Pajarito
Птичка
Себастьян сразу стал любимчиком Артёма. Ещё тогда, летом семнадцатого, впервые появившись в Зените вместе со всей гурьбой других аргентинцев, он вызвал сильную симпатию своей скромностью и талантом. В нем не было ни капли спеси и надменности, как у того же Паредеса, или странной отчуждённости Матиаса. Себ был такой живой, такой настоящий. Он был не менее талантлив чем Леандро, по крайней мере для Артёма, но может излишне горячим, от чего принимал поспешные решения. Но это было поправимо: побольше опыта, помощи тренеров и сокомандников, и получится очередная звёздочка, которая упорхнет от них, получив все, что хотела и не желая зарывать своё будущее в их бесперспективном чемпионате. Артём старался пока об этом не думать - впереди четыре года контракта и приятного общения, Дзюба был в этом уверен. Хотя поначалу не всё было ладно. Этот скромный ребенок держался аргентинской стайки - щебечущая и рокочущая компания как будто поглотила его и не хотела делиться. Артём же не просто так звался душой команды, он всегда находил общий язык с кем угодно. Чем аргентины хуже? И вот уже Краневиттер надрывает живот от очередной шутки Дзюбы на смеси английского и испанского, спасибо Халку, а Себа сверкает румянцем и завораживает Артёма своими очаровательными ямочками. И чем пошлее были шутки, тем ярче был румянец Себастьяна, а Тёма больше доволен произведенным успехом. Со временем они начинают общаться вне компании аргентинцев. Дзюба рассказывает смешные малосодержательные истории, а Себа внимательно слушает, пытаясь понять и вникнуть, сверкая своей очаровательной улыбкой. Вместе они отрабатывают пасы, посмеиваясь и прикалываясь, и обязательно как можно больше обнимаются. Тёме нравится тискать Себастьяна, тот какой-то трогательный, причем и в прямом, и переносном смысле слова. Ладный, гладкий, всегда вкусно пахнет какой-то смесью травок и жгучего перца, и очень симпатично реагирует на эти действия Артёма. Он пылает что щеками, что температурой тела, иногда Дзюбе кажется, что он может обжечься от того, какой Себастьян горячий. Он мило улыбается, заглядывает в глаза при разговорах, а при объятиях льнет к Артёму с максимальным контактом тела к телу. Они начинают называть друг друга "simpatico". Впервые это произносит Себастьян, и Дзюба не может не принять в обиход это слово, ведь Дриусси и правда очень милый, славный и симпатичный. Теперь Артём постоянно говорит Себе, что тот его "simpа́tico", тот не против и называет также в ответ, при этом заливисто смеётся. Артём очарован, восхищён кошачьей грацией, упругой походкой, приятной внешностью и добродушием Себастьяна. Себастьян очень симпатичный парень, его яркая южная внешность, смуглая кожа и глубокие карие глаза не сравнимы с жгучей красотой того же Паредеса, который даже немного страшит своей идеальностью. Себастьян весь как будто создан из мягких линий и изгибов, на него приятно смотреть, он манит к себе своими гармоничностью и теплом. И что уж таить, Дзюба его хочет. Он привык к полуголыми мужским телам, тесным объятиям и открытым душевым, но только близость Себастьяна вызывает шевеление в штанах. Артём даже не борется с собой, ему только приятнее находиться рядом, а по утрам дрочить в ванной комнате вспоминая гладкость смуглой покрытой замысловатыми татуировками кожи, пока жена собирает детей. Ему бы хотелось ответа, но их языковой барьер мешает - и так толком не пообщаешься, а тут такие пикантные темы. Он даже листает на досуге испано-русский словарь, пытаясь найти подходящие фразы и слова, будучи уверенным, что Себастьян будет не против их более близкого общения. Но судьба решает за него, его отправляют в тульский "Арсенал". Цели меняются - ему бы попасть на чемпионат, он рвет жилы для этого, и Себа, его сладкий аргентинский мальчик, забывается сам собой.***
В новый сезон РПЛ Артём врывается победителем. Он на пике своей формы, воодушевление с чемпионата ещё не схлынуло, так что вместе с Тёмой на волне и весь "Зенит". В основную группу на тренировках возвращается Кокорин, чему Тёма несказанно рад, и они почти все время проводят вместе. Основной поток своей энергии Артём переправляет на него, а Сашка, как всегда, во всем его поддерживает, в том числе и в глупых шутках и подколах. Их иногда даже называют неразлучниками - это прозвище случайно вырывается у Ерохина и мгновенно подхватывается остальными. Тренером становится Сергей Богданович Семак, и основное свое внимание тот сосредотачивает на Дзюбе. Он делает на него ставку, и удачно: вся команда строится на взаимодействии с ним, и это решение как никогда кстати. Себастьян тем временем все больше и больше времени проводит с Паредесом. Даже когда Артём пытается вовлечь его в разговор как-то более лично и уединенно, Леандро перетягивает все внимание на себя, а там уже подтягивается Сашка, да и другие аргентинцы. Такой шумной компанией они проводят свободное время и на тренировках, и в раздевалке. Команда едина, команда дружна, что конечно же способствует игре, они сметают все на своем пути, полностью оправдывая громкий лозунг — "идёт волна". При виде Себастьяна, у Артема иногда шевелится что-то темное глубоко внутри, он периодически чувствует отголоски желания, но это что-то такое эфемерное, такое далёкое, что он даже не обращает внимание. Дриусси напоминает ему какую-то экзотическую тропическую птицу, настолько же яркую и теперь недоступную, он просто любуется, и ему этого сейчас вполне достаточно. В раздевалке всей командой они играют в понятные всем национальностям игры, одна из них - «камень-ножницы-бумага» на щелбаны, почему-то арги это делают щёлкая по носу. Себастьян в очередной раз проигрывает Артёму. — Ну что, птичка, подставляй клювик, — Артёму смешно, Себастьян раздражен и обижен, хлопает его по поднесенной руке, вскрикивает: — It's not fair, Arti! — он хитро прищуриваться, его глаза горят искрами азарта, и жестами показывает, сопровождает каждое слово -tu gol, mi clic, (твой гол - мой щелчок) - его рука ложится на грудь Артёма, — Mi gol, tu clic! (Мой гол - твой щелчок) - и Дзюба неожиданно получает по носу, от внезапности аж вскрикнув. Себастьян отбегает на безопасное расстояние, прячась за Матиасом. — Ай! Какой хитрый! — Артёму не обидно, ему смешно и забавно, почему бы и нет, ведь он все равно чаще забивает. Он вылавливает и сгребает Себастьяна в охапку, поднимая над полом, тот лишь смеётся, так заливисто и счастливо, что это отдается теплом где-то под грудиной. — Ок, simpа́tico, хорошо! Да, давай, так и будет, раз тебе клювик жалко! Через его плечо Артём замечает презрительный взгляд Леандро. Он опускает Себастьяна на пол, взъерошивает ему волосы и идёт в душ, одаривая по пути Паредеса вызывающей улыбкой. Казалось бы, всего лишь забавный спор, но это становится их с Себастьяном традицией. Это снова сближает их, они все больше времени проводят вместе. Внутри Артёма возрождается влечение, они все ближе, они опять шутят и проводят время вместе, снова все больше прикосновений и объятий. Артем счастлив и доволен жизнью, все хорошо: на поле, в личной жизни, у друзей и в семье. На игре с Краснодаром они празднуют гол Артёма вместе с Себастьяном, Сашка где-то там бегает поодаль, вроде пытается обнять, но не он тут главный, на первом месте для Артёма Себа. После матча Саша не остаётся с ними, он уезжает в Москву. А на следующий день все СМИ разрываются скандальными новостями. Артёму стыдно и больно, как будто он сам все это сделал и так дико облажался. После этого все идёт наперекосяк. Этот кошмар все не кончается, с каждым днём новости все хуже и хуже. Артём не видит выхода, его как будто выжали, не оставив сил, ни физических, ни моральных, как и всю команду. Эта напряжённость передается всем. Они вроде бы и делают вид, что все хорошо, но этому никто не верит, даже аргентинцы стали не такие шумные. Себастьян вообще начинает сторониться Артёма, как будто боится. Немудрено, Дзюба постоянно напряжён и зол. Начинаются проблемы как в игре, так и в команде. Саши, оказывается, не хватает не только на поле, он был как будто каким-то винтиком в их общей живой машине, без которого она не работает - ещё едет по инерции, но скорость падает катастрофически. Это грозит аварией. И они действительно ломаются.***
Игра с "Динамо" в Москве с самого начала протекает грязно. Соперник бесконечно фолит, парни Зенита накручены и напряжены. Игра не идёт, мяч отскакивает от них, как будто они дилетанты. Дриусси, этот эмоциональный ребенок, получает сначала жёлтую, а потом и красную за ошибку, недопустимую для игрока такого уровня - он уводит мяч прямо из под носа соперника, не давая разыграть штрафной в центре поля. Как же Артём зол, он орет на Себу ещё на поле, он взвинчен и раздражен всем и всеми: соперником, глупым-глупым Себастьяном, газоном, своей игрой - ему кажется, что он недостаточно выкладывается, как и вся команда. Они лишаются ещё и Далера: этот отважный парень пару минут бегает по полю в полусознательном состоянии, после столкновения с игроком Динамо, пока Артём не уводит его с поля под руки. В какой-то момент они играют вдевятером, Артём рвет жилы, но безрезультатно, и они, естественно, проигрывают. Артём взбешен, он так громко орет в раздевалке, что наверное, весь этот небольшой стадион слышит его крик. В первую очередь достается Себастьяну. — Ты куда смотрел, идиота кусок, у тебя где глаза были, на затылке? — он нависает над понуро сидящим на лавке Себой. Артёму уже плевать, что тот особо его и не понимает, вся ярость и обида, что накопились за последнее время, выплескивается на парня. — Stupid! Безмозглый! Ты где такому научился?! — Артём, хватит! — его тираду прерывает Иванович, — отстань от парня, он все прекрасно понимает! Не видишь что ли, сам весь извелся. Его мягкий говор немного успокаивает Артёма, он уже и сам понимает, что перегнул палку, но чувство внутреннего противоречия не даёт ему признать свою неправоту. Он ещё раз смотрит на Себастьяна, тот уткнулся лицом в ладони, рядом Маркизио, чьи льдистые глаза прожигают Артёма с осуждением. — Иди проветрись, — Ива подходит и кладет руку ему на плечо, — успокойся немного. Артём скидывает его ладонь, разворачивается и выходит в подтрибунку. Мимо бегают работники стадиона, журналисты, кто-то его окрикивает, но он ничего не замечает. Он наматывает круги по помещению, быстрым шагом, стараясь не смотреть по сторонам. Чувство растерянности и стыда поглощает его с головой. Ему неловко за себя, он никогда так ещё не разговаривал с Себастьяном. Парень молод и горяч, ведь и Артём сам таким же был, ещё совсем недавно. Что уж говорить, он и сейчас достаточно несдержан, вся команда в курсе. Но Себе ни разу не посчастливилось испытать это на себе. Тёма в свое время сам чего только не творил... А теперь он взял и собственными руками разрушил тот хрупкий мир, который они создавали на пару с Дриусси. Ведь для Дзюбы этот открытый милый парень стал уже дорогим человеком, Артёму будет его не хватать, если они так и не помирятся. Тёма не знает сколько времени проходит. Он возвращается в раздевалку, там почти никого нет, только Антон: тот уже накидывает ветровку, встречает Артёма похлопыванием по плечу. — Давай, приводи себя в порядок, мы ждём тебя в автобусе. — он уже почти уходит, — А, забыл, Ива просил передать: ещё раз такое повторится и он тебе пропишет! — Заба поднимает руки в примирительном жесте, — Не мои слова, передаю дословно, — и стремительно ретируется. — Тоже мне, прописыватель, — ворчит Артём, поспешно сбрасывает одежду и заходит в душевую. Он мокнет под струями, минуты три, в голове поток самобичевания, на душе муторно и пусто. Его мысли прерывает прикосновение к лопаткам. — Arti… От неожиданности Артём аж подскакивает на месте. Он резко разворачивается и видит Дриусси. Откуда тот взялся, непонятно, ведь в раздевалке больше никого не было. Вроде бы. На бедрах у аргентинца только полотенце, прятался он тут что ли? Он стоит с таким видом, как будто ему предстоит что-то важное и пугающее, в его взгляде столько решительности и мольбы, он так красив в этот момент, что у Артема, аж сердце заходится галопом и бьётся где-то в горле. Себастьян набирает полную грудь воздуха и начинает тараторить: -Arti, Arti, perdо́name (прости меня исп.), he fallado a todos (я всех подвёл исп.), disappointed you(разочаровал тебя англ.) Sorry, sorry, sorry, sorry, — он повторяет словно заведённый, кладет свои ладони на грудь Артёма и продолжает уже шепотом — sorry, про́сти, про́сти… Потступает почти в плотную к Артёму так, что брызги воды попадают на лицо и тело, оставаясь сияющим бисером на смуглой коже. Дзюба смотрит на капли, скатывающиеся по чернильной вязи татуировок на предплечьях Себастьяна, попадающие на ключицы и стремящиеся по выбитому крестику к грудине. Он прослеживает их путь вниз к пупку и гулко сглатывает. Дзюба не может поверить ни тому, что слышит, ни тому, что видит. Он делает шаг на встречу Себастьяну, обнимает его как можно крепче, прижимая к груди, и шепчет. — Ну что ты, что ты. За что ты извиняешься? Это я виноват, я дурак, слышишь, — он немного отодвигается, приподнимая голову Себастьяна, привлекая его внимание, — Soy, soy grosero (я, я грубый исп.), evil (злой англ.), Наорал почём зря. Это ты меня прости, sorry. Себастьян только трясёт головой из стороны в сторону. — No, no, no… Он слитным движением опускается на колени перед Артемом, утыкаясь носом в живот. Дзюбе кажется что из комнаты выкачали весь кислород, это какое-то наваждение, у него сводит живот, жар идёт по телу, грозясь спалить собой его заживо. Себастьян продолжает шептать, опаляя кожу горячим дыханием, выбивая почву из-под ног. — Боже, Себастьян, что ты делаешь, встань, get up! — он пытается его поднять, хватая под локти, но бесполезно: Себа вцепился словно клещ, крепко обнимает его за талию и только поднимает на Артёма глаза. И это последняя капля, потому что Тёма тонет в этой черной бездне, в этих бездонных колодцах обожания, от этого взгляда его захлестывает волной желания. Член Артёма уже вовсю стоит и он сдаётся, откидывается на боковую стенку душевой отдается в руки Себастьяну. Тому как будто этого и надо. Он начинает выцеловывать только ему ведомый рисунок на животе Артёма, шепчет что-то, но это настолько невнятно, что Дзюба даже перестает вслушиваться. Артёму кажется, что ему молятся, и это настолько дико и развратно, что его начинает потряхивать от возбуждения. Себастьян, наконец, добирается до члена Артема. Он аккуратно берет в рот головку, облизывая, словно леденец, его движения настолько робкие, но их так не хватает, что из горла Артёма вырывается просительный скулеж. Он кладет свою ладонь на затылок Себастьяна, поглаживая короткий ёжик волос, поощряя. Тот, оценив это как одобрение, начинает брать глубже, водя головой под направляющей рукой Артёма, подключает руки. Его рот жаркий, влажный, сам он периодически постанывает, явно наслаждаясь процессом. С каждым движением головы, он берет все глубже, работая ртом с большим энтузиазмом, его юркий язык проходится по основанию головки и члена, проходясь по уздечке, добавляя пикантности и все меньше оставляя Артёму терпения. Он уже не стесняясь давит на затылок Себы, задавая глубину и ритм. Удовольствие такое сильное, что Артёму кажется, что он просто возьмёт и отключится. Он хочет закрыть глаза, но так боится, что никогда больше не увидит этого зрелища. Поэтому он смотрит вниз, он хочет запомнить, как Себастьян Дриусси, талантливый перспективный красивый аргентинский футболист, его тропическая птичка, отсасывает у него в душевой стадиона Химки, и этого, может, никогда не повторится. Себастьян как чувствует его панические мысли, поднимает на него глаза, полные похоти, выпускает член изо рта, берясь за него рукой, начиная активно надрачивать, периодически облизывая головку, и продолжает смотреть снизу вверх. И это та грань, за которую Артём просто вываливается - он кончает, удовольствие такое острое, оно как будто выворачивает его наизнанку, он едва сдерживает крик, закусывая губу. Последнее, что он видит прежде чем закрыть глаза, это капли спермы на губах и щеках Себастьяна и подрагивающие угольные ресницы его прикрытых глаз. Он сползает по стенке, приваливаясь к ней, утягивает на себя Себастьяна, и начинает целовать. Дзюба чувствует привкус спермы, но его это не смущает, ведь он так давно этого хотел. Артём сдергивает с Себастьяна полотенце, тот возбужден, член его среднего размера, но очень красивой формы, слегка загнутый вбок. Тёма хочет к нему прикоснуться, разворачивая Дриусси к себе спиной, и усаживая между ног, практически не прерывая поцелуй. Тот откидывается на его грудь, льнет так доверчиво, так ласково и так открыто. Артём легко гладит его, задевая соски, перебирая пальцами кубики пресса. Второй рукой берется за член, который так правильно лежит в руке Артёма, как будто только для этого и создан, постепенно начинает двигать рукой, медленно, круговыми движениями, обводя головку так, как самому нравится, периодически проходясь кончиками пальцев по уздечке. Себастьян начинает стонать, так сладко, так мелодично, в такт движениям. Ну, точно птичка, вон песни даже поет. Артём выцеловывает его плечи, проводит языком по гриве вытатуированного льва, добирается поцелуями до шеи, посасывает мочку уха, начинает шептать все, чему успел когда-то научится. — Сariño, guapo, lindo, te quiero. (сладкий, красивый, милый, хочу тебя (можно также перевести как люблю тебя;)) Себастьян не остаётся в долгу поворачивает голову, и шепчет в губы: — Fuerte, fiable, león, mio (сильный, надежный, лев, мой) Артём выцеловывает ему скулы добавляет — mi pajarito (птичка моя), — и слышит вскрик Себастьяна, тот выстанывает ещё раз ему в губы на выдохе «mi» и кончает, выгибаясь дугой, заливая спермой свой живот и пачкая руку Артёма. Они так лежат некоторое время, лениво целуясь, а сбоку по-прежнему льёт стеной вода из лейки душа. Их тела постепенно остывают, и им становится холодно. Надо собираться и уходить. Они выходят, поспешно одеваются. Себа выскакивает первым. Артём старается растянуть время, чтобы им не выйти вместе. Когда он добирается до автобуса, то видит, что некоторых парней ещё даже нет - может заболтались с кем-то, и облегчённо выдыхает. Себастьян сидит в конце автобуса забившись в угол и упорно смотрит в окно, как будто стены стадиона чем-то могут быть интересны. Артём делает робкую попытку, он отправляет ему сообщение: "I liked it very much. repeat?" И ждёт, минуты не проходит, он получает ответ: "Yes Yes. of course!!! ;)" Он поворачивается в сторону задних рядов, Себа светит ему лучезарной улыбкой, подмигивает и снова отворачивается. Всю обратную дорогу до аэропорта Артём улыбается. Его птичка с ним, у них все наладилось. На душе так тепло и спокойно, он со всем справится, они вместе справятся. Все будет хорошо.