Impossible

Месяц спустя Джиён в обнимку с Хэ лежал на том же диване и смотрел фильм, когда услышал звук ключа, поворачивающегося в замке. Сынри замер у входа, словно олень в свете фар, уставившись на них... это была Хэ? Она перекрасилась? Теперь Хэ стала брюнеткой. – Ой, – сказал он, – я думал, вы у Топа. Извините за вторжение. – Он развернулся, собираясь уйти. – Эй, подожди! – Джиён подорвался с дивана и подошёл к своему лучшему другу. Схватив Сынри за плечи, он пристально посмотрел на него. Глаза Ри подозрительно блестели. – Что с тобой? – спросил он тихим голосом. Джеймс пожал плечами и покачал головой, избегая взгляда. Джиён стиснул губы. – Дорогая, оставь нас одних, пожалуйста, – сказал он, повышая голос. – Конечно, – как всегда понимающе сказала Хэ. – Увидимся, Сынри. Она схватила сумочку, быстро поцеловала Джи в губы, а затем исчезла. «Она стала ещё красивее, чем раньше... великолепно…» – подумал Сынри, наблюдая, как она исчезла в коридоре. – Ты не должен был этого делать, – сказал Сынри, обнимая себя руками, его лицо было бледным. – Прости. Я просто хотел заскочить переночевать здесь. Я думал, ты у Топа. Джиён закрыл дверь, взял Сынри за руку и повёл к дивану. Он заставил его сесть, прежде чем отправиться на поиски виски. Он открыл пару бутылок и, молча протянув одну Сынри, сел рядом. – Хочешь поговорить об этом? Сынри покачал головой и сделал большой глоток из своей бутылки. * * * * Час спустя Сынри прислонился к Джиёну, прижавшись щекой к его плечу. Его бутылка свободно болталась в одной руке, а вторая цеплялась за рубашку Джи. – Он мне очень нравился... – прошептал Сынри, растягивая слова. – Он мне так нравился, Джиёни. Джи прикусил щёку, чтобы сдержаться и не сказать: «Я же тебе говорил». Сейчас Рири нужно было другое. – Я имею в виду, – пробормотал Сынри, – я не люблю его, но я думал, что смогу когда-нибудь, понимаешь? – Понимаю... – мягко сказал Джи, проводя пальцами по волосам Сынри и с большой нежностью массируя кожу головы. Сынри немного всхлипнул, откликнувшись на ласку. – Ему не нравилось прятаться. Но я не мог допустить, чтобы отец узнал о нас... Я сказал ему, что не готов, и он сказал... он сказал мне, что я просто не люблю его... и что я должен рассказать отцу, иначе между нами всё кончено. Я просто... Я не мог. Отец был бы... он будет разочарован. Ещё даже больше, чем сейчас... Джиёну захотелось врезать Лэмфу и стереть того с лица земли… А позже и Квана. – Твой отец любит тебя, – сказал Джиён. Он знал, что это правда. Несмотря на все недостатки Квана, он любил своего единственного сына. – Это не значит, что он не разочаруется, – едва слышно пробормотал Сынри, его слова были приглушены рубашкой Джиёна. – Я совсем на него не похож. Я не умён и не умею здраво мыслить. Я не очень хорош в бизнесе. Если бы у меня не было глаз «Ли», я бы подумал, что они меня усыновили, – он рассмеялся. – Хотя это ничего не значит. Вон у Дэсона тоже глаза «Ли», но при этом он не «Ли», – он снова засмеялся. – На самом деле, Дэсон был бы куда лучшим «Ли», чем я. Он умён и проницателен в своих инвестициях... Судя по рассказам Топа... мой отец одобрил бы... Джиён приподнял лицо Сынри за подбородок. Выражение «абсолютного горя» в его сладких глазах скрутило его внутренности в тугой узел, вызывая неконтролируемый гнев. – Если быть «хорошим Ли» означает быть высокомерным, манипулирующим сукиным сыном, то я рад, что у тебя это плохо получается. И если этому придурку Лэмфу для того, чтобы любить тебя, нужно было благословение твоего отца, то пусть катится к чёрту. Он грёбаный мудак. Как долго вы встречались? Два месяца? Немного рановато знакомиться с родителями, не находишь? – Думаю, он был готов встретиться с ними... – Сынри выхватил бутылку из рук Джи и залпом опустошил её за один присест. Джиён медленно вдохнул сквозь стиснутые зубы. Уже не в первый раз кто-то рядом с Сынри был больше заинтересован в Кване, чем в нём самом. Сынри уже привык к этому. Но это не значит, что ему от этого совсем не больно. – Мне нужна ещё одна бутылка, – Сынри растягивал слова, обводя комнату расфокусированным взглядом… – Думаю, с тебя достаточно, приятель, – сказал Джиён, забирая обе бутылки и ставя их на пол. – Нет, – упрямо ответил Сынри. – Да, – сказал Джиён. – Утром ты себя возненавидишь... – Если я пьян, то и ты пьян, – сказал Сынри. – В отличие от тебя, я легко переношу виски... Ну, знаешь... Корейско-английская кровь и всё такое. Хотя, по правде говоря, Джиён чувствовал себя немного пьяным, может быть, не настолько, чтобы с утра болеть от похмелья, но достаточно, чтобы всё вокруг ощущалось немного заторможенным и сонливым. – Я н-не кореец, я аанглиииичанин... и к-к-кстати….некоторые корееейцы тоже... – Сынри пробормотал с озадаченным выражением на лице... – ты мне нравишься... В других обстоятельствах, если бы Сынри не чувствовал себя таким несчастным, Джи бы рассмеялся. Сынри редко напивался до состояния, что терял нить разговора. – Я знаю, – удерживая лицо Ри, он чмокнул его в лоб. – Всё будет хорошо, вот увидишь, – он поцеловал Сынри в висок. Сынри вздрогнул. – Нет, не сейчас. Я не могу... не сейчас. Нахмурившись, Джиён отстранился, чтобы посмотреть на своего друга ... «что?». Сынри странно смотрел на него; рот приоткрылся и в гримасе закрылся, глаза светились отчаянием... – Я... – сказал он, прежде чем внезапно наклонился вперёд и сократил расстояние между их губами. На мгновение затуманенный алкоголем мозг Джиёна не мог понять, что происходит. Сынри целовал его. Рири целовал его. Или, по крайней мере, пытался, неуклюже и неловко двигая губами, но с каким-то отчаянием и потребностью... В этом поцелуе было так много нужды, что в какой-то момент Джи забеспокоился. – Пожалуйста… – прошептал Сынри, ухватившись за волосы Джи и сминая его губы. – Пожалуйста... Джи ещё никогда не чувствовал себя таким растерянным. Часть его сходила с ума. Это был Сынри, его лучший друг, мальчик, которого он любил, как младшего брата, ради Бога, и какого чёрта он делал? Но он никогда не умел отказывать Рири, когда тому было больно. А Сынри, с его мокрыми от слёз щеками, был ранен. Но он должен был остановить это! Сейчас же! Снова зажав лицо Сынри между ладонями, он мягко оттолкнул его. Сынри всхлипнул… – Рири... Он наблюдал, как понимание в глазах Сынри сменилось жутким отчаянием. Понимание, осознание и зарождающийся ужас... Сынри внезапно протрезвел. Он сильно покраснел и горько усмехнулся. - Послушай, Рири, я знаю про "отплати ему той же монетой" после расставания... Я понимаю, ты нетрезв, но даже подумать не мог, что ты настолько пьян, что даже я показался тебе подходящим человеком для такой мести. Сынри напряженно смотрел на него в течение какого-то времени, прежде чем отвести взгляд. Через секунду он снова посмотрел на Джи. – Прости меня! – сказал Сынри, прочищая горло. – Я просто... Я не пытался использовать тебя, чтобы отомстить ему. Конечно нет. Я просто... Пол кое-что сказал мне, что меня задело и ранило моё эго, и вот поэтому… – он застенчиво пожал плечами, – …прости. – Что он сказал? – спросил Джи, заранее зная, что ему не понравится ответ. – Это не важно. Думаю, он сказал это с горяча, чтобы причинить мне боль… – Рири... – Он сказал... он сказал, что я фригидный и полное бревно в постели, – пробормотал Сынри. – И что я ужасно целуюсь... – Сынри отказывался смотреть ему в глаза. Джиён тихо спросил: – Сынри, сколько у тебя опыта на самом деле? В любом случае, Сынри казалось, что более неловко уже быть не может. – Ну, учитывая, что я почти всю жизнь провёл в изоляции... – Сколько? – настаивал Джи. – Ну, до Пола было несколько поцелуев и дрочка... Настала очередь Джиёна в смятении уставиться на него. – Ты дошёл с ним до конца? – наконец спросил он, надеясь, что Сынри ответит «нет». Он не доверял этому придурку, что тот правильно обращался бы с Сынри. С Сынри, который практически был девственником. Иисус... Кто, черт возьми, остаётся девственником в двадцать два года? – Да, – сказал Сынри, изучая свои руки, – я трахнул его. – Но не наоборот? – Нет. Он хотел. И мы пытались, но я не мог… расслабиться, – пробормотал Сынри, и даже кончики его ушей заалели. – Видимо поэтому он и назвал меня фригидным… – Вот дерьмо! – произнёс Джиён, вспоминая о том, что рассказывали ему братья. – Ник говорил, что многие геи на самом деле не идут до конца, а ограничиваются минетом и дрочкой. Не всем это нравится. Сынри пожал плечами, мечтая провалиться сквозь землю. Джиён знал, что единственная причина такой откровенности была в том, что Сынри пьян; обычно он был очень скрытен в своей сексуальной жизни... потому что, очевидно, у него её не было. Не то чтобы Джиёну было очень комфортно обсуждать с Ри интимные подробности, но он не мог оставить всё вот так вот. У Сынри уже и так были заморочки и комплексы, благодаря отцу; не хватало ещё добавить в этот список сексуальную неуверенность. – И ты не ужасно целуешься, – сказал ему Джиён. Сынри широко распахнул глаза, сконфужено посмотрев на него. – Хотя ты не очень хорош. Над твоей техникой надо поработать. Ты слишком волнуешься, – Джиён слегка улыбнулся, – но я тебя понимаю, кто бы не мечтал поцеловать меня? Наконец, он получил ту реакцию, на которую и рассчитывал: Сынри закатил глаза, хотя его лицо всё ещё было красным от смущения. – Ой, иди на хуй. Всё ещё лениво улыбаясь, Джи откинулся на диван и вальяжно положил руку на спинку. – Это вот так, значит, ты разговариваешь со своим лучшим другом, который предлагает тебе попрактиковаться с ним? Сынри пару раз моргнул, ошалело глядя на него. – Ты надо мной издеваешься... так ведь? Джиён не спускал с него глаз. – Нет. Я обещаю не смеяться над тобой и поправить, если ты сделаешь что-то не так. Согласен? – Сынри посмотрел на него. – Поторопись, пока я не передумал, – сказал Джиён. – Но ты натурал, – прошептал Сынри. Джиён поднял брови. – И что с того? Это же будет не настоящий поцелуй. Я просто позволю тебе со мной попрактиковаться, так что, если в следующий раз какая-нибудь задница заявит, что ты ужасно целуешься, ты будешь знать, что он лжёт. По правде говоря, Джиён был далеко не так безразличен к своему предложению, как предполагал... Даже мысль о поцелуе с Сынри была слишком странной. Но Сынри нуждался в его помощи. И что важнее, нужно было убедить Сынри, что с ним всё в порядке, чтобы восстановить его уверенность... Он увидел как Сынри колеблется... Насколько бы потерянным тот себя ни чувствовал, у него, вероятно, также были сомнения относительно поцелуя с кем-то, кто был для него «почти братом». Но Сынри придвинулся... всё ближе и ближе, пока их рты не оказались на расстоянии нескольких дюймов. Сынри почувствовал запах виски, испустив небольшой дрожащий вздох. – Не надо так нервничать, – сказал Джиён, зарывшись пальцами в светлые волосы Сынри, с нежностью лаская их. – Это всего лишь я. Не бойся... Из Сынри вырвался нервный смешок. – Это сумасшествие... – пробормотал он, глядя на губы Джи. – Может быть, немного, – сказал Джи, надавливая на голову Сынри, пока их лбы не соприкоснулись. – Смотри и учись, малыш... Стараясь слишком много не думать о том, что перед ним Сынри, он нашёл его губы и начал медленно целовать, чтобы Сынри мог понять, как это делается. Неожиданно Сынри полностью включился в процесс, его рот снова стал слишком отчаянным и нуждающимся. Прежде чем Джиён успел осознать, что происходит, язык Сынри оказался у него во рту, а затем он жадно начал сосать язык Джи, снова издавая эти отчаянные звуки... Он с усилием отогнал от себя мысли о неадекватности всего происходящего, но раз у Сынри было немного сексуального опыта, то его мега-энтузиазма следовало ожидать. Хотя это всё ещё не отменяло странности того, что мальчик, которого он считал младшим братом, сосал его язык и издавал бесстыдные стоны. Это не было ужасно или что-то подобное... Просто было чертовски странно. Сынри заскулил, когда Джиён, наконец, разорвал поцелуй. – Уже лучше, но опять слишком беспокойно, – сказал Джиён. – Слишком много языка... – О! Прости... – сказал Сынри с запозданием, выглядя ошеломлённым и раскрасневшимся. – Ещё раз? – Хорошо... ещё раз, – сказал Джиён. – Но на этот раз, обрати внимание на то, что я делаю. Помедленней… – он улыбнулся. – Всё хорошо? Сынри кивнул и жадно облизал влажную нижнюю губу, приоткрыв рот в ожидании поцелуя. Это было самое странное зрелище в жизни Джиёна. Пытаясь избавиться от этого чувства, он наклонился и снова прижался к нему губами. Сынри вздохнул, но не двигался, позволяя Джи без спешки целовать его. Это продолжалось недолго. Уже через мгновение Сынри снова был чрезмерно возбуждён, жадно посасывая его язык. Джиён какое-то время позволил ему делать это, прежде чем отступил, вытирая губы, и бросил на Сынри быстрый взгляд. Сынри растерянно моргнул, словно очнувшись ото сна, а потом, закрыв лицо руками, закричал: – Вот дерьмо! Джиён рассмеялся. Всё это было просто нелепо. – Заткнись, – сказал Сынри, подтянув к груди колени и обхватив их руками. – Ты обещал не смеяться. – Но признай, это довольно забавно, – сказал Джиён, приобняв Сынри за плечи. – На самом деле, всё не так уж плохо. Просто немного странно... – Ненавижу тебя, – Сынри снова спрятал лицо в ладонях. – Если тебя это утешит, у тебя приятный вкус, – сказал Джиён, забавляясь. – Ну, это реально звучит странно. Но для человека, который в своей жизни целовал всего двоих человек… – Троих, – перебил Сынри. – Для того, кто за всю жизнь поцеловал троих человек, должен пояснить, что это большая редкость, когда у кого-то пьяного приятный вкус во рту. Это должно быть из-за того, что ты действительно из высшей касты. – Сдаётся мне, что ты ещё пьянее меня, Джи, – сказал Сынри, фыркая. – Ничего подобно, – сказал Джиён, перестав улыбаться. Он повернул голову и погладил висок Сынри. – Лэмф – полное дерьмо, Рири. Поверь мне, ты не фригиден. Если бы Сынри мог с таким же энтузиазмом целовать того, кто его не привлекает, то его никто бы не назвал фригидным. Джиён поцеловал Сынри в висок. – Шутки в сторону, ты не ужасно целуешься. И техника – это ещё не всё. Когда твой партнёр заводится, это чертовски льстит. Это интересно... Для меня, по понятным причинам, это странно, но, в любом случае, я не в счёт. Сынри положил подбородок на колени, крепко обнимая их. Он повернул лицо так, чтобы Джи не смог увидеть его профиль... – Нет, это не так, – сказал он приглушённым голосом. Глаза Джиёна сузились, и в глубине души он почувствовал неловкость. – О чём ты? – Я устал, – сказал Сынри, вздохнул и положил голову на плечо Джи. – Я так устал... – пробормотал он, закрывая глаза. – Надеюсь, утром я этого не вспомню. Я не хочу это помнить... Нахмурившись, Джи провёл пальцами через свои волосы. – Я бы хотел... Я бы хотел, чтобы всё было по-другому... – прошептал Сынри. – По-другому? Сынри не реагировал. Джиён уже подумал, что тот заснул, когда Сынри тихо пробормотал: – Ты когда-нибудь задумывался о существовании параллельных вселенных? Где всё по-другому? – его голос стал напряжённым и затих. – Мне легче думать, что возможно в другой жизни... Через мгновение он уснул. Джиён осторожно поднял его и, пошатываясь, повёл в спальню, придерживая за бедро. Сынри не проснулся даже тогда, когда он помог ему забраться в постель. Джиён сел рядом с ним, опершись на изголовье. Сморщив лоб, он наблюдал за спящим Сынри, в то время как раздражающее ощущение внутри него становилось всё сильнее и сильнее… «Что, чёрт возьми, это было?»