Сюрпризы Волшебной Вселенной

Девушка проснулась рано и, немного понежившись в своей постели, встала и направилась выполнять свой утренний моцион. В гостиной уже был накрыт завтрак, по-видимому, Ниффи чем-то занята, раз ещё ни разу не появилась лично. Стоило Анне приступить к трапезе, как вместе со стуком в дверь на пороге появился мрачный профессор. — Доброе утро, могу войти? Мы договаривались, что вы мне всё расскажете утром, — сухо произнёс он. — Доброе утро, даже не буду спрашивать, как вы узнали, что я уже бодрствую. Пожалуйста, проходите и присаживайтесь, — улыбнулась она в ответ. Её рассказ получился немного сбивчивым, так как впечатления и воспоминая порой обгоняли слова, но всё же, ни одна важная деталь не была позабыта или упущена. Мужчина внимательно слушал и слегка хмурился, обдумывая услышанное. — Кажется, я знаю, что делать, — произнёс в конце концов Сэтоши. Этими словами он дал начало череде дней, сменяющих друг друга, наполненных новыми эмоциями, ощущениями и знаниями. График девушки, наконец, принял свою чёткую форму, отвечая её обновлённому ритму жизни. Она просыпалась около одиннадцати, порой разрешая поваляться лишних пару минут, после приводила себя в порядок и спешила в гостиную, где наслаждалась поздним завтраком, который заботливо накрывала Ниффи. Маленькая эльфийка иногда могла разделить с ней угощения, но потом растворялась в потоке своих дел, оставляя девушку в обществе учебников и хрустящих пергаментов. Анна жадно вгрызалась в теорию предметов, стараясь как можно лучше проникнуть в суть того или иного вопроса. Ближе к трём с помощью каминной сети девушка отправлялась на практические занятия с Филторном, где тот помогал ей обуздать свою магию и подчинить её своей воле. Со стороны могло показаться, что два взрослых человека медитируют напротив друг друга в большой и пустой комнате, но, по факту, дела обстояли несколько иначе. Захария и Сэтоши, посовещавшись, придумали способ, как можно выудить силы Анны на свободу, они предположили, что, если фокусироваться и визуализировать источник её энергии, то есть шанс взять его под контроль. Поначалу, никаких результатов не было, но где-то на третьем занятии в правой ладони новоиспечённой волшебницы промелькнули искры, и с каждой последующей встречей эти проявления становились всё ярче, хотя и оставались нестабильны. При этом тело девушки также медленно привыкало к новым нагрузкам, жжение и боль в руках постепенно сходили на нет. После практики с Филторном, Анна спешила на другие занятия согласно расписанию, узнавая лучше новых преподавателей, их дисциплины и локации Хогвартса. Вечером возвращалась к себе, ужинала и вновь садилась за учебники. Она испытывала невероятное стремление как можно скорее овладеть хотя бы базовыми знаниями, которые помогут ей ещё лучше понять себя и разобраться в природе происходящего с ней. Казалось, что в ней вновь проснулась институтская зубрила, страстно желавшая вникнуть в суть имеющейся информации, осознать её и аккуратно уложить в картотеку своего интеллектуального портфолио. Регулярно в районе девяти к ней наведывался Сёма с новой партией записок и писем с Родины, а иногда даже с контрабандой от мамы в виде пирога с вишней или заварного печенья. Вначале Ниффи очень ревностно реагировала на подобные посягательства на, казалось бы, её сферу ответственности, но потом они подружились с отечественным домовым, и, пока девушка писала ответы, успевали угоститься чаем и примерно половиной переданных сладостей, как шутила хозяйка покоев, «курьерским процентом». Два волшебных существа болтали своими маленькими ножками, сидя на креслах, и рассуждали о жизни, последних новостях, другими словами, вели светские беседы, что сильно веселило саму девушку. Из самых неожиданных вестей из дома были, пожалуй, те, что Лола рассталась со Стиви, когда вернулась в Россию, но причины такого решения объяснять не стала, а вторая, что она подумывает переехать в Лондон, однако и об этом она не особо желала распространяться. Иногда вечером к Анне заходил Араи, просто чтобы составить компанию, он тихо сидел у камина и читал очередной потёртый фолиант, пока девушка училась или работала с корреспонденцией. Они могли перекинуться парой слов, профессор всегда был готов ответить на тот или иной вопрос, возникающий у ученицы по предмету, но на этом их неформальное общение заканчивалось. В библиотеку они уже не ходили, ведь на это просто-напросто не хватало времени. Девушка исчезала за кожаными корешками и выныривала из них уже глубокой ночью. Таким образом ей, не без трудностей, постепенно начали поддаваться волшебные дисциплины, в особенности Заклинания и Защита от Тёмных Искусств. Проблем с Историей магии и Астрономией не возникало вообще, эти два предмета оставлялись в качестве лёгкого чтения, когда все остальные задания были выполнены. Трансфигурация хоть и вызывала недоумение, но со стороны теории казалась весьма посильна, а вот практика должна была начаться только после того, как профессор Варни примет небольшой экзамен, проверяя познания новоявленной студентки. Сложнее приходилось с Травологией, все названия и полезные качества скакали и путались между собой, создавая порой удивительные сочетания, которые терпеливо приводил в порядок Невилл во время встреч на занятиях. Усугублялось обучение по этому направлению ещё и тем, что девушка никогда не была ярым садоводом, сколько бы её не пытались к этому приучить в детстве. Ей удавалось загубить даже самые неприхотливые растения, так как она о них забывала. А теперь Анне необходимо разобраться не просто в фотосинтезе, а признать, что питомцы Лонгботтома не бездушная зелень, торчащая из кадки, а живое существо, способное отвесить звонкую пощечину или укусить, если попытаться засыпать его неподходящей подкормкой. — Ну, они же практически, как люди, — произнёс Невилл на одном из занятий, любовно поглядывая на длинные ряды разномастных жителей теплицы. — Им тоже нужна забота, а за это они могут подарить нам массу всяких полезных вещей: ингредиенты для зелий, способных спасти жизнь, защиту от вредителей, пьянящий аромат и, конечно же, красоту и столько приятных эмоций! — Даже не сомневаюсь, — пробубнила девушка, осторожно вытаскивая из горшка юную мандрагору. — У меня сейчас от переизбытка красоты и эмоций барабанные перепонки разорвёт, несмотря на беруши. Но влюблённого в своё дело профессора недостаток энтузиазма Анны только подстёгивал, он самозабвенно рассказывал про всё новые и новые растения, давал всё больше домашнего задания и постепенно заражал, как минимум, уважением к своему предмету. Не лучше обстояли дела с Зельеварением, мало того, что каждый раз, заходя в хранилище с различными баночками и коробочками, у девушки подкатывал рвотный рефлекс от запахов и видов, так и Араи оказался настоящим тираном в рамках всего, что связано с этой дисциплиной. Он коршуном кружил над её поникшей головой, сухим и холодным голосом разбирая очередное зелье, не лишая себя удовольствия обронить пару-тройку язвительных комментариев в случае любой заминки и, уж тем более, ошибки. Свитки с её выполненными заданиями обычно возвращались исчерченными его замечаниями и сносками. Разумеется, его великодушию не было предела и в вопросах домашней работы, а также списка дополнительной литературы обязательной к прочтению. Разобравшись с уроками, обычно это было уже за полночь, Анна переходила к развлечениям, которые, как и всё в этой школе, отличались неординарностью. Она либо отправлялась на прогулку по ночному и спящему замку, изучая коридоры и пустые классы, могла обойти близлежащие территории вокруг древней постройки, наслаждаясь свежим воздухом, обволакивающей тишиной и умиротворением. Периодически на её пути встречались разные обитатели Хогвартса: привидения, с которыми всегда в удовольствие перекинуться парой слов, особенно интересно было общаться с Почти Безголовым Ником; профессор на дежурстве, искренне радующийся внезапной компании, и, конечно же, Филч. Этот старый ворчун отличался практически невыносимым характером, но, в случае с Анной, его полномочия сводились к нулю. Она была совершеннолетней и официально не была ученицей, значит, могла находиться вне своих покоев в любое время, поэтому каждый раз завидя её в тёмном коридоре, он лишь смачно выругивался и спешил скрыться в противоположном направлении. Пару раз на девушку пытался обрушить всё своё искромётное чувство юмора Пивз, но Дей проявил удивительную бдительность, не дав хозяйке пострадать от бомб-вонючек и летящих с потолка тыкв. Мантия, вероятно, затаила обиду и теперь каждый раз, заприметив неугомонного полтергейста, начинала гонять его по коридорам, иногда объединяясь в этом развлечении с Кровавым Бароном. Вторым видом досуга в ночное время было купание в Чёрном озере в компании Мэрид. Та всё ещё была немногословна в вопросах связи девушки с русалками, зато с завидным энтузиазмом обучала всевозможным трюкам, знакомила с местной флорой и её особенностями (этими знаниями Анна делилась после с Невиллом, который приходил в неописуемый восторг и каждый раз ждал новых откровений) и фауной. Так, например, выяснилось, что у кальмара есть имя, Кракс, и он всегда готов составить компанию в подводных кривляньях или покатать на себе ликующих хвостатых пассажиров. На рассвете девушка выходила на берег, где встречала практикующих Бодзюцу профессоров, дожидалась их, а после втроём они возвращались в замок. Так проходил день за днём, незаметно подкралась осень, а с ней и Хогвартс-экспресс, заполненный учениками, их надеждами и переживаниями, ожиданиями и страхами. Вечер торжественного ужина в честь начала учебного года Анна провела в гостиной Захарии, удобно устроившись у огромного окна и внимательно наблюдая за происходящим внизу. Ручей из юных голов плавно стекался к главным воротам, вызывая умилённую улыбку на лице бывшей преподавательницы. Её обуяли приятные воспоминания о её студентах, о том, как, вроде бы, не так давно она встречала первокурсников, а одновременно казалось, что это было в некой другой жизни, которая лёгкой дымкой напоминала о себе и медленно становилась миражом. Теперь её будни наполнены магией, заклинаниями, волшебными существами, которые выглядели реальнее лекций об искусстве и огромных аудиторий с партами амфитеатром. Замок ожил, его наполнили голоса подростков, их смех, бесконечные шаги. Пустующие классы больше не выглядели заброшенными, эльфы ещё сильнее суетились, пытаясь уследить за хозяйством и порядком, а приведения по ночам вместо историй из своей человеческой жизни рассказывали о казусах и происшествиях за день, коих оказывалось предостаточно. Лишь Анна продолжала наблюдать за этими метаморфозами со стороны, будто из-за ширмы, стараясь не наткнуться на кого-нибудь из любопытствующих учеников. Она сама стала похожа на очередную тень этого многовекового здания, крадучись перемещаясь по коридорам, когда наступал комендантский час. В принципе, девушка не возражала, ей было чем заняться, да и хотелось избежать ненужных вопросов. Сентябрь прошёл спокойно, насколько это вообще возможно, когда имеешь дело с сотнями неугомонных детей. Практические занятия с Филторном приносили всё больший результат, хотя магия продолжала проявляться всплесками. — Вы делаете успехи, моя прекрасная мисс, — весело заметил Захария на одном из занятий. — Думаю, что скоро мы сможем приступить к более сложному колдовству! — Отличные новости! Я уже выучила все базовые заклинания из учебника! Очень хочу, наконец, что-то из них попробовать, а не просто прочитать… — торжествовала Анна в ответ. — Не уверен, что вам обязательно произносить наши заклинания. У вас немного иначе устроена сила. Вероятно, будет достаточно просто сфокусироваться, визуализировать и направить свою энергию, — спокойно дополнил он. Девушка впала в ступор. — Подождите, а зачем я тогда столько часов провела за зазубриванием всех этих названий и движений палочкой?! — негодование было готово выплеснуться в любой момент. — Чтобы вы могли понять, что намеревается сделать другой волшебник, например, убить вас или угостить чаем, — парировал профессор. Спорить было бессмысленно, рациональное зерно в рассуждениях мужчины, разумеется, имелось.