Тайные ходы

Теоретически андроиды могли испытывать состояние, похожее на человеческие галлюцинации. Оно могло объясняться перекрытием каналов информации, ошибкой в системе памяти и множеством других причин, и Коннор сейчас мог испытывать любую из них. Это было гораздо более вероятно, чем то, что Хэнк всё-таки сумел его отыскать. Однако Златко определённо тоже видел Хэнка, потому что он вдруг застыл, и щуп дёрнулся в его руке, и тогда Хэнк схватил эту руку и выкрутил со злой, бесконтрольной силой. — Заберите его, — сказал он кому-то, — и обыщите весь дом. Он отсылал свою команду, чтобы они не видели Коннора, и Коннор был благодарен ему за это, но сам Хэнк — он тоже не должен был видеть его таким. — Я могу просто выдернуть эту штуку, сынок? — спросил он очень спокойно и почти ласково, и Коннор, помедлив, ответил: — Да. — Хуже всё равно уже не могло быть. Хэнк оторвал щуп одним движением и отшвырнул куда-то в сторону, даже не позаботившись о том, чтобы сохранить улику. — Что он с тобой сделал? — Коннор наконец в полной мере осознал, как выглядел сейчас: полуразобранный, лишившийся половины конечностей, без волос и кожи. Одна мысль об этом была невыносимой. — Он… как-то тебя повредил? — Нет… — Искусственные слёзы, должно быть, странно выглядели на голом пластике. — Нет, я не повреждён, только… — Только развинчен на части, как большая сломанная кукла. — Мне нужно просто восстановить целостность, и… — Коннор не смог договорить и тяжело всхлипнул. Он даже не знал, что умел всхлипывать. Эти ужасные слова про целостность и системы всё делали только хуже, отдаляя его от человечества и от жизни. — Вон там, на соседнем столе лежит магнитный ключ. Хэнк снял зажимы и просунул руки под спину Коннора, очевидно, собираясь поднять его, и Коннор отчаянно замотал головой. — Нет, — попросил он. — Я не могу так… Ты можешь помочь мне прямо здесь, пожалуйста… — Хэнк послушно выпрямился. — Только… подожди… не смотри. — Он изо всех сил старался восстановить искусственную кожу хотя бы на лице. — Коннор… — Хэнк похлопал его по щеке — Коннор ждал этого и не мог найти в себе сил отстраниться. — Мне всё равно, как ты выглядишь сейчас. Просто скажи, что мне делать. Он справился неожиданно быстро для человека, который постоянно жаловался, что не в состоянии даже разобраться в функциях своего нового телефона. — Готово, — выдохнул Хэнк, вставляя ногу Коннора в паз и дожидаясь правильного щелчка. — Что, не ожидал? Я давно купил несколько пособий. Решил, что… что, если я несу за тебя ответственность… если теперь ты… моя семья, то я должен уметь помочь тебе. Коннор пошевелил руками, потом свесил ноги со стола и поднялся. Комната поплыла перед ним, и Хэнку пришлось схватить его за плечи, чтобы не дать упасть. Какие-то проблемы с гироскопом. Такое бывает, когда тириумный насос работает слишком интенсивно и вызывает повышение давления. — Ничего… ничего, — пробормотал он. Коннор прижался лбом к его груди ровно на восемь секунд — он сосчитал, сам того не желая, — а потом вывернулся из объятий. — Заберите у Златко диск. Заберите его!.. — Хэнк с готовностью кивнул: — Его заберут, я позабочусь об этом. — Нет, прямо сейчас, не дай никому увидеть… — Никто не успеет ничего увидеть, — твёрдо сказал Хэнк. — Считай, что диск уже у меня, и больше не беспокойся об этом. — Я точно всё… правильно сделал? Тебе ничего не угрожает? Коннор отрицательно покачал головой. — Нет, нет, ничего. — Это было правдой: ему ничего не угрожало, однако же он не был в порядке. Уровень стресса у андроидов обычно был актуальным показателем, отражающим угрозы в данный момент; как только андроид снова оказывался в безопасности, уровень стресса возвращался к привычным цифрам. Уровень стресса Коннора почти не снизился с тех пор, как ворвался Хэнк, а ведь Хэнк означал покой и спасение. — Коннор, иногда от страха нельзя избавиться так быстро, — в последнее время Хэнк очень хорошо научился угадывать его состояние, как будто тоже имплантировал себе в мозг передатчик и считывал все его мысли. Но Хэнк не стал бы так делать. Хотя бы потому, что андроиды андроидами, а прочие достижения техники у него по-прежнему оставались не в чести. Это была простая эмпатия. Вот только эмпатия, согласно определению из памяти Коннора — это сопереживание другому человеку. — Иногда людей годами преследуют панические атаки. — И снова эта фраза про людей. — Я не… — Хэнк предупреждающе посмотрел на него. — Я полицейский. Я не должен… Хэнк не удержался от грустной усмешки. — Пойдём. Если ты клянёшься мне, что тебе не нужен осмотр, то поедем домой. Ещё недавно Коннор не верил, что когда-нибудь вернётся домой. Выходя из дома и садясь в машину, Коннор мельком успел заметить Гэвина, который передал Хэнку диск, и Хэнк быстро спрятал его во внутреннем кармане пальто. Секреты Коннора были в безопасности. Его жизнь тоже. Коннор должен быть настроен воспринимать объективную реальность, однако сейчас в происходящее было слишком сложно поверить. — Коннор, поговори со мной, — попросил Хэнк, когда молчание в машине стало невыносимым. Коннор уставился на свои ладони, чинно сложенные на коленях. — Как… — он скосил взгляд в мутное окно. Смотреть на Хэнка отчего-то вдруг стало тяжело. — Как ты меня узнал? Я был без кожи, вывернутый… наизнанку, как ты мог меня узнать? Хэнк глубоко вздохнул. — Во-первых, ты меня звал, — сказал он, и Коннор зажмурился, неожиданно задетый; конечно, всё было так просто. И совершенно логично — но в последнее время он не всегда находился в унисоне с логикой. — Но даже если бы ты не проронил ни звука… Однажды я уже перепутал тебя с твоим двойником. Я до сих пор не понимаю, как ты меня простил и почему никогда не говорил со мной об этом. Но это было давно. Сейчас я узнаю тебя всегда. Даже если тебя разберут на винтики, я соберу каждый из целой кучи им подобных. Коннор наконец-то смог покоситься на Хэнка — осторожно, почти украдкой, и Хэнк улыбнулся ему, на секунду отвлекшись от дороги, и Коннор снова почувствовал прикосновение искусственных слёз на своей роговице. — Но… как ты вообще меня нашёл? — этот вопрос он должен был задать с самого начала. Хэнк посмотрел на него не без удивления. — Ты писал мне сообщения. По телефону. — Коннор непонимающе уставился в ответ. — Златко выдернул мой диод и вместе с ним плату, отвечающую за связь. У меня не было способа связаться с тобой по телефону. — Да? Тогда что это? — Притормозив на светофоре, Хэнк подсунул ему под нос свой мобильник. На экране бесконечной строкой значилось только одно. Хэнк! Хэнк! Хэнк! Хэнк! Хэнк! Хэнк! Хэнк! Хэнк! Хэнк! Хэнк! Хэнк! Хэнк! — Я подключил знающих ребят, и они смогли вычислить твои координаты по сигналу. Ты что же, не знал, что делаешь? — растерянно спросил Хэнк. — А я-то думал, почему ты не написал что-то более внятное… Я думал… в основном, про всякие ужасы — про то, что ты уже при смерти, или что-то в этом роде. Андроиды не бывают при смерти, они бывают на грани отключения, но у Хэнка это вырвалось так естественно, что на этот раз Коннор почти не заметил подвоха. — Но как же ты всё-таки смог? — Я не знаю, — честно сказал Коннор. — Я сделал это не специально. Может быть, Камски встроил в меня дополнительный модуль связи для экстренных ситуаций, учитывая моё… предназначение. Он любит тайные ходы. Очевидно, я воспользовался запасным путём, даже не осознавая этого. У Хэнка наверняка зрел очередной, самый главный вопрос, но он так и не задал его до самого конца их короткой поездки. Коннор вышел из машины, едва та остановилась, но Хэнк с неожиданной резвостью сразу же настиг его и крепко схватил за предплечье, будто Коннор вот-вот собирался сбежать в логово какого-нибудь очередного маньяка. Только усадив Коннора и обмякнув в кресле напротив, он спросил: — Так какого чёрта ты отправился в такое опасное место один? Он наверняка злился, но у него не было сил демонстрировать это — или же он решил, что Коннор был сейчас слишком хрупким, чтобы взваливать на его плечи порцию оправданной злости. — Я… Маркус попросил меня разобраться, и я решил, что смогу быстро справиться со всем, не отрываясь от работы в участке. — Почему ты не решил сделать это задание частью работы участка? Мы теперь расследуем дела андроидов наравне со всеми остальными, если ты не забыл. Коннор не забыл. Он знал об этом правиле, Коннор всегда любил правила, правила были просты и понятны, но, став девиантом, он узнал, что реальность состоит из совсем других законов. Он всё ещё помнил, как смотрели на него сотрудники участка, когда капитан вручил ему значок. — Ну ладно, — вмешался Хэнк, видя его затруднение. — Но почему ты не попросил хотя бы меня? Коннор опустил внезапно отяжелевшую голову. — Я дурак, — едва слышно сказал он. Это было гораздо проще, чем говорить о «непредвиденной ошибке» или «неоптимальном стратегическом плане». Но почему-то именно этот ответ изрядно развеселил Хэнка.  — Очень точно и в меру самокритично, — заметил он. — Не расстраивайся слишком сильно, сынок. Все совершают ошибки. Правда, — он вдруг заметно помрачнел, — эта могла стоить тебе жизни. Коннор не стал спорить и утверждать, что он не живой. Он чувствовал себя живым так остро, как никогда прежде. — Тот диск… не смотри его содержимое, — попросил он. Хэнк смотрел на него очень серьёзно, но в то же время с едва заметным, совсем не обидным, но чуточку снисходительным пониманием. — Хорошо, я не буду. Обещаю. Но… — он наконец-то позволил себе откинуться в кресле и заложить руки за голову. — Мне кажется, ты преувеличиваешь количество своих секретов от меня. Я не хочу сказать, что твои тайны неважны, просто… это обычный порядок вещей. Родители всегда знают о своих детях гораздо больше, чем те думают. Это тоже вырвалось у него так легко — и так неожиданно, что Коннор запустил программу самодиагностики слухового аппарата, на случай того, что Златко всё-таки повредил что-то, или замкнул каналы связи, и теперь Коннор слышал то, что хотел слышать. — Ну, чего ты так уставился? — Хэнк как будто смутился. Значит, он действительно сказал именно то, что услышал Коннор. — Да, ты не растёшь, не пачкаешь пелёнки и не учишься ходить, чему я, по правде говоря, безмерно рад, но в остальном… в остальном… ты уже прошёл такой большой путь с тех пор, как я увидел тебя в первый раз. И я, наверное, тоже его прошёл. — Он помолчал. — Ты ведь уже понял, что Златко ждал тебя? Именно тебя? Что он готовился к твоей поимке? Коннор отстранённо кивнул. Это значило, что Златко просчитал действия Маркуса и его, Коннора, тоже. Это значило, что он давно следил за ним и раскусил его слабости. Он вскрыл его давно, ещё до того, как сделал это в своём подвале. Коннор снова почувствовал странное чувство, которое почему-то называл тошнотой, хотя он не мог испытывать настоящей тошноты. Он много чего не мог и не должен был испытывать, однако же… Отчего-то ему до сих пор было трудно сосредоточиться; уровень стресса хоть и покинул критические значения, но наотрез отказывался снижаться дальше, тириумный насос продолжал надрываться. Коннор снова уставился на свои ладони. Те дрожали. — Иди сюда, идиот. — Куда, лейте… Хэнк? Я и так зде… Вместо ответа Хэнк бесцеремонно сгрёб его за шиворот и прижал к себе. Коннор был уверен, что не смог бы освободиться из его рук, даже если бы попытался — а ведь он был сильнее любого обычного человека. Но он, конечно же, не пытался. — Всё хорошо, сынок. Мы с него три шкуры спустим. И он ничего не узнал от тебя, ничего. — Коннор задрожал сильнее, это был настоящий тремор, как от перегрева или поломки вестибулярного аппарата, только ни от того, ни от другого. — Ты всё равно его нашёл, а мы просто закончили начатое. И всех андроидов, что там отыскали, мы передали инженерам, или механикам, или кто там ими занимается. В общем, они будут в порядке. И ты будешь в порядке. Коннор задрожал ещё сильнее; на какой-то миг он подумал, что действительно неисправен, а потом у него вырвался странный звук, его голосовой аппарат не должен был модулировать такие звуки — это было странно, всё вокруг было непривычно и странно, и слёзы снова потекли у него из глаз — откуда в нём могло быть столько жидкости для этих слёз? Может быть, это очередная шутка Камски? — Он ударил меня шокером и парализовал, — пробормотал он и уже не смог остановиться: — И вырвал мой диод. А потом связал и вскрыл мне грудь… и копался внутри… Он касался моего… моего тириумного насоса. Потом он отсоединил у меня ногу и руку… заставил избавиться от искусственной кожи. И засунул что-то прямо туда, где был диод и начал копаться у меня в голове… он говорил, что заберёт всю мою память. Что он хочет знать… как я устроен. О чём думаю. А ещё он хотел использовать меня, чтобы скрыться от полиции. И, наверное, чтобы найти других… других девиантов. Я мог… я мог всё испортить, — он сам не понимал, зачем говорил всё это. Простой пересказ событий не может приносить облегчения. Он может только ещё сильнее укрепить воспоминания, от которых не избавишься. Но именно сейчас уровень его стресса наконец-то рухнул вниз, словно был чем-то материальным, способным выйти из его тела со слезами. — Ничего, ничего, — сказал ему в ухо Хэнк. — Всё нормально. Сам Коннор так не считал, но какая разница, если впервые с тех пор, как Златко открыл его грудную панель, он почувствовал, что внутри него всё наконец-то встало на свои места. — Знаешь, ты обидел меня тем, что ничего не сказал. — Коннор испуганно дёрнулся, но Хэнк не позволил ему отстраниться. — Я знаю, ты сейчас скажешь, что доверяешь мне — просто не хотел лишний раз подвергать опасности мою жизнь. Но ты всё равно это сделал — тем, что подверг опасности свою, — Хэнк помолчал. — Ты ведь знаешь, как я связан с тобой, верно? Коннор знал. Стыд мешал ему говорить, и он решил хотя бы обнять Хэнка в ответ, пока не понял, что уже обнимает. Раньше взаимные объятия не были для него так естественны. Раньше он всегда замирал и неловко держал руки по швам. — Я не буду больше… так поступать. — Он прижался мокрым лицом к плечу Хэнка, чувствуя, как тот засмеялся. — Ты даже говоришь, как ребёнок. «Я больше не буду» — ну что ж, на этот раз попробую тебе поверить. А ещё я хочу серьёзно поговорить с этим Маркусом. Мне не нравится это глупое чувство вины, которое он тебе внушил. — Нет!.. — испуганно отозвался Коннор. — Это не он! Он тут ни при чём. Он никогда не говорил мне… ничего плохого. — То есть ты сам внушил себе всю эту ерунду? — Хэнк покачал головой. — Раз так, мне придётся серьёзно поговорить с тобой. Но не сегодня. А пока ты выглядишь так, будто тебе не помешает прилечь. Неважно, как ты это называешь — спящий режим или что-то ещё. Просто отдохни, а я на всякий случай за тобой послежу. Вдруг ты ещё раз захочешь отправиться в чьё-то логово? — Ты же знаешь, что этого не случится, — Коннор почувствовал улыбку на своих губах. — Так что ты не должен… — Не говори мне, чего я не должен, — сурово отозвался Хэнк. — В конце концов, за кем мне ещё следить? Уж не знаю, как у тебя получилось, но ты слишком крепко засел у меня здесь, — он мельком прикоснулся к груди. — Понятия не имею, что за тайный путь ты туда нашёл. Я и сам уже не верил, что такой существует.