Impossible

«С Днём Рождения тебя... С Днём Рождения тебя... С Днём Рождения, дорогой Топ... С Днём Рождения тебя! Даааа!!!!» Сынри смотрел, как все в зале восторженно пели... Ну, все, кроме Топа, который был именинником, и Дэсона, который, казалось, пытался разорваться между насмешливой улыбкой, адресованной всем вокруг, и сумасшедшей улыбкой в адрес Топа. Сынри очень любил дни рождения. Особенно он любил дни рождения Квонов: они были шумными, весёлыми и очень тёплыми, и тридцать первый день рождения Топа не был исключением. Еда всегда была вкусной – несмотря на хрупкое здоровье, миссис Квон всегда настаивала на том, чтобы самой всё приготовить на дни рождения своих мальчиков, – а компания была ещё лучше. Обычно. – Веселишься, красавчик? – спросил Финн, положив руку на крепкий бицепс. Вот оно – исключение из правил. Скрывая гримасу, Сынри слегка улыбнулся своему новому парню. Высокий, темноволосый и довольно симпатичный – Финн был в его вкусе, но Сынри не мог сказать, что тот ему очень нравился. Они были вместе уже две недели, но он всё равно чувствовал себя неуютно каждый раз, когда Финн касался его. Он ничего не мог с собой поделать. Независимо от того, что говорил ему разум, его сердце всё ещё не отправило ему весточку, сообщая, что больше не принадлежит Джиёну, и каждое прикосновение, каждый поцелуй были похожи на обман. С Полом было проще. С Полом Сынри почти удалось убедить себя, что он сможет полюбить его. С Финном же не получалось. Он выбрал Пола, потому что тот ему нравился; он выбрал Финна, потому что ему нужен был парень... Поскольку ему нужно было отвлечься от Джиёна, ему нужно было развеять любые подозрения... С той ночи, как он расстался с Полом – с той ночи, когда он, как дурак, напился и поцеловал своего лучшего друга – Джиён «странно» на него смотрел. Сынри не думал, что Джиён что-нибудь заподозрил, но он стал чрезвычайно внимательным, как будто боялся, что у Сынри депрессия. Хуже всего было то, что Сынри едва мог вспомнить их поцелуй, поцелуй, который он по пьяни буквально вымолил у Джиёна, пользуясь его добротой и состраданием. Он вздрогнул, просто думая об этом. Он никогда не думал, что может быть таким жалким и отчаявшимся, но, видимо, так оно и было. Его беспокоило не только это. Он смутно помнил, как что-то сказал Джиёну, прежде чем отключился, но как бы ни пытался хоть что-то вспомнить – в голове было пусто. Что, если он сказал что-то компрометирующее? – Сладкий? – спросил Финн. На лице Ри снова появилась гримаса… Финн был ходячим стереотипом. В противовес его накачанной мускулатуре, он был настолько женственным и драматичным, что когда Джи впервые с ним встретился, то повернулся к Сынри и в его взгляде читалось: «Серьёзно?». Из плюсов было то, что Финн никогда не пытался взять на себя агрессивную сексуальную роль, совершенно счастливо позволяя себя трахать. Но, даже несмотря на то, что Финн был абсолютно безобиден, Сынри всё ещё не мог достаточно расслабиться, чтобы попытаться быть с ним нижним. Он старался не думать о том, что, возможно, единственный мужчина, с которым он может полностью расслабиться в постели – это Джиён... – Что? – спросил Сынри, пытаясь казаться внимательным и заботливым. Финн не был виноват в том, что он не Джиён. Финн не виноват, что Сынри не мог не сравнивать его со своим другом, и что Финн всегда проигрывал в этом сравнении. И это не вина Финна, что Сынри идиот, который ни на шаг не продвинулся в том, чтобы получить свою «свободу» от Джиёна. – Ты не говорил, что Кан Дэсон – парень брата твоего друга, – сказал Финн, разглядывая Дэсона. – Я не знал, что он тоже гей. Поразительно... Это грандиозно... В этот раз Сынри даже не попытался скрыть гримасу. – А это важно? – спросил он. – Наша сексуальность не определяет нас. Финн покачал головой, не отводя от Дэсона глаз. – Это другое. Он же знаменитость… – Он больше не играет в футбол, – раздраженно сказал Сынри. – Будь добр, прекрати на него пялиться. Меньше всего ему сейчас хотелось привлечь внимание Дэсона. Ему по какой-то причине не нравился этот парень, и в то же время тот был одним из самых наблюдательных людей, с кем Сынри доводилось встречаться. – Но я не могу перестать смотреть на него! – сказал Финн с улыбкой. – Моя сестра работает журналистом в одной английской спортивной газете и… – Это отличный способ отблагодарить за гостеприимство. По крайней мере, у Финна хватило приличия выглядеть смущённым. – Я... Мне очень жаль, Джеймс, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать Сынри. Подавив желание оттолкнуть его, он ответил на поцелуй, даже не сжимая губ... он даже не закрыл глаза. Вот почему ему было прекрасно видно, как Джи, смеясь, наклонился, чтобы поцеловать Хэ в шею. Вот почему, когда Джи поднял глаза, их взгляды встретились через плечо Финна. Что-то изменилось во взгляде Джиёна: вспыхнули эмоции, которые Сынри не смог опознать. Сынри закрыл глаза и уже более охотно поцеловал Финна, в надежде хоть что-то почувствовать... Что угодно! Но его глупое сердце не ответило, как будто это было не то самое сердце, что бешено колотилось каждый раз, когда Джи ему улыбался, каждый раз, когда Джи назвал его «Рири», когда Джи притягивал его, увлекая в свои надёжные объятия… После ужина атмосфера вечеринки стала более непринужденной и неформальной. Финн извинился и удалился. Мать и тетя Джиёна тоже уехали. Вскоре после этого ушли и друзья Топа, и теперь остались только Сынри, Хэ, Дэсон и двое старших братьев Квон – Бэ и Ник. Братья оживленно болтали, обмениваясь взаимными подколами, потягивая пиво. Как всегда, за ними было очень интересно наблюдать. И, как обычно, Джиён и Топ доминировали в комнате, даже не прилагая никаких усилий. Топ, как старший, всегда поддерживал определенную дистанцию со своими младшими братьями. Он был надёжным и ответственным, с очень сухим чувством юмора и у него была скорее подавляющая аура. Бэ же был всего на год старше Джиёна, а Нику было 18 лет – они вели себя более расслабленно и имели более мягкий характер. Из всех братьев, Джи был единственным, похожим на Топа. Не внешне, потому что кроме роста и мускулистого телосложения у них было мало общего, а по-своему. Как и Топ, Джиён был несгибаемым доминантом, хотя проявлялось это у них по-разному: Топ отдавал приказ и просто ждал, когда сделают то, что он сказал, а Джи же был его полной противоположностью, и когда он просил тебя что-то сделать, было просто невозможно отказать. По крайней мере, так это чувствовал Сынри: будто безвольный камень, попавший в зону притяжения Джиёна, обнимающего красивую девушку, прижавшуюся к нему… – Ты должен постараться быть менее очевидным, – Сынри пожал плечами. Медленно повернув голову, он встретился взглядом с маленькими раскосыми глазами. Лениво потягивая пиво, Дэсон сказал ему: – Как давно? Сынри огляделся вокруг. Они находились на некотором расстоянии от спорящих братьев, и их вряд ли услышали бы. Он ненадолго задумался, размышляя, стоит ли изображать непонимание, но знал, что это бесполезно. Если кто-то и мог распознать ложь, так это Дэсон. Этот парень был хамелеоном. Дэсон мог быть самым милым и очаровательным и в одно мгновение стать холодным и грубым. Несмотря на то, что они были знакомы уже полгода, он до сих пор не имел понятия, какой из них настоящий Дэсон... Но подозревал, что ближе всего к своему истинному «я» Дэсон был с Топом. С Топом он был совершенно другим: он был мягче, теплее и более открытым. И, определенно, улыбался намного чаще, хотя иногда был действительно жутким... – И не пытайся отрицать, – сказал Дэсон. – Я и не собирался, – ответил Сынри. – Тогда ты не настолько глуп, как кажешься. Сынри наклонил голову, с любопытством глядя на Дэсона. Но он не мог прочесть его. – Почему ты меня так ненавидишь? У Дэсона получилась идеальная растерянность на лице, но Сынри не поверил. Внезапно он почувствовал сильное отвращение. – Ненавижу тебя? – повторил Дэсон. – Почему я должен тебя ненавидеть? Я тебя почти не знаю... – Понятия не имею. Почему бы тебе не рассказать мне об этом? – сказал Сынри. Дэсон улыбнулся ему, и улыбка сделала его лицо почти невинным. – И как давно ты держишь свечку для своего гетеро-бро-друга-близнеца? Сынри не отреагировал. – Хмм… – сказал Дэ. Его глаза изучали Сынри, оценивая его. – Так... почему бы тебе не рассказать ему? Погоди, не отвечай! Я знаю: ты боишься проебать вашу дружбу. Пфффф, ты такой предсказуемый!!! – Дэ, дорогой! Принести ещё пива из холодильника! – попросил Топ с противоположной стороны комнаты, даже не глядя на него. – Я похож на курьера?! – сказал Дэ, и его насмешливое выражение тут же превратилось в улыбку, стоило только Топу посмотреть на него. – Ты похож на моего парня, так что иди и принеси его! – Ты делаешь мне больно... Надеюсь, ты понимаешь... – заметил Дэ. – Вот поэтому Сынри и составит тебе компанию, детка, – благосклонно ответил Топ. Дэсон надулся. Топ нежно рассмеялся; без сомнения, у этих двоих были странные отношения. Они были абсолютно разными: Топ был ответственными и зрелыми, а Дэ же – отродье без стыда и совести... Но каким-то образом они сошлись. Они дополняли друг друга. Дэсон пошёл на кухню, и Джеймс неохотно последовал за ним. – Это может разрушить нашу дружбу... – продолжил Сынри прерванный разговор. – Ни хрена, – ответил ему Дэ. – Я никогда не видел никого, кто был бы настолько привязан друг к другу, как ты и Джиён… Хотя нет, кое-кого знаю. Знаешь Джареда и моего брата Джона? Сынри поморщился. – Конечно. Кто их не знает? Но какое они имеют к этому отношение? Я знаю, что они хорошие друзья... Ну, это все знают, так как в прессе про них много писали... – Ну, они не просто друзья... – сказал Дэ, открыв холодильник. – Джон никогда не думал о Джареде в таком плане, но, когда он понял, что Джаред в течение многих лет имеет на него виды, ничего не изменилось. Сначала была какая-то драма, потому что Джон – грёбаный идиот, но теперь они счастливо трахаются... – Джиён натурал, – сказал Сынри. – Они все натуралы до поры до времени, – со скукой сказал Дэсон. – Топ тоже не совсем гей. Влечение – оно либо есть, либо его нет, а все эти ярлыки не имеют значения. – Я не привлекаю Джиёна, – Сынри был горд тем, как спокойно прозвучал его голос. – Я знаю это наверняка. Дэсон посмотрел на него. – Да, возможно... Кажется, он действительно видит в тебе брата... Сынри не знал, почему эти слова ранят его – ему не сказали ничего нового. Возможно, в душе он надеялся, что Дэсон возразит ему. Боже, Дэсон был прав. Он на самом деле идиот. Возможно, он и не помнит всего, что случилось той ночью, когда Джиён поцеловал его, но он отчётливо помнит, как Джи после подшучивал над ним. Он совершенно не привлекает Джиёна. В этом нет никаких сомнений. – Так что нет смысла ему рассказывать, – вздохнул Дэсон. – Он её любит, он счастлив с ней, и если он узнает, то всего лишь тебя пожалеет. На лице Дэсона застыло странное выражение. – Что? – покачав головой, Дэсон указал на шесть коробок в холодильнике. – Хватай это и пошли. Сынри сделал, как ему было велено, и пошёл из кухни следом за Дэсоном. Упаковка с пивом показалась чуточку тяжелее, когда он наблюдал, как Дэсон подошёл к Топу, поцеловав его. После секундного замешательства, Топ притянул его к себе на колени и поцеловал в ответ. Его братья взвыли, словно волки. Улыбаясь, Хэ что-то сказала и тоже поцеловала своего парня... Сынри отвернулся. Его глаза снова замерли на Дэ, который выглядел раскрасневшимся, счастливо обнимая Топа. Горло Сынри как будто обожгло серной кислотой. Дэсон посмотрел на него и, к удивлению Сынри, он увидел нечто похожее на понимание и сочувствие в его глазах. В горле сдавило. Он шагнул вперёд и поставил принесённое пиво у ног Топа. – Жизнь – забавная штука, правда? – тихо сказал Дэ, устраиваясь у Топа на коленях. – Она что-то даёт и что-то отнимает. – Топ посмотрел на своего парня с легкой морщинкой между бровей, а затем улыбнулся. – Ты становишься мудрее день ото дня, – сказал он, улыбаясь. – От тебя, старика, заразился, – парировал Дэ. – Так и должно быть, – сказал Топ, прежде чем прикусить его нижнюю губу. Дэ вздохнул и немедленно приоткрыл губы, впуская язык Топа. – Вы двое, снимите себе комнату, – со смехом сказал Джиён. – Чья бы корова мычала, – сказал Ник. – По крайней мере, я не такой зануда, как ты, – сказал Джи, целуя Хэ в висок. Сынри никогда не думал, что можно чувствовать себя одиноким в комнате, полной людей, которых он любил. – Рири? – вдруг сказал Джи. – Ты в порядке? – Да, – сказал Сынри, не глядя на него. - Мне просто нужно уехать. Я вспомнил кое-что важное, что отец попросил меня сделать... Он почувствовал на себе взгляд Дэсона. Попрощавшись со всеми, Сынри стоял перед дверью. Он не удивился, что Дэсон последовал за ним. – Не говори ему ничего, – сказал Сынри, надевая куртку. – Пожалуйста. Скрестив руки на груди, Дэсон прислонился к стене и посмотрел на него. -Знаешь что? – сказал он мягко. – Хочешь моё мнение? – А у меня есть выбор? Давай, валяй. – Ты действительно считаешь, что всю жизнь сможешь молча терпеть и страдать, видя, как он женится и заводит с ней детей? Правда? Это так печально. Уйди или всё расскажи ему. В худшем случае, ваша дружба станет напряжённой и рано или поздно умрёт. Тебе нечего терять, – Дэсон усмехнулся.– И не обманывай себя. Ты всё равно его потеряешь, когда тебе, наконец, надоест лицезреть его с другим человеком, – наклонив голову, мягко сказал Дэсон. – Ты уже это чувствуешь, верно? Горечь, ревность, гадость... Сынри сглотнул и отвёл взгляд. Он хотел возразить, но не мог. Ему не нравился человек, в которого он превращался: кто-то, кто постоянно лжёт, скрывая свои чувства, кто-то, кто прячется за фальшивой улыбкой, когда ему хочется кого-нибудь ударить или просто прижаться к кому-нибудь и зарыдать, словно ребёнок. Кто-то, кому было больно и горько видеть человека, которого он любит, счастливым. Разве любовь не должна быть бескорыстной? Он был выше этого. Разве нет? Не был? Сынри посмотрел на Дэсона. – Зачем ты мне помогаешь? Почему вдруг стал таким добреньким? – на лице Дэсона появилась лёгкая улыбка. – Я не добренький. Честно говоря, я нахожу это забавным, что из всех людей именно ты… – он посмотрел поверх плеча Сынри, и, скорей всего, увидел Топа, так как его выражение лица тут же смягчилось, – ...Но я пытаюсь стать лучшим человеком... Во всяком случае, я работаю над этим, но куда легче быть хорошим, когда ты счастлив, – он оглянулся на Сынри. – Горечь и ревность – мои старые друзья. Поверь мне, чем дольше вы знакомы, тем уродливее они становятся... Минимизируй потери. Сынри открыл дверь и вышел, не сказав ни слова. Снаружи ему в лицо ударил холодный порыв ноябрьского ветра, кусая кожу и заставляя глаза слезиться...