save me?

Губы обдавало горячим огнем жаркого поцелуя, который начался так невинно, но никто из участвующих в этом процессе не хотел прекращать его опошлять и подливать в него масло, распаляя больше и больше, согревая сердца обоих в костре любви и ласки. Сердце Мина уже плыло в океане, сливаясь с морской пеной, а Тэхеново горело, посылая бешеные удары, разлившиеся по всему телу. Но он не дает чувствам превозмочь над ним, лишь мягко обнимая худощавое тельце своими руками, даже не стараясь намекнуть на что-то большее. А Юнги колотит из стороны в сторону. Он цепляется за плечи, жадно вылизывает чужой рот и кажется… плачет? А может, это просто пот. Такого жара он вынести не в силах, но охлаждаться он не намерен. Короткие всхлипы отчаяния вырываются из его продрогшей груди, пуская вибрацию по чужому телу. Они дышат в унисон, передавая кислород через губы, устанавливая свой ритм сердцебиения, слились воедино. Оба — спасение друг друга. — Т-Тэхен… Остановись, — прошептал Юнги, ощущая холодные пальцы под своей футболкой, что нещадно ласкали исхудавшее тело, перебирая выпирающие ребра, играя на них, словно на гитаре, извлекая вместо нот тихий неразборчивый шепот. — Не могу, — прошептал Ким, касаясь губами подбородка Мина. Тот отклонил голову назад, подставляя шею, по которой тянулись нити вен, вплоть до ключиц. Тэхен прикусил нежную, почти прозрачную кожу, без особых усилий оставляя на ней алую метку, получая в ответ первый, приглушенный всхлипом стон. Тэ довольно облизнулся, кусая старшего за мочку уха, плавно поднимая его вверх за худые бедра, сажая Мина, как послушную куклу в своих руках, на холодный стол. Металлические ножки неприятно скрипнули, оповещая о том, что они не желают становиться свидетелями сия действа, но Тэхену было откровенно плевать на мнение мебели. Он готов ее вдребезги раскрошить, только бы это хрупкое тело было его, чтобы только в его руках, содрогалось и распалялось. Тэхен даже поверить не может, что всего месяц назад этот колючий комочек буквально источал злобу и холод, а сейчас котенком льнет, прося согреть и поцеловать еще раз. Он настолько сильно соскучился? Может причина и в другом, но Тэ не хочет думать. Он хочет лишь Юнги. А Юнги хочет его. — Тэ-я! — всхлипнул Юн, водя холодными руками под рабочей рубашкой охранника. Нет времени снимать ее и аккуратно класть на краешек кровати. Мин рывком разорвал ткань, слыша краем уха, как звонко посыпались пуговицы, стукаясь об бетонный пол. Ким даже внимания не обратил на такую дерзость, а лишь теснее прижался Юнги, губами впиваясь в розовые ореолы сосков, покусывая один, а второй покручивая пальцем, заставляя Мина выть и изгибаться неестественно, по-кошачьи. Мин Юнги неземной. Как будто с другой планеты. Его тело словно лепили из лунного камня, оттачивая каждое ребро, выпирающее из прозрачной кожи, каждый шрамик на искалеченном судьбой теле. Тэхен осторожно нагнулся к белой полосе на груди старшего, трепетно накрывая ее губами и целуя. Целуя со всей нежностью, руками водя по спине Мина и чувствуя как он неистово завелся, от одних лишь поцелуев. Как в общем-то и Тэ… Поцелуи становятся вновь горячее и жестче, ведь Мину не хватает обычной нежности. Он от нее отвык, и она ему чужда, непривычна и странна. Он привык к грубости и жадности в свой адрес, и то, что младший обходится с ним сейчас крайне мягко и ласково, ввело Юнги в замешательство, и он принялся сам просить вернуть огонь. Но Тэхен не хочет. Берет Мина на руки, осторожно опускает на кровать, которая тут же жалобно скрипнула, прогибаясь под тяжестью двух тел, но их все равно это не заботит. Ким аккуратно покрывает кожу заключенного мокрыми поцелуями, где-то на плоском животике оставляя пару алых отметин, которые больше напоминали красные розы на снегу. А Мин улыбается. Как маньяк… Или влюбленный. Что, в общем-то, одно и тоже. Он млеет под Тэ, сжимая его русые волосы пальцами и тихо хныкая от дикого желания. Тэхен любовно покрывает чужую шею поцелуями, стараясь отвлечь старшего и незаметно стянуть с него нижнее белье. Смочив фаланги пальцев слюной, Тэ осторожно просунул из меж двух аппетитных половинок, надавливая на звездочку ануса и проталкивая первый палец, жаждя прочувствовать его там, внутри. Ким тут же нахмурился, не понимая почему он вошел так легко и перевел изумленный взгляд на Мина. — Мне было скучно… — стыдливо пробубнил Юнги, краснея и отводя глаза в сторону, нервозно кусая губы. «Как же он прекрасен», — подумал Ким, забивая на рукоблудство заключенного. Бледный, плоский животик усыпанный красными засосами, нервно вздрагивающая грудь, прозрачная шейка и… хмурое личико. Мин в нетерпении фыркнул, насаживаясь на фаланги Тэхена самостоятельно и заламывая брови, когда подушечка пальца коснулась самого чувствительного места внутри него. Ким, водя ладонью по нежной грудной клетке, специально задевает набухшие алые сосочки, аккуратно покручивая их и обводя языком ореолы. Ким осторожно ввел в нутро старшего второй палец, губами разглаживая образовавшуюся на на его переносице морщинку. — Чем ты себя растягивал? — полюбопытствовал Тэ, шумно вдыхая мускусный аромат кожи Мина. — Расческой… — честно признался Юнги, взглядом указывая на предмет, что лежал в плетеной корзинке у окна. Тэ тихо хмыкнул, без предупреждения добавляя ко второму третий и четвертый пальцы, ловя жалобный всхлип любимого губами, ощущая, как он горит внутри. Именно любимого. Никак по другому. Мин шумно выдохнул, кусая Тэхёна за опухшие губы и оттягивая их на себя, хныча, что хочет больше и быстрее. И Ким дает ему это в полной мере. Оставшись без одежды, охранник одним движением подхватил старшего под бедра и, устроившись поудобнее, резко заполнил его собой, до самого основания, вызывая у Юна рваный стон, который прервался глухим хрипом. — Ты пил лекарства? — спросил Тэхен, наклоняясь к губам Мина. — Боже, сейчас не время для таких вопросов… Нет, — все же ответил Юнги, целуя Тэ и обвивая руки вокруг его мощной шеи, наконец, находя себе крепкую опору. — Плохой мальчик, — хмыкнул Ким, размашистым толчком ударяя по простате. У Юна посыпались искры из глаз, когда толчки стали резче и жестче, исключительно под одним крышесносящим углом. Он громко вскрикивал, свободной ладонью закрывая свой рот, второй царапая спину младшего. Тэ глухо рыкнул в один прекрасный момент нанося дробь быстрых толчков, замедляясь лишь тогда, когда Юнги с именем неизвестного ему человека кончил, зарываясь носом в его шею и тихо начиная плакать. Ким проглотил нарастающий ком обиды и, влажно мазнув губами по мочке чужого ушка, нежно и плавно продолжил двигаться, стараясь показать Юнги, как тот его любит. Ласково водя ладонями по изящному телу, что выгибалось с кошачьей грацией и забывалось в ощущениях. — Т-тэхен… — прошептал Юнги, утопая в наслаждении и нежности. — Неужели вспомнил мое имя, — хмыкнул Ким, постепенно ускоряясь, не желая выслушивать оправдания старшего. Сделав последний рывок, Тэ с утробным рычанием излился внутрь Юнги, падая рядом на кровать и притягивая к себе тело любимого, что еще не успокоилось после оргазма. Подарив Мину нежный поцелуй в лоб, Ким с ухмылкой заметил что тот уже тихо посапывал, и укрыв его одеялом, сам закрыл глаза, погружаясь в сладкую дрему. Вечером их обоих разбудил громкий стук в дверь. — Мин Юнги. К тебе пришли. Спустись на первый этаж, — пробасил грубый голос второго охранника, и после того как он два раза постучал палкой по железу, Мин осторожно приоткрыл один глаз. Тэхен тут же встрепенулся. Он посмотрел на наручные часы и издал приглушенное «блять», после вскакивая с кровати и в спешке натягивая на себя одежду. — Хосок, наверное, пришел… он каждый месяц меня навещает, — как бы между прочим сообщил Юнги, лениво потягиваясь и зевая. — Кто это? — безучастно спросил Тэхен, поправляя на себе форменную рубашку. — Друг. Очень давний друг, — прошептал Юнги, замечая смену настроения младшего. — Что-то случилось? — Не помнишь? — фыркнул Ким, немного хмурясь. — Нет… — признался Юн, прикусывая нижнюю губу. Он немного поразмыслил, вспоминая недавний секс. — А что должен помнить? — Ну, например, что меня зовут Тэхен, а не Минхёк, — беззлобно хмыкнул Ким, поворачиваясь к Юнги. Подойди к застывшему, словно статуя с приоткрытым ртом, старшему, Тэ мягко потеребил его по волосам и подмигнул. — Я не злопамятный и все понимаю. Но сразу предупреждаю, что если еще раз такое повториться, я буду кричать имя левой девки. Было обидно, Юнги. — А… это… Тэ, это… — Не оправдывайся. Я же сказал — я все понимаю. Я читал твое досье и знаю, кто такой этот Минхек, — кивнул Ким, наклоняясь и нежно целуя Мина в лоб. — Мне пора. Смена закончилась уже как два часа. Мин молча кивнул, провожая Тэхена взглядом. Как только дверь за ним захлопнулась, Юн взорвался и ударил себя по лбу. «Ты же забыл его! Сказал, что забыл!» — начал кричать голос в голове Юна. — Д-да… забыл… Это ты виноват, что я снова вспомнил! — вскрикнул Мин, дергая себя за волосы. «Я — это ты!» — только и промолвил голос, скрываясь. — Мин Юнги! — еще раз послышался голос за дверью и Минут пришлось прекратить разговоры с самим собой. По ту сторону пуленепробиваемого окошка сидит Хосок. Как всегда с улыбкой до ушей и тупым выражением глаз. Таким образом он каждый раз пытался приободрить Мина, но каждый раз в итоге вызывал приступ рвоты. — Ну как у тебя дела? — проговорил в трубку Чон, пристально смотря на друга. — Как у заключенного, — фыркнул Юн, дуя губы. — Почему ты так редко ко мне приходишь? — Работа, — ответил Хо, крутя завитый в спираль провод от телефона. — Ага, как же. По бабам шляешься, а про друга, который без сладенького жить не может — забываешь! — рассердился Юнги, стукая по стеклу ладонью. — Ой, да причем тут это вообще? Я и правда работал. Ездил в Японию, Грецию со своей командой. Нас даже взяли на подтанцовку в одну очень известную группу. — Рад за тебя, — сказал Мин, немного грустнее. У него за решеткой жизнь куда скучнее и не интересней. — Не вижу яркой улыбки, — съерничал Хо, слегка улыбаясь сам. — Охрана тебе кое-что передаст от меня. — Millang Cow?! — с придыханием обрадовался Юнги, тут же в предвкушении облизывая губы. — Это мои любимые конфетки! — Я знаю. Поэтому и купил, чудик, — снова улыбнулся Чон. Он действительно рад, что хоть что-то может обрадовать его друга и тот перестанет вспоминать свое прошлое. Хосок до сих пор винит себя, что не спрашивал Юнги, что твориться у него дома, и никогда не интересовался его отношениями с Минхеком. А зря. Ведь только он мог помочь избежать Юнги этой ужасной ситуации… Хосок еще что-то хотел сказать, но охрана объявила, что время посещения закончено и Хо пришлось распрощаться с другом. Он последний раз взглянул на щеки Мина, отмечая что те налились живым оттенком, а значит у Юна жизнь не катиться на дно, а начинает потихоньку подниматься. Погрузившись в свои мысли, Чон не заметил как на его пути оказался человек, в которого он благополучно врезался и у последнего выпали из рук все бумаги. — Айщ, — тихо выругался доктор, поправляя очки, и сев на пол стал быстро собрать пока еще не запачканные документы. У Хосока в голове тут же пронеслись подобные сцены из дорам и всяких сопливых фильмов. Он прищурился и не сразу словил укоризненный взгляд в свой адрес. — Может поможете? — спросил сидящий на корточках, глядя на Чона снизу вверх, тут же выводя того из вьетнамского флешбека. — Ох, да, конечно! — закивал Хосок, тоже приседая и собирая оставшиеся бумаги с пола. Он мимолетно взглянул на бейджик парня, читая имя. — Пак Чимин… — Спасибо что напомнили мне мое имя, но воспитанные люди в таких случаях просят прощения, — нахмурился врач, выпрямляясь. — Простите, — тут же кивнул Хо, поднимаясь следом и по глупому улыбаясь. — Как мне загладить свою вину? Чимин растерялся, смотря в глаза незнакомца и тут же краснея от внезапных пошлых мыслей в своей «грешной» головушке. — Кхм… Не думал что вы предложите искупление вины. Пока что моей фантазии хватит лишь на то, что бы донесли всю эту кипу бумаг до моего кабинета. Пойдет? — сказал Пак, суя документы в руки Чона. — Вполне гуманно, — рассмеялся Хо, перехватывая свой груз поудобнее и следуя за Чимом. Хосок вошел в небольшое стерильное помещение, тут же ощущая резкий запах спирта и медикаментов. Он огляделся вокруг, и заметив стол в углу, вогрузил туда все ценные бумаги, после устало поднимая взгляд на Чимина и чего-то от него ожидая. — Что? — удивился Пак, снимая очки. В них у него слишком быстро устают глаза и начинает болеть голова. Он слегка поморщился, выключая лишний свет, после садясь за стол. — Я должен сказать спасибо? — изумился он, глядя на застывшего истуканом Хоска. — Нет… Вы фильмы совсем не смотрите? — уточнил Чон, понимая что Пак не понял намека судьбы. — Времени нет. А что? — вздохнул Чим, вытаскивая из ящика стола тетрадь начиная записывать в нее данные с листов. — А ну… Нет, ничего… — растерялся Хосок, покачиваясь на месте. Ситуация вышла до жути неловкой. Он еще раз оглядел стол врача и зацепившись взглядом за кусочек бумажки, забрал у возмущенного Чима ручку, записывая на ней название одноименного фильма и свой телефон. Пак непонимающе посмотрел на сунутый ему клочок бумаги, после резко вскидывая взгляд на Хосока… Которого и след простыл.