***
Антон решил добраться до дома на метро. Ближайшая станция «Крылатское» находилась совсем рядом, а его квартира, расположенная в Восточном административном округе, которую он снял именно там по совету Димы, была всего в пятнадцати минутах ходьбы от метро. Настроение было слишком поганым, хотелось раствориться в толпе, чтобы никто не приставал с вопросами, чтобы все оставили его в покое, чтобы было время попиздострадать. Перед глазами так и мелькали картинки возможных вариантов развития событий в клубе. Он представлял, какие липкие взгляды будут бросать на Арсения местные парни. А если того потянет танцевать, то дело станет совсем плохо — Антон будет просто не в силах раскидать всех желающих, особенно если Попов действительно кого-то захочет. Кулаки самопроизвольно сжались, пока богатое воображение подкидывало парню горячие картинки с участием чужих рук, лапающих его Арса, стонущего под кем-то другим. Разум затуманила жгучая ревность. Его даже почти не беспокоило, что их там и впрямь могут сфотографировать. Фанатки Артона будут просто визжать от восторга, а Стаса придется откачивать от инфаркта, который его тогда точно хватит. Он и так на каждом концерте подбегал то к Попову, то к Антону и шептал-шептал им в уши: «Вы что творите? Полегче, блять, полегче!» Стоя в вагоне метро, Антон решил поискать, где находится клуб, полез в карман шорт за телефоном и понял, что забыл его на кухонном столе. — Да чтоб тебя! — парень с досады стукнул ладонью по поручню. На него оглянулись. «Вот я кретин! Теперь даже не связаться с Арсом, пока в клубе не увидимся!» — корил себя Антон. Возвращаться уже не было смысла — он мог просто не успеть к десяти вечера, кто знает, как далеко этот притон находился. «Наверняка в телефон полезет, Варвара любопытная», — продолжал терзать себя парень. Он сам как-то сказал Попову свой пароль в попытке доказать, что у него нет никаких секретов от Арса. И каково же было удивление мужчины, когда он сообразил, что комбинация введенных Антоном цифр на дисплее — это его, Арсения, день рождения! Антон не боялся, что тот прочитает его переписку с Ирой, там ничего особо компрометирующего не было. Обычные смайлики, сердечки, короткие текстовые сообщения типа «скоро буду», «жду», «сегодня не могу» и прочая ежедневная болтовня. Шаст с ней предпочитал живой разговор и не любил тратить время на переписку, в которой вдобавок еще делал кучу грамматических ошибок, за которые иногда его укоряла девушка. А вот из-за чего он переживал, так это из-за огромного количества фотографий самого Арсения, сделанных тайком от него самого. Как большинство актеров, Попов был жутко суеверным. И хотя он это пытался скрывать, Антон подлавливал его то плюющим через плечо, то не желающим поделиться мылом с Димкой, когда они были в отеле, а в номере друга как раз его не хватало, ведь вместе с мылом можно было отдать здоровье и успешность в творческой деятельности. А когда однажды Арс нашел на сцене гвоздь, радости мужчины не было предела, потому что, как оказалось, это сулило успешную актерскую карьеру и новые роли. Так что фотки спящего мужчины, которые так любил делать Антон, он никогда ему не показывал и даже боялся представить, что с ним сделает Арс, если узнает о них. Ну не мог он устоять и не сфотографировать такое красивое расслабленное лицо с закрытыми, чуть подрагивающими веками. Он втихую любовался грациозной позой арсеньевского тела, которую тот умудрялся принимать даже во время сна. Как бы Попов ни поворачивался, ни поджимал ноги, ни подкладывал руку под щеку, где бы он ни спал — в автобусе, который вез их в очередной город, или в своей постели рядом с обхватывающим его всеми конечностями Антоном — он везде выглядел как божество, сошедшее с Олимпа. Зайдя в съемную квартиру, Шастун первым делом бросился к ноуту, валяющемуся на диване. Снимал он однушку и не видел смысла тратиться на две комнаты, как Арс. Больше квартира — больше уборки! А порядок в доме Антон, честно говоря, поддерживать не очень любил. Нет, он бросал в стиралку вещи, иногда даже протирал пыль, а если к нему должна была приехать Ира, то даже пылесосил всю хату, при этом отчаянно матерясь. Они никогда не оставались здесь вдвоем с Поповым, только все вместе, дружной компанией, когда был какой-нибудь повод нажраться и повеселиться. Антон просто не хотел, чтобы Арс, ложась на его кровать, думал, что на ней недавно лежала Ира. Это уже было бы слишком даже для Шаста. Поэтому они всегда встречались в квартире Арса, и Попов никогда не поднимал вопроса почему. Наверное, и сам не желал быть там, лежать там, любить там… Резко открыв ноут, будто хотел выместить на нем свою злость, и чуть не сломав крышку, Антон зашел в поисковик, вбил «Центральная станция гей-клуб» и хмуро уставился на экран. Оказалось, что находится клуб у метро «Автозаводская», рядом с центром, так что за час можно добраться. По московским меркам это недалеко. Антон листал фотки с клуба: вот какие-то парни обнимают друг друга и радостно улыбаются на камеру, вот еще парочка геев сидит за столиком и держится за руки. Парни, парни, парни… Одни — слащавые и очень ухоженные, сразу видно, что геи. Про других Шаст бы в жизни не подумал, что они радужные. Обычные парни, как и он сам. Веселые только, суки, все на фотках и довольные своей жизнью. Шаст сбросил ноутбук с колен обратно на диван, взял сигареты с журнального столика и закурил прямо в комнате. Плевать, что дым будет стоять. Никто ему не указ! Антон бы не парился так сильно и не таился, что влюблен в мужчину, если бы не его известность. Вот кому раньше был интересен дрыщавый парнишка из Воронежа? Кому было дело до его пристрастий и наклонностей, кроме родных и близких? Да, это было бы тяжело — признаться родителям, что ты не такой, как все. Но это касалось бы только его семьи и даже не вышло бы за пределы немногочисленных родственников. Но как только ты становился публичной личностью, лицом с телека, всем сразу хотелось знать все, касающееся тебя и твоей личной жизни особенно. Длинные окольцованные пальцы нервно подрагивали, держа сигарету. Губы сжимали ее, старались втянуть максимальное количество никотина. Очередная попытка уйти от проблем. Сигарета закончилась, и парень затушил ее, агрессивно давя бычок. Антон давно не чувствовал себя настолько злым, как сейчас. Его злил Арсений, который решил показать характер, его злило общество, которое не принимало инакомыслие, его злила собственная трусость. Особенно собственная трусость! Будь он посмелее, послал бы всех на три известные буквы, и будь что будет! А пока все, что он мог себе позволить — это мат и сигареты. «Кофе что ли выпить?» — подумал парень. Хотелось бы, конечно, пива или чего покрепче, но напиваться ему сегодня было нельзя. Он должен быть трезвым в клубе. Кто знает, что ему там еще предстоит. Ночь, казалось, будет долгой… Антон бросил взгляд на часы, было уже полдевятого вечера. Пришло время придумать, что надеть для «выхода в свет». Антон подошел к шкафу и вытащил черные зауженные джинсы. «Подойдет. Может, рубашку надеть? Нет уж, хватит этого официоза. Интересно, в чем Арс будет? Наверное, как обычно, с иголочки оденется. Может, даже в костюме… Как же ему все вещи идут, хоть футболку растянутую напялит, а все равно выглядит как идол», — пока в голове Антона беспокойно бегали мысли, его руки перебирали вещи с полок. «Футболка… Точно! Мне просто нужна свежая футболка», — решил Антон, и руки сами выудили нужную вещь из вороха других. Черная с белой вертикальной тканевой полоской футболка. И слова на ней: «Я перестал волноваться». Губ коснулась улыбка. «Может, написанное мне поможет? Надо будет подкинуть Арсу идею — пусть еще выпустит футболку со словами «Я не трус, но я боюсь» — всегда в тему, чего уж там!» — подумал Антон, скептически усмехнувшись. — А что если, — Шастун натянул одежду, вернулся к ноуту, зашел в Инстаграм и кинул в директ сообщение:anton.shastoon
Арс, лови новый слоган для футболки: «Я не трус, но я боюсь». Как думаешь, подойдет? Про то, чтобы Попов не забыл захватить с собой его телефон, Антон умолчал. И так понятно, что он уже его нашел, логично, что должен взять с собой. А вот какое у Арса сейчас настроение, Антон поймет по ответу, если, конечно, Арсений Сергеевич соблаговолит ответить. Прошла минута, другая, пять минут. Антон уже был на низком старте и гипнотизировал экран взглядом. Опаздывать не хотелось! — Да ответь уже, блять! — крикнул он в сердцах, и в этот самый момент ему пришло сообщение:arseniyspopov
Трус не подойдет… испугается. Спасибо за идею, но лучше: «Счастье любит смелых». Чертов каламбурщик! Ну и как тут расшифровать ответ? Попов еще в обиде? Он действительно хочет ему назло изменить? Антон захлопнул ноутбук. «Встретимся там и разберемся, что к чему. Все лучше, чем общаться ребусами!» — подумал парень и вышел из квартиры. Спустившись на первый этаж, Антон прошел быстрым шагом мимо консьержки, которая листала какие-то документы. Любовь Ивановна была очень колоритной дамой лет шестидесяти. Она следила за порядком, знала всех жильцов и всем желала хорошего дня. Вот и сегодня, видя в который раз Антона, она опять приветливо кивнула ему. Около нее стояли двое парней. Один, что был постарше, лет тридцати, и покрупнее, склонился к женщине, и Антон услышал: — Да, квартира оформлена на нас двоих. Мы переехали сюда на днях. Все документы в порядке. Заходите в свободное время к нам на чай, — он улыбнулся ей и хитро подмигнул. Другой парень, помладше, уставился тем временем на Шастуна, который заинтересовался необычной ситуацией и сейчас упорно делал вид, что ждет, когда Любовь Ивановна освободится. — Обязательно зайду, ребятки. Я чай очень люблю. Да и как таким красавцам отказать? — весело произнесла женщина и вернула документы. — Что-то хотел, Антошенька? — обратилась она уже к остолбеневшему Шасту, который разве что рот не открыл, будучи в ахуе от ситуации. Парни не были похожи на братьев. Особенно если учесть, что тот, что старше, легонько приобнимал все это время за талию парня помладше! За талию, черт! На людях, блять! — Я… я хотел сказать, что поздно буду, а может, и вообще утром вернусь, — смущенно выдавил Шаст. Зачем ей эта информация, он не знал, но что-то сказать же надо было. — Хорошо, — как ни в чем не бывало ответила женщина. — Когда ж еще хорошо проводить время, как не в молодости, — она улыбнулась ему и, обратившись к новым жильцам, добавила, кивая на Шастуна: — Знаменитость наша. Новоприбывшие дружно закивали и, переглянувшись, по очереди протянули руки Антону для рукопожатия. — Рады знакомству. Мы вас смотрим, — сказал более старший парень. — Охуенно, — лаконично выразил свое мнение второй. Антон шел дворами, срезая путь, направляясь ко входу в метро. Новый благоустроенный район радовал чистыми, аккуратными дорожками, а в одном из дворов находился небольшой фонтанчик. Публика была в основном молодая. Новоявленные пары покупали здесь жилье, и дворы, как правило, были многолюдными. Несколько школ и даже какой-то институт — все было рядом. Антон все пытался переварить информацию о том, что в его подъезде в открытую живут вместе два парня и даже не стесняются этого. Задумавшись, Шастун пересек какой-то двор, как вдруг увидел трех качков, пинавших какого-то, по-видимому, студента. Вокруг, как назло, не было ни души! Спортивные штаны, надвинутые на лицо кепки, руки боксеров. «Блять, откуда здесь гопота-то?» — подумал Антон, приблизился к ним в два прыжка и угрожающе прорычал: — Что, блять, здесь происходит? Нет, он не был камикадзе, но и позволить бить студента тоже не мог. В юные годы его часто звали на разборки школьные дружбаны. Не то чтобы он был крутым драчуном… Скорее, благодаря огромному росту и косой сажени в плечах, он наводил страх на соперников. Дрыщ он был по собственной комплекции, но в сравнении с ребятами все части тела были крупнее, а значит, и мощнее. Бил он, били и его, но парень никогда не отказывался от «стрелок». Это было не по-пацански. Вот и сейчас, даже думая о последствиях, он просто не смог пройти мимо. Перспектива получить по роже перед съемками, конечно, мало радовала, но выбора у него особо не было. — Эй, чувак, иди куда шел! Не мешай правому делу, мы тут пидора мочим, — смерив Антона презрительным взглядом, ответил один. «Сука, это судьба», — промелькнула мысль в голове Шастуна. — Я гей, это вы пидоры, — жестко выплюнул парень, поднимаясь, и, воспользовавшись заминкой, накинулся на обидчиков. Шастун бросился помогать. Спина к спине. Он взял на себя двоих. Одному качку он с размаху ударил в скулу так, что тот повалился на асфальт, держась рукой за лицо. От тяжелых железных колец Антона на скуле гомофоба остались кровавые ссадины. Тут же Шаст получил неожиданный удар под колено. Ноги подкосились, и он завалился сам. Кулак второго качка врезался в лицо. Губа была разбита, во рту чувствовался металлический привкус крови. Антон резко поднялся, отвечая на удар, со всей дури пихнул всем корпусом нападавшего в сторону и, пока тот потерял ориентацию в пространстве (жаль, что не сексуальную), врезал под дых. Тут же к нему подлетел очухавшийся первый гопник с разодранной скулой. Получив удар в солнечное сплетение, Шаст, согнувшись от боли пополам, как-то умудрился ударить того в пах ногой и с садистским удовольствием услышал его стон. Антон быстро оглянулся на студента и, видя, что тот остервенело бьет противника, которого успел завалить, схватил того за руку и прокричал: — Бежим! Они рванули за угол дома и побежали через дворы. Убедившись, что за ними не гонятся, они остановились, чтобы отдышаться. Антон прикоснулся к губе рукой, и на пальцах осталась кровь. «Гримерам придется постараться», — подумал парень. Он уперся руками в колени, тяжело дыша. В районе живота жгло, мышцы горели. Тело пострадало, но душе, на удивление, немного полегчало. Он бы даже продолжил драку, но боялся, что если его уделают, то придется пропустить предстоящие съемки, а это означало, что он подведет не только друзей, но и кучу людей, которые отвечали за съемочный процесс. Главное было вытащить пацана, чтобы того не превратили в фарш, что он и сделал. Антон обеспокоенно окинул взглядом студента. Возможно, будут синяки на теле, но пока из видимых ранений — только наливающийся фингал под глазом. Паренек заправил выбившуюся рубашку и взглянул исподлобья: — Спасибо вам, но… не стоило. Вам вон из-за меня досталось. — Дурак что-ли? А как же взаимовыручка? Кстати, с чего они вообще взяли, что ты гей? — Я на паре всем рассказал, — студент повел плечами. — Надоело скрывать, достало все. — Ух ты! Каминг-аут, значит… Ты смелый. И уж точно намного смелее меня, — добавил Антон и многозначительно посмотрел студенту в глаза. — И вы? — парень приоткрыл рот от удивления. — Я вас знаю. Вы же Антон Шастун, да? Из «Импровизации»? — Точно, — Шаст попытался улыбнуться, но из-за разбитой губы только ойкнул от пронзившей его боли. — Больно? — сочувственно спросил парень. — Ничего, заживет. Мышеловки побольнее будут, — Антон скорчил смешную рожицу, показывая лицом, как его глаза вылезают из орбит от боли. — Ты сам как? В больничку надо? И зовут-то тебя как, герой? — Не, все норм. Я тут рядом живу. Спасибо еще раз. Антон я, как и вы. Ну в смысле, имя такое же, тезка то есть, — затараторил парень, смутившись, и протянул руку. — Ну, удачи тебе, Антон-тезка, — Шаст пожал руку и, развернувшись, быстрым шагом направился к метро. — И вам всего! — прокричал студент уже в спину импровизатору. «Опаздываю, опаздываю», — с этой единственной мыслью Антон забежал в метро. На часах уже было полдесятого. Он заскочил в вагон, отпугивая стоявших пассажиров своим видом. За неимением времени и салфеток парень попытался вытереть все еще кровоточащую губу рукой и потом еще краем футболки. Главное, чтобы его в таком виде пустили в клуб. Хорошо еще, что черную футболку выбрал, а не белую. Приперся бы сейчас в кровавой, да еще с разукрашенной рожей.***
И все-таки его пустили. То ли узнали, то ли подействовало то, что он сказал, что его уже ждут здесь. Внутри грохотали басы, цветомузыка дезориентировала. Посередине зала расположился большой танцпол, на котором извивались в танце тела. Рядом находились лаунж-зона и бар. Все было почти так же, как и в обычных ночных клубах, за исключением того, что парней тут было раза в три больше, чем девушек. Часы показывали десять тридцать. Полчаса опоздания. Нужно срочно найти Попова! Антон хотел забить болт на их пререкания и просто впиться в родные губы сладким поцелуем, ну, а если потребуется, то отбить от него нарисовавшихся поклонников. Первым делом парень осмотрел танцпол, выискивая глазами фигуру Арсения, но знакомого гибкого тела там не нашлось. Потом он устремил взор на барную стойку. «Если не танцует, значит, бухает», — подумал Шаст, но среди парней, опрокидывающих шоты, Арса тоже не оказалось. «Куда он делся? Может, сам опоздал или вовсе решил не приходить?» — озадаченный парень миновал зал и свернул в сторону туалета. «Умоюсь пока холодной водой и оценю ущерб», — подумал он, открыл дверь туалета и вошел внутрь. Прямо перед ним, собираясь выйти, стоял Арсений в черных зауженных джинсах и черной рубашке с белым тканевым прямоугольником на левой стороне груди, там, где сердце. Воротничок был наглухо застегнут на последнюю пуговицу. Лицо Попова испуганно вытянулось, а сам он словно замер в оцепенении. — Антон, что с тобой? Кто тебя так? Ты цел? — нескончаемые вопросы посыпались на парня, и Арс, схватив лицо Антона в свои ладони, попытался рассмотреть разбитую губу, а потом и ощупал его всего на предмет ранений, даже задрав футболку. Увидев, что в целом Шастун в порядке, Арс расслабленно выдохнул. «До свадьбы заживет», — мелькнула в мыслях классическая фраза. В районе живота кожа начала приобретать фиолетовый оттенок на месте удара, и мужчина легонько прикоснулся туда пальцами, нежно поглаживая. — Все в порядке, просто подрался. Не здесь, там, — Шастун махнул рукой, — недалеко от дома. Антон был рад такой заботе. После драки ему казалось, что все ему нипочем. У парня словно крылья выросли за спиной. Казалось, что больше нет весомых преград между ними. Просто помахал кулаками немного, а ощущал себя так, как будто полностью перезагрузился. Ну ладно, может, не полностью, но достаточно, чтобы чувствовать воодушевление и внутреннюю решимость. Сейчас он его поцелует, может быть, даже они займутся сексом. Хорошо, что в туалете никого больше не было. По крайней мере, пока. Арс вроде смягчился, был таким обеспокоенным, вероятно, вместе они что-нибудь да придумают с этим дурацким морем и уж точно свалят из клуба, возможно, пропустив парочку шотов. — Да все нормально, Арс, — Антон опустил руки на плечи мужчины и пододвинул его к стенке. Шаст уперся одной рукой в стену, нависая в нескольких сантиметрах от лица Арсения. — Я тебе позже все расскажу в подробностях, — промурлыкал парень, вдыхая волнующий кровь запах любимого. — Нормально? Издеваешься? Тут кровь! Она твоя? — Арсений укоризненно посмотрел в глаза, держа край футболки, где белая полоска ткани была заляпана кровавыми пятнами. Здравый смысл улетучивался с каждым выдохом, сделанным Антоном ему прямо в губы. Организм отозвался на соблазнявшего его Шаста сильным желанием. — Наверное… Не важно, зато я в футболке своего парня. Ты заметил? — Антон игриво приподнял бровь и потянулся к красиво очерченным губам, чтобы получить свой, как он считал, заслуженный поцелуй. Он жаждал почувствовать вкус губ снова и снова, хотел этого мужчину с невероятной силой, которая не поддавалась никакому логическому объяснению. — А твоя девушка в курсе, что ты носишь футболки своего парня? — собрав весь свой самоконтроль, угрюмо ответил Попов, не давая себя поцеловать, отворачивая лицо. — Арс, позволь мне, — Шастун тяжело дышал. Близость Арсения превращала его в какое-то похотливое животное, но он любил не только тело, но и прекрасную душу, которая плескалась в голубых глазах ее обладателя. — Постой, — на выдохе произнес Попов, останавливая руки парня, почти расстегнувшие ремень на его джинсах. Он аккуратно вывернулся и отошел в сторону. Антон сделал шаг навстречу, но был резко остановлен рукой, упершейся в его грудь. — Не подходи ко мне больше, — процедил Арс, тяжело дыша. — Вне работы не подходи, — уточнил он. Всем своим растерянным видом Антон выражал крайнюю степень недоумения. — Ты же тоже меня хочешь, Арс! Давай уедем отсюда? Нахрен нам этот клуб? Поедем ко мне, придумаем что-нибудь вместе. Хочешь? У нас получится. Ты же не всерьез решил тут с кем-то замутить? — Я уже все решил, Антон. Так будет лучше для всех, — Попов развернулся, чтобы выйти, жестом предлагая последовать за ним. Мужчины вышли из туалета, и Арсений направился в сторону лаунж-зоны, что находилась на втором этаже. Антон шел за ним следом, буравя взглядом спину. Он не верил, не верил, что это все. Если Попов сейчас ему укажет на своего нового избранника, то тот, сука, пожалеет, что вообще родился на свет. Ладони сжались в кулаки, уже предвкушая, как еще чуть-чуть, и они с размахом будут врезаться в скулу, нос, живот какого-нибудь лощеного паренька, каких тут было множество. Вот они наконец пробрались к уютным диванчикам со столиками, в отведенную для отдыха специальную зону на втором этаже, пафосно называемую лаунж-зоной. Ее целью было обеспечить всем нуждающимся приятное времяпрепровождение, так скажем, повышенной комфортности. Здесь можно было уединиться и посидеть при неярком освещении в компании или с другом, заказать разнообразные напитки или что-то из меню. Музыка доносилась сюда приглушенно, оформление было стильным и модным, даже, сука, лестница казалась красивой. Попов быстро прошел к одному из диванчиков, за которым сидел какой-то мужчина, и встал рядом. Мужчина, к слову, выглядел презентабельно: дорогущий костюм, часы, наверное, за полмиллиона, элитный парфюм. Бизнесмен, не иначе. Возраста он был среднего, может, как Арс или чуть старше. — Михаил, это Антон. Антон, знакомься, это Михаил — мой новый парень, — представив мужчин друг другу, Арс присел на диванчик и, глядя с улыбкой на застывшего Антона, взял со столика бокал с вином и залпом осушил его. У Шаста словно выбили почву из-под ног. Информация оглушила, буквально выпихнула парня из его реальности, перевернула все мысли и чувства. В висках застучала кровь, а голова оказалась словно в тумане. Антон Шастун, звезда ТНТ, стоял сейчас с разбитым лицом, в помятой, заляпанной кровью футболке и чувствовал себя каким-то бедным студентом-неудачником перед этим воротилой бизнеса. Новый парень… Как за полчаса Арс нашел себе такого мужика? Хороший рост, пониже их, конечно, но они — уникумы. Лицо не смазливое, но достаточно мужественное. Мощная челюсть, прямой нос, пронзительные глаза, что с интересом разглядывали Антона. Такого одним мордобоем не отпугнешь. Тем временем Михаил положил руку на колено Попову, отчего тот слегка вздрогнул, но руки не сбросил, и, наклонясь к Арсению, что-то прошептал на ухо. — Ты кто, нахрен, такой? — совсем не деликатно спросил Шаст, злобно сверкая глазами. — Сука, руку убрал! — челюсть сжалась, заиграли желваки, и парень чуть подался вперед, напирая. Ну и пусть он выглядел сейчас как ревнивый муж, пусть все могли посчитать, что у него крыша поехала, но Арса он так просто не отдаст! — Повежливее, Антон. Хотя по вам видно, что это слово вам не знакомо, — Михаил свободной рукой махнул в воздухе, делая отсылку к его разбитой губе. Вторую руку он все так же держал на ноге Попова, не думая, по всей видимости, убирать ее. — Что меня удержит от того, чтобы расквасить ему лицо? — гипотетически спросил Антон, обращаясь к Арсению. — Если скажу, что я владелец этого клуба, вас это остановит? Только попробуйте меня ударить — вас вышвырнут из нашего заведения. Вам, по-моему, ясно сказали, что я — новый парень Арсения. Или мне вам как-то подоходчивее это объяснить? — закончив свою речь, которая сопровождалась обоюдным прожиганием взглядами друг друга, мужчина попытался встать, но Попов, вытянув руку, воспрепятствовал этому, прижав ладонь к груди ухажера. Рукав рубашки чуть задрался, и Михаил с удивлением уставился на кисть Арса, на которой красовался красный след натертости от наручников. — А вы, я смотрю, вдвоем любите пожестче, — он взглянул на Попова, и на его лице расцвела пошленькая улыбочка. — Учтем, — мужчина заржал в голос, чем заставил Арсения покраснеть и быстро отдернуть от груди руку. Михаил все-таки поднялся. Их разделял только столик. Такое Антон уже не мог вынести! Как этот ублюдок посмел смеяться над Арсом? Попов идиот, он не понимал, с кем связался! Шастун, абсолютно не думая о последствиях, размахнулся и попытался впечатать кулак в довольную и наглую морду Михаила. Внезапно откуда-то сбоку его руку молниеносно перехватили, выкрутили, и его самого с размаху припечатали грудью прямо на столик перед бизнесменом. — Ауч… — Антон поморщился от боли. Как он не заметил охранников? Два амбала: один — держал тело Антона прижатым к столу, другой — схватил за волосы и прижимал голову щекой к той же полированной поверхности. Вывернутую руку словно огнем жгло. «Да что ж за день-то сегодня такой!» — тоскливо подумал парень. Арс вскочил и в испуге заорал: — Отпустили его быстро! Миш? — обратился он уже к своему спутнику. — Да все в порядке с ним будет. Полезно даже, не ссы, — он почти насильно усадил Арсения обратно на диван и, прежде чем дать команду охране отпустить парня, сказал Антону прямо в лицо: — Проебал ты своего парня, чувак. Сам виноват. Сейчас тебя отпустят, и ступай-ка ты домой, а если чего учудишь, то мои ребята тебя прямо тут с лестницы спустят. Арсений теперь мой, — произнес Михаил и громко хлопнул по столу прямо перед носом Антона в подтверждение серьезности своих слов. *Центральная Станция — реально существующий в Москве гей-клуб. У него есть даже Инстаграм-страничка.