Жертвенник

      Раздумья о схожести двух противоположностей были в наглую прерваны. В наглую прерваны новой мыслью. Вернее старой, но успевшей забыться. Эррор тоже страдает кошмарами. Но какими? У него не спросить, придушит нитями. У Найтмера, который вполне мог знать, какие именно сны мучают своего не-совсем-приспешника, тоже вряд ли выйдет что-то узнать. Так же может придушить, но уже не нитями, а щупальцем. А того, гляди, еще чего хуже сделает.       В общем, к этим двоим бякам с вопросами не пойдешь, придется идти к проверенному временем информатору.       Но это все позже, сейчас следует поизучать все остальные записи, мало ли, чего еще откапать получится. И, как на зло, часы в гостиной громко и четко пробили четыре раза. Если Художник не ляжет сейчас, то завтра будет мысленно материть все и вся, а себя больше всего. Вот такой интересный эффект у красной и синей красок, выпитых одновременно. Придется снова взять всю волю и оставшиеся силы в кулак, подойти к кровати, лечь и уснуть. Это как очередной круг ада. Только в оригинале их девять, а в распоряжении Художника целая бесконечность.       Вы когда-нибудь ощущали, что тело вам неподвластно? Словно вы просто зритель, что засел в своей собственной голове. Наблюдатель, что не может ничего сделать. У вас в такие моменты просто завязаны руки, вы отдаете полный контроль своей душе, не разуму. Инк однажды испытал такое. Как, вы спросите, он это сделал, не имея души? А легко, у него же есть ее заменитель, да и не так проста его история, как вам кажется на первый взгляд.       Да, Художник однажды стал зрителем собственных действий, не имея контроля над ними. Но это произошло по чистой случайности. По случайности в виде одной весьма глючной задницы с черно-красно-желтыми костями, что споила выше упомянутому Чернилке весь флакон черной краски. Никогда еще прежде Эррор так быстро не удирал с поля боя, тем более когда противником был такой, как оказалось, весьма не дружелюбный, Хранитель альтернатив. Разрушитель на всю оставшуюся жизнь запомнил, что Инка ни в коем разе нельзя спаивать красками, тем более такими агрессивными, как черная, ну или там красная. Еще одной такой стычки Эррор точно не переживет, и так еле кости свои собрал после предыдущего раза.       Но Инка продолжает обуревать чувство, будто он забыл что-то, что-то очень важное. Ведь чувство зрителя в своем теле показалось ему знакомым, словно он испытывал его уже раньше, но явно не из-за простого передоза черных красок. Так когда же он мог это испытывать? Во снах?       Инк проснулся чертовски, твою мать, ранним утром. С именно такими мыслями. Невыспавшийся абсолютно, пошел пересказывать сны Соннику. Подробно описал каждую эмоцию, каждое чувство, каждое событие и действие. Это действо, записывать каждый сон, стало привычкой. К слову, хорошей. Отлично помогает включить мозги и настроить их на продуктивную работу в течении целого дня. И пусть мозгами Инк работет меньше, чем кистью. Это не мешает ему заставлять себя умственно развиваться. «Постоянное развитие — показатель вменяемости», — однажды прорек сам себе и навсегда запомнил. Выучил так, что от зубов отлетало. Однажды попросил Дрима разбудить себя ночью и спросить эту фразу. А сам забыл об этой просьбе. Так перепугался, не без помощи красок, конечно, но все же. А заодно убедил Дрима, что память его еще не совсем гнилое дело. Ее просто натренировать надо, делов-то.       Долго церемониться с завтраком Инк не стал, сожрал чашку кофе и пошел на свежий воздух. Не съел или выпил, а именно сожрал потому, что не успел сахар в кружке расствориться, а Творец уже опустошил половину чашки. — Кстати, надо будет кофе еще купить, — скзал банке с любимым видом бодрящего зелья и убежал в обход, с кистью наперевес.       День обещал быть сложным хотя бы потому, что с утра пораньше одному Сансу в одной из альтернатив не сиделось спокойно. Устроил переполох в своей вселенной, так еще и повлиял энергетикой на несколько соседних миров. Следствие — некоторые Фриск вышли не на пацифиста, а на нейтрал. Минус в чашу добра, хорошо, что не значительный. Вот Хранитель и прибежал на переполох, чужие косяки заминать. И в этот раз косяк большеват получился. Под три-три с половиной метра ростом, так еще и поглотивший все семь душ людей из своего мира. Серафимом себя прозвал. Инк пожал плечами и занес имя нового Санса в шарф. Длинноват список из всех альтернативных копий одного персонажа получается, так еще и практически каждым днем радует новой строчкой.       В общем, пришлось эту кашу Творцу разбирать. А на неполадки в энергетике некоторых миров, подоспел и Дрим. Помог своему другу справиться с проблемой в виде перепуганных изминениями в своем «любимом» комике и предложил продолжить обход по альтернативам, но уже вдвоем. Ну а Инк согласился, надо же было ему кому-то выговориться по поводу всего прочитанного в записях.       Дрим внимательно слушал, собрав руки в замок за спиной. — Ну и как нам узнать, что ему снилось? — совсем немного выдавил голубой краски на язык, а уже был готов выть от печали. — Спросить? — вот наивный, и все равно, что шутит. — Может лучше допросить? — все таки не выдержал — взвыл. — Либо придется потом собирать косточки из праха, либо нам рассмеются в лицо до того, как успеем что-то сделать, — огорченно опустил взгляд и задумался.       И вправду, как, черт его дери, если он есть, им достать информацию из тех, кто может, и глазницей не моргнув, убить. Не их, они слишком живучие, проворные и хитрые. А невинных. — Эти двое и под пытками не скажут ничего, — Дрим отчаянно не хотел предлагать последний, действенный вариант разворачивания событий. — Это зависит от пыток и вопросов. Если все сделать правильно, то вполне может помочь, — загадочно поменяв зрачки на прицел и знак вопроса, произнесло «дружелюбное» создание. — Чего больше всего ненавидит, ну или боится, Найтмер, не знаешь? — Ты сейчас серьезно? — принцу положительных эмоций откровенно надоело как либо реагировать на весьма смешные шутки своего напарника, потому и решил просто их игнорировать. — Пф, нет конечно, — лизнул желтой и запил голубой краской, грустно улыбнулся. — Шутки шутками, а проблемы решать надо, — вздохнул Дрим. — С чего начнем?       Инк остановился. Они вдвоем успели пройти уже много вселенных, но что-то именно в этой было не так. Огляделся. Обычная альтернатива, солнышко светит, цветочки благоухают, сигаретный дым клубится… — Звезды, это же Андерсвап! — не успел свалить горе-спаситель, костяная рука высшего (по росту) из братьев местных скелетов легла ему на плечо. — А чего это ты вдруг стал побаиваться нашего мира, м? — подал голос носитель оранжевой куртки и, по совместительству, причина табачного дыма.       Ответить Инку не дали, приподняли коротышку за шкирку, как котенка провинившегося. Впрочем, он выглядел сейчас точно так же. — Что я говорил тебе по поводу Блу? — бедного скелетика-котенка затрясли, пытаясь вытрусить из него ответы, а заодно и желание со стремлением к встречам с Голубичкой.       Дрим смотрел на сию картину, как вкопанный. Не особо хотелось присоединиться к Инку, ведь, если уж Хранитель снов встрянет в разговор, то точно будет подключен к «веселому времяпрепровождению с Папайрусом». Потому наскоро попрощался и смылся. — А еще другом называется… — только и выдавил из себя Художник вслед закрывающемуся порталу и спине Дрима.       Еще долго перевернутый Папс пытался вытрусить дурь из Хранителя вселенных, пока у того голова не заболела, а кости не загудели. Пришлось отпустить бедолагу, наградив перед этим парочкой синяков и убийственным взглядом а-ля «не суйся сюда больше». И Инк растворился в краске, перетекая в свой любимый дом и чувствуя, как в спину летят кости.       И все, что оставалось Творцу, это вернуться домой. Придя, а вернее ввалившись с грохотом из чернильного портала, обнаружил на кухне знакомую фигуру. За столом сидел Дрим, заканчивая приготвавливать любимый ромашковый чай Художника. На столе, совсем рядом с ним, большой пакет с печеньем. — Грехи замаливать пришел? — недоверчиво вскинул бровью и поднялся, потирая полученные синяки. — Что-то типо того, — Дрим попытался мило улыбнуться, стараясь вернуть былое доверие к своей персоне. — Даже не пытайся, такие оскорбления не прощают. — И что же теперь будешь делать со мной? Расстреляешь? — улыбнулся шире. — Да, — коротко и ясно.       А выпитая желтая краска доказала, что Инком сейчас начнет контролировать веселье и радость. «Прощен все таки» — подумал про себя Хранитель снов. И в ту же секунду в него прилетела подушка, непонятно откуда взявшаяся в руках Творца.