Жертвенник

      Альтернативные миры все такие прекрасные. Они доказывают отличие каждого автора, их бескрайний креатив. Берег одного из озер в Водопадье усеян прахом, усеян прахом монстров, что когда-то благополучно жили здесь, в этой вселенной. Но теперь ее населяют лишь тишина и пыль усопших. Ветер уносит пылинки все дальше и дальше по локациям. Серый прах переливается серебром на свету и воде. Как красиво. Какая изощренная красота. Эррор был бы доволен проделанной работой вдвойне больше, если межвселенский ветер будет разносить по мультивселенной не прах, а код очередной альтернативы. Впрочем, она была уже давно заброшена Автором, слишком мал шанс того, что ее Создатель придет и все поставит на свои места, воскресив всех жителей. Можно оставить и так, работа на сегодня завершена. Вот только Инк все никак не унимался. Хранитель все еще бегает на своих коротких и кровоточащих костях, запуская в Глюка чернила и стараясь остановить того. Но все тщетно. Все, что интересует Эррора, это уничтожение всех альтернативных вселенных. Как он пришел к этой цели? А никто не помнит, скорее, из-за слишком грустной истории и по природе доверчивой личности, он когда-то доверился Голосам в черепушке, то есть Авторам. Глюче всегда был слишком доверчивым, им можно было легко манипулировать. А еще он всегда был склонен к самовнушению. Как это понимать? А никак, наверно, пока что никак.       Поле битвы, нет, не битвы, побоища, напоминало старую пыльную книжную полку. Куда никто давно не заглядывал, чтобы почитать интересные истории. Вот только вместо пыли был прах монстров, а историй в книгах — шепот похороненных здесь судеб. Хранитель и Разрушитель дрались. Снова. Бой, который никогда не прекратится. Нет, не так. Бой рано или поздно закончится, оба выбьются из сил, а вот война будет длиться вечно. Но обоим на это плевать. Первый без этих битв, последних конвульсий перед смертью, умрет быстро, даже слишком. А второй просто чересчур упрям, чтобы прислушаться к крику несуществующей души оппонента.       И их война будет длиться вечно. Вот только ради чего они дерутся сейчас?       Сон прервался так же внезапно, как и начался. Переутомление сказывается на бывшем Хранителе вселенных и выливается в последствия в виде сна в абсолютно внезапных местах. Как например в этот раз, Художник заснул, пока готовил себе бодрящий кофе. И он взбодрился, да только не от напитка, а от нескольких минут сна, а после побежал записывать сон в деталях. А побежал, пока не забыл чего-то. Как же много у него этих снов записано, не сосчитать. И с каждым днем все новые и новые приходят. Так и никакой бумаги с чернилами не хватит. А как сложно разобраться в голове со всем этим, упорядочить сны в сны, а воспоминания в воспоминания. И Инк предпочел просто говорить, что не помнит. Уж лучше он будет казаться скелетом с напрочь отбитой памятью, нежели шизофреником, что творит весьма странные и ненужные вещи.       Осознание реальности пришло сразу же, как только последняя строка в Сонник была написана. А после пошли минуты раздумий по поводу произошедшего в стране грез. Много чего Художник уже успел повидать там, но и многое ему предстоит увидеть, как он полагал. Стоит больше всматриваться в детали, смотреть по сторонам, пытаясь понять причину общего на двоих недуга с разными симптомами. У Творца реальные сны, а у Разрушителя — один и тот же, что заставляет каждое утро просыпаться в холодном поту и конвульсиях. Как же хочется хотя бы немного пожить нормально, вернуться к разрушению альтернатив… А хочет ли Эррор вообще продолжать это делать? Он пришел ко многим выводам, проводя досуг на пару с Художником. Как например, что не все вселенные действительно ошибки и их стоит убивать и изничтожать. Но и не всякая альтернатива достойна жить и распространять энергию по всей мультивселенной. Да и сам Эррор как-то жить захотел, что ли. Появилось желание увидеть, что будет дальше, что предоставит им судьба, и достойно пройти через это тоже хотелось. Невероятное открытие для того, кто хотел сначала убить все и вся вокруг, а затем и себя. Инк начинает медленно влиять на Глюче. И сам он этого, пока что, не замечает. Остается вопрос, а надолго ли?       Эррору придется потратить много времени, чтобы привыкнуть к новым порядкам вокруг себя и измененным взглядам на мультивселенную. Сначала наверняка ведь будет до чертиков неуютно понимать, что все, к чему ты стремился всю сознательную жизнь, можно изменить всего в пару десятков дней, проведенных на пару с нормальным собеседником. Почти нормальным. Легкая шизофрения на почве постоянного стресса и нереальности осознания окружающих вещей не в счет. Художнику простить именно это можно, его и так жизнь потрепала, обделив душой.       Временами, Инк задумывался, каким бы он был, будь у него эмоции и чувства. Судя по постоянно меняющимся зрачкам, очень впечатлительным. И гиперактивным. Возможно даже похлеще Блу под действием кофеина. Творцу очень хотелось бы верить, что где-то в закромах кода сотен миров есть тот или та, которого Инк полюбил бы, будь у него душа. И, вспоминая об этой тусклой вере, руки сами тянулись к голубой и желтой краске одновременно. Было забавно наблюдать за Инком, что, держа в руках по колбочке жидкой грусти и счастья, думал, что следует выпить. И он никогда не мог решиться отпить ни той краски, ни другой. Уж пусть лучше конкретно это воспоминание останется в его черепушке под серой коркой безэмоциональности. Некоторые моменты своей жизни хотелось запомнить четко за серыми рамками.       Глючному скелету очень нравилось наблюдать за досугом Инка, искать в нем все новые и новые странности стало новой, не менее странной, привычкой. Однажды, восхваляя скуку, Глюче решил спрятать от Инка его чудо-краски. И он очень пожалел об этом потом. Творец весь день просто просидел на диване с таким пустым взглядом, словно казалось, что он вот-вот начнет рассыпаться в прах, как это делают умершие. И Эррор внезапно поймал себя на мысли, что не хочет, чтобы именно этот монстр именно сейчас и именно в этом месте рассеял прах по своим вещам. Это открытие стало для Глюка чем-то невообразимым и невероятным. Инк сидел сиднем и думал о чем-то, откровенно пугая Глюче своей таинственностью. Эррор не выдержал, отдал Художнику его краски, но он не стал их пить. А вот теперь Разрушитель и запаниковал. Эта пустота в непривычно белых, не ярких, а именно белых зрачках заставляла череп покрываться холодным потом. С облегчением выдохнул Эррор лишь тогда, когда Инк отпил немного от голубой краски. И, на удивление Глюче, он поинтересовался мыслями Творца. И на его еще большее удивление, Инк рассказал причину его беспокойств. Она крылась в ничтожно малом прогрессе в их расследовании, не смотря на поданную готовой идею на блюдечке, так ласково предоставленной Дримом.       Полностью унять панику вышло лишь тогда, когда бывший Хранитель вселенных пошел заваривать кофе. Периодические и, что самое главное, внезапные нападения паники уже давно прослеживались за разрушителем. Так что, на этот маленький эмоциональный срыв можно было просто взять и закрыть глаза, вот только не особо-то и хотелось. Эррор понимал, что не хочет забывать этот страх перед непонимающим смысла своего существования Творцом. Он не хочет его видеть пустым. Мысль громом раздалась по черепушке, выбивая напрочь все остальные и весьма болтливые голоса подальше, за рамку восприятия. «Значит я его наполню», — подумалось Разрушителю и он сразу же усмехнулся своей мысли. Как быстро он привязался к компании вечно позитивного Художника, что бегает вокруг и постоянно рисует. И пока это не мешало работе, он не против. Но что будет, когда временное перемирие будет рассторгнуто?       Глюче пошел на кухню за Инком, тоже решил заварить кофе. Для дельных мыслей нужна здоровая голова. Увы, ее он не имел, но хотя бы ее свежесть предоставить был в силах. Пока что. И пока монстры, что буквально месяцем ранее стояли по две стороны баррикад, заваривали себе кофе, завязался вполне обычный разговор. Какие же слова чужого голоса стали такими приятными, ласкающими слух. Даже этот чертов лагающий голос Глюка.       И они говорили долго. Пока не вспомнили об уже давно остывшем кофе. Забавнее в этой ситуации было лишь то, что никто из них не собирался ссориться с другим. Хранитель и Разрушитель на совместном отпуске, оба с этим смирились и оба этому уже рады. Они сблизились, неизвестно, во что потом эта близость выльется во время битв. Как бы то ни было, сейчас они слишком расслаблены для обдумывания своих планов на будущее. Ведь даже Глючный, не без отвращения, но все же признал, что очень похож с Инком. И пусть даже внешне они полные противоположности, но они на зубок друг друга знают, а с недавних пор ознакомнены и с психическими расстройствами друг друга. Прекрасное начало дружбы. Впрочем, Творец редко когда начинал дружбу нормально, по-человечески. Взять того же Саенса, которого он перепугал бойней в родном мире.       Сам ученый жил-был в своей лаборатории и наживал себе проблем на зад, даже не замечая этого. Истинное мастерство. Его опыты заставили бы любого нормального монстра содрогнуться от безумия, придумавшего их. А ему было плевать. Ему откровенно на все плевать уже очень давно, только наука являлась светом в мрачном мире, что полон перезапусков. Как бы и самому хворь на голову не схлопотать, как его друг. А ведь ему еще столько всего предстоит изобрести и открыть, столько непроверенных теорий ждут его на листах бумаги, сгорая от нетерпения, когда же ее проверят. И он их проверял, по мере возможностей, конечно. Медленно, но все теории раскладывались в две стопки: реальные и нет.       Саенс не был бы Саенсом, если действительно забросил открытие с тканью из магии. Он решил перепроверить, действительно ли нельзя ничего большего излечь из этого.       И он долго думал над всем увиденным и сделанным. Единственное, чего он достиг в этой важной, как он считал, миссии, это то, что эта ткань слишком непрочная для использования. Если увеличить плотность магии в пространстве, она просто не скрепится так, как должна. И на этом все. Тут понадобится более мощная магия, чем он мог себе позволить. Ученый отвел уставший взгляд от бумаг с теориями, думая, как можно наконец приступить к практике. Глазами пытался найти на это ответ в лаборатории. А когда нашел, шоку новой теории не было предела. Новая мысль обухом ударила по голове, заставляя одновременно восторженно бегать по кругу и кружиться вокруг своей оси, и удивляться, как вообще могла прийти такая сложная в построении чисто в логике, идея. А заключалась она в том, что Саенс, кажется, смог придумать, как создать Инку душу.