***
— Как долго вы вчера еще сидели с Джоди? Я даже не заметила, как вырубилась, — поправляя лямку рюкзака, спросила Эви у Руби. Классы должны были вот-вот начаться, а они вновь опаздывали, поскольку Руби не могла выпустить Эви целое утро из объятий, жалуясь на то, что они смогут увидеться только поздним вечером. Учеба не давала забыть о себе, им обеим все еще приходилось усердно готовиться к тестам, засиживаться в библиотеке до позднего вечера и стараться не отвлекаться на ежеминутные сообщения друг другу. — Ты постоянно засыпаешь, — закатила глаза Руби, смеясь и игриво толкая девушку в плечо. — Неправда! — Правда, — приобняв Эви, Руби на секунду прижалась к ней. — И нам с Джоди приходится пихать тебя, делая вид, что это случайно, чтобы ты не заснула. Поджав губы, Эви чуть насупилась, понимая, что она и правда частенько вырубалась под фильмы, а стоило им еще немного выпить, как это происходило гораздо быстрей. Но ее настроение в мгновение стало еще хуже, когда она заметила Уолтера, идущего к ним навстречу. Напрягшись всем телом, она почувствовала, как хватка Руби тоже стала сильнее, и та ближе прижала девушку к себе, будто бы заранее защищая от любых нападок. В последнее время Уолтер редко выкидывал что-то эдакое, а все его фокусы давно приелись, но все же это не приносило никакого удовольствия. Эви не могла сказать, что ей было абсолютно все равно, потому что в глубине души ее все же задевало поведение парня, так что она просто ждала момента, когда это прекратится и ему надоест страдать ерундой. Вот и в этот раз, молясь за то, чтобы он молча прошел мимо, Эви расстроенно опустила взгляд, когда Уолтер, уже сравнявшись с ней и Руби, ехидно протянул: «Лесбы». И Руби не была бы собой, если бы не бросила ему в ответ такой же колкое: «Дрочер». — Зачем ты отвечаешь ему? Он только этого и добивается, — дернув Стенли за руку, Эви нахмурилась, злясь на всю эту ситуацию. — Он думает, что мы затолкаем его слова куда поглубже и в очередной раз промолчим, будто бы не в силах дать отпор, — возразила Руби, оглядываясь на уходящего парня. — Пусть знает, что я молчать не буду и выкручу ему яйца, если потребуется. — Я очень ценю твою храбрость, но не хочу, чтобы у нас были проблемы… Уже подходя к нужному кабинету, Эви успокаивающе погладила ладонь Руби, глядя ей в глаза. Она прекрасно понимала, что у каждого свои методы борьбы с тем, что ему не нравилось, и осознавала, что они с Руби абсолютно разные в этом плане, но все же она не хотела, чтобы этот конфликт усугублялся. — Не волнуйся, скоро мы избавимся от его надоедливого общества, — заговорщически шепнула Руби, улыбаясь. — О чем ты говоришь? — У Уолтера все плохо с тестами. Не знаю, то ли он съехал с катушек от горя, то ли не может прожить без моей помощи в учебе, но его баллы самые низкие из всей группы, я сама видела это в списках у классов. Тот факт, что Руби смотрела на баллы Уолтера, который даже не учился на ее факультете, заставил Эви внутренне сжаться. Она не стала спрашивать у девушки, зачем та делала это, но какой-то неприятный осадок все же остался у нее внутри. Возможно, в глубине души Руби все-таки переживала за своего бывшего парня, а может, просто пыталась убедиться в том, насколько он ничтожен без ее помощи и насколько разрушительна его компания друзей, которые держались в университете из последних сил. — На самом деле, мне все равно, будет ли он учится здесь или нет, главное — чтобы он отвязался от нас. Это все, чего я хочу, — устало выдохнула Эви и, быстро поцеловав Руби, юркнула в кабинет.***
Фильм уже подходил к концу, а Эви все еще не заснула, над чем тихо хихикала Джоди, жуя свой кусок пиццы и время от времени смотря на подругу. В последнее время они проводили много времени вместе, поскольку Руби была полностью в учебе, а Джоди требовала к себе постоянного внимания, учитывая то, что всю прошедшую осень они практически не выбирались никуда из своей общажной комнаты. Время бежало неумолимо, заставляя осознавать, что всего через пару недель наступало Рождество. Жаль, что в Сан-Диего она никогда не смогла бы отпраздновать Рождество так, как, предположим, в Нью-Йорке: с сильными снегопадами и огромной елкой в центре города. В городе всегда было тепло из-за прибрежного расположения, но Эви не отчаивалась, надеясь, что их планы с Руби все-таки сбудутся и уже спустя пару недель они отправятся в Бостон к ее родителям. Джоди же говорила о том, что в этом году вряд ли поедет домой и останется в студенческом городке, что навевало мысли о том, что отношения с мистером Вернером не стояли на месте. Они по-настоящему мало разговаривали об этом, потому что Эви было даже неловко думать о том, что ее лучшая подруга могла встречаться с их профессором. — Ты специально показала мне этот фильм? — уже после титров спросила Эви, хитро улыбаясь. — Хочешь мне что-то сказать? — Гуманитарные науки — потрясающий фильм, не знаю, о чем ты говоришь! — возмутилась Джоди, но скрыть улыбку все-таки не смогла. — О профессоре и студентке. Вау, это был весьма неожиданный выбор, дорогая. Джоди игриво толкнула подругу в плечо, сбрасывая ногой пустую коробку из-под пиццы на пол. Эви смотрела на нее испытывающе, будто бы ожидая, что та что-то расскажет, но Джоди лишь продолжала оправдываться, говоря о том, что это было совпадение. — Так что насчет твоих отношений с мистером Вернером? Все так же печально? Закатив глаза, девушка прицокнула языком. Вообще-то, Эви могла догадаться о том, что все прекрасно, судя по сияющему счастьем выражению лица Джоди, но не могла же она оставить все так просто, не подколов подругу. — Это почти странно — слышать, как ты называешь его мистером Вернером, — она засмеялась и тут же, прижав подушку к груди, откинулась на кровати. — Я так привыкла называть его по имени, что мне уже трудно воспринимать его по-другому. У нас все прекрасно, на удивление, прекрасно… — Почему на удивление? — Эви тут же подползла к Джоди, не давая ей закрыть подушкой лицо. — О, какая ты милая, когда краснеешь! Посмотрите-ка, Джоди Кормер умеет краснеть! — Заткнись, ты вообще встречаешься с девчонкой, — усмехнулась та. — Просто я думала, что это будет какой-то однодневной интрижкой для него, но я вижу, как серьезно он относится к нашим отношениям, что до сих пор не позволяет называть его по имени в университете и не дает мне спуска на классах. Томас потрясающий, хотя иногда мне кажется, что мы из таких разных поколений, что просто не в состоянии понять друг друга. Эви понимающе кивнула головой, зная, о чем говорит Джоди. Она была искренне счастлива за подругу, замечая то, с каким блаженным лицом та возвращалась домой, и, на самом деле, не имело никакого значения, что следовало за этим романом: свадьба или непременный разрыв — важно было то, что происходило в данный момент. Ты никогда не можешь быть уверенным в том, что проживешь всю жизнь с человеком, которого любишь прямо сейчас, ты никогда не будешь знать, что случится с вами через неделю или год, или пять лет, и все это было абсолютно нормально. — Я правда рада за вас, — кончиками губ улыбнулась Эви, поглаживая Джоди по плечу. — А я не могу перестать думать о том, чтобы рассказать Давиду о Руби. — У вас с ним потрясающие отношения, я не думаю, что его реакция разочарует тебя, — поддержала Стенли. — К тому же, когда-нибудь ему все равно предстоит узнать правду. — У Давида явно будет много вопросов, если я вновь не приеду на зимние каникулы, а вместо этого поеду к Руби. Мне хочется верить, что это не испортит наши отношения с ним. Крепко обняв подругу, Джоди уверенно кивнула ей головой, обещая, что все будет хорошо.***
— Не нужно говорить это «серьезный разговор», это всегда заранее пугает и заставляет твою задницу сжаться, — протянула Молли, доедая свои чипсы и следя за тем, чтобы они не пропустили начало лекции. — Давид и так воспримет это серьезно, даже если ты не скажешь о том, насколько эта тема для тебя важна. — Ты права, — нервно крутя кольца на пальцах, Эви едва держала себя в руках. С одной стороны ей хотелось позвонить Давиду в ту же секунду, чтобы выпалить все как на духу, но с другой — она мечтала оттянуть этот момент как можно дольше. Она не знала, как Молли все еще терпела ее, поскольку Митчелл могла задавать один и тот же вопрос сотню раз, пытаясь найти себе оправдания и причины, по которым ее разговор станет провальным. Однако же Молли все стойко выносила, продолжая повторять Эви о том, что все будет хорошо, что многие через это проходят и Давид — как Эви сама говорила — лучший брат на свете, поэтому он обязательно поймет ее. Даже если на это потребуется какое-то время, даже если Давид изначально не скажет о том, что ближайшим летом они отправятся в Тель-Авив на гей-парад — он точно поймет ее. — К тому же, ты просто хочешь предложить ему приехать, а тут уже расскажешь, или ты все же передумала и решила рассказать об этом по телефону? — Я думала об этом всю предыдущую неделю, — Эви устало обхватила руками лицо и потерла глаза, пытаясь как-то отвлечься. — Мне кажется, это крайне несерьезно — сообщать об этом по телефону. Мне бы хотелось видеть его реакцию и знать, что он не сможет уйти от разговора. — Это мудрое решение, — в подтверждение качнула головой Молли. — Тогда просто позвони и пригласи его в гости. — Я буду держать тебя в курсе событий, — подняв сумку, Эви быстро чмокнула подругу в щеку. — Встретимся завтра в библиотеке! Весь день Эви была как на иголках, прокручивая в своей голове разговор с Давидом. Она пыталась предугадать все развития событий и любую реакцию, но вопрос стоял лишь в одном — пригласить его в Сан-Диего. Она хотела встретиться с ним с одной лишь целью, что в какой-то момент начала сомневаться в том, хорошая ли это идея. Давид много работал, а такое спонтанное приглашение могло быть совершенно некстати. Однако вечером, все же набравшись решительности, она набрала телефон брата и, услышав довольный голос в телефонной трубке, едва не закашлялась от волнения. — Кажется, сегодня пойдет снег! — беззаботно смеялся он в трубку, даже не представляя, как сильно Эви цеплялась пальцами за телефон, пытаясь держать себя в руках. — Надо же, кто позвонил! Ты просто так или какие-то новости? — Ты ужасный зануда, ты в курсе? Я звоню тебе чаще, чем ты вспоминаешь обо мне, — возмутилась Эви, на секунду хмурясь и чуть расслабляясь. — Занудство — наша семейная черта. Как твоя учеба? Последний раз, когда мы списывались, ты говорила о какой-то хэллоуинской вечеринке, на которую не хотела идти. — Было не так плохо, как я думала, на самом деле, — улыбнувшись кончиками губ, девушка упала на кровать и прикрыла глаза, думая о том, как пригласить Давида в гости максимально непринужденно. — Целая куча декораций и закусок столько, словно мы собрались на званый ужин. — Хочется верить, что ты была хорошей девочкой и не напивалась. Не хочу проснуться однажды утром и увидеть твою провокационную фотографию у себя на почте. Эви улыбалась. Давид был потрясающим, он понимал ее и умел поднять настроение. Несмотря на то, что он был значительно старше ее, она верила, что он смог бы проникнуться ее переживаниями и поддержать, когда она нуждалась в этом больше всего. — Ты замолчала, потому что тебе есть что скрывать? — игриво протянул Давид, и, несмотря на то, что Эви понимала, что это всего лишь шутка, сердце ее забилось так быстро, а в горле моментально пересохло, что она не смогла ответить ничего внятного. На том конце трубки слышался смех, и что-то необъяснимое заставило Эви вдруг передумать. А что, если Давид был к этому не готов? Да и приглашение на пустом месте звучало крайне подозрительно, учитывая то, что на зимние каникулы она все равно собиралась уехать к Руби. Так и не переборов себя, Эви не смогла пригласить Давида в Сан-Диего, переводя тему и думая о том, что для этого понадобится совершенно другое, более подходящее время.***
Рождество приближалось невероятно быстро. Это время всегда было особенным — все суетились, суета была буквально повсюду: в коридорах университета, в студенческом городке, на улицах, в магазинах, даже в кофейнях будто бы становилось больше людей. Джоди без конца пропадала где-то с мистером Вернером, возвращаясь всегда только тогда, когда Эви была уже в полудреме, что ей едва хватало сил, чтобы отвесить комментарий: «Снова шляешься по ночам?», а Джоди непременно смеялась. Ко всему прочему в университете были финальные экзамены, к которым приходилось усердно готовиться в библиотеке. Впрочем, даже в библиотеке стояла постоянная суета, и Эви едва могла отыскать себе место, чтобы засесть где-то после классов, а не плестись в комнату общежития. Молли любезно иногда занимала ей место рядом с собой, и они обе изо всех сил старались не отвлекаться друг на друга. Эви не могла обижаться на это. Вся ее голова была занята подготовкой к Рождеству и рождественским подаркам друзьям, что она даже и думать забыла о Уолтере, который за последнее время то ли сдулся в своих подколах, то ли тоже был озадачен предстоящими праздниками. Правда уже позже Руби рассказала Эви о том, что видела того у административного кабинета и слышала, как он ругался с кем-то по поводу своей успеваемости. Это случилось незадолго до того, как Руби встретилась с Роджером в кафе. Она сидела на кафедре, ожидая, когда Томас придет к кабинету студсовета, чтобы передать ему некоторые фотографии с предыдущих мероприятий. Руби все еще время от времени была штатным фотографом у студенческого совета, ей нравилась эта компания ребят и то, чем она занималась. Тем вечером она и заметила Уолтера в проеме дверей в административный кабинет — крик стоял такой, словно его нарочно пытались выгнать из университета, а он не понимал, на каком основании это происходит. Руби могла бы догадаться, что это произойдет рано или поздно, но тогда ей вдруг настолько сильно стало жалко парня, что она едва ли не вступилась на его защиту, едва не предложила в очередной раз помочь ему с тестами и вытащить его из того дерьма, в которое он обычно попадал. Она так и написала Эви: «Мне жаль его. Он берется за ум только тогда, когда висит на волоске от полнейшего провала». Что-то внутри груди толкалось наружу, отчаянно и сильно, как если бы Руби все еще испытывала к Уолтеру нечто, похожее на привязанность. Как бы там ни было, она действительно привыкла к его присутствию, ведь они были вместе еще со школы. Несмотря на то, какими ужасными она могла видеть их отношения сейчас, Руби прекрасно понимала, что было и много хорошего. Но Эви злилась, в какие-то моменты она была гораздо жестче, чем сама Стенли, и в миллионный раз повторяла: «Ты не обязана заботиться о нем всегда. Вспомни, сколько грязи он вылил на тебя, когда вы расстались? Вспомни, как он не давал нам спокойно пройти мимо. Разве это не то, что он заслужил?». С этим трудно было не согласиться… Уолтер был не самым лучшим человеком, но Руби все равно сидела, поджав губы и думая о том, что он мог бы озаботиться своими проблемами чуть раньше.***
— У меня новости, — присев в аудитории рядом с Эви, Руби тут же наклонилась к ее уху, довольно улыбаясь. — Детка, надеюсь, ты не беременна, — театрально вздохнула Митчелл, блаженно улыбаясь от теплого дыхания девушки. — Мы ведь еще не готовы взять такие обязательства? — Я бы могла забеременеть только от того, как ты смотришь на меня, но увы… Сдерживая себя, чтобы не проявлять слишком много нежностей в аудитории, Руби чуть отстранилась, замечая, как взгляд Эви упал на ее губы. Ее сердце волнительно забилось еще быстрее. Она могла бы сказать Эви об этом после занятий, но не могла дождаться, чтобы рассказать новость, к тому же, когда у них была совместная лекция. — Я сказала родителям, что приеду с тобой на каникулы! Эви, до этого чуть сникшись из-за того, что Руби отстранилась, накинулась на девушку с крепкими объятиями, произнося невнятные звуки восторга. Она знала, что они долго планировали это, но теперь это стало совсем ощутимо близко, и Эви не могла поверить, что это вот-вот произойдет. Она была ужасно взволнована перед встречей с семьей Руби, хотя та тысячу раз заверила ее в том, что все будет отлично и ни о какой гомофобной реакции уж точно не может быть, поскольку ее кузен Алекс — открытый гей, и вся семья знает об этом. — Это лучшие новости, которые ты могла рассказать, — еще шире улыбнулась Эви, сжимая ладонь Руби. — Что они сказали? — Сказали, что очень ждут вашей встречи после всего того, сколько я рассказывала им о тебе. — Интересно, будут ли они так же рады мне, когда узнают, что я сплю с их дочерью? — ехидно заметила Эви, вызывая усмешку на лице девушки. — Можно я буду сидеть и молчать, когда ты решишь рассказать им о нас? — Они полюбят тебя, тебе даже не нужно об этом беспокоиться, — заверила Руби, готовясь к лекции и мимолетно наблюдая за тем, что некоторые в аудитории все еще были заинтересованы в них. — После Уолтера ты покажешься им ангелом, спустившимся с небес. — Или демоном, поднявшимся из ада и соблазнившего тебя… — Ты знаешь, это спорный момент, кто кого соблазнил. Руби засмеялась, игриво толкая плечом девушку и моментально затихая, когда в аудиторию зашел профессор.***
Воздух был влажным, а небо затянуло плотными тучами с самого утра — это было нередким явлением под конец декабря, но Руби все равно была настолько недовольна погодой, что весь день продолжала жаловаться на вьющиеся волосы. Была долгожданная суббота, в которую они с Эви и Роджером решили прогуляться, однако погода внезапно испортила все планы, дождь готов был вот-вот пролиться. Хмуро размешивая сахар в своем стаканчике с кофе, Руби даже не заметила, как Роджер ворвался в кофейню, небрежно проходясь пальцами по спутавшимся волосам и досадливо сообщая, что на улице начался дождь. — Это был последний выходной перед нашим отъездом, когда мы могли собраться все вместе, — заметила Руби, поджимая губы и показывая взглядом на чашку с капучино для Роджера. — Но не последний раз, когда мы увидимся, — парень ободряюще улыбнулся, с благодарностью хватаясь за все еще теплую кружку. — Можем сходить в кино, а еще недалеко отсюда есть классная выставка. Руби улыбнулась ему кончиками губ, с трудом осознавая, что их отношения с Роджером были такими теплыми, словно они всю жизнь были прекрасными друзьями, а не партнерами одной и той же девушки. Когда только они начали общаться в общей компании, Руби боялась, что Роджер будет каким-либо образом подкалывать ее или в целом не испытывать к ней ничего дружелюбного — что она привыкла видеть у Уолтера — но, к ее удивлению, Роджер вел себя так, как и со всеми. Он не пытался быть ехидным или остроумным, желая задеть Руби, и во всем его поведении читалось то, как сильно он уважал Эви, поэтому никак не собирался мешать ее счастью с другой девушкой. Всего за пару недель Руби так быстро привыкла к Роджеру, что начала его считать действительно хорошим другом, а не просто приятелем, который тусовался вместе с ними и иногда выдавал действительно смешные шутки. Роджер определенно был душой компании, а от его обаяния невозможно было скрыться или проигнорировать, так что в скором времени Руби перестала относиться к нему с некой опаской, проникаясь искренней симпатией к парню. — Я давно хотел сказать тебе, что действительно счастлив за вас с Эви, — это признание Роджера звучало несколько нелепо, учитывая то, что весь их разговор до этого совершенно не вязался с темой отношений. В голосе Роджера не было фальши или попытки угодить, а небольшая дружелюбная улыбка на его лице только подчеркивала искренность сказанного. Неловко усмехнувшись, Руби едва сумела побороть смущение, липнущее к ее щекам и заставляющее ее сердце трепетать. — Спасибо? — неловко прочистила горло она, не зная, что сказать. — Я имею в виду, Эви очень повезло с тобой, и я не могу отрицать то, какой счастливой она выглядит рядом с тобой. Раньше мне казалось, что она была так же счастлива со мной, но теперь, в сравнении, я могу сказать, что это было не так. Щеки Руби наверняка покраснели, и она опустила взгляд, в трогательном смущении рассматривая свои руки. Она действительно не знала, что сказать Роджеру: пытаться его приободрить или лишь подтвердить тот факт, что Эви любила ее гораздо сильнее. Это было не какое-то соревнование и не повод похвастаться, но они все вместе понимали, что разница чувств Эви к Роджеру и Руби была несоизмерима. — Она очень любит и дорожит тобой, — наконец, мягко отозвалась Стенли. — И ей очень повезло иметь такого друга, как ты. Тихий смешок сорвался с губ Роджера, и он тут же игриво склонил голову, словно желая услышать что-то еще, но Руби предательски молчала. — Я жалею лишь о том, что она не рассказала мне всю правду раньше. Поверить не могу, что она сомневалась в моей поддержке. — На то есть свои причины, — задумчиво заключила Руби, переводя взгляд на улицу, где дождь лишь усиливался. — Ты был практически единственным близким для нее человеком, и она просто не могла потерять тебя в случае, если бы ты оказался не готов к такой правде. Именно поэтому она так тормозит этот разговор с Давидом. Роджер хотел было что-то ответить, но дверь в кофейню с шумом открылась, а внутрь забежала Эви, попутно закрывая свой зонт и спеша к друзьям. Нагнувшись к Роджеру, она быстро чмокнула его в щеку, а затем на секунду прижалась к губам Руби, внутренне радуясь тому, что с каждым разом это давалось ей проще и проще. Казалось, будто бы люди вокруг совершенно переставали волновать ее: те взгляды, которые они могли кидать на них, то, о чем они могли думать. Сердце Эви таяло от довольной улыбки Руби, и когда она присела рядом, то нетерпеливо поинтересовалась у Стенли: — О чем вы тут так оживленно болтали? — О том, как нам повезло с тобой, — мягко поглаживая ладонь Эви, Руби перевела взгляд на Роджера. — А еще я жаловалась Роджеру на то, что погода испортила нам все планы. — Ну, это не последний раз, когда мы увидимся, — ободряюще приобняв Руби, Эви улыбалась парню.***
— Прекрати дрожать, — Руби сильнее сжала руку Эви, плотнее прижимаясь к ее плечу. Их самолет уже приземлился, и они ожидали, пока отец Руби заедет за ними, чтобы отвезти домой. До этого Эви казалось, что она просто приятно взволнована перед знакомством с родителями Руби, но теперь, сойдя с трапа самолета и осознавая, что уже через пару часов они вместе будут сидеть за обеденным столом и общаться, Эви сковал страх. В конце концов, они должны были остаться здесь почти на неделю, и если что-то пойдет не так, эта неделя грозилась стать самой кошмарной в ее жизни. Конечно, они с Руби договорились о том, что не станут говорить с ходу о своих отношениях, потому что перспектива испортить все в первый же вечер не очень радовала. Забрав свой немногочисленный багаж, девушки вышли из здания, ища взглядом машину отца Руби. — Они полюбят тебя, не переживай, — еще раз шепнула Стенли, когда заметила, как отец махнул ей рукой и двинулся навстречу. — Если честно, я сейчас намочу от волнения штаны, — дрожащим голосом выдавила Эви, на что Руби, не сдерживаясь, засмеялась в голос. — Папа! — кинувшись на шею отцу, Руби крепко обняла его, после чего недовольно потерла поцарапанную от щетины щеку. — Это Эви, о которой я так много рассказывала. Эви, это мой отец — Джейкоб. — Очень приятно, наконец, с вами познакомиться, — сдержанно кивнул мужчина, но улыбка его была широкой и дружелюбной, заставляя Эви улыбнуться в ответ. Обстановка в машине, на удивление, не была напряженной. Руби беззаботно болтала с отцом, невольно вовлекая в их общую беседу Эви и заставляя участвовать ее в разговоре. Джейкоб был тем еще весельчаком, отдаленно напоминавшим Эви Давида. Через его густые темные волосы пробивалась седина, хотя лицо выглядело молодым и свежим. Разве что руки выдавали возраст мужчины — Эви могла заметить несколько грубых мозолей и довольно дряблую кожу. Когда машина остановилась у дома, сердце Эви вновь гулко заколотилось, но пока мужчина помогал с чемоданами, Руби быстро взяла девушку за руку, несильно сжимая пальцы. Не проходило и минуты, чтобы Руби не поддерживала Эви, каждый раз говоря о том, что все будет хорошо. Живот Митчелл буквально скручивало от волнения, но когда Руби представила ее своей матери, и Инна потянулась к той с дружелюбными объятиями, Эви едва не расплакалась на месте. Ее глаза защипали от слез, а сердце рухнуло вниз живота. Если Джейкоб был просто веселым и милым, то от Инны так и веяло материнской любовью и заботой, чего Эви была лишена всю свою жизнь. Будучи воспитанной братом и отцом, она не помнила о том, каково это чувство, но, оказавшись в объятиях чужой женщины, она вся обмякла и даже позволила себе приобнять ту в ответ. Это было лучше, чем Эви могла когда-либо представить себе. Ее пальцы дрожали, держа столовые приборы, а улыбка не сходила с губ. Несмотря на все еще небольшую неловкость в присутствии чужой семьи, ужинать с ними было легко и комфортно, будто бы они были знакомы тысячу лет. Инна не давала Эви оставаться в стороне, постоянно вовлекая ее в разговор и расспрашивая о жизни, и Эви улыбалась, ловя короткие взгляды Руби, которая будто бы безмолвно говорила: «Вот видишь, я же говорила!». Казалось, будто бы воздух был пропитан счастьем и беззаботностью. Смех наполнял небольшую кухню дома Стенли, а оживленная беседа не прекращалась до позднего вечера. Чувствуя, как начала кружиться голова от выпитого вина, Эви вежливо отпросилась в уборную, и Руби моментально пообещала проводить ее. Оказавшись наедине и прикрыв за собой дверь, Руби быстро нагнулась для того, чтобы оставить короткий поцелуй на шее Эви, обвивая ее со спины руками. — Все в порядке? — поинтересовалась она, пока Эви смочила свои руки и приложила их к пылающему лицу. — Да, ужин был замечательным, — развернувшись, Эви поцеловала девушку в ответ. — И твои родители тоже прекрасные! — Я рада это слышать. Тогда буду ждать тебя внизу. Выйдя из уборной, Руби почти в нетерпении побежала вниз на кухню. Она помнила об их договоренности с Эви о том, что они расскажут родителям об их отношениях позже, но Руби была переполнена таким возбуждением из-за происходящего, что буквально не могла сдерживать свои эмоции. К тому же, она видела, что Эви понравилась ее родителям. Возможно, будь Эви с ней рядом, она была бы ужасно смущена признанием Руби или вообще не смогла бы смотреть Инне и Джейкобу в глаза, и решение это было таким спонтанным и легким, словно Руби готовилась к этому всю свою жизнь. Вернувшись на кухню и убедив родителей, что с Эви все хорошо, она уселась напротив них, поочередно изучая их лица. Где-то внутри, под солнечным сплетением, все дрожало и колотилось, но это чувство было таким приятным, что Руби не могла перестать улыбаться. Прочистив горло и убедившись, что Эви все еще наверху, Руби призналась: — Эви не хотела, чтобы я говорила об этом сегодня, как только приеду, но я очень хочу, чтобы вы знали… Мы с Эви встречаемся, и я уговорила ее приехать к нам домой, чтобы познакомить с вами.