***
Драко предположил, что прошло четыре часа с момента пробуждения Грейнджер, которые они провели за тихими разговорами, перемежающимися долгими паузами уютной тишины. Он рассказал о пребывании в доме Андромеды, о получении известия о смерти Теда — и это ее расстроило, — а после о рождении Тедди — это ее обрадовало. В ответ она рассказала о реакции Поттера на новость об их неожиданных отношениях, успехах в поиске крестражей; она рассказывала с такими доверием и легкостью, как будто любые долгие сомнения насчет его лояльности полностью исчезли. Словно он был одним из них. Он заметил, что она воздержалась от упоминания Уизли, чему на данный момент он был очень рад. Упоминание ее бывшего любовника только бы раздражало, а он не хотел нарушать спокойный удовлетворенный настрой, когда он только вернул ее; именно поэтому он не поднимал вопрос о трюке, который она провернула с ним в Хогвартсе. Казалось, что они провели в разлуке целую жизнь, но воспоминания о ее жестоком Петрификусе и брошенном в руки порт-ключе были свежи, словно произошли вчера; все обиды и вопросы по-прежнему оставались с ним и ждали своих ответов. Но тема могла подождать, если это позволит им еще немного насладиться миром. — Драко? — М-м-м. — Ты не… Не уверена, как спросить. Я о том, что… ты не… — Просто спроси, Грейнджер, — вздохнул он. — Тебе не кажется, что мы прошли период, когда остерегались реакций друг друга? — Ты больше не чувствуешь неудобства из-за наших отношений, — с опаской произнесла Гермиона. — Ты не борешься с этим. — Это казалось слегка бессмысленным. — Он пожал плечами. — Но почему? Что изменилось? Он задумался, глубоко вздохнул. — Все осталось по-прежнему, в этом и состояла проблема, — ответил он, решив, что она заслуживает честности, несмотря на протесты гордости. — Расстояние ничего не изменило, Грейнджер, ты все еще сидела у меня под кожей. Противиться этому сейчас было бы бессмысленно и самоубийственно. Гермиона тихо хмыкнула, и он подумал, что она улыбалась. — Я тоже скучала, Драко.***
Спустя некоторое время, укутавшись в его объятия, Гермиона уснула, тихо дыша ему в грудь. Взглянув на небо, Драко предположил, что примерно настал полдень — часы неслись довольно быстро, учитывая, что он вообще не двигался. Он пытался уснуть вместе с ней, но разум был переполнен мыслями: о родителях, войне и их с Гермионой месте среди этого. Единственный вывод, к которому он пришел, состоял в том, что он был влюблен в Грейнджер до такой степени, что эта мысль затмевала все остальные, делая их нечеткими и неуместными. Да, он любил ее и осознавал, что это чувство с ним дольше, чем хотелось бы признавать. Он чувствовал себя одновременно и уязвленным, и преисполненным силы; когда разум находился между безмятежностью и безумием, в этом могла быть виновата только любовь. Не было никакого смысла обманывать себя. Все-таки он сам ей обо всем рассказал — признался шепотом прошлой ночью, пока она спала, и неважно, что она не услышала. Драко был уверен, что слова всегда казались слишком ненадежными и неловкими, когда он изо всех сил пытался выразить себя, поэтому надеялся, что действий будет достаточно. Он знал, что Грейнджер никогда не попросит его о признании — и это в ней было прекрасно. Наверное, она спала уже около четырех часов, когда раздался стук в дверь, и Драко недовольно заворчал. Он проигнорировал звук, будучи уверенным, что наконец явились Поттер с Уизли, чтобы разрушить их мир, а он старался всеми силами отсрочить этот момент. — Драко, — раздался приглушенный голос Тонкс, — Драко, это я. Подойди к двери. — Твою ж… — прошипел он, осторожно вставая с кровати, чтобы не потревожить спящую Грейнджер. Он открыл дверь и окинул Тонкс яростным взглядом. — Женщина, от тебя хоть как-нибудь можно избавиться? — Знаешь, вежливо было бы… — Разве я считаю тебя вежливым человеком? — возразил он. — Ладно, все равно я думал, что это Поттер с Уизли. — Мне кажется, Луна переусердствовала со Снотворным зельем, — сказала она, — они до сих пор в отключке. — Они меня не волнуют, пока не маячат перед глазами. — Как Гермиона? — спросила она, проигнорировав его комментарий. — Еще не проснулась? — Проснулась и снова уснула. — Ну, я не слышала криков, да и ты все еще цел, — заметила она с усмешкой, — полагаю, она тебя помнит? — Кажется, с ее памятью все в норме. — Видишь, я была права. Говорила же, что проблем с памятью не будет. — Поздравляю, — насмешливо произнес он, — я позабочусь, чтобы тебе присвоили медаль. — Вот я везучая! Как заживают ее раны? Она хорошо себя чувствует? Он опустил взгляд и нахмурился. — У нее проблемы с ногами. Она сказала, что почти не чувствует их и как-то это назвала, не могу вспомнить… Неро… Неро-праксия, вроде бы. — Нейропраксия? — Пожалуй. — Это маггловский термин, — объяснила она. — Наверное, тебе он известен под названием «онемение конечностей». Это довольно частый побочный эффект от Круцио. — Звучит знакомо, — кивнул он. — Значит, это не проблема? — У меня есть зелье, которое поможет, так что через неделю-другую она снова сможет нормально ходить. Скорее всего, через две, учитывая ее травмы, но до тех пор ей понадобится помощь. — Разве было бы не лучше, если бы она оставалась в постели? — Нет, нужно двигаться, это поможет зелью распространиться в организме, — сказала она. — В любом случае, Гермиона не захочет оставаться прикованной к кровати, это сведет ее с ума. Драко согласно хмыкнул. — Где зелье? — В шкафу в этой комнате. Мне нужно будет проверить ее и убедиться, что дело действительно в онемении, а не чем-то более серьезном. — Более серьезном? — повторил он. — О чем ты? — Нужно удостовериться, что это не паралич, — сказала Тонкс. — Уверена, что это не он, но все равно нужно проверить, прежде чем давать зелье. Почему бы тебе не спуститься и не перекусить? Кое-кто внизу хочет тебя увидеть. — Нет, я не… — Драко? — раздался голос Гермионы из спальни. — Почему ты вышел? Мне послышалась Тонкс? Он раздраженно выдохнул, бросил колкий взгляд на Нимфадору и вернулся в комнату; Тонкс шла за ним след в след, желая поскорее увидеть Гермиону. Он остановился на полпути, смущенно наблюдая за дружескими объятиями и ощущая себя не в своей тарелке. Настал момент, которого он так боялся — момент, когда люди начнут проникать в ее жизнь, и это беспокоило его. Они принадлежали ее миру, а он находился на окраине их маленькой компании, главным образом по собственному выбору, но отчасти потому, что не разделил их опыт, да и вопрос доверия был очевидной проблемой. С момента начала отношений они с Грейнджер ни разу не находились в обществе, в Хогвартсе всегда таились в собственной маленькой паутине секретов; он размышлял, может ли на ней сказаться возвращение людей в ее жизнь. Изменится ли ее отношение под натиском их мнения? Не повлияют ли их негативные суждения и комментарии на них? Решит ли она, что слишком чиста для него? Словно прочитав мысли Драко, она встретилась с ним взглядом через плечо Тонкс и с обожанием улыбнулась; он ответил напряженным кивком и подумал, что должен больше ей доверять. Ее характер нельзя было назвать переменчивым, ведь так? Она была своевольной, упрямой, она была на его стороне. Однако сомнения по-прежнему продолжали его терзать. — Как ты себя чувствуешь, Гермиона? — спросила Тонкс. — Я в порядке. — Честно? — Честно, — выдохнула она. — Тело немного побаливает, но это терпимо. Скоро все пройдет. — Грейнджер, расскажи все, — вмешался Драко, — ты не можешь ходить. Она нахмурилась, словно не считала это проблемой. — Да… мои ноги потеряли чувствительность. Думаю, дело в небольшом повреждении нервов или еще чем. — Считаешь, это онемение конечностей? Мне нужно тебя осмотреть, — пробормотала Тонкс и обернулась к Драко. — Почему бы тебе не спуститься вниз, чтобы перекусить? — Мне и здесь хорошо, — огрызнулся он более грубо, чем намеревался. — Не понимаю, зачем уходить… — Мне нужно сосредоточиться, и сделать это без тебя будет легче, — объяснила она. — А еще я сказала, что внизу тебя кое-кто… — Мне насрать. — Драко, все в порядке, — Гермиона тихо вздохнула и продолжила спокойным тоном: — Я проголодалась, поэтому скоро присоединюсь к тебе внизу, и мы поедим. Это не займет много времени. Она с улыбкой смотрела на него успокаивающим взглядом, почти умоляя послушаться, именно поэтому он смягчился. Драко недовольно поджал губы и, бросив на Тонкс надменный взгляд, вышел из комнаты. По правде говоря, он не имел ничего против Тонкс. Иногда она выводила его из себя, но в то же время являлась одной из немногих, кто не стал громко высказываться против него в жизни Грейнджер; он неохотно признавал, что в сложившихся обстоятельствах союзники лишними не будут. Одному Мерлину было известно, почему она оттаяла по отношению к нему, но он намеревался воспользоваться этим. Его раздражало, что Тонкс вынудила его покинуть комнату. Они с Грейнджер и суток вместе не провели, а его уже задвинули подальше. Поттер, Уизли, Лавгуд и каждый другой невыносимый идиот захочет побыть с ней; ему не понравилась идея сражения за ее общество. Сжав челюсти он решил, что подумает об этом позже. Он зашел в кухню и закатил глаза, увидев знакомое лицо рядом с Блейзом. — Да чтоб меня… — А вот и он, — усмехнулся Тео. — Как поживаешь, солнышко? Выглядишь дерьмово. — Какого черта ты здесь забыл? — Тонкс вернулась к Андромеде, чтобы забрать малыша, и привела меня с собой, — объяснил он. — Знаешь, вы с Блейзом — это нечто. Я отошел в душ минут на десять, и тут все как завертелось… — Это едва ли было чем-то забавным, Тео, — пробормотал Блейз уставшим голосом. — Может, и нет, но это было самым интересным, что произошло в том чертовом доме за последнее время, — ответил он. — Я опасаюсь отлучиться в сортир, вдруг еще что-нибудь пропущу. — Мерлин, ну ты и придурок. — Мне уже говорили. Блейз покачал головой и внимательно посмотрел на Драко. — Грейнджер в порядке? — Тебе реально есть до этого дело? — Тебе уж точно есть, — возразил он. — Я видел ее ранения, и я просто спрашиваю. Драко сжал челюсти, сел за стол и, прежде чем ответить, с опаской изучил парней. — Она не может нормально ходить, — медленно произнес он, сохраняя стоическое выражение. — Считает, что это просто онемение конечностей, оно может оказаться временным. Тонкс проверяет ее состояние. Блейз потер подбородок. — Все могло быть хуже, друг. — Этого вообще можно было избежать! — яростно крикнул он. — Я хочу знать, какого хера Уизли говорил, что это его вина. — Ах, да, Вислый, — заметил Тео. — Сюжет все насыщеннее. Я уже занял местечко в первом ряду для наблюдения за этим неизбежным противостоянием. — Вот и хорошо, сможешь подержать его для меня. — Должно быть весело, — подхватил Тео, и Драко не смог удержаться от ухмылки. — Небольшое уизлизбиение — звучит как лекарство. — Разве между Уизли и Грейнджер ничего не было? — спросил Блейз. — Было, — подчеркнул Драко, — и теперь это не имеет никакого значения. — Возможно для тебя или Грейнджер, но судя по вчерашнему поведению Уизли, когда он оттолкнул тебя от нее, он может до сих пор верить… — Он может верить во что угодно, — прорычал Драко. — Я знаю свое место, и буду более чем счастлив указать Уизли на его. Дверь открылась, и они вскинули головы; Драко не смог подавить желание закатить глаза, когда Луна зашла в кухню со своим обычным отстраненным выражением лица, слегка подпорченным заживающей на губе раной и несколькими синяками на лице. Она села рядом с Блейзом и невинно погладила его по щеке, словно не замечая Драко и Тео, пока не откинулась на спинку стула и не посмотрела на них. — Где ты была? — спросил Блейз. — Проверяла как там Гарри и Рон, они оба еще спят. — Охренеть, Лавгуд, — сказал Тео, — наверное, ты дала им столько Снотворного зелья, что и нескольких горных троллей свалило бы. — Видимо, я слегка недооценила дозу, — пожав плечами, она посмотрела на Драко. — Как Гермиона? — Проснулась, — ответил он. — Она сказала, что спустится перекусить. — Так Грейнджер будет кушать с нами? — спросил заинтригованный Тео, приподнимая бровь. — Будет интересно. Драко заскрежетал зубами. — Если ты скажешь хоть что-нибудь из ряда вон выходящее, Нотт, я блять… — Полегче, блондиночка, — прервал он с широкой улыбкой, — я не стану прикалываться над твоей подружкой. Мне просто интересно, как она отреагирует на наше общество. Насколько я помню, в последний раз мы виделись на Зельях, где я кошмарил ее. И вроде бы на пару с тобой. — Не думаю, что ты устрашаешь, — сказала Луна. — Я не ощущала никакого беспокойства в нашу первую встречу в доме Андромеды. — Если уж на чистоту, Лавгуд, тебя можно было бы засунуть в комнату к какому-нибудь дракону, стаду кентавров и двадцати злобным вейлам, но ты бы все равно попыталась подружиться со всеми, натащив кексов, тыквенного сока… — Осторожнее, Тео, — огрызнулся Блейз, хотя Луну совсем не задело его высказывание. — Слушай, я просто говорю, что это будет странно, — пробурчал он. — И все станет еще хуже, когда Поттер и Уизли проснутся. Ну, хоть над этим дуэтом смертников я могу поиздеваться? Миллисента ведь не потрахивает втихаря Поттера, а? — Да Мерлина ради! — проворчал Блейз. — Это было так необходимо? — Я подарил тебе волнующий ментальный образ? — Мне насрать, что ты скажешь Поттеру или Уизли, — произнес Драко, ухмыльнувшись Тео. — Ни в чем себе не отказывай, только… — …не будь козлом по отношению к Грейнджер, — закончил он. — Да-да, понял. — Знаешь, ты мог бы попытаться быть вежливым с Гарри и Роном, — мягко предложила Луна и поймала на себе три циничных взгляда. — Или, по крайней мере, не провоцировать их. — Прошу прощения, — Тео высокомерно усмехнулся, — понятия не имею, что ты только что сказала. Я слышал слова, но они не имели никакого смысла. — Ненавижу соглашаться с Тео, но ты слишком надеешься на это, — пробормотал Блейз. — У нас очень долгая история, так что препирательства неизбежны. — И не похоже, что Поттер и Уизли будут вежливы с нами. — Драко нахмурился. — Черт, да я уверен, что Уизли уже настрочил список оскорблений на случай, если они вылетят у него из головы. — Мне кажется, было бы здорово, если бы все подружились, — мягко произнесла Луна, серьезно посмотрев на Драко. — Думаю, Гермиона тоже хотела бы, чтобы все поладили. Тео фыркнул. — А я бы хотел устроить развратные выходные с близняшками Патил, но этому не сбыться.***
Гермиона скривилась, выпив тошнотворное комковатое зелье, которое проскользнуло по горлу и приземлилось в желудке, подобно куску влажного цемента. — Ужасно, — она закашлялась и вернула пустой фиал Тонкс. — На вкус как заплесневелая каша. — Значит зелье верное, — Тонкс пожала плечами, посмеиваясь над гримасой Гермионы. — Давай подождем минутку, чтобы оно вступило в силу, и посмотрим, как отреагируют ноги. — Хорошо, — согласилась она. — Значит, мне нужно пить это каждый день? — Да, пока твои ноги снова не заработают. Каждая доза должна по чуть-чуть возвращать чувствительность. Через пару недель все вернется в норму. — Пару недель? Нет способа ускорить?.. — Гермиона, я знаю, ты не хочешь сидеть на месте, но тебе нужен отдых, — медленно произнесла Тонкс. — Если повезет, исцеление займет лишь неделю, но твое тело прошло через ад… — Я уже чувствую себя лучше. — Лишь потому, что магические методы исцеления эффективнее маггловских, не значит, что ты в порядке. Нужно потратить какое-то время на восстановление. Опустив плечи, Гермиона вздохнула и пораженно склонила голову. — Ладно. Ты не видела мою сумку? Я хотя бы проведу несколько исследований. — И сумка, и одежда в нижнем ящике, — ответила Тонкс, указывая на комод в углу комнаты. — Вообще-то, я собиралась все выстирать. — Дай мне сначала взглянуть, уверена, в карманах что-то было. — Хорошо. — Итак, — выдохнула Гермиона, восхищенно улыбнувшись. — Поздравляю! Каково быть мамой? — Чудесно, — ответила Тонкс, не раздумывая. — Конечно, я не спала с момента его рождения, но это неважно. Он само совершенство. Мы назвали его в честь папы — Тедди. — Где он сейчас? Его можно увидеть? — Он с Ремусом. Думаю, они вздремнули, но я покажу его после сна. Хочу, чтобы Гарри тоже его увидел. Мы решили, что он должен стать крестным отцом. Сейчас он спит, так что пока я ему ничего не сказала. — О, уверена, Гарри будет так тронут. Не возникло проблем из-за крови оборотня? — Нет, он унаследовал мои способности метаморфа. Его волосы изменили цвет примерно через час после рождения. Ремус вздохнул с облегчением. — Я очень за вас рада, — искренне произнесла Гермиона, сияя от счастья. — Когда Драко рассказал мне, я… было так приятно услышать хорошие новости. Тонкс задумчиво потерла губы. — Почему ты не рассказала мне о Драко? Из-за резкости вопроса Гермиона на мгновение потеряла дар речи. — Ну… Потому что ты назвала бы меня сумасшедшей, а после воззвала к чувству долга. — Гермиона… — Ладно, наверное, я немного сгущаю краски, но ты наверняка подумала бы, что я слегка не в себе. Тонкс усмехнулась. — Думаю, все мы немного не в себе, но да, я понимаю, о чем ты. — Знаешь, я собиралась открыться. Когда мы встретились в Хогсмиде, я почти рассказала тебе, но было так много всего, что требовалось обдумать. — Например? — Я не могу рассказать, как Драко появился в Хогвартсе, — задумчиво произнесла Гермиона, — это поставит под угрозу кое-кого. — Все в порядке, — кивнула Тонкс, — мама сказала, он не говорил ничего конкретного на этот счет, поэтому мы и решили, что здесь замешана третья сторона, желающая остаться неизвестной. Детали не так важны. — Значит, ты не считаешь меня безумной? Из-за наших с Драко отношений. — Сначала я в них не верила, но мама объяснила кое-что, рассказав о жизни Драко у нее, а кое-что я видела своими глазами. — О чем ты? — Вчера, увидев твои ранения, — уточнила она, — или узнав, что ты в Мэноре, он так резко отреагировал, что развеял все мои сомнения — он любит тебя. Гермиона склонила голову и смущенно улыбнулась, наслаждаясь ощущением успокаивающего тепла, расцветающего в груди. — Спасибо, — прошептала она, — за понимание. — Не пойми меня неверно, я по-прежнему отношусь к нему с подозрением, — осторожно произнесла Тонкс, — но для того, что он сделал, требуются яйца. Он пошел против семьи и Сама-Знаешь-Кого, и для меня этого достаточно, чтобы дать ему шанс. Должно быть чертовски трудно принять решение и отказаться от долга, оставить все, что знаешь, и уповать на милость тех, кто в свое время был тебе врагом. — Очень надеюсь, что Гарри и Рон увидят все в таком же свете, — призналась она. — Драко упомянул, что здесь Блейз Забини? — Да, и Теодор Нотт тоже. Они и еще некоторые слизеринцы перешли на нашу сторону и оставались с моей мамой. Мы называем их «Просвещенными», о них известно лишь нескольким членам Ордена: Лавгудам, МакГонагалл, нам с Ремусом. Безопаснее всего держать это в секрете. — Как Гарри и Рон отреагировали на их присутствие? — Луна дала им Снотворное зелье, и они до сих пор спят, — объяснила она, — но когда проснутся, им придется научиться вести себя прилично друг с другом, я сказала об этом и Тео с Блейзом. Не собираюсь мириться с глупыми перебранками в собственном доме. — Это разумно, — согласилась Гермиона, задумчиво хмыкнув. — Знаешь, я нахожу переход слизеринцев совершенно… утешающим. — Они все еще немного грубы, — усмехнулась Тонкс. — Тео в частности. Но они не плохие люди, просто родились в неправильной среде и были неверно поняты. Сама поймешь, когда увидишь. Гермиона почувствовала, как внезапно скрутило живот — укол боли и опасений в преддверии встречи с Тео и Блейзом. Не так давно в коридорах Хогвартса они прошли бы мимо, окинув друг друга кислым взглядом и пробормотав под нос какие-нибудь гадости; но теперь все изменилось, ведь так? — Ладно, — сказала она, откидывая одеяла, — давай проверим, как там мои ноги.***
Драко барабанил пальцами по столу и ерзал на стуле; взволнованный и слегка озадаченный, он в очередной раз перевел взгляд на дверь. Нетерпеливо вздохнув, он тряхнул челкой и решил, что подождет еще пять минут, а после пойдет и проверит, что же так задержало Грейнджер с Тонкс; и если придется, он принесет ее сюда. — Драко, — позвала Луна. — Что? — огрызнулся он, но, казалось, она не обратила внимания на его тон. — Хочешь чаю? — Нет. — Точно? — спросила она, поднимаясь с места. — Возможно, травы сделают тебя менее… — …стервозным, — закончил Тео. — У тебя те самые дни, приятель? Какой бы ответ ни вертелся у Драко на языке, он так и не успел сорваться потому, что открылась дверь и Грейнджер прохромала в кухню; ее походка была неуверенной, она опиралась на плечи Тонкс для поддержания равновесия. Было очевидно, что она прикладывала много усилий: дыхание сбилось, щеки раскраснелись, но она предсказуемо отказывалась считать себя ослабшей. Он встал, когда Гермиона заметила Лавгуд и оторвалась от Тонкс, чтобы поприветствовать ее отчаянно неуклюжим объятием, которое почти сбило Луну с ног. — Луна, — выдохнула Гермиона. — Господи, как же я рада тебя видеть. — Здравствуй, Гермиона, — беззаботно ответила она, — я тоже рада встрече. — Я слышала, ты была в Мэноре, как ты? — Очень хорошо, спасибо, но не уверена, что смогу и дальше тебя удерживать. Драко оттолкнул с пути Тонкс, подхватил Грейнджер за локоть и, обняв за талию, притянул в объятия, пока она не перенесла на него свой вес. Он провел их обратно к столу, крепче обняв, когда она споткнулась, и позволил ей переплести их пальцы, несмотря на то, что прекрасно понимал — все в кухне пристально наблюдают за ними. — Ты в порядке? — спросил он так тихо, чтобы его больше никто не услышал. — Нормально, — упрямо ответила она. Он усадил ее на свободный стул и сел рядом, внимательно изучил полуприкрытыми глазами, пытаясь определить настрой; осторожно взглянул на Блейза и Тео. Он увидел ее беспокойство, но также увидел дерзкий изгиб губ и понял, что она справится с ситуацией, но все равно незаметно под столом сжал ее колено в ободряющем жесте. Гермиона прервала случайный зрительный контакт с Блейзом, опустила взгляд и, положив руки на стол, нервно сложила ладони вместе. Она ощутила, как в комнате сгустилась напряженная тишина, и когда подняла голову, чтобы узнать причину, заметила взгляды окружающих, сосредоточенные на уродливых буквах, выцарапанных на ее предплечье. Грязнокровка. Она поспешила натянуть рукав свитера, чтобы скрыть клеймо, но вырезанное слово повисло между ними тяжелым грузом; даже Луна приняла серьезный вид. Несмотря на поврежденные в ногах нервы, Гермиона сквозь джинсы почувствовала, как Драко сжимает ее бедро, и это принесло странное успокоение. — Извините, — пробормотала она, ощущая необходимость нарушить невыносимую тишину. — Тебе не за что извиняться, Гермиона, — строго произнесла Тонкс. — Уж точно не за это. — Черт побери, Тонкс, — подал голос Тео, — наверное, ты хреново поработала Целебными чарами. — Целебные чары здесь не помогут, — вмешался Блейз, глядя прямо на Гермиону. — Я узнаю заклятие. Метка исчезнет только со смертью волшебника, применившего его. — Ох, — выдохнула она, не зная, что ответить. — Ну, эм-м… спасибо, я такого не знала, так что… да, спасибо. Теперь я хотя бы смогу его изучить. Забини слегка кивнул в ответ, и все снова погрузились в тревожное молчание, пока Тео, откашлявшись, не протянул: — Ну-у… в последние дни стоит прекрасная погода. Блейз хмыкнул. — В последние дни стоит прекрасная погода? — насмешливо повторил он. — Какого черта… — По крайней мере, я хоть что-то сказал. — Ты решил, что погода станет подходящей темой? — Эй, я веду себя лучше, чем во время нашей встречи с Лавгуд у Дромеды, — Тео перешел в защиту. — Это правда, — согласилась Луна. — Я бы с радостью обсудила с тобой погоду, Тео. — Вот видишь, Лавгуд со мной согласна. Или вы бы предпочли так: «Привет, Грейнджер. Помнишь меня? Я ненавидел тебя в Хогвартсе, но давай начнем все сначала, ведь ты трахаешься с моим приятелем.»? Драко презрительно ухмыльнулся. — Блять, я тебя предупреждал, Нотт... — Все в порядке, Драко, — перебила Гермиона, — им не нужно ходить вокруг меня на цыпочках. Я предпочитаю, чтобы они были честны. — Грейнджер... — Нет, Драко, — настояла она, одаривая его суровым взглядом. — Я в курсе, что в прошлом все было... сложно, но всем будет легче, если мы не станем это игнорировать. — Значит, ты поощряешь их вести себя, как полнейшие задницы? — он нахмурился. — Да, блестящая идея. — Я ни на что никого не поощряю, но я бы предпочла, чтобы мы не избегали темы прошлого или притворялись, что заинтересованы в чертовой погоде. — Я никогда не говорил, что мы должны обсуждать долбаную погоду! — бросил он, не обращая внимания на смущенные взгляды, которыми обменивались присутствующие в кухне. — Тогда пусть они просто скажут, чего хотят, и я с этим разберусь! — выпалила она. — Годрика ради, Драко, я большая девочка. — Ладно, прости, что спасал тебя от оскорблений. — Они вряд ли скажут то, чего я раньше не слышала! И в Хогвартсе ты сам, вероятно, обзывал меня чаще, чем Блейз и Тео вместе взятые! — Это неуместно... — Совершенно уместно! — Чушь собачья... — И мы не преодолеем этого, обсуждая погоду! — Да прекрати уже упоминать эту проклятую погоду! — Мы преодолеем это, будучи откровенными и беспристрастными... — Обстоятельства совершенно не те! — прокричал он. — Салазар помоги, даже когда нездорова, ты та еще заноза в заднице, которую хлебом не корми — дай поспорить! — А ты неисправимый болван! Возможно, их спор еще продолжался, если бы звук стула, оттаскиваемого Луной от стола, не вырвал Гермиону из горячки разногласий; она снова почувствовала на себе множество взглядов. Щеки залил жаркий румянец; она смущенно заправила за ухо выбившуюся из прически прядь и посмотрела на Драко из-под опущенных ресниц — он повел плечами и нервно облизал зубы. Но на его губах играла едва заметная довольная улыбка, и она подавила желание улыбнуться в ответ. Она очень скучала по их безвредным перебранкам, после которых всегда ощущала нечто среднее между возбуждением и раздражением, но определенно была удовлетворена. — Ладно, — выпалил Тео, нарушив еще одну тишину, — кто-нибудь еще мучается вопросом: чувствует ли он дискомфорт или же завелся? Или только я? — Да Мерлина ради, Тео! — поругала Тонкс. — Что с тобой не так? Ты имеешь хоть какое-то понятие о приличиях? — А что я? Грейнджер сама сказала, что ожидает от нас честности! Драко был готов сорваться с места и врезать Нотту в челюсть, но тихий звук сбоку остановил его. Он посмотрел на Грейнджер и увидел, что та улыбалась, а ее тело слегка содрогалось; она очаровательно сморщила нос и засмеялась. Он озадаченно приподнял бровь и, не удержавшись, ухмыльнулся, ощутимо разрядив обстановку. — Простите, — сказала Гермиона, успокоившись, — понятия не имею, почему решила, что это смешно. — Не удивлен, — Тео самодовольно пожал плечами, — я весельчак. Блейз хмыкнул и покачал головой. — Твой юмор на любителя. — Нет, это твое лицо на любителя. Гермиона захихикала и задумалась, когда в последний раз она вот так смеялась, когда позволяла себе украсть момент для себя и побыть простым подростком, не обремененным весом проблем, балансирующих на плечах. Она почувствовала, как Драко вернул ладонь на ее колено, и потянулась, чтобы вновь переплести их пальцы; на краткий миг поймала его взгляд, чтобы показать, что ей достаточно комфортно в сложившейся ситуации. Большая часть оставшегося вечера проходила в напряженном молчании, нежели разговорах, но Гермиона и не возражала. Ожидать немедленной дружбы с Блейзом и Тео было бы слишком самонадеянно; но между ними не было никаких злобы или намерений вызвать дискомфорт, а это уже можно было считать хорошим началом для конца дня.***
— Драко? — Хм-м. — Ты спишь? — Очевидно, нет. Она повернулась на кровати, чтобы лечь к нему лицом. — Ты читал «Теорию искривления времени» Вирджинии Феирхарт? — Если я отвечу «да», ты захочешь поговорить об этом? — Да. Он вздохнул и открыл глаза. — Нет, но помню, что видел ее в библиотеке. Что там? — У автора была теория: поскольку время может быть изменено или обмануто при помощи маховика времени, значит существуют возможные бесконечные вселенные за пределами сфер измерения, в которых существуем самые различные мы, безграничные в своей вариативности. У магглов существует аналогичная теория, именуемая «Теорией мультивселенных»... — Грейнджер, уже за полночь, — перебил он. — В этой небольшой лекции есть смысл? Гермиона колебалась. — Ты... Как думаешь, возможно ли, что где-то есть вселенная без войны, но в ней мы все равно вместе... без окружающего нас хаоса? Он недоуменно нахмурился, посмотрел на Гермиону и пододвинулся ближе, коснувшись ее лба своим. — Но это были бы не мы, — сказал он. — Они были бы лишь зеркальными отражениями... — А кто сказал, что мы не зеркальные отражения? — возразила она. — Вдруг мы ненастоящие? Драко пробежался пальцами по ее руке, спустился на талию, задержался на бедре, неспешно рисуя круги. — Это ощущается вполне настоящим, разве нет? Она не ответила, только подняла голову, чтобы подарить ему быстрый поцелуй прежде, чем спрятаться в его крепких объятиях. — Интересно, существует ли вселенная, в которой вы с Роном и Гарри дружите. — Точно нет, — прошептал он. — Уверен, все возможные версии меня считали бы Поттера с Уизли задротами. Недовольно хмыкнув, она проворчала что-то бессвязное, лежа у него на груди, и он решил не заострять на этом внимание. Он слышал усталость в ее дыхании, тяжелые вздохи в течение минут ударялись о его ключицы.***
Он вздрогнул и проснулся; холодный пот стекал вдоль бровей по лбу, посылая нервирующий озноб вдоль позвоночника. Сердце беспорядочно билось в груди, и в странный момент паранойи он проверил, находилась ли Грейнджер рядом. Конечно же да. Она спала, повернувшись к нему спиной, капризные кудри были разбросаны по подушке; она тихо засопела, когда Драко передвинулся в постели. Он не был уверен, но вроде бы ему приснилась мать; он сел, чувствуя раздражение, и откинул влажные волосы с лица. Он пытался вспомнить хоть какие-нибудь детали сна, по непонятной причине чувствуя, что они могут быть важны, но это было бесполезной тратой сил. Сны всегда ускользали, когда реальность вновь вступала в свои права. Драко задыхался от невыносимой сухости в горле, пытаясь ладонью заглушить кашель, чтобы не разбудить Грейнджер, но она даже не шелохнулась. Решив, что стакан сока сможет помочь, он с заботливым беспокойством покинул кровать, выпутываясь из простыней и ее объятий. Схватив свою палочку, он наколдовал слабый Люмос, чтобы осветить путь и поиграть с тенями, и направился вниз. Он предполагал, что было около трех или четырех утра; дом был безмолвен, и только глухие звуки его шагов раздавались в ушах. Он открыл дверь кухни и свечение его палочки поймало очертания фигуры и вспышку рыжих волос; Драко отшатнулся от неожиданности, но заставил себя быстро собраться, когда понял, кто сидел за столом. Он добавил больше волшебства в Люмос, чтобы лучше видеть второго волшебника в помещении. В его глазах Драко не заметил ничего, кроме презрения, которое встретил с усмешкой и дерзко вздернутым подбородком. — Здо́рово, это ты, — холодно произнес Драко. — Знаешь, Уизли, люди с подобными твоему лицами не должны прятаться во тьме. Это чертовски опасно для здоровья окружающих. Рон стиснул зубы, медленно поднялся со своего места, и Драко с удивлением изогнул бровь. Видимо, ночь только что приняла интересный оборот.