Тюрьма строгого режима.
Мин испуганным котенком забился в край жесткой и неудобной кровати, вновь слыша шаги, приближающиеся к его одиночной камере. Проверка. Хах, как будто он сможет отсюда сбежать. Сбежать из места, куда даже правительство нос не сует, дабы посмотреть, как живут в Корее преступники, и хорошо ли кормят убийц, шлюх, сутенеров и остальную «падаль». Шаги приближаются, а дверь с противным скрипом открывается, и на пороге предстает цербер, с наивной и квадратной улыбкой, заставляя Мина подумать, что это маньяк какой-то, из соседней камеры в гости зашел. — При-и-ивет~ — протянул охранник и внес в камеру поднос с едой, если её таковой можно назвать. Юнги, сощурившись от яркой иллюминации, от которой он уже отвык, диким взглядом смерил парня, наклоняя голову в бок и косо глядя на дверь, которую этот дебил оставил незакрытой. — Ну привет, — хрипло выдает Юнги, заходясь сухим, до рвотных позывов кашлем, от чего охранник обеспокоенно присел рядом. — Эй, ты чего? Не лечат совсем тебя? — недовольно покачал головой Ким, вздыхая и протягивая руку к блондинистым, грязным от жира, спутанным волосам заключенного, но её резким движением быстро отбили. — Свали. — сухо и безжизненно. — Меня зовут Тэхён, я новенький, — поздоровался русоволосый, снова по глупому улыбаясь во все тридцать два белоснежных. — Сердечно рад. Ты здесь долго не продержишься, если будешь таким тупым и безмозглым, — морозно усмехнулся Мин, даже не смотря в сторону цербера, облизывая свои израненные, сухие губы и глухо откашливаясь в кулак. — Эм, почему? — изогнул бровь Тэ, оглядываясь, а после ударяя себя по лбу, посмеиваясь. — Ах, дверь… Юнги выждал секунду замешательства охранника, хищно смотря на путь к свободе (как ему тогда казалось), затем, с силой пихая Кима под бок и быстро, босыми ногами по холодной плитке, рванул к двери. Считанные метры и его с силой грубо хватают за руку и впечатывают в стену, ногой прикрывая дверь. — Глупый. Там же полно охраны. Поймают, ещё и изобьют ненароком, — причитал Тэхён, слегка улыбаясь. Мина от этой блядской улыбки уже блевота к горлу подползала, и он, смачно сплюнув под ноги цербера, с вызовом взглянул в ненавистные глаза. — Нет. Глупый здесь только ты, — прошипел Юнги, скалясь и даже не предпринимая попыток вырваться из цепкой хватки государственного пса. Бесполезно. — Закрылся в одной камере с уголовником. — Ты не такой, — тихо сказал Тэхён, рассматривая лицо Юнги. Чистое, белое… Какое же оно на ощупь? — А какой? — хмыкнул Мин, понимая, что в руках этого парня намного теплее, чем во всей камере. Но нельзя. Нельзя поддаваться провокации этого пса. Но всё же его поведение настораживало Юнги, даже пугало. Хотя Мина, вряд ли, в этой жизни чем-то можно напугать. Теперь.Fleshback
Юнги с потаенной любовью смотрит в глаза старшего, что взмывает над ним и мерзко усмехается, обнажая совсем недобрый оскал. — Хек… — его перебили пощечиной. — Как я тебе велел меня называть? — послышался голос Чангюна. — Х-хозяин… — Умница, — снова удар. — З-за что? — всхлипнул Юнги, держась за ушибленную и горевшую щеку, что тут же залилась пунцом от удара ладонью. — За всё хорошее. Хозяин никогда не говорил, за что бьет Юнги, а Мин осиновым листом дрожал каждый раз, когда рука Чана взлетала вверх, вместе с плетью, а то и просто кулаком, рассекая воздух. Мин любил этого человека, но с каждым разом, с каждым ударом, прикосновением и… и изнасилованием, ненавидел всё больше и больше. Злоба начала копиться в Юнги и в одинEnd of Flashback
. Тэхён немного задумался, прикусывая нижнюю губу. — Глаза. — Глаза? Тебе их вырвать? — серьезно предложил Юнги, вновь скалясь. Ким на это лишь посмеялся и отпустил Мина из крепких объятий, а тот, в свою очередь, тут же плюхнулся на диван, сгребая ноги под себя, всем своим видом показывая, что он больше не хочет разговаривать, раз его предложение приняли в шутку. — Они манят. Такие глубокие, но в тоже время стальные и холодные… В них отражается всё, что тебе пришлось пережить, — ответил Тэхён, опираясь спиной об железную дверь. — В психологи заделался? Ты, вроде, охранник, нет? — буркнул Юнги, поднимая голову и злым зверем смотря на русоволосого, после вновь заходясь в хриплом кашле. — Если ты не знал, то мы, охранники, должны были пройти психологические курсы, ведь нужно должным образом воздействовать на преступников, — ответил Тэхён, выбивая из Мина последующие реплики, коротким «до завтра» и несильным хлопком железной двери. И это простое слово, было… Таким теплым? Да, именно теплым. И оно почему-то согрело кусочек сердца Юнги, что так и остался сидеть на краю кровати, обхватив свои колени руками. — Вранье, — отгоняя нашедшие мысли, вынес свой вердикт Мин. Ему страшно вновь доверять людям, что хотят для него добра. Он не попадется на эту удочку дважды. Ни за что. — Чимин, у тебя есть лекарства от гриппа, ну или кашля? — спросил Тэ у своего друга, что также работал в этой тюрьме, только вот его должность — врач. — Сложно сказать. Что именно у тебя болит? — в ответ спросил рыжик, поднимаясь из-за своего рабочего стола и подходя к шкафу с микстурами и таблетками. — Ты мог ошибиться в поставлении диагноза. Простой кашель — не значит грипп. — Это не мне, а одному заключенному, — чуть сбавив тембр, сказал Тэхён, присаживаясь на небольшое черное кресло. — Ого, я и не думал, что в тебе проснется мамочка Ким~ Весь в своего братца, — хихикнул Пак, выуживая из коробки склянку с каким-то сиропом. — Не знаю… Эта работа явно не для меня… — А мне кажется, что здесь должны работать именно такие: добрые, понимающие и учтивые. Что у него болит? — спросил Чимин, имея ввиду заключенного, о котором говорил Тэ. — Он вечно кашлял. Да и в камере нет обогрева. Завтра принесу ему что-нибудь потеплее, — сказал Тэхён, поджимая губы. — Хочется заботиться о нём. Он такой маленький и беззащитный. — Хаха, Тэтэ. Тут не сидят беззащитные, во всяком случае насильников и убийц, таковыми назвать язык не поворачивается. Сто процентов он в удобный момент легко может перерезать тебе глотку ногтями, при первом же твоем повороте к нему спиной, — рассмеялся Чимин, подавая Киму бутылочку. — Но ведь он этого не сделал, — чуть улыбнулся Тэ, принимая лекарство в руки и убирая его в рюкзак. — Надеюсь, меня не уволят во второй день моей работы… Я так долго шел и стремился сюда. — Не бойся. Тут не церберы, а олухи какие-то. Только в карты рубятся и рамён едят, — фыркнул Чим. — Ну не все конечно~ Тэтэ тут самый-самый! Отдашь ему это завтра, — указал рыжик на склянку в полуоткрытом рюкзаке. — Пусть примет одну чайную ложку, а я вечером его осмотрю. — Хорошо, спасибо тебе, — поблагодарил Тэ, обнимая друга. — Оправдай надежды, что ты ему дал… — прошептал Пак, слегка улыбаясь.