***
[Давид]: Вновь гуляла всю ночь напролет перед началом экзаменов? Эви закатывает глаза так глубоко, что кажется, будто бы они вкатываются в затылок. Давид — ее старший брат, который хоть и заботливый, и ответственный, и все такое, но временами жутко доставучий. Отучившись в университете, он сам восполнял эти пробелы молодости, посещая невероятное количество тусовок. [Эви]: Отец, ты снова контролируешь меня через телефон Давида? [Давид]: Ха-ха, какая ты забавная. Я просмотрел все твои истории в инстаграме и жутко завидовал тебе, сидя на совещании директоров. [Эви]: Ты безумно ответственный человек, ты в курсе? Мне нужно собираться на классы. [Давид]: Ну, конечно, на классы. Ты приняла таблетку от головной боли? Проигнорировав последнее сообщение, Эви в десятый раз быстро окинула взглядом свое расписание, чтобы убедиться, что все лекции и книги собраны в рюкзаке, а до начала семинара еще остается немного времени, чтобы заскочить в библиотеку. Иногда Давид был невыносим, перегибая палку со своей опекой и фразами о том, что так поступают хорошие старшие братья. Еще ребенком Эви осталась без матери, которая погибла в аварии — несчастный случай — так что все воспитание юной девочки легло на плечи ее отца и старшего брата. Давиду было тогда уже семь, поэтому он вполне мог нянчиться с младшей сестренкой и вытирать ее слюни, когда та становилась чересчур взволнованной. На протяжении всех лет у Давида и Эви были прекрасные отношения — они отлично понимали друг друга и всегда поддерживали в те моменты, когда это было необходимо, хотя не обходилось и без подростковой драмы, но об этом они предпочитали не вспоминать. Эви всегда тянулась к Давиду, поскольку, как говорил ее отец, тот унаследовал характер мамы — достаточно мягкий, но волевой. Может, именно поэтому Эви было проще с братом, нежели с отцом. Иногда Эви даже не была уверена, чем именно занимается ее отец, но Саймон всегда объяснял это очень просто: «Бизнесом. Инвестиции туда и сюда, зачем тебе знать подробности?», и Эви не вникала. Ее вполне устраивало то, что она знала и чувствовала на себе — то, что ее семья состоятельна и образована, и что отец надеется взрастить по своему подобию ее и Давида. Конечно, временами это было невыносимо — чувствовать такой груз ответственности не только перед собой, но и перед семьей, которая вкладывала в нее бесконечно много, и надежды которой нельзя не оправдать. Именно поэтому для Эви принципиально важно вести себя достойно, общаться с достойными людьми и не ввязываться в сомнительные провокации, как в тот вечер, когда пьяная девчонка решила подкатить к ней. Удивительно, что Эви до сих пор не могла выкинуть это из своей головы, раз за разом прокручивая в голове смех первогодок в углу и рваные колготки незнакомки. Она смотрит на себя в зеркало еще раз перед тем, как выйти из комнаты, и почему-то размышляет о том, что думают о ней люди, пересекающиеся с ней? Ее белая блузка идеально выглажена, юбка отточенной длины выше колена, словно она ученица какой-то элитной частной гимназии, а волосы убраны в тугой хвост — и лишь пара выбивающихся прядей кажутся ей чем-то игривым. — Идеально, — кивает Эви себе в отражение и, подхватив сумку, выходит из комнаты.***
За просмотром планов на декабрь Эви не заметила, как пролетело время. Ей осталось дописать пару заданий по менеджменту и она собиралась вернуться в общежитие, но работник по социальной работе так и не зашел на кафедру, как обещал несколькими часами ранее. Эви не очень беспокоилась из-за того, что кому-то придется в очередной раз передать стопку каких-нибудь бесполезных заданий, чтобы студент мог отработать свои косяки, но все же задерживаться в кампусе допоздна ей не хотелось. Словно подслушивая мысли, ее телефон завибрировал, а на экране высветилось короткое сообщение от Роджера. [Роджер]: Ты скоро? А в следующую секунду дверь кабинета раскрылась и на пороге появилась работница с кафедры, которая выглядела раздраженней, чем обычно. — Привела тебе студентку, Руби Стенли, — кинула она, не обращая внимания на то, что из-за ее спины Эви даже не могла видеть девушку. — У нее пять часов отработки, так что подкинь ей что-нибудь по силам. — Хорошо, миссис Моррис, — прочистила горло Эви, тут же вставая со своего места, чтобы поприветствовать другую студентку. Женщина быстро ретировалась, оставляя дверь открытой, и как только ее фигура исчезла в коридорах университета, Эви едва не поперхнулась воздухом, обнаружив на пороге ту самую первокурсницу, которая подошла к ней на вечеринке. Никакого сарафана и ярко накрашенных глаз — удивительно, думается Митчелл, но прежде чем она успевает что-либо сказать этому наглому выражению лица, Руби довольно протягивает: — Вот и познакомились. — Кажется, я не называла свое имя, — тут же парирует Эви, наблюдая за тем, как Руби беззаботно оглядывается по сторонам, словно самым наглым образом врывается в чье-то жилье, пытаясь выяснить какие-то личные детали о хозяине. Благо, что кабинет принадлежит кафедре, а не конкретно Митчелл. — А мне и не нужно, — дергает плечом Руби, а затем, остановившись у стола, заваленного бумагами, широко улыбается, глядя прямо в лицо девушке. — Я и так знаю твое имя, Эви. И чужое имя она произносит так тягуче-плавно, так сладко, что Эви хочется сплюнуть на пол — настолько приторность собственного имени оседает на ее языке, а вкупе с усмешкой Руби — так вообще убийственно. У Руби низкий голос, с почти заметной хрипотцой, что можно подумать, будто бы она курит, но — к удивлению Эви — пахнет от нее совсем не табаком или мятной жвачкой, а терпким парфюмом, что, скрипя зубами, можно признать, что он хорош. Руби не стесняется — опирается задницей на стол и складывает руки на груди, призывно глядя на девушку, пытаясь предугадать, что последует далее: ругань или очередной ехидный выпад. Однако, вместо этого Эви молча следует к тому самому столу и долго копается в бумагах, прежде чем находит нужную папку с архивом каких-то анкет. — Эти анкеты нужно вбить в нашу базу, папка «декабрь» на рабочем столе. Руби едва подавляет раздраженный вздох, но все же плетется к компьютеру, понимая, что ей, так или иначе, придется отработать свои пропуски теста. Программа, которую она включает, совсем непонятная и будто написана на китайском, и Руби хмурится и кусает губы, тщетно пытаясь понять, что к чему, пока Эви неспешно собирает свои учебники рядом. — Слушай, я не могу понять, как именно это работает… — Тогда загугли, — безразлично кидает ей Эви через плечо, с победной ухмылкой удаляясь из кабинета.***
Устало опустившись на кровать, Руби взглянула на дисплей телефона. Часы показывали уже начало одиннадцатого, из-за чего девушка злилась — ей пришлось ковыряться в этой несчастной программе практически два часа, но она так и не смогла понять, как нужно вбивать анкеты, поэтому оставила всю работу в том же кабинете, намереваясь пожаловаться руководству на то, что Эви так и не объяснила ей работу. Ее парень — Уолтер — смеялся как ненормальный, когда узнал, что Руби угодила на отработку именно к Эви, ведь после прошедшей вечеринки вся компания только и могла говорить о Митчелл. Честно говоря, Руби смутно понимала, почему люди так любили обсуждать Эви, помимо того, что со стороны она действительно казалась очень скрытной и временами высокомерной, но Руби никогда не видела, чтобы Эви нападала первой, так что злиться на то, что та назвала ее шлюхой на прошедшей вечеринке — было бы глупо. С другой стороны — Руби не собиралась сделать что-то такое, что поставило бы Эви в идиотское положение, а желание познакомиться — не смертный приговор. Подумаешь, что Руби была немного пьяна. «Я проторчала там два часа и ничего так и не сделала», — раздраженно прохрипела Стенли, когда Уолтер встретил ее у общежития. — «Может, ты уже прекратишь ржать? Это нихрена не смешно, завтра мне придется остаться там в два раза дольше из-за того, что я не выполнила работу». «Забей на нее хер, детка», — Уолтер крепко прижал к себе девушку, пытаясь поймать ее губы, но та с протестом вывернулась из его объятий, чувствуя себя раздраженной и уставшей. «Мне нужно идти готовиться. Еще один проваленный или пропущенный тест, и меня лишат стипендии, тогда родители убьют меня», — Руби пришлось приложить силу, чтобы оттолкнуть от себя парня, который иногда перегибал палку со своим пофигизмом. Руби даже неясно, как он до сих пор не вылетел из университета с таким отношением к учебе. Не то чтобы Стенли была в восторге от своих классов или учебы — да и гуманитарные науки ужасно надоели к концу первого курса — но все же, она хотя бы старалась держаться достойно и не скатываться ниже уверенной четверки по всем предметам. Уолтер же довольствовался слабой тройкой, убеждая Руби в том, что это уже зачет, а значит, все хорошо. Родители Руби всегда были против ее парня, пытаясь раскрыть глаза дочери на то, что он лишь тянет ее на дно. «С ним нет никакого будущего, разве ты не видишь?», — говорили они, и девчонка с назойливым упорством повторяла лишь одну заезженную мысль: «Это моя жизнь, я сама могу решить, с кем встречаться». С этим, в конечном итоге, пришлось смириться, поскольку единственное, чего хотели родители Руби — чтобы та была счастлива, даже если этот недалекий Уолтер окажется причиной ее счастья. С Уолтером они встречались еще со старшей школы, и Руби с трудом могла припомнить, по какой именно причине выбрала его. Или он ее — что не так уж и важно. Может, тогда девчонка была еще более несерьезна, чем в университете, а Уолтер — с его вечным шилом в заднице — казался ей отличным вариантом. Трудно сказать, что так сильно вскружило ей голову, что она даже выбросила из головы все мысли о том, чтобы перебраться в Нью-Йорк, обменяв его на менее привлекательный Сан-Диего. Учиться в одном университете с парнем — было пределом ее мечтаний, и когда все первокурсницы только приглядывались к другим парням, Руби чувствовала себя так, словно отхватила самый сладкий кусок пирога, с довольным видом расхаживая в обнимку с Уолтером. Еще раз взглянув на время, девушка разочарованно застонала, ясно осознавая, что пока она не подготовится к очередному тесту — сна ей не видать. Мало того, что она явно не выспится, так еще ей придется вновь остаться в кампусе до позднего вечера, разбирая несчастные анкеты и выслушивая все эти ехидные замечания от Эви, которая уж точно не упустит момента, чтобы задеть ее из-за того, что Руби так и не смогла разобраться с чертовой программой.***
Эви была на удивление молчалива, когда Руби вновь перешагнула порог кабинета, неловко поправляя лямку своего рюкзака. Честно говоря, она чувствовала себя полной идиоткой, не сумев даже начать работу, но взгляд Эви, обращенный на нее, не выражал ничего, кроме безразличия. Эви не была злой или саркастичной, и лицо ее было настолько холодным и непроницаемым, что Руби даже оглянулась, думая о том, что, быть может, Митчелл и вовсе смотрит не на нее. Однако позади девушки никого не было, заставляя подумать о том, что, вероятней всего, это привычное состояние для Эви. — Мне нужно, чтобы ты объяснила мне мою работу, — без всяких сентиментальностей довольно резко протянула Руби, скидывая рюкзак на пол и подходя к Митчелл. — Я не хочу докладывать миссис Моррис о том, что ты не в состоянии выполнить такое простое поручение. Непроницаемый взгляд Эви безразлично прошелся по лицу Руби, а затем ее правая бровь вопросительно выгнулась вверх и в неуютной тишине раздался тихий смешок. — Боишься, это как-то скажется на моей репутации? — Мне все равно на твою репутацию, — честно призналась Стенли, опираясь ладонями на край стола. — Я просто хочу выполнить свою отработку и не застревать в университете до ночи. Под языком Эви крутилась ехидная фраза о том, что на деле Руби просто не хотела пропускать вечеринки, а подобная работа лишь облагородила бы ее имя, но этот комментарий девушка все же оставила при себе. Подвинувшись, она жестом показала Руби подойти ближе, чтобы объяснить ей принцип работы программы. Что-то неловкое и неудобное было в том, что Эви сидела, а Стенли возвышалась над ней, чуть сгибаясь в спине и почти щекоча своими волосами ее плечи. Обычно Митчелл не обращала никакого внимания на то, как близко стоял к ней человек, но в тот самый момент, когда Руби внезапно оказалась на одном уровне с лицом Эви, а уже знакомый парфюм мягкой волной ворвался в нос, Эви инстинктивно отстранилась. Стараясь не придавать этому огромного значения, она терпеливо объясняла Руби ее работу — в этот раз без всякого сарказма или раздражительности — и Руби не вставляла язвительные фразочки, лишь монотонно качала головой, внимательно следя за действиями девушки. — Надеюсь, теперь работа пойдет быстрее, — заключила Эви, вставая из-за компьютера и отсаживаясь за стол сбоку, чтобы уступить место девушке. Они так и сидели: в неловкой тишине, под звуки клавиатуры и шелеста бумаги, и Эви почему-то злилась, что из-за этого напряжения, повисшего в кабинете, она никак не могла сосредоточиться, чтобы закончить с работой для студенческого совета. То и дело она поглядывала на Руби исподлобья, словно пытаясь убедиться в том, что та все еще работает, а не увлечена бестолковыми переписками по телефону, но губы Руби были поджаты, а взгляд сосредоточен на экране компьютера. «Удивительно, какой серьезной она может казаться», — подумала Эви, все еще прокручивая в голове вечеринку. Возможно, дело было не только в том происшествии, когда Руби предложила ей выпивку. Эви точно видела ее и до этого, а точнее — заинтересованный взгляд, когда Роджер аккуратно придерживал ее за плечи, уводя вглубь толпы. Руби смотрела на нее без всякого выражения презрения или типа того, и взгляд у нее был еще ясным и абсолютно трезвым, и только спустя какое-то время Эви обнаружила ее около себя такой пьяной и отталкивающей. И стоило ей только подумать о том, чтобы спросить у Руби, какого черта она пристала к ней в прошлую пятницу, как в комнату залетела Джоди. Раскрасневшаяся и растрепанная, она была в своем репертуаре, вызывая умилительную улыбку на лице Эви. — Собирайся, мистер Вернер ищет тебя по поводу предстоящих тестов, — обратилась Джоди к своей подруге, всячески игнорируя сидящую неподалеку Руби, и недовольно дернула коленями, когда Эви вновь закатила глаза. — Живее, Эви, это важно! По правде говоря, Джоди всегда становилась такой перевозбужденной, когда дело касалось Томаса Вернера — их преподавателя по психологии. Эви, конечно, подозревала, что Джоди была без ума от него, но они почему-то никогда не говорили об этом в открытую. Мистер Вернер был потрясающим учителем, но достаточно строгим для того, чтобы в секунду прекращать всякий недвусмысленный флирт со стороны своих студенток, однако, по какой-то причине, все еще был мягок с Джоди, которая готовилась к его семинарам усерднее всего. Эви смеялась, замечая, какой разной может быть Джоди в классах психологии и менеджмента, как легко может отвлекаться и быть несерьезной, когда дело касается какого-то другого предмета. Впрочем, самой Эви это чувство было незнакомо, она ответственно готовилась ко всем классам, сохраняя энтузиазм во всем, с чем сталкивалась в учебе. Она никогда не выделяла для себя преподавателей, ради которых могла бы просидеть всю ночь над конспектом — а если и кем-то восхищалась, то только из-за профессиональных качеств, но никак не из-за романтических моментов. Иногда Эви чувствовала себя ужасно, ясно осознавая тот простой факт, что у нее никогда в жизни не было никакой глубокой романтической привязанности, а наличие Роджера рядом лишь подкрепляло эти мысли. Джоди даже не упускала момента, чтобы подколоть Эви на эту тему, иронично подшучивая над ней из раза в раз: «Вот знаешь, иногда я смотрю на вас с Роджером и думаю о том, что вы скорее похожи на брата и сестру, нежели на пару», и Эви, лежащая рядом, с недовольством отпихивала от себя подругу: «Это мерзко, Джоди! Ты же знаешь, что у меня на самом деле есть брат». Джоди смеялась, а затем закидывала на Эви обе ноги и крепко обнимала руками, продолжая выливать все свои грязные мыслишки по поводу того, что их отношения с Роджером — это практически инцест.***
Руби тяжело вздохнула, глядя на очередной проваленный тест Уолтера. Не то чтобы она собиралась нянчиться с ним на протяжении всех экзаменов, но за последние недели его средний балл заметно упал, а тот, казалось, не прикладывал никаких усилий чтобы как-то изменить ситуацию. Вместо этого он проводил по несколько часов в день на тренировках по баскетболу и зависал в компании ребят вечерами. — Слушай, тебе необходимо подтянуть культурологию, ты же знаешь, какая миссис Грин злобная сучка, она никогда не поставит тебе хороший балл, если ты не постараешься, — протянула Руби, хмуря брови и изучая взглядом заваленный тест ее парня. Уолтер протестующе замычал, явно не желая думать об учебе в единственный выходной. К тому же, соседка Руби уехала к родителям до вторника, и комната полностью была в их распоряжении. Подсев ближе к девушке, тот закинул ее ноги к себе на колени, недвусмысленно начав поглаживать ее бедра. — Детка, мы можем хоть на пару часов забыть об учебе? — руки Уолтера медленно проникли под свободную футболку Руби, заставив ее поежиться от соприкосновения с холодной кожей. — Ты говоришь мне об этом уже вторую неделю, — серьезно заявила она, однако, препятствовать действиям парня не стала. — Тебя могут исключить, если ты завалишь экзамены. Закатив глаза, Уолтер выхватил листок со своим тестом, откинув его на рабочий стол, а затем, нависнув над девушкой, чуть придавил ее тазом, не давая сбежать. Несмотря на то, что Руби была не в восторге от успеваемости Уолтера, влюбленная улыбка расплылась по ее лицу, а внизу живота сладко заныло, стоило руке парня пробраться под футболкой выше, настойчиво приподнимая чашечку лифчика. — Не исключат, обещаю, — быстро пробормотал Уолтер, целуя ее шею. — Я засяду за культурологию на следующей неделе, ладно? И Руби ничего не оставалось, кроме того, как сдаться.***
Эви чувствовала, как слипаются ее ресницы из-за того, что ей не хватило времени выспаться в связи с предстоящими тестами по социологии, и хотя в классах всегда был огромный поток людей, она понимала, что халтурить с письменными работами не получится. Поэтому, посвятив весь вечер и часть ночи подготовке и даже пропустив предложение Джоди на вечеринку, Эви чувствовала себя разбитой, но полностью готовой к тесту. Захватив двойной эспрессо, который она просто ненавидела, она спешила в нужный кабинет, немного нервничая из-за того, что ее привычное место будет, скорее всего, занято. От этих мыслей ее отвлекла неожиданно мелькнувшая впереди фигура, которая показалась Эви знакомой, а точнее — отдаленный смех. Прибавив шаг, Митчелл обогнала несколько студентов, и тогда ее догадки подтвердились — перед ней шла Руби, та самая девчонка, которая пару недель назад, наконец, смогла закончить свою отработку и вышла из кабинета с таким торжественным видом, будто бы только что защитила докторскую. По правде говоря, они с Руби даже не контактировали, за исключением пары рабочих вопросов, а когда с анкетами было покончено, единственное, что сказала девушка, было: «Слава Богу, я не умерла со скуки, пока сидела с тобой в кабинете», а затем ушла, оставив раскрасневшуюся от злости Эви совсем одну. Стараясь не думать об этом, Эви заторопилась еще сильнее, обгоняя Руби и спеша занять свое место в кабинете. И пока она вновь пролистывала свой небольшой конспект к тесту, она даже не заметила, как в том же кабинете оказалась и Руби, которая весь прошедший семестр сидела там — на пару рядов выше, и не привлекая к себе никакого внимания среди десятков студентов. Вот только поскольку места ниже были уже заняты, Эви пришлось подняться выше по аудитории, чертыхаясь про себя за то, что сегодня она оказалась так не собрана. В какой-то момент, когда преподаватель уже начал лекцию, Эви что-то отвлекло, и, обернувшись к перешептывающимся студентам, которые ужасно мешали ей, она внезапно наткнулась на взгляд Руби, устремленный прямо на нее. Руби смотрела на Эви с легкой улыбкой на губах, и улыбка ее была не из разряда «Эй, вот мы и встретились», а раздражающей и дразнящей, словно Руби прекрасно понимала, какую реакцию вызывает у другой девушки. Не обращая внимания на своих болтающих подружек, она почти незаметно махнула Эви рукой, и улыбка на ее лице расплылась еще шире, когда Митчелл возмущенно отвернулась, пытаясь сосредоточить все свое внимание на преподавателе.***
Спустя несколько дней, уже забыв об этом небольшом происшествии, Эви случайно наткнулась на фотографии с одной из вечеринок, пролистывая их в своей ленте на фейсбуке. Обычно ей не было никакого дела до того, как кто-то развлекается на очередной вечеринке, каких было достаточно, но в тот вечер любопытство и свободное время взяли свое, и Эви бездумно начала рассматривать фотографии. Впрочем, ничего нового она не видела: все тот же бир-понг, пьяные игры в бутылочку и куча танцующих подростков. Эви была близка к тому, чтобы закончить этот бессмысленный просмотр миллиона однотипных фотографий, пока ее взгляд не остановился на фото, где на заднем плане виднелось лицо Руби — такое же пьяное и счастливое, каким Эви могла его помнить. Не думая слишком долго над тем, что она делает, Эви перешла по отметке Руби на ее страничку, рассматривая аватарку, с которой девушка смотрела на нее. Кожа Руби была такой же смуглой, как и у Эви, разве что на тон светлее, а новая стрижка до плеч ей шла гораздо больше, нежели длинные локоны, спадающие ниже груди. Эви не могла объяснить даже самой себе, с чего в ней поселился какой-то странный, совершенно иррациональный интерес к девчонке, ведь та водилась с ужасными компаниями и первое впечатление о ней перечеркивало любую возможность дальнейшего общения. Пролистав страницу чуть ниже, Эви заметила несколько фотографий с прошедших вечеринок, к которым коротко и емко было подписано: «Это было весело!», и девушка едва подавила смешок, иронично комментируя про себя, что другого она и не ожидала. Бездумно посмотрев пару предыдущих постов в ленте Руби, Эви сконцентрировалась лишь на фотографиях: там, где Руби в обнимку с парнем, где танцует в толпе студентов и отдельный пост о том, как она, наконец, украсила свою комнату в общежитии к Рождеству. Она даже в шутку собралась написать какой-нибудь комментарий, листая чужие фотографии, но в комнату резко влетела Джоди, заставляя сердце Эви подскочить к горлу, а саму девушку отчего-то запаниковать и нажимать все кнопки подряд, чтобы скорее скрыть страницу, которую она просматривала. Впрочем, Джоди вряд ли обратила на это хоть какое-то внимание. — Ты не поверишь, что только что произошло, — возбужденно воскликнула подруга, запрыгивая к себе на кровать и пребывая совершенно в иных мыслях, не думая о том, почему щеки Эви так залило жаром. — Я встретила в коридоре мистера Вернера, и он сказал мне, что я написала лучший по результатам тест в группе! Подтянув колени к груди, Митчелл искренне улыбнулась. Ей действительно нравилось, когда Джоди пребывала в таком хорошем настроении — тогда, например, ее не приходилось уламывать на приготовление ужина, а Эви с ума сойти как обожала, когда ее соседка готовила что-нибудь из мексиканской еды. — Я рада за тебя, — кивнула Эви, засмеявшись. — Хотя это не удивительно. Ты всегда жертвуешь другими предметами ради психологии. Не знаешь, какой балл поставили мне? Джоди закатила глаза, прицокнув языком. — Как обычно, тоже пятерка. Будто бы бывает по-другому, — протянула та, улыбаясь. — И я спросила только потому, что знала, что ты меня достанешь, если бы я не узнала твой результат. — Я бы дождалась пятницы, чтобы узнать свои баллы. — Предварительно достав меня, — соскочив с кровати, Джоди направилась в маленькую кухню, отведенную их блоку с соседками. Когда она только познакомилась с Эви, ей тоже показалось, что та была чуть высокомерна и не замечала никого на своем пути. Оказавшись с ней на одном факультете, Джоди сразу заметила ее — такую уверенную, со вздернутым подбородком, что вместе с каким-то раздражением испытывала к Эви настоящую симпатию. Так они какое-то время вместе посещали одни и те же классы, а затем и библиотеку, но познакомил их общий знакомый, который в то время влюбился в Митчелл по уши и никак не мог затащить ее на вечеринку. Джоди появилась как раз вовремя, встревая между другом и Эви, и, глядя девушке прямо в глаза, с ухмылкой заметила: «Тебе будет там смертельно скучно, потому что знакомые Фрэнка не могут говорить ни о чем, кроме футбола, но если ты все же согласишься пойти, а Фрэнк очень хотел, чтобы я каким-то образом убедила тебя, то я с удовольствием составлю тебе компанию». То ли Эви подкупила такая беспардонная искренность, то ли острый ум Джоди, который она отмечала еще на их общих классах, но с тех пор они стали общаться и даже в лучших школьных традициях вместе ходили на все лекции и в библиотеку. Джоди довольно быстро стала лучшей подружкой для Эви, с ней было легко и весело, даже когда они обменивались саркастичными фразочками в сторону друг друга, это всегда выглядело безобидно, потому что на Джоди невозможно было обижаться. Каждый раз, когда Эви собиралась было устроить молчанку и игнорировать подругу хотя бы день, та всегда приходила к Митчелл первой, в наглую повисая на ее спине, как обезьяна, и издавая этот резкий звук поцелуев над ухом Эви, что девушка ненавидела больше всего. Сердиться на Джоди не удавалось даже тогда, когда она — против воли подруги, разумеется — познакомила Эви с Роджером, а потом мало-помалу подготавливала ее к тому, что Роджер — самый идеальный вариант для того, чтобы стать парнем Эви на время колледжа. И с этим было гораздо сложнее. Куда сложнее, чем листать фотографии Руби и чувствовать себя так, будто бы ты сознательно идешь на какое-то преступление.***
Эви не верила в совпадения, поэтому то, что Руби опустилась за стол рядом с ней — посчитала преследованием, а затем демонстративно надела наушники, всем своим видом показывая, что не купится ни на какие подколы со стороны той. Это был четверг, день, когда у Эви было всего два класса с утра и сбор студенческого совета в четыре часа дня, так что все свободное время Эви старалась провести в библиотеке, занимаясь учебой в самой благоприятной обстановке, которая только могла существовать. Разложив перед собой тетради, ноутбук и достав бутылку с водой, она погрузилась в подготовку к экономике, экзамен по которой был назначен уже на следующей неделе. Руби же пропустила класс зарубежной литературы намеренно, прекрасно понимая, что лекция была скучнее, чем она могла бы заниматься сама. Удивительно, какими нудными становились для нее те предметы, которые она ждала еще с первого курса. Честно говоря, учеба на гуманитарных науках быстро надоела, и Руби косо посматривала на факультет изящных искусств, на который бы могла перепоступить в следующем году, но пока она только довольствовалась дополнительными классами, которые никак не относились к ее основным занятиям литературой. Забрав все вещи из кафетерия, в котором становилось слишком шумно, Руби решила остаться в библиотеке, к тому же, обстановка в читальном зале всегда позволяла сконцентрироваться на учебе. Однако стоило ей зайти в библиотеку, как ее взгляд моментально наткнулся на этот идеально-сладкий вид Эви, которая, казалось, всегда выглядела так, будто бы только что сошла с подиума. В глубине души Руби даже немного злилась, она не могла припомнить, когда Эви выглядела бы хуже: чтобы волосы ее были растрепаны, а тушь осыпалась под глазами, чтобы блузка не была до хруста отглажена, а где-то на лице остались следы от соуса. Эви была сосредоточенной и серьезной, и, может, именно поэтому вокруг нее не было никого, а остальная часть зала была заполнена до отказа. Конечно же, это нелепое совпадение, но Руби почему-то нравилось думать об этом. Руби также понравилась и та коварная мысль, мелькнувшая в голове за долю секунды, прежде чем ее здравый рассудок запротестовал, буквально умоляя не усугублять отношения с Эви. Подойдя к столику рядом с девушкой, Руби лишь на секунду уловила ее взгляд — растерянность почти тут же сменилась какой-то холодностью, а уже через мгновение Эви потянулась за наушниками, словно пытаясь игнорировать нахождение Стенли рядом с ней. Поджав губы, Руби хмыкнула себе под нос, оскорбившись подобной выходкой, ведь она даже никогда не предпринимала никакой попытки, чтобы разговориться с Эви или стать ее подружкой. Но Эви, похоже, была заинтересована в ней чуть больше, чем хотела демонстративно показать свое безразличие. Поработав над проектом какое-то время, Руби заметила, что Эви время от времени поглядывала на нее, словно пыталась проверить, не собирается ли та уходить или как если бы Стенли отвлекала ее своей болтовней. Достав из рюкзака пачку цветных стикеров, Руби быстро написала то, что крутилось у нее на языке все прошедшее утро, а встретить Эви в библиотеке было удивительным совпадением. Стараясь выглядеть невозмутимо, она быстро протянула руку и переложила стикер на соседний стол, едва не задевая ладонь Митчелл, что аж вздрогнула от неожиданности и тут же нахмурилась, глядя в розовый листок с запиской. «Не думала, что я тебя так заинтересовала, что ты даже пролайкала мою страницу. P.S. У меня есть парень» Эви, которая первоначально посчитала это какой-то детской глупостью, едва пыталась сдержать нарастающий жар в щеках и коварно ползущий по шее. Она почувствовала, как ее сердце буквально забилось с такой скоростью о грудную клетку, что, казалось, Руби тоже без труда могла слышать этот грохот. Стыд и смущение настолько окутали девушку, что ей понадобилось чуть больше времени, чтобы прийти в себя и не позволить своему лицу выглядеть глупо или пристыженно. Однако когда она писала ответ, ее руки дрожали. «Не льсти себе. Это вышло случайно». Не глядя на Руби, она переложила бумажку на соседний стол, чувствуя себя так глупо и нелепо — и это все из-за несчастного лайка, который она, вероятно, умудрилась нажать по неосторожности, когда Джоди влетела в комнату, как сумасшедшая. Любые мысли переключиться вновь на учебу тут же терпели фиаско, и все, о чем могла думать Эви — то, как Руби вновь писала что-то на чистом стикере, улыбаясь себе под нос и даже не пытаясь заставить Митчелл снять свои наушники. Эви пришлось сделать вид, что она очень увлечена своим текстом в ноутбуке, когда Руби опустила на ее стол очередную записку — и этому сложно было найти объяснение, но почему-то именно этот формат общения делал Эви такой взволнованной и смущенной, словно она занималась чем-то непристойным. «Ты случайно оказалась на моей странице и пролистала мою ленту на несколько дней назад, и открыла фотографию, чтобы рассмотреть ее ближе, тоже чисто случайно?» «Так и было, я наткнулась на фото с вечеринки и просто убедилась, что на них именно такой контингент, как ты», — быстро написала Эви, злясь, что выставила себя такой дурой, и теперь почему-то она еще оправдывалась за какой-то несчастный лайк, словно в глазах Руби выглядела сталкером. Почему-то ей казалось, что это было довольно резко, и после ответа Стенли обязательно отстанет от нее, и Руби и правда замолчала на какое-то время, сминая стикер и отправляя его в свой рюкзак, однако, уже через минут десять очередная записка оказалась прямо перед носом Эви. «Хочешь пригласить меня куда-нибудь еще? Я могу быть любым контингентом для любой вечеринки». Эви едва не подавилась воздухом от наглости девушки, и, переведя взгляд, Митчелл поняла, что Руби смотрела на нее все это время, явно наслаждаясь реакцией на ее лице. Не найдя, что ответить, Эви резко переложила записку обратно, тут же закрывая свой ноутбук и решая убраться куда подальше, к тому же, концентрация на учебе была уже давно утеряна. Убегая из библиотеки, Эви чувствовала, как горят ее щеки.