// и пройдя через всё, мы найдем иной путь продолжать через боль свою линию гнуть //*
В Калифорнии жарко. Здесь всегда жарко, и поэтому Фрэнк молча терпит. Если Кобра Кид и Джет Стар могут сражаться в своих дурацких шлемах, то Фрэнк может сидеть в машине с повязанным платком на лице и не ныть как маленькая сучка. Так проходит день за днем, но это не значит, что Фрэнк доволен таким положением вещей. Погода не так уж и плоха по сравнению с предыдущими неделями — его язык всё еще воспален от едкого, горячего воздуха, но земля под ногами перестала быть похожей на раскаленную печь, так что Фрэнк может спокойно выходить из машины и не опасаться, что резиновая подошва его ботинок расплавится к чертям. Он думает, что через пару дней температура воздуха упадет настолько, что он наконец сможет надеть маску, и его мозги не закипят при этом прямо в черепной коробке. Но сейчас Фрэнк просто скрывает нижнюю часть лица платком, завязывая его на затылке поверх лоснящейся копны черных волос, и надевает темные очки. Это не очень удобно, но всяко лучше серой одежды из Бэттери-Сити. У Фрэнка есть полупустая пачка сигарет, хранящаяся в поясе джинсов, и он чертовски хочет курить. Он даже чуть поднимает руку с колена, собираясь их достать, но просто не может. Если он сделает это, Пати, вероятно, снова раздраженно посмотрит на него и начнет читать нотации о вреде курения. Нет, Гоул, ты можешь курить, но не в присутствии девочки. Потому что, господи, её легкие всё еще развиваются, и они всё-таки пытаются спасти этого гребанного ребенка, а не угробить табачным дымом. Фрэнка отчитывали по крайней мере три или четыре раза за последний месяц, и он почти уверен, что выучил наизусть всю нравоучительную лекцию Пойзона от первого до последнего слова. К слову об этом: девочка сидит на заднем сидении их гоночного транс-эма, громко хихикая над чем-то, что сказал Джет, и беспорядочные каштановые пряди спадают на её лицо, закрывая блестящие глаза. Фрэнку кажется, что Джет Стар для нее как отец. Он самый ответственный и зрелый среди них четверых — к нему все, даже Пати, обращаются за советом. Джет единственный здравомыслящий человек в их группе, потому что Кобра Кид пойдет за Пойзоном хоть на край света, а за Фрэнком самим нужен присмотр. Пати, как обычно, за рулем. Ветер треплет его волосы, и красные пряди развеваются, переплетаясь и чуть ли не танцуя, но лицо под желтой маской кажется почти не выражающим эмоций. Он всегда такой, когда ведет машину, думает Фрэнк, потерянный в своем маленьком мире, заключенный в своих мыслях, планах, страхах. (Конечно, Пойзон никогда не признавался в том, что чего-то боится, но Фрэнк знает, что это так. На самом деле Пати боится многих вещей, и иногда Фрэнк может проснуться глубокой ночью от того, что Пойзон плачет во сне. Его пальцы вздрагивают, когда он отбивается от невидимого врага, а с губ срываются беззвучные молитвы. На это тяжело смотреть, и сердце у Фрэнка сжимается каждый раз, когда он видит Пати таким — свет от костра отбрасывает отвратительные тени под глазами, отчего он кажется еще более уставшим, чем обычно. Несколько минут спустя Пойзон обычно успокаивается, и Фрэнк некоторое время смотрит на него, отчаянно подавляя в себе желание убрать прядь влажных волос с чужого лица.) Фрэнк не понимает, что он откровенно пялится, до тех пор, пока Пойзон не отводит взгляд от дороги и не смотрит на него, выгнув бровь. — Гоул? С тобой все в порядке? — с любопытством спрашивает он, и Фрэнк просто кивает и переводит взгляд на лобовое стекло, пытаясь не обращать внимания на румянец, расплывающийся по щекам. Он старается игнорировать улыбку Пати и сосредоточенно смотрит на дорогу, все еще пытаясь убедить себя в том, что это ничего не значит. Люди — герои — такие, как Пати Пойзон, думают о людях — неудачниках — как Фрэнк, исключительно в платоническом ключе. В лучшем случае. Пати из тех людей, что надирают всем вокруг задницы и выглядят при этом чертовски горячими, Фрэнк же тенью следует за ним с обманчиво самоуверенной ухмылкой и отстойными шутками, приканчивая немногих врагов, оставшихся в живых после Пойзона. Но всё же Фрэнк до сих пор не может заткнуть свое внутреннее «да, но что, если», которое возникает каждый раз, когда он видит, как Пати улыбается ему. Они едут в течение еще нескольких часов, прежде чем съехать, наконец, с пыльного шоссе и остановиться. Здесь вообще нет дорог, только полосы земли, заросшие сорняками, но в конце концов им удается найти место для ночлега. Еще не стемнело, но Фрэнк знает, что это ненадолго — небо постепенно алеет, и багряные, словно размазанные, ленивые облака медленно проплывают мимо закатного солнца. Ему, вероятно, не следует быть таким легкомысленным, учитывая обстоятельства, но Фрэнку нравится жизнь в пустынных просторах, которые их окружают. Конечно, драксы время от времени высовывают свои уродливые головы и устраивают им дерьмовые неприятности, и, может быть, Корc в тысячный раз попытается их прикончить, но они всегда выживают. И Фрэнку нравится, спотыкаясь в зарослях, собирать вместе с кем-то из членов команды хворост для костра — ночи были довольно холодными и простудиться было легче легкого. Этим вечером Фрэнк увязывается за Коброй Кидом. Он хотел бы иметь такие же длинные ноги, хотя бы просто для того, чтобы не споткнуться об очередной кустик. Оглядываясь через плечо, Фрэнк видит метрах в пятидесяти от себя Джет Стара с девочкой и Пати Пойзона. Никогда не отходите слишком далеко друг от друга, говорит Пати постоянно. Разделившись, они распадутся, и тогда их всех просто переловят по одному. До Фрэнка доносится взолнованный голос девчонки, которая взбудораженно взмахивает руками, словно хочет взлететь. «Наверное, придумала очередной план по спасению мира», — тепло думает Фрэнк, и он, вероятно, прав: всякий раз, когда он сидит на заднем сидении машины, у его ног валяются пищевые обертки, изрисованные гениальными планами, схемами и диаграммами, которые девочка успела придумать за время их путешествия. Даже Пати не рушит ее оптимизм, хотя самый здравый взгляд на окружающую действительность именно у него. Он просто хвалит ее рисунки и дарит ей один из своих на память; Фрэнк видел несколько штук раньше — они, наспех нацарапанные простым детским карандашом, валялись среди старых пакетов с чипсами, но все же были потрясающими. Иногда, время от времени, Фрэнк размышляет о том, чем бы они занимались, кем были, если бы не случившееся в 2012 году. Может быть, Пати жил бы под своим настоящим именем и зарабатывал себе на жизнь рисованием, и у него были бы самые настоящие карандаши и бумага. Возможно, у Кида был бы собственный магазинчик с комиксами, которые он так обожает. Фрэнк не уверен насчет Джета: он, вероятно, был бы музыкантом или все же кем-то более практичным и уравновешенным, но кто знает. Фрэнк не знает, чем занимался бы он сам. Он всегда представлял, что станет известным гитаристом и отправится в мировое турне, встречая фанатов повсюду, где появится. Может быть, он влюбился бы в кого-то — его взгляд задерживается на красноволосой голове и синей байкерской куртке. Или, может быть… Фрэнк отмахивается от этих мыслей, которые дают ложные надежды, и старается сосредоточиться на своей задаче собрать побольше сухих веток. Бессмысленно думать и сожалеть о всех тех вещах, которые даже не произошли, и все эти «может быть» и «что, если» только лишь вызывают тошнотворное чувство ностальгии. — Гоул? Что ты делаешь? Фрэнк слышит голос Кобры и осознает, что последние тридцать секунд он пялился на какой-то обломок дерева. Он переводит взгляд на Кобру, а затем озадаченно смотрит на ветку у себя под ногами, судорожно пытаясь найти какое-то оправдание своей рассеянности. Черт, дракс мог подкрасться к нему в любой момент, и он, вероятно, ничего бы не заметил, пока не стало бы слишком поздно. — Как думаешь, это будет гореть? — спрашивает Фрэнк, поднимая ветку и вертя её между пальцами. Она едва ли длиннее его предплечья и не толще его большого пальца. Кобра бросает на него озадаченный взгляд, он явно обеспокоен здравомыслием Фрэнка. — Это ведь палка, Гоул? — наконец утверждающе спрашивает он. — Ага. — Тогда ты можешь сжечь её, не так ли? — Кобра вопросительно смотрит на него, а после разворачивается на пятках, его майка с леопардовым принтом слегка развевается на ветру, пока он идет обратно к машине. Фрэнк тихо вздыхает и идет следом.***
В пламени костра волосы Пойзона светятся неземным цветом — ярко-красным, иногда отливающим более темным, почти кровавым, алым, и кажется, словно его волосы сделаны из того же огня, что горит в его глазах, когда он планирует их действия. Девочка спит на заднем сидении, укрывшись курткой Стара. Пати настоял на том, что ей не нужно слышать об убийствах и разрушениях, и Фрэнк вынужден был согласиться. Этот мир, эта война… это было не для ребенка. — Ну что ж, — медленно произносит Пати, перекатывая каждый слог на языке, будто бы взвешивая каждое слово, прежде чем сказать его вслух. — Завтра мы приедем к Доктору С. Посмотрим, есть ли у него какие-то новости насчет Пугал. Мы сможем узнать что-то новое, пополнить запасы еды, отдохнуть пару дней, прежде чем снова отправиться в путь. Он поднимает голову, чтобы встретиться взглядом с каждым из них. Фрэнк последний, и по его спине невольно пробегает дрожь. Лицо Пойзона резко выделяется жесткими, четкими линиями и заостренными краями, а под левым глазом виднеется неглубокий порез. — А что насчет девочки? — вмешивается Кобра, и Пати хмурится. — А что с ней? Кобра слегка пожимает плечами. — Сегодня она снова спрашивала о городе. Хочет узнать, что случилось с ее родителями. Я ответил ей, что не знаю, но она будет продолжать спрашивать, пока не добьется правды. Темно, но Фрэнк все равно видит, как Джет Стар неловко подвинулся, Пати напрягся, его верхняя губа искривилась, отчего лицо приняло недовольное выражение. — Какая разница, что она знает? Ей не нужно ничего знать, пока она с нами, — резко отвечает он. — Мы рассказали ей все, что должны были, что было необходимо, и на этом все. Она знает, что драксы и пугала — ублюдки, и что ей нужно держаться как можно дальше от Корса, насколько это вообще возможно. Мы защищаем ее. Что еще ей нужно знать? Кобра хмурится. — Ну, типа того, что происходит в городе, Пати, что-то в этом роде? — Она уже знает о наркотиках. — Нет, она знает лишь о том, что есть таблетки и что с их помощью С.Л.Е.П. губит людей, постепенно разрушая их. И она знает, что каждый человек, оставшийся в городе, теперь не более, чем зомби. Но это всё, — Кобра Кид вскипает, и его слова вырываются словно пули. — Ты идиот, — усмехается Пойзон. — Вы хотите, чтобы она сбежала? Ты думаешь, что она успокоится, если ты расскажешь ей о них всё, что знаешь? Она гребанный ребенок, ей не нужно знать обо всем этом в ее возрасте. Джет тяжело вздыхает, но все равно вставляет своё слово. — Я не хочу драться с кем-то из вас, но, возможно, Кобра прав. Чем старше она будет, тем сильнее будет её любопытство… Кобра Кид неверяще качает головой. Впервые за долгое время Фрэнк не хочет влезать в разговор. Или спор. Без разницы. — Кто, черт возьми, вообще сказал, что она успеет стать старше? — Пати Пойзон наклоняется вперед, рыча, и его имя внезапно кажется невероятно точным. Он ядовитый. — Мы проживаем каждый день так, как получится! Почему ты так чертовски уверен в том, что она будет еще жива на следующей неделе? Или что она не найдет дорогу обратно в город и не получит дозу дерьма от С. Л. Е. П.? Мы больше не говорим ей о городе, ты меня слышишь? Ни-че-го. — Это глупо, — хмурится Кобра. — Почему мы думаем, что она будет бороться за то, чего даже не понимает? Это несправедливо, и ты знаешь, что это так. Пати смахивает волосы с лица и поднимается на ноги. — Вы знаете, что действительно несправедливо? То, что творит С.Л.Е.П. То, что у нее больше нет мамы. То, что мы всего лишь кучка неудачников, которым внезапно пришлось защищать эту маленькую девочку, пока она не сможет нам помочь. И вы хотите рискнуть всем этим просто так… — Я думаю, тебе нужно научиться доверять другим людям, доверять нам, — когда Джет вмешивается, его голос звучит тихо и мягко, но все его всё равно слышат. — Это единственная причина, по которой мы до сих пор живы. И ничего с этим не поделаешь. Пати выглядит ошеломленным на мгновение, а затем, прежде чем Фрэнк успевает остановить его, подрывается с места и уходит. Воцаряется тишина, и Фрэнк смотрит на Кобру, который пожимает плечами. — Пускай остынет. Ему просто нужно подумать об этом. — Ты уверен? — Он взрослый мальчик, Гоул, — вздыхает Джет. — Он сможет позаботиться о нескольких Драксах, в случае чего. Тебе не стоит переживать. — Да, я знаю, — говорит Фрэнк. — Я не то чтобы… беспокоился… о нем. Я просто не знал… — Он вернется максимум через час, — перебивает Кобра. — Просто оставь его в покое, ладно?