Изоляция

Саундтрек (первая половина главы): Ingrid Michaelson — Keep Breathing (для Гермионы) Andrew Belle — In my veins (для Драко) Саундтрек (вторая половина главы): James Blunt — Goodbye my Lover Mumford and Sons — Thistle and Weeds Landon Pigg — The way it ends Пронизывающий ветер бился об нее, словно пытаясь проникнуть под кожу и заморозить кровь. Одному Мерлину известно, почему ноги понесли ее к Астрономической башне; она могла поклясться, что смертельное заклятие, произнесенное Снейпом, все еще висело мрачной тенью в воздухе. Холодок пробежал по позвоночнику, когда она вышла на башню. Прислонившись к перилам, она с беспокойством всматривалась в небо, пытаясь сквозь тяжелые тучи рассмотреть сияние звезд, но смогла увидеть лишь Вегу и Арктур. Позабытые голоса гремели в сознании. Я должна это сделать… Она вздрогнула. Гарри в точности передал ей слова Драко той ночью, и она бы поклялась на могиле Годрика, что сейчас могла расслышать его шепот, сползающий по стенам. Я должен убить тебя, иначе он убьет меня… Она крепче ухватилась за перила и закрыла глаза, когда призраки прошлого затуманили ее сознание. Она так отчетливо видела сцену, повторяющуюся в голове. Драко, Дамблдор, Снейп, Беллатриса. Такие живые и настоящие, словно она может протянуть руку и почувствовать биение их сердец. Гермиона сфокусировалась на образе Драко — тот опустил палочку, как и рассказывал Гарри; она чувствовала, как сердце подскочило к горлу. Он выглядел таким уязвимым, что это заставило ее еще сильнее влюбиться в него, но голос разума напомнил, что все это было лишь ее интерпретацией произошедшего. Прежде чем Снейп поднял волшебную палочку, чтобы убить человека, которым она так восхищалась, Гермиона ощутила хриплое бормотание, щекочущее ухо — и распахнула глаза. Резко выдохнув, она начала вращаться вокруг своей оси, отчаянно высматривая источник звука, но она была здесь одна. Совершенно одна. Она оцепенела. Казалось, помещение, наполненное зловещими тенями и жуткими отголосками прошлого, похороненными в темноте, вибрировало. Атмосфера стала удушливой; Гермиона затаила дыхание, когда ледяной холод коснулся ее руки. Сорвавшись с места, она побежала к дортуару, оставив призраков прошлого в Башне. Звуки ее скорых шагов отдавались эхом в пустых коридорах; она занырнула в гостиную и закрыла дверь. Развернувшись, увидела Драко, и ее взгляд смягчился; тот дремал на диване, а Живоглот отдыхал у него на коленях. Она услышала хриплое дыхание Малфоя и грустно улыбнулась, почувствовав, как болезненно забарабанило в груди сердце. — Глотик, — прошептала она, на цыпочках подкравшись к кушетке, — слезь, малыш. Лениво потянувшись, ее верный питомец послушно побрел в комнату Драко, оставив их наедине, как того и хотела Гермиона. Протянув руку, она погладила лицо Малфоя. Она делала так и раньше, но никогда не придавала значения тому, как он ощущается под ее пальцами... он казался жидкой осенью: приятно холодный и твердый, как мякоть слив. Закрыв глаза, она запечатлела ощущение в памяти, отмечая, что его губы походили на воск, а легкая щетина слегка покалывала подушечки пальцев. — Что ты творишь, Грейнджер? Ее глаза распахнулись; Драко медленно приоткрыл веки и с подозрением уставился на нее. На мгновение она замерла, а после вздохнула и вздернула подбородок. — Я встретила женщину, которая потеряла того... — Кого любила. Именно это она и хотела сказать, но сомнения заставили промолчать, — о ком заботилась. Драко нахмурился и не произнес ни слова. — Я знаю, что наши... отношения непросты, — продолжила Гермиона, почувствовав облегчение, когда он не стал сильнее хмуриться на слове «отношения». — Я никогда ничего подобного не планировала... Он фыркнул. — Думаешь, я планировал? — Прошу, Драко, — перебила она, — дай мне закончить. Уверена, что никто из нас о подобном не думал. — Она тяжело сглотнула и поймала его взгляд. — Но я ни о чем не жалею. Ты мне небезразличен. И я не хочу с тобой разлучаться, но здесь нет иного выбора. Драко напряженно сжал челюсти, еле сдерживая гнев. Гермиона устало ссутулилась; на щеках виднелись следы пролитых ранее слез, а волосы были растрепаны ветром, но она была такой настоящей, что Малфой почувствовал, как все внутренности затягиваются в тугой узел. — Но у меня есть время, чтобы попрощаться правильно, — решительно произнесла Гермиона, — поэтому я больше не стану с тобой ссориться. Он выгнул бровь. — О чем ты… — Я не знаю, когда нам нужно будет покинуть Школу, — пробормотала она, — но я не позволю, чтобы мы грызлись в наши последние дни вместе. — Мы грыземся, Грейнджер, — начал он, пожав плечами. — Всегда. — Я говорю не о безобидных перепалках, — с досадой произнесла она, — ты же знаешь, о чем я, Драко. Я обо всех ссорах, что были у нас в последнее время, я больше не хочу такого. Я отказываюсь. Она ожидала его реакции, но в ответ он только наградил ее таким знакомым отчужденным взглядом, который заставил ее крепко сжать кулаки. — Я… — она замолчала и снова прикоснулась к его лицу. — Хочу запомнить тебя таким. Полным спокойствия и… не испытывающим ко мне ненависти. Драко нахмурился и неосознанно потянулся к ее руке. — Вот и все, — сказала она, опустив руку, — я не знаю, что нас ждет. МакГонагалл сказала, что попробует найти тебе новое место, но это все, что мне известно. Я поделилась с тобой всеми известными мне ответами, поэтому больше не собираюсь спорить по поводу сложившихся обстоятельств. Я устала от ссор. — Грейнджер… — Поэтому, если ты не согласен… — Грейнджер… — Тогда я не желаю с тобой разговаривать… — Грейнджер, — прорычал он, потеряв терпение, потянул ее за руку и усадил себе на колени, — прекрати тараторить. — Я не шучу, — непреклонно произнесла она, — все так и будет. На лице Драко медленно появилась веселая ухмылка; Гермиона смотрела на него с опаской, неосознанно затаив дыхание. Он цокнул языком. — Упряма, как всегда, — тихо заметил он, облизнул губы. — Ладно, Грейнджер. Больше никаких вопросов. Она не сдержала громкий вздох облегчения, который, сорвавшись с ее губ, долетел до его светлых волос. — Спасибо, — сказала она, расслабляясь и нежно целуя его в уголок рта. Драко просунул руку ей под колени и притянул ближе, углубляя поцелуй. Что-то в нежных и решительных ласках Грейнджер всегда пробуждало в нем голод и неизбежное желание. Захватив ее волосы в кулак, он удерживал ее на месте, продолжая ласки с близким к убийственному отчаянию напором. Оставляя влажную дорожку поцелуев на шее, он сопротивлялся дрожи, когда один из ее вздохов коснулся его плеча, пуская разряд вдоль всего позвоночника. Он подхватил ее под бедра, пальцами врезаясь в плотную джинсу, когда она, прервав поцелуй, грубо дернула край его майки и стащила ее через голову. После возобновления прерванный поцелуй еще слаще. Она сделала то, что он втайне обожал: мягко поцарапала ногтями его грудь и очень нежно потянула зубами за мочку уха. Торопливо стянув с Гермионы джемпер, он прикусил ее за ключицу и начал возиться с застежкой на белье. Оба обнаженные по пояс, блестящие от пота, в эту сокровенную минуту они заключили молчаливое соглашение, что насладятся каждым чувством, каждой деталью. Будут целовать... прикасаться... кусать... стонать… смаковать... Запоминать. Ощущение жара между бедер заставило Гермиону извиваться, поэтому она оторвалась от него, встала и освободилась от джинсов и белья; Драко сделал то же самое. Он видел уязвимость во взгляде Грейнджер, когда смотрел на нее, желая запомнить каждый миллиметр ее тела, прежде чем ее тревога разрушила бы прекрасный образ. Почему она не понимала, насколько была прекрасна? Возможно, потому что он никогда не говорил ей об этом? Она присела на диван рядом с ним, но он ухватил ее за руку и вернул к себе на колени. Отвел в сторону темные локоны, закрывающие лицо, и увидел сомнение, отравляющее очаровательные черты. Они никогда не любили друг друга в подобной позе — она сверху и задает темп; он дотронулся до ее подбородка и бросил ободряющий взгляд. — Тебе понравится, — заверил он, прикусывая ее нижнюю губу. — Поверь. Глаза Гермионы расширились, плечи расслабились, и медленная улыбка озарила ее лицо. — Я верю тебе, — робко призналась она и ухватилась за его плечи, когда одной рукой он прикоснулся к ее спине, вызывая приятную возбуждающую дрожь. Его вторая рука прочертила изгиб от ее бедра до влажных складок, и Драко погрузил в нее два пальца, ловя ртом вырвавшийся вздох Гермионы. Он продолжал дразнить ее на протяжении нескольких минут, осыпая поцелуями грудь; его эрекция стала еще тверже, когда сладкие стоны достигли его ушей. Она старалась добраться до его члена, но Малфой оттолкнул ее нетерпеливые руки; он хотел немного продлить этот момент. Драко хотел потеряться в интимной близости вместо того, чтобы стремиться достичь кульминации. Он не знал причин. Он просто действовал. Пара прикосновений к чувствительному клитору, чтобы убедиться в ее готовности, и он медленно притянул ее ближе к себе, пока она не прижалась своей грудью к его. Немного сместившись, она оседлала его, выгибаясь и приспосабливаясь к незнакомой, но восхитительной позе. Драко втянул воздух через плотно сжатые зубы, когда проскользнул в ее жаркое лоно. Гермиона повела бедрами, и он сильнее сжал ее талию, ощутив разгорающуюся искру вожделения. Помогая ей подстроиться под нужный ритм, он пользовался любой возможностью поцеловать ее. Ритм постепенно возрастал — нежное раскачивание тел, томные стоны, сорвавшиеся с губ. Она наклонила голову вперед, упершись в его лоб своим, укрываясь завесой каштановых кудрей, прячась ото всего мира. Поцелуи вторили движению их тел: неспешные, глубокие, заставляющие плоть гореть огнем. Когда приближающаяся разрядка начала нарастать в паху, Драко сцепил руки вокруг нее и взял инициативу на себя, вбиваясь в нее быстрее и сильнее. По ее резким движениям и обрывочному дыханию он знал, что она приближается к пику удовольствия, поэтому разорвал поцелуй и обрамил ладонями ее лицо, чтобы наблюдать за моментом наслаждения, окрасившим ее черты. Приоткрытые губы. Замешательство во взгляде. Расширившиеся зрачки. Сдавленный всхлип. — Хочу запомнить тебя именно такой, — пробормотал он, почти случайно, когда вибрации ее освобождения перевели его через край. Они сидели, прислоняясь друг к другу лбами, тяжело дыша; Драко рассеянно выводил ленивые узоры в ее волосах. Упоенные негой, они ощущали приятное покалывание под кожей. Ее удовлетворенный вздох коснулся его плеча, и она закрыла глаза, но Малфой не позволил ей погрузиться в расслабляющий сон. — Один последний вопрос, — прохрипел он, и ее глаза неохотно открылись. — Сколько времени у нас осталось? Довольство на лице Гермионы сменилось хмуростью. — Немного.

***

К счастью влюбленных, время субъективно. Время жестоко и эгоистично, оно никогда не станет замедляться независимо от того, как сильно ты умоляешь. Время мчится, когда ты натыкаешься на нечто близкое к удовлетворенности. Следующие несколько дней они провели в объятиях друг друга среди простыней или в душе, пытаясь скрыться от мира, ожидающего за дверью, как это делают молодые влюбленные. Свои хрупкие часы они проводили, сидя на подоконнике, наблюдая за дикими грозами января, рассеянно читая Шекспира, Байрона или Донн, обмениваясь ленивыми поцелуями. Драко возмущали моменты, когда Гермионе приходилось покидать его ради встреч с МакГонагалл или помощи пострадавшим из Мунго, но он сдерживался, сохраняя мир; как и обещал. Хотя тень надвигающейся войны никогда не покидала комнату, после их разговора на губах Грейнджер всегда играла неуловимая улыбка, и он был твердо уверен, что она никогда не перестанет его преследовать. — Драко. — М-м? — Хочешь пойти в постель? — спросила она. — Ты выглядишь уставшим. Сон был пустой тратой времени. — Я в порядке, — пробубнил он, указывая ей перевернуть страницу. — Давай лучше дочитаем. Гермиона вытянула шею и оставила на его губах легкий поцелуй. Она упорно боролась, чтобы не соблазниться ложным чувством безопасности, но расслабленное поведение Драко было как наркотик, который облегчал ее страх. В эти дни в Хогвартсе стало спокойнее: большинство выживших после нападения на Мунго быстро шли на поправку и уезжали домой. После рождественских каникул в школу вернулось около сорока учеников. Остальные ее одноклассники должны были вернуться завтра на Хогвартс-экспрессе; ей не терпелось увидеться с Джинни и Невиллом, чтобы хотя бы успеть попрощаться до того, как Министерство падет и ей придется уйти. Среди уже вернувшихся были братья Криви и третьекурсница по имени Джоанна Престон; магглорожденные приятели Гермионы станут ее главным приоритетом, когда случится неизбежное. МакГонагалл придирчиво составила планы для эвакуации студентов, но оставалась решительно неопределенной насчет Драко; она просто кивнула головой и заверила: «Кое-что было устроено». В последнее время от забот и беспокойства лицо Минервы покрылось большим количеством морщин, и Грейнджер воздержалась от развития темы, безоговорочно доверяя своей наставнице. Гермиона действительно была обеспокоена положением Драко. Настолько сильно, что это ее пугало. Она мысленно приготовилась к нападению на Министерство и Хогвартс, но мысль о приближающемся расставании с Драко заставила ее сердце пропустить удар. Последние дни, проведенные в дурмане его аромата, голоса и тепла, успокаивали душу и, возможно, были самыми прекрасными в ее не столь длинной жизни. Но все когда-нибудь заканчивается. — Грейнджер. — Да? — Уже прошло минут десять, а ты так и не перевернула страницу. — О, — она нахмурилась, — извини, я просто задумалась. — Я в шоке, — протянул тоном, наполненным сарказмом, и поцеловал ее за ухом. — Давай, Грейнджер, переворачивай страницу. На автомате выполнив его просьбу, Гермиона сильнее прижалась к Драко и мысленно обругала себя за то, что драгоценные минуты ускользнули впустую. Время насмехалось над ней.

***

Она проснулась от нервов, скрутившихся в тугой узел в животе. За окном было темно; Драко обнимал ее за талию, и сонное дыхание трепало ее волосы. Взглянула на часы — было почти пять утра; она осторожно выбралась из постели и попыталась разобраться, что же ее взволновало. Что-то было определенно не на месте. Взрыв молнии между раскатами грома осветил комнату, и Гермиона с опаской шагнула к окну, вглядываясь в темно-синее небо, которое раскалывалось на части бушующим штормом. Еще один приступ беспокойства скрутил живот, вызывая мурашки на коже; она понятия не имела, с чем это связано. Что-то определенно было не так. Тянущее чувство внутри подсказывало покинуть дортуар, поэтому она тихо переоделась в джинсы и один из свитеров Малфоя, чтобы уберечься от холода. Прихватив палочку, она на минуту задумалась, погладила Драко по волосам и вышла из спальни; Живоглот взволнованно расхаживал по гостиной, беспокойно мурлыча и царапая половицы. — Тише, Глотик, — прошептала она и почесала кота за ухом, — я скоро вернусь. Движимая интуицией, она на цыпочках кралась по пустым коридорам, жуткую тишину которых нарушал лишь глухой стук ее сердца. В действительности, Гермиона никуда не хотела идти; по ходу движения она проводила пальцами по каменным стенам, словно хотела успокоить школу перед тем, что обязательно должно случиться. Поднимаясь по лестнице и понимая, куда направляется, она округлила глаза, когда обнаружила, что кто-то уже находился на Астрономической башне в поисках ответов в столь ранний час. — Вы тоже это чувствуете? — спросила она, подходя к МакГонагалл. — Да, — кивнула та и ухватилась за перила; ее задумчивый взгляд изучал облака, — что-то не так. — В чем же дело? — Не знаю, — напряженно ответила Минерва, — шторм какой-то другой. Он кажется… неправильным. — Вы думаете… — Гермиона замолчала, когда увидела большую блестящую сферу, движущуюся в их направлении. — Что это? МакГонагалл опустила голову и с тревогой закрыла глаза. — Предупреждение. Они обе сделали несколько шагов назад, когда свет озарил Башню, являя им образ лани, и Гермиона подумала о матери Гарри. — Профессор, чей... — Тише, Гермиона. Это важно. — Один час, — раздался знакомый мужской голос, — Они близко, Минерва. Сияющая лань исчезла так же быстро, как и появилась; Гермиона выдохнула, посмотрела выжидающе на директрису и спросила: — Они близко? Пожиратели смерти? — Один час, — сдержанно повторила МакГонагалл. — Не уверена, что этого времени будет достаточно, чтобы... — Это был патронус Снейпа? — Да, — кивнула она, разворачиваясь к Грейнджер и бросая на нее скорбный взгляд. — Гермиона, мне нужно предупредить преподавателей. Вы же должны разбудить братьев Криви и мисс Престон, а после отвести их в мой кабинет. Я присоединюсь к вам сразу же, как смогу... — Я думала, мы собирались эвакуировать их на фестралах... — Мы не успеем, — она покачала головой, — просто отведите их в мой кабинет. Хорошо? Гриффиндорские инстинкты взяли верх и, расправив плечи, она согласно кивнула в ответ. — Хорошо, тогда я... — Поспешите! — крикнула МакГонагалл, когда Гермиона сорвалась с места и побежала. К тому времени, как Гермиона добралась до комнат Гриффиндора, мышцы болели, а тело было переполнено адреналином. Разбудив Денниса, Колина и Джоанну, она нетерпеливо ожидала, пока те поспешно собирали свои вещи. Мерлин милостивый, это действительно происходит... Девятнадцать минут спустя все собрались в директорском кабинете; Колин старался успокоить перепуганного брата, а Гермиона — тринадцатилетнюю Джоанну, убеждая ее, что она попадет домой целой и невредимой. С течением времени Гермионе становилось все более неспокойно, она дрожала от нервов и нетерпения, поскольку угрожающая мысль о нападении Пожирателей все прочнее укоренялась в сознании. Каждый шаг стрелки часов означал, что у них осталось еще на минуту меньше времени, чтобы вытащить Драко из замка, но она упорно старалась не отвлекаться от своих обязанностей старосты. — Где МакГонагалл? — спросил Колин полным паники голосом. — Ты сказала, что она скоро будет. — Еще немного, — ответила Гермиона, не уверенная в своих словах. — Все будет хорошо. А если нет? Ожидание может свести тебя с ума. МакГонагалл появилась лишь спустя двадцать две минуты, Гермиона никогда не видела ее столь растерянной: лоб был покрыт испариной, лицо рассекали глубокие морщины. Бросившись к камину, Минерва быстро произнесла заклинание, после повернулась к студентам и жестом указала им подойти поближе. — По каминной сети вы отправитесь к Кингсли Шеклболту, — отрывисто объяснила она. — Он поможет всем вам благополучно добраться домой, ясно? — Все согласно кивнули. — Его адрес Восдсвортов проезд, 23. После этих слов Минерва протянула чашу с летучим порошком и добавила: — Вы первая, мисс Престон, и не забудьте, что адрес нужно произносить четко. Нужно поспешить. Гермиона смотрела, как Джоанна исчезает в языках изумрудного пламени; за ней последовал Деннис, а после и Колин. По телу разлилось небольшое облегчение, которое моментально исчезло, когда она заметила, что теперь МакГонагалл протягивает чашу ей. — Ну же, Гермиона, вам нужно поторопиться... — Я никуда не пойду, — заспорила она, отступая назад, — мне нужно помочь Драко. — На это нет времени. — Но мне нужно... — Гермиона, Пожиратели приближаются! — отрезала МакГонагалл. — Вы должны уходить! — Нет! — прокричала Грейнджер, сжав кулаки. — Я не уйду! Мне нужно вытащить его отсюда! Вы поклялись... — Гермиона, прошу, будьте разумны... — Вы только впустую потратите время на этот спор! — сердито продолжала она, по щекам катились слезы бессилия. — Если мне придется обойтись без вашей помощи, пусть будет так! Но я не уйду, пока не буду уверена, что он выбрался отсюда! МакГонагалл замерла, а после сдалась, ощущая свое поражение. Она устало посмотрела на Грейнджер и неохотно подошла к столу. Махнула палочкой, открыла ящик и достала небольшой круглый объект, завернутый в ткань, и палочку, которая, как поняла Гермиона, принадлежала Драко. — Так и быть, — со вздохом пробормотала Минерва, — Выслушайте меня внимательно, потому что повторять дважды не будет времени. Воспользуйтесь черным выходом и бегите к окраине Запретного леса, к хижине Хагрида. Не забегайте слишком далеко — лишь настолько, чтобы не быть замеченными. — А если кто-нибудь в школе заметит его? — Все преподаватели собрались в Большом зале, а большинство учеников еще спит. Вы доберетесь без проблем. — А что мне делать, когда мы... — Эта монета — портключ, ведущий к безопасному месту, — перебила она, подняв замотанный тканью объект. — Когда выйдете из кабинета, я дам им знать, чтобы ожидали его прибытия. Гермиона сглотнула и приняла из рук МакГонагалл портключ и палочку Драко. — Вы не скажете мне, куда он направится? МакГонагалл покачала головой. — Вы же понимаете, что так безопаснее. Чем меньше людей знает... — Но он ведь будет в безопасности? Вы обещаете, что с ним ничего не случится? — Обещаю. А теперь послушайте, Гермиона. После того, как Драко исчезнет, вам необходимо вернуться к хижине Хагрида. Там, на окраине леса, под раскидистым дубом лежит красный камень. С этого места вы сможете аппарировать. Отправляйтесь к Тонкс. Я свяжусь с ней по камину и дам знать о вашем появлении, и на какое-то время она изменит чары. — Красный камень под раскидистым дубом, — на автомате повторила она, а после бросилась к МакГонагалл и сжала ее в крепких объятиях. — Огромное вам спасибо. За все. И я прошу прощения за свой эгоизм. МакГонагалл печально нахмурилась и похлопала ее по спине. — Вам нужно идти, — посоветовала она, отстранилась и проводила Гермиону к двери. — Идите. У вас и так мало времени. — Минерва изможденно вздохнула. — Желаю удачи, вам обоим. Гермиона бросила прощальный взгляд, полный благодарности и выбежала из кабинета; сердце бешено колотилось в груди. Ее мир рушился на глазах.

***

Драко сел в постели и недовольно посмотрел на холодное место Гермионы. Какого черта?.. Времени было без четверти шесть утра, небо едва начало окрашиваться в светлые оттенки синего — так почему он в постели один? Более того, почему не слышен шум воды из ванной или возни в кухне? Раздраженно нахмурившись, он отбросил одеяло и натянул одежду, которую носил вчера, в попытке укрыться от зимнего воздуха, проникшего в комнату Грейнджер. Спустив босые ноги на пол, он направился в гостиную и чуть не споткнулся о Живоглота, преградившего ему путь. — Гребаный кот, — пробубнил он, бросая на того недобрый взгляд. — И где же твоя хозяйка? На этих словах, тяжело дыша, Гермиона ворвалась в комнату; щеки мерцали от слез, она спотыкалась о собственные ноги. — Слава Мерлину, ты проснулся! — прохрипела она, подходя ближе и хватаясь за его свитер. — Нам... нужно уходить... — Какого черта? — выплюнул Малфой, поддерживая ее за плечи. Он никогда не видел Гермиону в подобном состоянии, поэтому все внутри сковало ужасом от ее ненормального поведения. — Где ты была?.. — Мы должны уходить! — крикнула она. — Пожиратели... они близко! Нужно уходить! Сейчас же! — Грейнджер, просто дыши... — Ты меня не слушаешь! У нас остались считанные минуты! — заорала она, вырываясь из его рук и делая несколько движений палочкой, чтобы призвать его обувь и мантию. — Одевайся, Драко! Быстрее! Мне нужно вытащить тебя отсюда! Поспеши! Серьезность слов и отчаяние в голосе ударили его, словно Импедимента [1], поэтому он выполнил просьбу. Гермиона побежала в свою спальню и вернулась с зачарованной сумкой и курткой. Он только успел застегнуть одну пуговицу на мантии, как она уже схватила его за руку и потащила из дортуара; ее пальцы обхватывали его так плотно, что почти затормозили циркуляцию крови. — Глотик! — позвала она, оборачиваясь через плечо, и распахнула дверь. — Иди за мной, Глотик! Давай! Кот ринулся вперед, и она дернула Драко вниз по коридору; подпитываемая страхом, она отказывалась разъединять их руки. Достигнув черного выхода, они по грязной дороге направились к Запретному лесу; ветер и дождь хлестали по ним с беспощадной силой. Проходя мимо хижины Хагрида, они нырнули под деревья, оцарапавшие их сухими сучьями, те словно старались помешать им сбежать. Боковым зрением Гермиона засекла проблеск красного и резко остановилась. Она все еще держала Драко за руку. — Блять, — выругался он, едва не врезавшись ей в спину, — Грейнджер, какого... — Красный камень, — пробормотала она себе под нос, глядя на раскидистый дуб, который упоминала МакГонагалл. — Иди сюда, Глотик, — она поманила любимца, который убежал на несколько метров вперед, но быстро вернулся назад. — Жди здесь, я скоро вернусь. Довольная тем, что ее магический фамильяр все понял, она дернула Драко за руку, и они снова побежали. Кровь засочилась между их ладоней, когда они ногтями оцарапали кожу друг друга. Очередной раскат грома и последовавшая за ним молния взорвалась над головами; Гермиона убрала с лица мокрые волосы и потерла глаза. Кости горели от напряженного бега, легкие жгло, но она не могла остановиться. Бежать... Увести его... Отправить в безопасное место... — Грейнджер, остановись! — прокричал Драко, резко тормозя и вырывая руку из ее захвата. — Блять, да остановись же ты! Гермиона обернулась и попыталась снова ухватить его, но безуспешно. — Драко, мы должны... — Хватит! — выплюнул он. — Какого черта мы здесь делаем? Ее лицо исказилось от боли, когда она пыталась найти подходящие слова. Годрик... ее сердце обливалось кровью. Она смотрела на Малфоя: волосы, растрепанные ветром, бледное лицо — он выглядел таким человечным, таким совершенным, что ее захлестнули эмоции. — Мы... Здесь мы должны попрощаться, — пробормотала она дрожащими губами, наблюдая, как он с сомнением хмурит брови. — Наше время вышло. Малфой качнул головой и упрямым тоном произнес: — Что ты такое... Пронзительная продолжительная вспышка прервала его слова, освещая весь лес и содрогая землю. Он неосознанно потянулся к Гермионе, близко притягивая ее к себе. Где-то вдалеке он слышал свист от рассекающих воздух метел и наполненные паникой крики, доносящиеся из Хогвартса. Казалось, даже деревья стонут и вздрагивают, поэтому Драко внимательно осмотрелся вокруг, по-прежнему крепко сжимая Гермиону в объятиях. — Что за чертовщина? — прорычал он, когда стихло жуткое эхо. — Рушатся Защитные чары, — изумленно произнесла она, бросая взгляд на замок. — Они здесь. Драко, тебе пора уходить… — Нет, — выплюнул Малфой, выпуская ее из своих рук. — Нет! Нам нужно больше времени! — Его больше нет, — всхлипнула она, судорожно вздыхая, — Ты должен уйти или они найдут тебя... — Я еще не готов! — перебил он, поднимая руки, чтобы смахнуть мокрые пряди с ее лица. Их смешанная кровь размазывается по ее щекам, и Драко рассеянно вспоминает тот день в ванной, когда она, порезав ладони, связала их судьбы. Тогда кровь была иной. Теперь же она не имеет значения. — Пойдем со мной, — небрежно выдохнул он, — Пойдем, мы сможем спрятаться... — Я не могу! — прокричала она, сбрасывая его руки. — Мы говорили об этом, Драко! Мы согласились... — А я изменил свое гребаное мнение! — резко возразил он. — Чего ты от меня хочешь, Грейнджер? Чтобы я упал на колени и умолял? — Нет! — взвыла она. — Я хочу, чтобы ты был в безопасности! И больше ничего! — Я тоже хочу, чтобы ты была в безопасности! — прокричал он в ответ. — Не сражайся в этой войне, Гермиона! Не... — Ты же знаешь, что я должна... — Херня! — Драко, прошу, — всхлипнула она, засунула руку в карман, нащупывая палочку, — тебе нужно… — Мне нужна ты, Гермиона! — признался он. Пошел на хрен, Салазар. — Ты это хотела услышать? Этого ждала? — Я не хочу с тобой так прощаться, — прошептала она скорее самой себе, отводя палочку, зажатую в дрожащей руке. — Я не хотела, чтобы было так сложно… — Какого черта ты творишь? — спросил он, настороженно оглядывая ее. — Опусти палочку, Грейнджер! — Прости, — выдыхает она, крепче сжимая кулак. — Прости меня, Драко, но мне нужно, чтобы ты был в безопасности. — Даже не смей, Гермиона… — Петрификус Тоталус! — выкрикивает Грейнджер, и Драко замирает на месте. Он напоминает ей одного из оловянных солдатиков: стойких и гордых, но с абсолютно безжизненными глазами. Она знает, что его образ будет преследовать ее. Гермиона сильно зажмурилась, когда жгучие слезы затуманили ее взгляд, и стерла со щеки кровавое пятно, которым он ее заклеймил. Позабыв о намерении притвориться безразличной, она присела возле Малфоя, опустила голову ему на плечо и горько зарыдала. Не так она планировала с ним попрощаться. Ветер бушевал, дождь бил холодными струями, пуская яростную дрожь, изводящую каждый сантиметр ее тела. Находясь под чарами, Драко был неподвижен и хранил молчание; сейчас она готова была пожертвовать практически чем угодно, лишь бы вновь ощутить тепло его рук. Ситуация была совершенно неромантичной и наполненной горечью, но она запечатлела эти драгоценные секунды в памяти и поежилась, когда со стороны Хогвартса послышались зловещие звуки, прервавшие ее нежные прикосновения. Она была вынуждена осознать, что их время остановилось. — Прости, — прошептала она еще раз, отстраняясь от Драко и очерчивая дрожащими пальцами линию его губ. — Это единственный возможный вариант. Гермиона физически ощущала, как разбивалось ее сердце, когда в последний раз изучала его застывшее лицо и мысленно умоляла сознание сохранить мельчайшие детали, которыми любовалась каждое утро после пробуждения последние несколько недель, и которые стали... — Если... Если мы оба выживем в этой войне, — выдохнула она, презирая произнесенное «если», — я хотела бы, чтобы ты был рядом. Подхватив сумку, она достала палочку Драко и засунула в карман его брюк, после покопалась в поисках портключа. Аккуратно разворачивая ткань и с обидой взирая на безобидного вида галлеон, она подхватила монету краем ткани и нерешительно поднесла к руке Малфоя. Вздохнув, чтобы немного успокоиться, Гермиона обрамила его лицо свободной ладонью и большим пальцем провела по скуле. Наклонилась вперед и в последнем поцелуе прижалась своими губами к его. Она представила, что капли дождя, падающие на его бледную кожу, могут быть слезами, и эта мысль оборвала последние слабые струны ее души. Сердце разбито, боль парализует ее. Время вышло... — Я люблю тебя, — печально вздохнула она, вложила монету ему в ладонь и вздрогнула, когда воздух зарябил, унося Драко в неизвестном направлении. Он ушел. _____________________ [1]Импедимента (Impedimenta) — чары помех. Заклинание сбивает жертву с ног и замедляет, или полностью останавливают цель на короткое время.