K Side: Green

Ему было настолько тошно, что он решил пропустить все дневные занятия. В медпункте, просто сказав правду: «Я чувствую себя больным», — ему сразу предоставили кровать. С одной стороны, имя Годжо принесло свои плоды. С этой точки зрения, иметь его в качестве фамилии не заключало в себе один лишь вред, но он чувствовал, что подобные выводы делают его таким же, как те отбросы. Пока он лежал боком на кровати, возясь со своим КПК и находясь в прострации, пришло письмо от матери. Тема была: «Удалось ли тебе завести друзей?» Удалось ли тебе завести друзей? Я слышала от учителя, что, возможно, тебя изолировали в классе, так что я волновалась. Поэтому я сделала всё, что смогла. Сукуна, я была бы счастлива, если бы ты был доволен. В конце концов, твоя мать — твой союзник. Сукуна демонстративно сглотнул, хотя он лежал. Не было никаких сомнений, что его мать любила его. Однако Сукуна порой задавался вопросом, не была ли его мать сумасшедшей. Неужели она действительно думала, что он будет доволен такими вещами? Так же, как она обеспечила его домом, едой и одеждой, она пыталась опередить Сукуну и организовать для него то, чего он хотел — то, чего, как она думала, он хотел, — например, сладости, мангу, игровые приставки и поездки. Для неё друзья, вероятно, были частью этого списка. Он вообще не мог думать о ней как о здравомыслящей. Но Сукуна всё равно должен был ответить. Это была его обязанность. Независимо от того, что Сукуна не был способен понять её, она приходилась ему матерью и являлась человеком, который присматривал за ним. Он не мог противостоять этому положению вещей. Я завёл друзей. Большое спасибо, Мама. Сукуна ответил, уделяя как можно меньше внимания набранному тексту, и после этого выключил КПК. Затем он встал с кровати. — Хм. Я чувствую себя лучше… — Произнеся оправдание, он открыл занавески, которые отгораживали кровать. Однако медицинских работников нигде не оказалось. Они ушли на занятия или на обед? Сукуну это не интересовало. Написав своё имя в списке пациентов, он вышел из медпункта. В коридорах стояла мёртвая тишина. На первом этаже здания частной начальной школы Увагами располагались медпункт, учительская и методический кабинет для учащихся. Классные комнаты были на втором этаже и выше. Сукуна впервые осознал, что даже полные неподвижности коридоры, по которым эхом не разносились звуки идущих занятий, были тихими до такой степени, что у него заболели уши. Должен ли он вернуться в класс или где-то убить время до полуденного перерыва? Размышляя над этим, взгляд Сукуны вдруг упал на что-то необычное. Ученик. Он был одет в ту же форму, что и Сукуна. Это было хорошо. Хотя коридор по-прежнему напоминал смерть, он находился внутри школьного здания. Для ученика или двух не было странным находиться там. Однако ученик, без каких-либо движений стоящий на коленях перед входом в методический кабинет и вглядывающийся в свой КПК, не являлся тем, что можно часто увидеть. Сукуна наклонил голову, всерьёз наблюдая за ним сзади. Казалось, он работает со своим КПК, но Сукуна не мог сказать, что именно он делает. Общается в чате? Если бы это было так, он не должен был бы делать это в таком месте, которое заставляло его так сильно выделяться. — Миссия — старт, — вдруг пробормотал он. В следующий момент пронзительно завыла сирена. Тело Сукуны содрогнулось. Сирена слышалась из учительской — следующей за методическим кабинетом. И с ней смешивалось то, что казалось криками учителей внутри. Ученик, работавший на своём КПК, поспешно открыл дверь методического кабинета и быстро спрятался там. Одновременно с этим дверь учительской распахнулась, учителя в составе нескольких мужчин и женщин беспорядочно выбежали прочь. Все они были мокрыми оттого, что был активирован огнетушитель. — Ч-что случилось?! Пожар?! Землетрясение?! — Я-я не знаю. В любом случае, давайте свяжемся с охраной! — Это же и радиоточка! Мы должны провести эвакуацию! Учителя пытались справиться с ситуацией, несмотря на панику. Между тем, один из них заметил Сукуну, всё ещё стоявшего в изумлении, и, не пытаясь вытереть капли воды, падавшие с подбородка, с обеспокоенным выражением на лице указал за спину. — Ты! Это опасно, поэтому, пожалуйста, выйди на школьный двор! Скоро будет объявление! Сукуна удивлённо уставился на него, вяло кивнув. Сам учитель также кивнул и широкими шагами направился прочь, поскользнувшись на линолеуме и едва не упав. Наконец, когда в коридорах и учительской никого не осталось, дверь методического кабинета медленно открылась. — Хорошо, — снова прошептал мальчик, управляя КПК. Когда он это сделал, звуки пронзительно ревущей сирены и вода, льющаяся из разбрызгивателей, одновременно прекратились. Сначала у Сукуны были слабые подозрения на этот счёт, но он наконец смог подтвердить их. Этот мальчик являлся тем, кто вызвал нынешнюю ситуацию. Сукуна был потрясён и настроен скептически, но у него имелась мысль, гораздо сильнее, чем всё это. Он открыл рот, но в итоге закрыл его и достал свой собственный КПК. Включив камеру, он открыл дверь в методический кабинет и нажал кнопку, фокусируясь на спине мальчика. Тот вздрогнул, как только раздался резкий звук затвора. Когда он судорожно повернулся, Сукуна спросил с искренним любопытством: — Как ты… это только что сделал? Губы мальчика дрогнули, и он спросил, словно испугавшись: — Ты видел? — Я видел это, слышал и записал, — ухмыляясь, сказал Сукуна, размахивая КПК. — Если ты расскажешь мне, как ты это сделал, я буду молчать. Вот так он познакомился с Куэ Хикотару и Джангл.