Рыдай и кусай губы до крови.

🌹Рыдай и кусай губы до крови.🌹 🌹Глава 18.🌹 🌹От лица Полины.🌹

Если быть честной, то мне это надоело. Я хотела бросить всё, раскричаться и послать Киоссе куда подальше. Потому что началось всё снова! Он начал отшивать меня, даже посылать не в самое лучше место не самым лучшим образом. Я же, глупая, проглатывала обиды, глубже дышала и натягивала улыбочку, будто ничего не произошло. Но наконец взяла себя в руки и прошипела ему прямо в лицо: — Я тебя бросаю! — Чётко и ясно. Хватило сил, чтобы гордо развернуться и также начать отдаляться от шатена. Я даже немного притормозила, дала шанс догнать меня и остановить. Но Никита ничего не сделал. Я не оглянулась, мысленно похвалила себя и закусила губу, чтобы не разрыдаться прямо здесь, у всех на виду. Бабушка даже проявила некое сочувствие, когда я скатилась по двери в одежде, поджала под себя колени и закрыла лицо руками, начиная биться в самой настоящей истерике. Тело содрогалось, в груди нещадно билось сердце, не боясь разорваться на маленькие кусочки. Я сказала Киоссе, что мы расстаёмся, а он даже бровью не повёл... — Вставай, — её морщинистые руки помогли мне подняться. Бабушка начала меня раздевать, — что случилось у тебя? — Я не знала, что её будет это интересовать. — Я рассталась с близким человеком, — на выдохе ответила и начала икать. Женщина махнула рукой в мою сторону и даже улыбнулась. — Ой, у тебя таких много ещё будет! Помяни моё слово, — стандартные слова для утешения подростка, сердце которого разбито. Меня бережно усадили на стул и принялись кипятить чайник, — хватит сопли пускать, всё наладится, — тон стал более чем строгим. Я решила не тратить своё "драгоценное" время зря, поэтому громко поднялась и ушла к себе в комнату. Всё равно никто не поддержит. Если я Дане скажу, что мы с Никитой расстались, то он только радоваться будет. Карина вообще к этому никакого отношения не имеет. Вот я и осталась у себя сама. Как и было раньше. *** Я обняла свои плечи, поёжившись от внезапного холода. Если пять минут назад температура тела оставалась нормальной, то теперь подул сильный ветер, и я горю желанием вернуться к себе домой, снова в тёплую кровать. Кто тащил меня на улицу в восемь часов вечера? Я ещё так яростно отталкивала от себя бабушку, пытающуюся меня остановить. Вряд ли я прощу себе этот поступок. И вот сейчас мой путь освещает парочка фонарей, на улице пусто, собственно, как и в моей душе. Тоска подкралась незаметно и пробралась мне в сердце. Я наступила в лужу, довольно глубокую, ругнулась и отчаялась окончательно. Как же всё паршиво. — Объясни мне, какого чёрта ты в это время на улице одна? — Сначала я содрогнулась, а потом мои внутренности совершили сальто и ухнулись вниз. Грубым движением меня развернули за запястье, и я уткнулась в широкую грудь шатена. — Я слушаю. Он старательно пытается выглядеть безразличным к моей персоне, но я же вижу, что волнуется. Я прикусила губу и соизволила поднять глаза. Такой знакомый подбородок, родные идеальные скулы, обветренные розовые губы, которые так и хочется целовать... Если бы Никита меня не вынудил, ни за что бы его не бросила. — Хотела прогуляться, — тихо и честно ответила я. Порывы ветра взлохматили мои волосы, которые я не решалась спрятать под шапкой, а надо было. Киоссе улыбнулся уголком губ, поймал одну прядь и заправил мне за ухо. А чуть позже пригладил и все волосы. Как будто он специально такой нежный, чтобы я поняла, кого потеряла... да я и так поняла. — Глупая, — и он сорвался. Хотя ещё бы чуть-чуть, я бы сделала то же самое. Его губы властно накрыли мои, начиная несильно покусывать, и от этого внутри так жарко становилось, в животе завязывался узел, и я хотела только одного — его. Холодные ладони легли на мои щёки, и по телу прошлись мурашки. Желание увеличилось, как только пальцы парня стали искусно скользить ниже, прочерчивая дорожку к ключицам. Мне срочно нужна доза воздуха. Я разорвала манящий поцелуй и начала быстро дышать. — Ты поверить не можешь, как сильно я желаю оказаться в тебе, — он взял мою руку и положил на бугорок в своих джинсах. Одёргивать ладонь я не спешила. Неужели это на меня такая реакция? — Что? Удивлена? — Более чем. — Была бы ты постарше, взял бы прям тут. Точно, всё дело в возрасте. Вот именно поэтому Никита от меня отдаляется. Он не знает, как это сказать, лишь намекает. Я сделала огромный шаг назад и покачала головой. Почему, блин, мне всего четырнадцать? — Что случилось? — Мне нужно домой, а тебе... А тебе куда-нибудь, — я зажмурилась, пытаясь унять свои эмоции. Получилось. Побрела в противоположную сторону от Никиты. Но для меня не было удивительным то, что он догнал меня, — И зачем ты идёшь со мной? — Ты помнишь, как мы встретились? — Это сложно забыть. Меня тогда чуть не изнасиловали. — Я ни за что на свете не позволю этому повториться, — шатен переплёл пальцы наших рук, и тогда я окончательно запуталась. — Объясни, чем я заслужила такое обращение? — Лучшего времени для разговора не будет. Может, это вообще наша последняя встреча... нет-нет, надо думать о хорошем. Например, о столь "чудной" погоде. — Ничем, — кратко. Мне этого недостаточно. Только я хотела высказать своё негодование, Никита продолжил: — Я не могу объяснить причину своего поведения. Скорее всего, из-за этого долга. Поверь, делая больно тебе, себе я делаю в сто раз хуже. И когда ты сказала, что бросаешь меня.... у меня внутри ничего не ёкнуло, — зато у меня что-то сломалось. — Потому что ёкать нечему. Я пропил всё, а сердце отдал самой лучшей девушке. Тебе. Да, это безгранично мило, но всё не то! Я не могу понять, что делать нам дальше. Что будет именно с нами? Я сильнее сжала ладонь Киоссе, не боясь сделать больно. Из щеки уже брызнула кровь от того, как сильно я её прикусила, чтобы вновь не расплакаться. — Ты хочешь расстаться? — Нет, — сразу ответили мне. Я верю, что это чёртова правда, — А что? — Да так, ничего. Я всего лишь переживаю за наши отношения, потому что люблю тебя, дурака, — я не выдержала. Как только голос дрогнул, из глаз ручьём полились солёные слёзы. Любимые руки притянули меня к себе, и в мгновение я оказалась в тёплых и нужных объятиях. — Я тоже люблю тебя. Клянусь, я никого не любил, даже близко не было. Пока в моей жизни не появилось маленькое сокровище, которое нужно бесконечно беречь. Только я не знал, что тебя нужно беречь, в первую очередь от меня. Я принёс в твою жизнь столько боли... — Не говори так! — Бесстыдно перебила я. — Я бы с радостью, но это правда. *** Меня никто не искал... Это тяжёлое осознание пришло ко мне, когда я, войдя в квартиру, увидела бабушку. Её брови были сдвинуты к переносице, но в основном она была расслаблена. Она бросила мне: "Ты наказана" и ушла к деду. Я уверена, что старые подумали, что я погуляю и вернусь. Зачем тревожить полицию, больницу, морги из-за какой-то девчонки? Да, действительно. Я обессиленно села на кровати. Сегодня был просто насыщенный денёк. Настолько, что я бы ещё полгода на улицу не выходила. Завибрировал мобильный, и я уже догадывалась, кто мне написал. "Прошу тебя, не делай глупостей и помни, что я всё равно люблю тебя, даже если веду себя как мудак. И да, если хочешь бросить меня, то я пойму и приму твоё решение. Всегда знал, что не достоин тебя. Но тем не менее ты была со мной всё это время и доверилась. Я ценю это, правда. Поль, ты неземная и волшебная. Я люблю твой нос, твои волосы, в которых часто зарываюсь, чтобы скрыться от мира, и вдыхаю запах. Кстати, чудесный шампунь. Пользуйся им всегда. Надеюсь, что это не какая-нибудь "Маленькая принцесса". Ещё я люблю твоё идеальное тело, хоть ты и часто комплексуешь. Мне нравится, что ты ниже меня на дохрена сантиметров. Ещё обожаю твою привычку таскать с собой маленький канцелярский ножик. Я понятия не имею, зачем ты это делаешь, но правильно. Мало ли кто-то нападёт на тебя, а меня рядом не будет. Кстати, я заметил его, когда ты впервые ко мне пришла. А дальше уже он сам бросался мне в глаза. Прости, что я не стал твоим любимым корейцем, фото которого ты распечатала и повесила на стене. (Лучше бы мои фотки повесила, как я храню твои. Да-да, это мой маленький секрет. Был.) Да и просто прости меня за то, что я — это я. Я не изменюсь. И вряд ли у нас впереди есть идеальная жизнь. Но всегда помни, что в четырнадцать лет у тебя был я. Никита Киоссе." На этом всё. Признаться честно, я боялась читать до конца. Потому что чувствовала что-то плохое. И вообще это сообщение было похоже на прощание. Но у нас же было всё хорошо... Я окончательно перестала осознавать всё происходящее. Хотела написать Никите что-то в ответ, но слова вылетали из головы, и я всё стирала. У меня не получится так чудесно написать... В итоге я случайно отправила "Люблю..." и всё. Глупая! Просто глупая! *** Он сказал, что нам нужно встреться. До дрожи я этого боюсь. А вдруг это конец? Может, он хочет расстаться лично? Блин, лучше бы бросал по переписке, честное слово... Я несколько раз пыталась уложить волосы, правильно накраситься и убедиться, что сегодня моя кожа идеальная. Я не знаю, к чему такие сборы, когда в отношениях ничего хорошего. — Пообещай позвонить, если что-то случится. Я заберу тебя, ладно? — Даня сидел на своей кровати. Я буквально напросилась к нему домой, искала поддержку. — Как всё не вовремя... Каникулы ещё скоро закончатся. Прости, что мы не гуляли каждый день, как я обещала. Просто это были худшие недели в моей жизни, — созналась я. — Мне кажется, ты ещё больше похудела от нервов с ним, — я встала перед зеркалом в полный рост. Мне сложно себя судить, потому что я закомплексованная, и моя худоба мне не нравится. — Вы во сколько встретитесь? — В пять, — и это слишком поздно для встречи. Шатен знает, что домой мне часам к семи, может, чуть-чуть позже, а значит он не рассчитывает на долгий разговор и хочет побыстрее смотаться. Я ещё больше себя накрутила и прошла к дивану. Села и закрыла лицо руками. Потом осознала, что у меня нанесён макияж. Вспыхнула, взяла телефон и повернула к себе экраном. Ничего не поменялось, но я осознала, что мне всё равно. Чует моё сердечко, что он со мной расстанется. — Да прекрати, не начинай плакать, — когда так говорят, слёзы сами начинают появляться. Данил приобнял меня за плечи, — у тебя всегда есть я. — Только ты и есть... — хмыкнула. — Ладно, пора идти. Мне ещё нужно доехать до места. — А этот мудак не мог сам тебя забрать? — Пробубнил друг, очевидно думая, что я не услышу вопроса. — Он не мудак, — поправила я. А хотя, может, и да. Как я буду о нём отзываться через полгода? — Ну, конечно! — Он поедет прямо с работы, ему неудобно приезжать к нам, понимаешь? — Я снова защищаю Никиту. Да и вообще мне некомфортно говорить о нём в третьем лице, будто кареглазый уже мне чужой. — Ладно, но всё равно позвони мне, — я дала клятву, что так и сделаю. Старые кожаные сидения автобуса вовсе не согревали, и я теснее сдвинула ноги. Небо заволокло тучами, и я уже предвещаю дожди. Люди были слишком мрачными, и я вовсе потеряла надежду на хороший исход нашего разговора с Киоссе. Господи, Полина, ты чёртов параноик! Никита назначил встречу у какой-то котельной, о которой я слышу впервые. Но местонахождение её мне объяснили более чем понятно. Пока я ёжилась на морозе и проверяла телефон, шатен, кажется, вовсе не поторопился. Он должен был явиться минут пятнадцать назад, рабочая смена закончилась. — Привет, — послышалось сзади, и моё сердце пропустило удар. Я медленно повернулась и помахала рукой Никите, — прогуляемся? — Часик? — Я подняла бровь. — Можем поменьше, если хочешь, — он пожал плечами, находясь на расстоянии. Это недобрый знак. Киоссе даже не подошёл, не обнял, не поцеловал, как обычно делал. — Ты не обнимаешь? — Я разочарованно выдохнула. — Почему же? — Он подошёл и прижал к себе. Крепко. Но я чувствовала, что через силу, не должно же быть всё так. — Идём? Мы пошли. Он не взял меня за руку. Я знаю, что всё кажется мелочами, но для меня — трагедия. Ух, что же сегодня произойдёт? Будет ли это конец нашей с ним истории? Будет ли это то, чего я так боялась, когда впервые встретилась с Киоссе?