Инуяша и тэнно нэзуми

      Кагоме не смотрела, как её стрела, попав в центр ничто, составляющего сердце Нараку, исчезает, погрузившись в черноту. Сразу после выстрела, воспользовавшись тем, что Мироку снял барьер, Хигураши бросилась к Инуяше. За её спиной Нараку вдруг стал разбухать, словно распираемый изнутри, а потом, в заполошном верещании запаниковавших крыс, лопнул, выпустив наружу волны ёки, которые цунами прошлись по воинству нэзуми, стирая его в пыль. Девушка видела только, как бушующий полудемон вдруг остановился и упал, неловко, как сломанная кукла.       — Инуяша!!! — Кагоме бухнулась рядом с ним на колени. — Ты живой?!       Полудемон был жив. Лицо его очистилось от демонских полос, а глаза, когда он взглянул на девушку, были прежние, золотые, правда, затуманенные от боли.       — Нараку… сдох? — выдохнул он и кровь побежала из уголка рта. — Ты… убила его? — он попытался встать, но охнул и снова откинулся на спину.       — Сдох, сдох! Лежи! Всё… всё будет хорошо! — выкрикнула Кагоме, закрывая ладонями самую большую рану у Инуяши на груди. Девушка понимала, что это глупо, что на спине у полудемона дырка не меньше, но ничего не делать она не могла. Поэтому, когда к ним подбежал Мироку, она потребовала:       — Хоши-доно, его надо перевязать! Надо вызвать скорую! О-о-о-о, нет! Какая скорая!       Мироку, вглядевшись в бледное лицо товарища, нахмурился.       — Санго? — бросил он вопросительно.       Охотница опустилась рядом с Кагоме и потрогала пульс у Инуяши на шее.       — Слишком много крови. Он не справляется, — потерянно сказала она.       Кагоме и сама видела, как с каждым судорожным вздохом жизнь вытекает из полудемона вместе с кровью. Хигураши не выдержала и заплакала, всхлипывая.       — Не смей! Просто… Не смей!!! — провыла она. — Я не позволю тебе!       — По-чему? — у Инуяши еще остались силы удивиться.       — Ты совсем идиот?! Я не хочу, чтобы ты умер!!! — Кагоме изо всех сил надавила на рану, смутно ощущая, что что-то мешается под рукой, а потом вдруг поддается, больно врезаясь в кожу и рассыпаясь в прах.       — Камень Душ! — выкрикнул Мироку.       Кагоме невольно отшатнулась. Мельчайшие, словно сияющая пудра, осколки Камня Душ стекали с её ладоней на раны Инуяши и громадные кровавые дыры начали сжиматься, зарастать. Отдельные блестящие крупинки подхватывал ветер и разносил в стороны и там, где они падали, мир менялся. ***       — Вы уничтожили Камень Душ!       Несмотря на смысл фразы, голос Мироку звучал весело. Хоши поднялся, отряхнул рясу и помог встать Санго. Кагоме мутным взглядом смотрела, как они отходят к стене додзё, плохо осознавая, что сама сидит на полу зала с полудемоном на коленях.       — Простите, — промямлила девушка.       — Нет, всё хорошо! — Мироку стал серьезен. — Ибо было сказано, что лишь абсолютно искреннее, идущее от сердца желание способно уничтожить Камень Душ. Туда ему и дорога!       — Но… — Кагоме подумала, что вот так запросто стерла источник огромной силы, а потом посмотрела на Инуяшу, чье дыхание выровнялось, и решила, что черт с ней, с силой! — Ой, мы вернулись! — только дошло до неё.       — Да, — кивнул хоши. — А это значит, что нам пора, — он протянул руку Санго и девушка, покраснев, приняла её.       Внезапно их фигуры начали тускнеть, расплываться по краям.       — Что происходит?! — перепугалась Кагоме.       — Нас держало в этом мире и времени лишь заклинание Камня Душ. Теперь, когда его нет, мы уходим. Наши тела давно бы истлели, если бы не магия. Настала пора освободиться, — спокойно объяснил Мироку.       Слезы снова потекли по щекам Кагоме.       — Я… я не хотела… — всхлипнула она.       — Всё хорошо, Кагоме-чан, — заверила её Санго. Охотница посмотрела на Кирару: — Иди с ним, он за тобой присмотрит, — кивнула она на полудемона. Но кошечка лишь тоненько мяукнула и прыгнула хозяйке на руки, готовая разделить её судьбу.       — А он не… — Кагоме сжала в кулаке красный рукав Инуяшиной куртки.       — Нет! — заверил её Мироку. — Для него подобное ничего не значит. Не плачьте, Кагоме-сама, мы обязательно встретимся. Мы переродимся и найдем друг друга. Надеюсь, Санго-чан будет ко мне более благосклонна в новой жизни? — игриво спросил он у охотницы.       — Ох, ну что вы за охальник! — недоверчиво покачала головой Санго. — Только, — она немного робко посмотрела на хоши, — как я вас узнаю?        — Поверь мне, милая Санго, меня ты узнаешь! — ухмыльнулся Мироку и их фигуры истаяли под негодующий вскрик охотницы:       — Руки, Мироку-доно!       С их исчезновением последние силы покинули Кагоме, и она повалилась в беспамятстве. ***       Инуяша открыл глаза и некоторое время пялился в деревянный потолок. Потом его уши дернулись, а нос сморщился. Прислушиваясь и принюхиваясь, полудемон медленно сел, подхватил девушку, которая лежала у него на груди, да так и замер, недоверчиво разглядывая её лицо.       — Эй, дев… Кагоме! — неуверенно позвал он. Губы Хигураши дрогнули и прошептали что-то, недоступное слуху человека, но полудемон поперхнулся, а его бледные щеки порозовели.       За стенами додзё занимался зимний рассвет. Тусклый, серый, он вползал сквозь щели в приоткрытых дверях.       Инуяша аккуратно положил девушку на пол и, покраснев еще больше, полез в её рукав, достав оттуда визитку. На его лице отразилось отвращение, которое сменилось решимостью. Держа карточку кончиками когтей, полудемон глубоко вздохнул, а потом быстро наклонился, прикоснулся губами к щеке Хигураши, встал и вышел из додзё, плотно закрыв за собой двери. ***       Шу-шу! Шур-шур! — метла в руках девушки-мико ловко сгребала листья в кучу.       — Кагоме, иди домой! — Сота помахал сестре.       — Сейчас! — отозвалась девушка.       — Не переутомляйся, — это посоветовал уже дедушка, выходя их храма.       — Хорошо, не буду, — вздохнула Кагоме.       С того памятного дня год назад, когда её нашли без сознания в додзё, домашние неустанно заботились о здоровье девушки. Иногда даже излишне заботились — не нагружали работой, не позволяли утомляться, не спорили с ней. Последнее раздражало Кагоме больше всего. По общему мнению, её ранили грабители, забравшиеся в святилище и укравшие с выставки уникальных кукол. Так думали СМИ, полиция, соседи… и только родным девушка рассказала, что случилось на самом деле. К её изумлению, ни мама, ни дедушка, ни даже Сота не стали её переубеждать. Сначала Кагоме обрадовалась, а потом поняла, что они просто не хотят её волновать, надеясь, что странная фантазия забудется сама собой. Не так уж они были и не правы. Со временем воспоминания тускнели, стирались и теперь Кагоме сама уже не знала, что правда, а что вымысел. В памяти остались лишь спутанные обрывки образов. Тэнно нэзуми, хоши, охотница на демонов? Инуяша? На последнем имени сердце кольнуло и Хигураши оперлась на метлу, разглядывая припозднившихся посетителей храма.       Стройная девушка в элегантном фуросиде, трижды хлопнув ладоши и дернув за веревку колокола, повернулась и налетела на высокого молодого человека, подхватившего её, страхуя от падения. Они так и застыли, а потом девушка звонко отвесила пощечину своему спасителю.       — Что вы себе позволяете! — гневно и решительно воскликнула она, нервно поправляя накидку-юки.       Молодой человек недоуменно уставился на свою руку.       — Простите, сам не знаю, — сказал он. — Поверьте, у меня нет привычки хватать девушек за попу!       — Ну, знаете! — вспыхнула его жертва. — Я сейчас полицию вызову!       Кто знает, возможно, этот вечер закончился бы скандалом в храме, но вдруг внимание девушки что-то отвлекло.       — Ой! — совсем другим тоном сказала она. — Какая прелесть! Это ваша? — обратилась она к Кагоме.       Хигураши присмотрелась. Под кустом сидела маленькая, напоминающая сиамскую, кошечка.       — Нет, не наша, — Кагоме знала, как ревностно Буйе относится к своей территории, и недоумевала, откуда взялся этот котенок.       — Наверное, потерялся, — с состраданием произнесла девушка, присаживаясь на корточки перед кустом. — Иди сюда, милая!       Кошечка без раздумий прыгнула ей на руки и зарылась в мех воротника. Девушка засмеялась.       — Ты прелесть! Но всё же надо тебя отнести в кобан. Тебя наверняка уже обыскались, — последнее было произнесено с заметным сожалением.       — Позвольте я вас провожу! — молодой человек был тут как тут. Девушка смерила его взглядом:       — Сама не знаю, почему соглашаюсь, но… ладно. Но если… вы… вдруг… позволите себе… Я вас закопаю!        — Нет, нет! Ну, что вы! — молодой человек замахал руками, но Кагоме видела, как его правая ладонь, словно управляемая невидимым магнитом, тянется к задней части кимоно.       «Извращенец!» — подумала Хигураши. — «Надо её предупредить!» — но, к собственному удивлению, промолчала, глядя, как странная парочка идет к лестнице. ***       Вечер опустился на храм. Зажглись фонари, еще больше сгущая сумерки. Кагоме собрала последний мусор и собиралась убрать инструменты в пристройку, когда её окликнули:       — Эй, Кагоме!       Хигураши застыла, цепляясь за метлу, как утопающая. Этот голос! У девушки закружилась голова. Она хотела обернуться, но не могла! Тело похолодело и не слушалось. Медленно-медленно, как паралитик, Кагоме повернула шею.       Он был там. Стоял, переминаясь с ноги на ногу. Пусть не в старинном каригану, а в обычных джинсах и красной ветровке. Пусть белые волосы лишь выглядывали из-под шапки, заодно скрывающей уши — это был он!       — Инуяша!       Метла упала на землю, когда Кагоме бросилась к полудемону. Отчаянно обняв его, она ощутила ответные осторожные объятья и ворчливое:       — Пхе! Я это, я. Извини, что так долго.       — Ничего, — обмирая, прошептала Кагоме. — Самое главное, что ты пришел!