дверь. Теперь никто не смел им помешать. Арсений жался к парню, пытаясь, видимо, слиться воедино, и одновременно крепко обхватил его руками за талию, носом утыкаясь куда-то в шею из-за разницы в росте. Широкий в плечах Шастун сгреб мужчину в охапку и, прикрыв глаза от удовольствия, позволил себе забыться. Именно этого ему не хватало всю неделю. Не хватало таких родных объятий, которые позволяли отпустить все мысли и переживания. Не хватало ощущения, что ты растворяешься в любимом человеке и внешние обстоятельства больше не властны над тобой. Они стояли в обнимку, может, полминуты, а может, и дольше, и ощущение счастья заполняло каждую клеточку организма. — Ну, привет, — улыбаясь, произнес Антон и по привычке первый убрал руки. Слегка отстраняясь, он присел на тумбочку в коридоре, чтобы стянуть с себя кеды. Именно он в их паре обладал здравомыслием и рассудительностью, в отличие от Арсения, который порой забывался даже на сцене, ставя себя и Антона в неловкие ситуации. Внешнее спокойствие и невозмутимость были коньком Антона в таких случаях. Он просто делал покерфейс или попросту морду кирпичом и только мысленно материл Арса. — Я так соскучился по тебе, — мужчина облокотился о стену и смотрел сейчас изучающим взглядом своих голубых глаз на Антона, будто хотел познать его еще больше, хотел заглянуть ему в самую душу, прочесть мысли. Шаст, расправившись с кедами, бросил на него взгляд. На нем были надеты любимые штаны в клетку и черная майка с перечеркнутым «Сеня», ступни оказались голыми как всегда, когда он дома. Почему он не любил тапочки, Арс так толком и не смог объяснить парню. — Не больше меня, — ответил Антон, вставая. Он кивком головы указал на травмированный мышеловками палец на ноге. — Сильно еще болит? — заботливо спросил парень. — Палец — не душа, заживает как на собаке, — отшутился Арс, ухмыляясь и делая, как он считает, незаметной отсылку к собачьей преданности и душевным страданиям. — Хотя ему тоже требуется ласка и внимание, — добавил он и, подойдя вплотную к Шасту, засунул руки тому под футболку. Теплые ладони начали сновать по телу, попеременно сдавливая и поглаживая кожу. Губы тянулись за поцелуем и, добившись взаимности, рьяно брали свое. — Сейчас ты весь мой, — шептал Арсений и, продолжая страстно целовать своего парня, потянул того за собой, увлекая по коридору в сторону спальни. — Арс, постой, постой, — Антон притормозил мужчину и, приподнимая руки в примирительном жесте, умоляюще посмотрел тому в глаза. — Если честно, я так жрать хочу. Накормишь меня? Ну, пожа-а-а-алуйста, — протянул Антон, умилительно хлопая глазками. Косить под дурачка — это то, чему он научился лучше всего. Сейчас он никак не мог себе позволить воспользоваться Арсением, а потом заявить тому, что улетает. Он хоть и сволочь, но местами все же порядочная. И он бы вместе с Арсом посмеялся над каламбуром про порядочную сволочь, если бы обстоятельства были другими. — Ладно, — Арсений нехотя оторвал себя от Антона, подозрительно вглядываясь в него, и, вроде не заподозрив неладного, проговорил: — Я как раз пожарил картошку с мясом, троглодит ты мой ненаглядный. Пошли, — он шутливо толкнул Антона по направлению к кухне. — А «пошли» — это ты мне предлагаешь что-то пошлое тебе рассказать? — пошутил Антон, заходя на кухню. Он был рад, что Арс не стал допытываться, в чем дело. Ведь раньше, стоило Шастуну только войти в квартиру, оба они прямиком направлялись в спальню. Так что сейчас он придумал хорошую отмазку. Зная Шастуна и его хороший аппетит, сомнений в правдоподобности не возникало. — Смешно, смешно, Тош, — мужчина жестом предложил Антону сесть за стол, а сам подошел к плите. Кухня была выдержана в светлых тонах, как и вся квартира. Высоченный кухонный шкаф цвета топленого молока с навороченной встроенной техникой, бежевый диван у стола из толстого стекла напротив окна, салатовые стулья по бокам. Все приятно гармонировало друг с другом и создавало теплую атмосферу. Антон сел на диван, вытащил телефон из кармана и бросил на стол. Взяв со стола минералку, налил ее в стоявший на столе стакан и сразу же опустошил его. — Жара, пиздец, — протянул он, любуясь ладной фигурой Арсения со спины. Тот гремел сковородкой, открывал дверцы шкафчиков, доставая столовую посуду, и под обтягивающей майкой были видны перекатывающиеся мышцы. «И как можно быть настолько пластичным, гибким и выглядеть так мужественно одновременно?» — в очередной раз удивился парень про себя. — Раз уж ты такой голодный, то я тебя, конечно, накормлю. И только попробуй мне не доесть, не получишь тогда сюрприз, — произнес Арсений и поставил на стол тарелку с дымящейся жареной картошкой и мясом. — Это угроза? — Антон обожал картошку, как и Арс, и в любой другой день он мог бы съесть все и попросить еще добавки, но сейчас у него не было аппетита. Поэтому он просто смотрел на мужчину, пытаясь оттянуть время. — Только предупреждение, — уголки губ Арса растянулись в хитрой улыбке. — С тобой тогда заодно поем, — он принес еще одну тарелку с небольшой порцией и уселся на стул. — А что за сюрприз? — вилка с маленькой порцией еды медленно отправилась в рот. — Тебе понравится, — Арс довольно ухмыльнулся и принялся за еду. В процессе они успели обсудить недавние съемки «Импровизации», какие-то рабочие моменты, понятные только им; посмеялись над тем, что Серега тогда опять оделся в мешковатые штаны с провисшей мотней; вспомнили, как Паша опять их всех простебал. Шаст уверял, что если на следующих съемках, которые должны были быть уже послезавтра, ему опять «повезет» и он будет участвовать в «Шокерах», то он за себя не ручается. От боли ему сносило крышу и он опять мог заматериться на весь зал. Арсений съел свою порцию, и его ладонь накрыла лежавшую на столе руку парня. Нежно поглаживая пальцами костяшки, он влюбленными глазами посмотрел на Тошу. — Я все, — Антон отодвинул тарелку, еле заставив себя съесть половину. Ладонь послушно приняла поглаживания, но, замерев, не сделала попытки сплести их пальцы или как-то ответить на ласку. — У тебя все хорошо? Ты не заболел? — Арс с беспокойством заглянул парню в глаза, кивая головой на недоеденную Антоном картошку. Его беспокоила еще и эта непонятная отстраненность парня. — Да, все нормально. Устал просто, — Шастун отвел взгляд в сторону. «Давай, трус, скажи ему уже. Давно пора!» — внутренний голос словно издевался и подначивал своего владельца. — «Скажи, что ты его бросаешь и сваливаешь на юг. Что, слабо? Только и можешь, что жрать и трахаться, ссыкло». Антон практически почувствовал себя ужом на сковородке, даже в жар бросило. И правду сказать надо, и страшно до одури. Как Арс отреагирует? Пошлет его и скажет, что между ними теперь все кончено? Но он же не сможет без своего дурашливого эстета. Попов проник ему под кожу внутривенно, и больной даже не заметил, как это произошло. А может, Арсений просто врежет ему? Кстати, неплохой вариант, Шаст бы согласился на него. Может, и самому бы полегчало, а то с этими терпимостью и пониманием Антон чувствовал себя еще большей мразью. «Даже сейчас, сука, ты думаешь о себе, а не о нем», — не замолкал внутренний голос. Антон было уже открыл рот, чтобы сказать, как Попов встал и, хлопнув в ладоши, словно фокусник, произнес: — Ну ладно, пришло время порадовать тебя сюрпризом. Я бы, конечно, мог потребовать угадать, потренировали бы твой мозг, но что-то ты сегодня не в форме, Тош, — мужчина вышел из-за стола. — Жара, наверное, так на тебя действует, прощаю. Идем за мной. И, кстати, моешь посуду сегодня ты, — Арсений вышел из кухни, таща за руку заторможенного друга. — Виртуальный шлем? — от удивления парень даже рот открыл, а его большие зеленые глаза сделались еще больше. — Да, он твой, — Попов стоял посреди гостиной, довольный, как котяра, и улыбался так, что сейчас им не грозило даже отключение электроэнергии в районе. Он просто излучал в эфир счастье и неисчерпаемый заряд жизненных сил. В руках у него находился какой-то космический предмет в черно-белых цветах — элегантный и футуристичный девайс с экраном и опорной дугой под затылок. — Это который к компу подключается? — глаза парня загорелись интересом и предвкушением удовольствия. — Арс, он же такой дорогой. Ну, зачем ты? — Сейчас все покажу, — мужчина надел шлем на Антона, подключил провод к стоящему рядом на столике ноутбуку и посадил дезориентированного временной темнотой парня на диван. — Теперь ты управляешь этим, — Арсений вложил в руки Антона специальные джойстики, чтобы можно было производить действия в виртуальном мире, окинул взглядом родную фигуру и, тихонько постучав по корпусу шлема, спросил со смешком: — Все дома? — Там отродясь никого не было, — пошутил в ответ Шаст. — Ну, тогда погнали. Пара часов пролетели незаметно. Виртуальные аттракционы, стрелялка и даже путешествие по каким-то заброшенным катакомбам — все было настолько интересно и в духе мальчишества, что Антон в прямом смысле выпал из реальности. И когда он по очкам проиграл Арсу в одной из игр, а потом и в другой, он совершенно не расстроился этим фактом. Почему-то ему хотелось проиграть сейчас мужчине во все игры, лишь бы хоть как-то загладить свою вину. Если бы все было так просто… А вот Арсений был удивлен. Зная, как ревностно Антон относится к победам, он ожидал от того как минимум трехэтажного мата. И хоть связать воедино все факты странного поведения друга Попов специально не пытался, они сами складывались в какое-то тревожное состояние, что постепенно скопилось где-то в груди и давило на сердце. — Ты победил, Арс, снова. Тебе сегодня везет, — Антон стащил шлем и положил его рядом на диван. — Рано снял, — прокомментировал Попов, щелкая клавишами на компе. — Надевай, — кивнул он на шлем. — Сейчас тебя ждет полный релакс, — он посмотрел на Шаста и подмигнул ему. Антон надел шлем и, кажется, оцепенел от увиденной картинки: перед ним простиралось бескрайнее бирюзовое море. Парень находился на песчаном пляже с пальмами. Его накрыло. Он резко стащил с себя шлем и закрыл лицо руками. — Что такое, Тош? — удивленный Арсений присел рядом, пододвинулся к Антону, и его рука обвила талию, прижимая к себе любимого, пока другая убирала ладони парня от лица. Шастун повернул лицо к Арсу, и их взгляды встретились. Казалось, они могут смотреть друг на друга вечно. Глаза — зеркало души, и всякий раз, когда случалось что-то неприятное или у кого-то возникала проблема, им достаточно было посмотреть друг другу в глаза и понять, что что-то не в порядке. Так и сейчас Арсений всматривался в зеленые омуты и пытался прочесть, что же происходит. Мужчина понимал, что что-то не так, что-то тревожит Шастуна. Парень был очень напряжен, и от Попова, который чувствовал его, как себя, не могло скрыться это тревожное состояние. На работе проблем вроде не было, значит, что-то на личном. Что скрывал от него Антон? Он поругался с Ирой? Его опять кто-то заподозрил в причастности к сексуальным меньшинствам? Может, родные опять спросили, когда свадьба? Как море, на которое они так хотели полететь вдвоем, но не представляли, как это незаметно для всех провернуть, могло так негативно впечатлить друга? Рука нежно прошлась по щеке, плавно перебираясь на подбородок. Большой палец остановился на губе. — Арс, да все нормально, — неуверенно произнес Антон, выдыхая в приставленную руку. — Тс-с, не ври мне, — Попов надавил пальцем на губы. — Мы же договорились. Друг другу только правду. Всегда. Что бы ни случилось. — Можно воды? — каким-то глухим, словно не своим, голосом прошептал парень и встал. Он прошел на кухню и подошел к столешнице, молча взял стакан и налил в него воду из-под крана. Жадный глоток, еще один. Арс подошел сзади и обнял парня, прижимая к себе. Он ждал. Антон скажет ему все сам, когда будет готов. Так они стояли какое-то время. Один набирался смелости, другой пытался передать свои силы и любовь через простые объятия. — Мне нужно тебе кое-что рассказать, — наконец протянул несмело Шастун. — Вернее, кое о чем сообщить, — он развернулся лицом к Арсу, но не поднял взгляда. Рука все так же держала стакан. — Короче, мне нужно твое согласие, — свободной рукой он нервно пробежался по волосам, взъерошивая их. — Арс, прости, но я должен тебе сказать. — Пауза. — Я обещал Ире отпуск на море. Короче, она уже нашла путевку, — выпалил резко парень и замолчал. В воздухе повисло тяжелое молчание. Все это время мужчина внимательно смотрел на Антона, и его голубые, как океан, глаза словно покрывались льдом, скрывающим под собой боль и тоску. Попов молча забрал стакан у Шастуна и допил его залпом. Повернувшись к Антону спиной, мужчина медленно, словно в трансе, подошел к столу, взял грязную тарелку и с каменным лицом опустил ее в раковину. — Арс, скажи что-нибудь. — Что ты хочешь от меня услышать? — безэмоционально спросил Попов. Он чувствовал себя морально раздавленным и эмоционально выпотрошенным. Он чувствовал себя безвольной куклой, которой управлял жестокий кукловод, и ему это уже так надоело. Он держался из последних сил, чтобы не начать кричать от безысходности, ведь был не в силах ничего изменить. Антон же сказал, что ему нужно «сообщить кое-что». А про «спросить согласие» — это так… для успокоения совести, видимо. Антон ожидал любой реакции, но не такого равнодушия… Он был готов, что Арс наорет на него, ударит, пошлет куда подальше, в сердцах выгонит из квартиры. Да любая живая эмоция была бы лучше этого молчаливого принятия. И ему почему-то стало так обидно! Он же спросил согласие. Ну, пусть Попов хоть раз скажет ему «нет», пусть запретит ему лететь, пусть запрет его в квартире и больше никуда не отпустит. Он не мог победить свою трусость сам, ему нужна помощь. Он, правда, не мог так больше! Душа разрывалась надвое. Умом он, конечно, понимал, как надо поступить — слетать с Ирой, отдохнуть, пофоткаться там с ней для Инстаграма. Его репутация простого гетеросексуального парня укрепится, а знойные фотки с оголенным загорелым торсом просто взорвут сеть. Девчонки будут пускать слюни, писать милые комментарии «такой красивой паре» и томно вздыхать о том, что он не их парень. Количество подписчиков возрастет, а может, даже и достигнет миллиона. Все это он четко понимал, но душа, сука, требовала другого. Душе хотелось нежиться в объятиях черноволосого мужчины, а не в объятиях блондинки. Вот такой вот парадокс. Такой вот казус. Хотелось послать все «надо» и еще разок повиноваться «хочу». — Твою правду, Арс. Я. Хочу. Услышать. Твою. Правду, — прорычал Антон, и у Попова снесло башню. Правду он хочет? Сейчас он ее получит сполна! — Я не хотел скандалить и трахать тебе мозг как какая-нибудь баба, Шаст, но это уже предел! — заорал мужчина в лицо Антона и подошел к нему вплотную. Его голубые глаза, кажется, даже потемнели от плещущегося в них гнева. — Ты хоть представляешь, каково мне, когда я знаю, что ты с Ирой? Я закрываю глаза и вижу, как ты своими руками, которые ласкали меня, лезешь к ней под майку! Я все понимаю — ты вынужден строить из себя крутого мужика, но меня ломает так, что я готов хоть каждую передачу ходить по мышеловкам, Антон! И это, блять, даже не сравнится с той болью, которую я чувствую каждый раз, когда ты с ней. Ты просил правду? Вот она, правда, — Арс схватил Шастуна за предплечья и слегка потряс, словно хотел вытащить наружу своего Тошу. Доброго, нежного и лишь с виду грубоватого и наглого, закаленного с детства воронежскими дворами. — Так не может продолжаться вечно, Антон, — голос становился тише, Арсений словно уговаривал Шаста. — Ты же понимаешь, что рано или поздно тебе придется либо расстаться с ней, либо жениться? Ты о ней хоть подумал? Она хорошая, но она влюбилась не в того парня. А ты сломаешь ей жизнь своим враньем. Если, конечно, ты действительно врешь ей, а не мне, — тут Арсений прикрыл глаза, и Антон увидел, как напряженно сжались губы мужчины, как заходили желваки. В очередной раз он почувствовал свою вину и не мог, просто не знал, как все исправить. Антону от самого себя стало противно. Вот же Арс сказал, как он и хотел, что не хочет его отпускать, опять практически признался ему в чувствах. А он? Он чувствовал себя погрязшим во лжи, грязным. Он никогда не мог выразить словами то, что чувствует, то, что хранится где-то в глубине души. Всегда проще отшутиться или сказать какие-то незначительные слова, чем открыться полностью и остаться без защиты. «Ну, скажи, что любишь его и хочешь быть только с ним. Это же правда!» — захлебывался в крике внутренний голос. Но Антон не говорил, не чувствовал себя достойным, чтобы признаться в любви. Такое нельзя говорить, если изменяешь и спишь на стороне. С губ апатично слетело: — Я вру даже себе, — и снова взгляд в пол. Слова, словно хлесткая пощечина. — Улетай, — Арс зло выдохнул ему прямо в лицо, выплюнул это слово, словно яд. — Я не имею права держать тебя силой, — одна рука, словно в противовес сказанному, оперлась на столешницу слева от Антона, преграждая бегство, а правая приподняла за подбородок голову парня, и Арсений пристально посмотрел в зеленые глаза, пытаясь понять реакцию. — Давай разберемся по-серьезному, прошу, — переведя дыхание, протянул Антон. Он не пытался вырваться из своеобразного замкнутого круга, он как будто чего-то ждал, сам не зная чего. — По-серьезному? — Попов задохнулся от возмущения. — Тогда не веди себя как ребенок, Антон! — заорал он на парня. — Разберись со своими чувствами! — Я не знаю, как поступить, Арс. Честно. Ты же знаешь, как у нас все относятся к таким, как мы. Я даже в такси, когда сейчас ехал, услышал много лестного о геях. И, поверь, это слово там было заменено на другое, — Антон уже не сдерживал себя, его мысли хаотично метались по черепной коробке, пытаясь хоть как-то выстроиться в логическую цепочку, но тщетно. Ему казалось, что он сейчас задохнется от нехватки воздуха: жара, тело Арсения в максимальной близости, которое не способствовало логическому мышлению, дышащее жаром лицо Попова напротив его лица, глаза и губы мужчины… Парень тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, и быстро продолжил: — Я не знаю, как ты привык ко всем этим насмешкам и намекам, Арс, но мне очень страшно. Вокруг друзья, знакомые, родители, в конце концов! Как им сказать правду? Они же будут… — Антон на мгновение замолчал и все-таки продолжил, зажмурив глаза, — презирать меня! — Ты презираешь себя? — от удивления Арс приподнял бровь. — Антон, я не говорю, что наши отношения нормальны, но презирать себя за то, что… — он замялся, а потом, подобрав правильные слова, заменил слово «любишь» и продолжил: — испытываешь чувства, нельзя. — Слишком много «нельзя», не находишь? — саркастично заметил Шастун. В голове Арсения набатом звучала только одна мысль: так вот как Антон относился к их отношениям. Он презирал себя, а значит, и его тоже. Да, парня тянуло к Арсу, но он продолжал считать, что так быть не должно. Значит, в конце концов, он мог выбрать не его, а девчонку. От этих умозаключений Арсению стало очень тяжело. Вся злость, которая, вроде как, уже немного поутихла, вновь затопила сознание. Он даже не нашелся, что ответить и только смотрел на его Тошу. Его ли? А Антон продолжал подливать масло в огонь. — Ты слышал же про Женю? Ну, который из «Камеди Вумен»? Они с Игорем в Дании поженились, и его чуть с канала не поперли. Даже не знаю, как ему удалось все уладить! А сколько грязи на них вылили! Ты понимаешь, что у меня руки просто связаны? — Нет, Антон! Это все херня! Я не предлагаю тебе каминг-ауты устраивать! И, позволь заметить, ты даже не представляешь, каково это, когда связаны руки, — злой взгляд буравил парня, а сам мужчина как будто что-то обдумывал. Рука больно схватила Антона за кисть, увешанную браслетами, а другая — открыла кухонный шкафчик и что-то взяла оттуда. Антон вздрогнул, дернувшись. — Наручники?! Арс, ты чего? — от удивления у Антона глаза на лоб полезли. Такого он не ожидал. Быстрым движением Попов накинул один браслет от наручников на кисть и затянул. Слабенько, чтобы не причинить сильную боль. Он продел второй браслет через ручку кухонного выдвижного ящика и схватил вторую руку Антона, притягивая ее поближе. Антон пребывал в шоке. Он мог вырваться, если бы захотел, оттолкнуть Попова свободной пока рукой, но он, словно в трансе, позволил мужчине проделать это с собой. Они привыкли доверять друг другу, во время съемок подстраиваясь к различным неожиданным комбинациям, и сейчас это было, словно на автомате — позволить напарнику что-то воплотить в реальность. Оттого, что ящик находился не у самого пола, но и не слишком высоко, Антону под нажимом рук Попова пришлось опуститься на колени на кафельный пол, и мужчина наконец застегнул второй браслет, завернув Шасту вторую руку за спину. Руки парня находились в неудобном вывернутом положении, да еще из-за того, что он был в шортах и стоял голыми коленями на плитке, Антон непроизвольно сдавленно выдохнул с едва уловимым скулежом. — Ты тронулся, Арс? Фанфиков начитался что-ли? Ну-ка быстро меня освободил, сука, — злой, но усмиренный Антон неожиданно пришелся по душе Попову. — Вот это называется «связаны руки», Антоша, — откровенно издевался Попов. — А в остальных случаях люди абсолютно свободны и вольны сами принимать решения. Может, такое положение поможет тебе это лучше понять? Антон был слишком гордым, чтобы опять просить его освободить, он зло и безуспешно дергал руками, пытаясь освободиться сам, понимая, что это бесполезно. Арс еще раз осмотрел Антона, который горделиво вскинул голову. Он ждал от парня просьбы отпустить, но, не дождавшись, кинул ему: — Не скучай, скоро буду, — после чего мужчина безапелляционно покинул комнату, громко и с чувством захлопнув за собой дверь. — Отлично поговорили, — саркастически прокричал Антон в пустоту. Через какое-то время он услышал, как захлопнулась уже входная дверь. Попов что, ушел из квартиры? От этой мысли Антона снова кинуло в жар. Он остался один.