Нить моей привязанности

      За столом Слизерина сидел блондин. Опершись локтем на стол и положив голову на ладонь, он сверлил взглядом девушку за «красным» столом. Но не он один наблюдал за ней. Много людей обернулись поглядеть на нее и нового преподавателя полетов.       Они неотрывно смотрели друг на друга и, кажется, ничего не замечали.       Драко это раздражало, хоть виду он и не подавал. Крам и Грейнджер казались ему такими противно-смазливыми, что, мгновение — и ему бы стало плохо.       Малфою было плевать, как и на кого смотрела эта девчонка. Она имела на это полное право. Но что-то внутри него кричало о том, что она должна прекратить это немедленно.       Сжав древко палочки, Драко прикрыл глаза, чтобы не видеть эту "умилительную" сцену. В мыслях его тут же промелькнула та сцена, после Святочного Бала. Её заплаканное лицо и покрасневшие глаза.       «Невыносимо», — подумал он, осмотрел Большой Зал и, закатив глаза, вернулся к столу Гриффиндора.       Поттер потрепал брюнетку по плечу, та что-то ответила ему и, стремглав, вылетела из Большого зала.       Малфой наблюдал, как к столу Гриффиндора подходит обеспокоенная Макгонагалл и Уизли говорит ей о чем-то, на что она кивает и направляется обратно к преподавательскому столу, украдкой глядя на Крама. После этого профессор остановилась возле пьедестала и скомандовала старостам отвести первокурсников в гостиные факультетов.       Драко наблюдал за входом в Большой зал, но так и не увидел девушку с растрепанными волосами и в красном галстуке. Он глянул на гриффиндорских первокурсников и увидел, что Рон и один неплохо справляется с обязанностями старосты, хотя, по его выражению лица было видно, что он не очень-то и хотел.       «Надеюсь, Грейнджер сейчас ревет где-нибудь в туалете, иначе она никак не сможет оправдаться перед МакГонагалл. Неслыханная наглость - оставить детей на этого рыжего придурка,» — подумал Малфой, собирая слизеринцев у входа.       Краем глаза он заметил, как Крам прошел мимо него, проталкиваясь между первокурсниками, и направился в ту же сторону, куда пару минут назад убежала Гермиона. «Ну надо же, как благородно. Побежал спасать свою ненаглядную,» — промелькнуло в голове у блондина, из-за чего на его лице появилась ухмылка. — Драко, не спи, — сказала Панси, коснувшись его плеча. — Я пойду в начале колонны, а ты — замыкай ее.       Парень кивнул второй старосте и пошел за толпой первокурсников, следя, чтобы они не свернули с пути до гостиной.       Направляясь к подземельям, Малфой все еще думал о том, как же глупо поступил Крам, что побежал за ней сломя голову. И ладно это была какая-нибудь необъяснимой красоты нимфа! Но это была Грейнджер. Простушка Грейнджер! Лучше бы он нашел девушку своего статуса, а ее оставил бы в покое. А то слишком много всего происходит вокруг одной жалкой гриффиндорки. — Комната мальчиков — по лестнице направо, девочек — налево, — на автомате сказал Драко первокурсникам, поспешив удалиться в свою спальню. — Эй, куда-то опаздываешь? — сзади парня раздался голос, и чья-то рука легла на его плечо. — В комнату бежишь так, будто тебя ждет очень важное дело. Я, конечно, мог пошутить по этому поводу, если бы не присутствие дам.       Несколько девчонок сзади захихикали. — Завали, Забини, — закатив глаза, ответил Драко и скрестил руки на груди. — Да брось, вечер обещает быть веселым, — Блейз похлопал парня по спине. — У меня тут припрятано несколько бутылочек огневиски еще с лета. — Я думал, эльфы проверяют все комнаты, когда убираются. — Да, но они не знают несколько моих потайных мест. Знал бы ты, каких трудов мне стоило протащить все это бухло в Хогвартс, — хитро оскалился Блейз. — Даже не хочу представлять, как ты это сделал. — Не важно, как, — усмехнулся Забини, и вновь его рука взлетела на плечо Драко, приглашая на «пир». — Важно то, что у нас есть повод и возможность оторваться сегодня как следует. — Без меня, — отрезал Драко, скинув со своего плеча руку друга и направившись к лестнице. — Только не напейся, как в прошлый раз. Я тебя отпаивать утром не буду. — Спасибо за предупреждение, мамочка, — отсалютовал Блейз, и некоторые студенты засмеялись с его фразы. — Постараюсь прийти на завтрашние лекции без похмелья.       Малфой усмехнулся и поднялся в спальню. Конечно, он прекрасно понимал, что его друг все равно напьется, и утром снова придет опустошать запасы антипохмельного зелья Драко.       Ступень за ступенью улыбка с его лица сходила на нет. Медленно отворив дверь, словно боясь спугнуть ту тишину, которая таилась в комнате, он вошел внутрь. Вокруг была только тишина, и Драко стало на мгновение спокойно и даже уютно.       Но, тем не менее, что-то словно сдавило его горло. Ему было трудно дышать и, даже несмотря на то, что в комнатах подземелья всегда было прохладно, Драко казалось, что в спальне очень душно. Мысли терзали его. Все, что он хотел, это провалиться в сон и не чувствовать выжигающей его изнутри невыносимой безысходности.       Переодевшись в пижаму и опустившись на кровать, Малфой смотрел на изумрудный балдахин. Спасительный для него сон никак не хотел приходить. Поэтому Драко ничего не оставалось, как рассматривать узоры на зеленой ткани, изученные вдоль и поперек за годы пребывания в Хогвартсе. Парень всячески пытался отделаться от надоедливых мыслей об именах, Краме и Грейнджер, но они и не думали покидать его голову.       Блондин был уверен, что пролежал так уже несколько часов. Но, как только Драко уже почти погрузился в царство Морфея, дверь распахнулась, и в комнату ввалился пьяный Блейз. — Извини, дружище, но, кажется, я все-таки пойду на лекции с похмельем, — словно почувствовав, что Малфой не спал, сказал брюнет и упал на свою кровать. — Неудивительно. У тебя никогда нет чувства меры, — ответил ему Драко, даже не взглянув на друга. — Мерлин, давай твоя белобрысая задница оставит свои нравоучения до завтра. — Ты будешь зол на себя за подобное высказывание.       Блейз действительно ненавидел, когда Драко читал ему нотации на следующий день после пьянок. Но каждый раз просил перенести этот разговор на завтра. — Послушай, я это утром и не вспомню! Если я вообще хоть что-то вспомню, — уточнил себе Блейз.       Драко усмехнулся и взглянул на пьяного друга. Существует ли в этом мире человек, который не ощущал боли, страданий и мук? Заглушал ли он когда-нибудь свои переживания алкоголем? Использовал ли он на себе какие-то заклинания, которые способны унять все негативные мысли, оставив после себя сладкий привкус счастья?       Юноша не был уверен. Блейз Забини был его лучшим другом, который всегда знал, когда нужно дать совет. Хотя самому себе помочь не мог.       Забини терзала его мать. Малфой не знал, как Блейзу живется с разными отцами, ведь у Драко была полная семья, с мамой и папой. И пускай они были не всегда добрыми и благосклонными, он любил их. У Блейза же была лишь мать, которая выбирала мужчин по размеру сейфа в Гринготтсе. Много раз Драко видел друга в нетрезвом состоянии, когда тот получал извещение от матери, в котором говорилось о смерти очередного его отчима. Чувствовал ли Блейз горечь от потерь? Или же ему было всё равно на то, как и кто умер? Драко не знал ответов на эти вопросы.       Ровно как и то, кто ему предначертан. Несмотря на то, что они с Забини были достаточно близкими друзьями, юноша никогда не видел его имен. Знает ли Блейз, кто ему друг, а кто — враг?       Тем не менее, Малфой знал, что никому и никогда не покажет имя Грейнджер на запястье. Это можно было сравнить с позором. В обществе чистокровных волшебников такое не принято. — А ты чего еще не спишь? Раньше всех же ушел, — прервал его мысли Блейз. — Я думал кое о чем. — Не об именах случайно? — Как ты… — Я вообще-то смотрю на тебя и вижу, как ты то и дело смотришь на свои руки, — Блейз усмехнулся, переворачиваясь на спину. — Ну, и что тебя тревожит? — Это… Это не важно, — запнулся Малфой, опуская руки и закрывая глаза. — А, по-моему, это терзает тебя уже очень долгое время. Послушай, любому человеку нужно в один момент выговориться. Нельзя держать все мысли и чувства в себе, так и свихнуться можно. И, если ты хочешь поговорить, то сейчас наилучший момент, потому что тебе станет легче, а я на утро все равно ничего помнить не буду. — Однако, ты этому правилу не следуешь и держишь все в себе. — Эй, эй. Ты меня с собой не сравнивай. Между прочим кое-кто из нас двоих постоянно помнит все, что ему рассказывают, несмотря на то, пьян этот «кто-то» или нет. Ты ведь тот еще злопамятный мерзавец.       Драко усмехнулся, но задумался. Его друг говорит действительно умную вещь. Малфою было просто необходимо кому-нибудь высказаться, но он не мог это сделать, так как считал тему об именах слишком личной. А сейчас у него есть возможность поговорить, и никто ничего не будет знать, и все будет по-старому. Блондин вздохнул. - Это из-за имен, — начал парень, по инерции коснувшись кожи на запястьях и ощутив выпуклые буквы. — Я уже точно знаю, кто есть кто. Такой расклад очень очевиден, но… — Драко остановился. — Но? — повторил Блейз. — Он мне не нравится. — Ну, и какое же имя тебя так сильно смущает? — Гермиона, — выпалил Драко. — Это имя — чертова Гермиона. И я думаю, за всю свою жизнь мы оба встречали только одну девушку с таким именем. — Ну, и в чем проблема? Скорее всего, она — тот самый враг, от которого нужно держаться подальше, так что париться не о чем. — В этом и проблема. Кажется… Черт, я не знаю, — блондин замолчал. — Погоди, тебе кажется, что ты в нее влюблен? Ты шутишь? — проговорил после продолжительной паузы Забини. Драко услышал, как зашуршало постельное белье на кровати друга. — Я бы не говорил все это, если бы шутил, — Малфой вздрогнул от слов брюнета и ощутил дрожь по коже, словно от могильного холода. — Я понял, что… не ненавижу ее, еще на втором курсе, когда из-за Василиска она окаменела. Я тогда в тайне приходил к ней в больничное крыло. Сначала, чтобы, ну знаешь, посмеяться над ней, но в какой-то момент мне стало ее жаль. А потом, на третьем курсе, она меня ударила прямо в лицо. И в тот момент меня окончательно переклинило. — Значит, тебе нравятся бойкие девушки? — Заткнись, Блейз, иначе я тебе сломаю нос, а утром скажу, что ты просто неаккуратно упал. — Простите-простите. Продолжайте свой рассказ, мистер Злюка. — Спасибо, мистер Пьяная Башка, — язвительно произнес Драко и замолчал. В голове его то и дело мелькала мысль наконец-то заткнуться и перестать изливать душу Забини. Но он не знал, что делать в сложившейся ситуации, поэтому, продолжил. — Понимаешь, мысли о том, что мне придется всю жизнь ее ненавидеть, стали в какой-то момент невыносимыми для меня. Я делал это всегда, потому что мне велели. Потому что так велел мой статус. Она же чертова грязнокровка, а я потомок двух древнейших чистокровных родов. Разве я мог поступать иначе? — Надеюсь, это риторический вопрос, потому что я не настроен отвечать на такие сложные вопросы. Однако, смотри, что я тебе скажу, — перебив Драко, начал Блейз. — Если ты полностью уверен, что не ошибаешься по поводу имен, то действуй так, как действовал всегда. Мысли рационально и следуй этому пути. Но в любом случае, ты мог ошибиться и… — Спокойной ночи, Блейз, — Малфой отвернулся от друга, не желая его дальше слушать. — Как хочешь, — ничуть не удивившись резкой перемене настроения блондина, пожал плечами Забини. — Спокойной.       Драко вздохнул, закрыл глаза и машинально провел рукой по имени. Разговор с другом действительно пошел ему на пользу. Камень, который так долго давил на него, словно рассеялся, оставив после себя легкую тень печали.       «Ошибки быть не может, Блейз. Не может,» — подумал Малфой и провалился в глубокий, но спокойный сон.