Impossible

Неделю спустя, стоя на крыше дома Топа, с пивом одной руке и сигаретой в другой, Джиён задавался вопросом: существует ли в мире более ебанутый человек? Дверь позади него открылась. – Ты простудишься, – сказала ему Хэ. В течение нескольких секунд, пока дверь не захлопнулась, он мог слышать смех и голоса своей семьи на заднем плане. Они собрались без какого-то особого повода. Просто от старых привычек сложно избавиться. С приближением Рождества, все они, как правило, собирались в доме Топа. Неофициально, декабрь был семейным месяцем для Квонов. – Я никогда не простужаюсь, – ответил ей Джи, прежде чем сделать ещё один глоток из бутылки и выбросить сигарету. – Но тебе лучше вернуться обратно... здесь холодно. Обхватив его за шею руками, Хэ приподнялась на цыпочки и поцеловала в губы. – Долго не задерживайся, ладно? Яйца отмёрзнут. Я этого не переживу... Они мне очень нравятся. Он рассмеялся и шлёпнул её. – Иди внутрь, хорошо? Смеясь, она ушла. Джиён вернулся к своему пиву и размышлениям. «Что, чёрт возьми, с ним не так?..» Дверь на крыше снова хлопнула. – Ты заболеешь, – сказал Сынри, подходя к нему. Опустив бутылку, Джи повернул к нему голову и улыбнулся. – Не заболею, если ты подойдёшь сюда и согреешь меня, маленькая панда. Сынри закатил глаза и очаровательно сморщил нос, но придвинулся ближе и позволил Джиёну притянуть себя к нему. Сынри почувствовал тепло, было так тепло и пахло неимоверно вкусно, впрочем, как и всё что он любил в мире Джиёна. Джиён зарылся носом в волосы Сынри и сказал: – Тебе, наверное, стоит зайти... Здесь действительно холодно. На самом деле он не хотел, чтобы Сынри уходил. Он ужасно по нему соскучился. – Я в порядке, – сказал ему Сынри, откинувшись на грудь Джиёна в поисках его тепла. Джи потёр руки Сынри, прикрытые лишь мягким кашемировым пуловером. – Может принести твоё пальто? – спросил Джи, немного беспокоясь о здоровье своего друга. – Мне правда не холодно, – ответил ему Сынри. – Так... почему ты ото всех здесь прячешься? – Я и не собирался прятаться. Некоторое время Сынри молчал, но когда заговорил, его голос был тихим. – Ты переживаешь из-за того случая? Джиён глубоко вздохнул. – Я же уже говорил тебе, что не переживаю из-за этого. – По крайней мере, не из-за того, о чём подумал Ри. – Верно, – сказал Сынри скептическим тоном. – Так в чём проблема? С тех пор ты ведёшь себя странно. – После того как помог тебе снять напряжение? Сынри фыркнул. – Да, после того, как помог мне снять напряжение… Если ты не переживаешь, то почему ведёшь себя так странно? – Я так делаю? – спросил Джиён, лаская руками Сынри, после порыва ледяного ветра, заставившего его вздрогнуть. – Да, делаешь... Ты ведь понимаешь, что я тоже знаю тебя, как облупленного? Джиён чуть не рассмеялся. Вряд ли он мог рассказать Сынри, что когда смотрит на него, то представляет Сынри из своих жутких фантазий или видит лицо Сынри после оргазма. Иногда он ненавидел свой мозг. Всю неделю он пытался выбросить из головы эти странные мысли, но ничего не получалось. Он не хотел, чтобы друг вдруг стал женщиной... это на самом деле так. Но тот факт, что простое изменение пола могло заставить его взглянуть на Сынри по-другому, сделало всё неловким. Это подтолкнуло его к переосмыслению многого о себе, о своих отношениях с Хэ и, конечно, об отношениях с лучшим другом. Но всё было «гипотетически». Это не имело значения. Не то чтобы он вдруг стал чувствовать себя с Хэ по-другому. Она любила его. Она была всем, что он хотел в женщине. У него не было причин сомневаться в глубине их чувств... Тем более для беспокойства у него были куда более важные причины… Через плечо Сынри Джиён смотрел на огни города, мелькающие в облаках... Он размышлял об этой ситуации всю неделю, но независимо от того, насколько отчаянно он насиловал свой мозг в поисках решения, всё время возвращался к одному и тому же. Каждый раз к одному неудовлетворительному и разочаровывающему выводу: решения не было. Он был причиной несчастья Сынри, и он ничего не мог поделать. Сынри бы всё равно был несчастен… до тех пор, пока, в конце концов, не устанет и не уйдёт. Эта истина пронзила его, и руки Джи крепче сжались вокруг Сынри. Что-то потрясло его изнутри – примитивный страх, которого он никогда не чувствовал и не испытывал прежде... Он попытался подавить безумное желание, схватить Сынри и запереть его в безопасном месте... Там, куда только он мог попасть. «Да. Конечно. Это было совсем не жутко...». Он ругал себя за свои извращённые мысли... – Да, я переживаю, приятель, – признался он тихим голосом, уткнувшись лицом в светлую макушку Сынри. - Но не о том, о чём ты подумал, – он прижался губами к шее Сынри, проводя ими по мягкой коже. Сынри вздрогнул и поплыл, поворачивая своё лицо в поисках ласки... Джиён остановился... Чёрт! Реакция Сынри на такие «невинные» прикосновения была невероятной. А зная, что Сынри хочет его, – это была дорога в ад! Несмотря на то, что всего неделю назад вся его рука была перемазана в сперме Сынри, он всё ещё поражался, насколько жаждущим и податливым тот становился в его руках. Это было странно, но лестно, он чувствовал себя неправильно, и всё же это затрагивало те самые странные кнопки извращенца, о которых он даже не подозревал... Джиён поцеловал Сынри в уголок рта... и маленький стон вырвался из дрожащих губ его друга.... Чёрт возьми! Он повернулся к Сынри и посмотрел ему в глаза. Грёбаное дерьмо! Сынри выглядел... он выглядел так, словно его только что поцеловали в засос: зрачки расширились, бледные щёки покрылись румянцем, а губы приоткрылись. Жадный, голодный взгляд, которым он смотрел на Джиёна, был откровенно бесстыдным и порочным – как у шлюхи, готовой раздвинуть ноги... Джиён уставился на него. Сынри закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – Зачем ты это сделал? – спросил Сынри, немного нервничая, прежде чем открыл глаза и посмотрел на Джиёна. «Хороший вопрос,» – подумал Джиён. Сзади открылась дверь. – Ужин готов, ребята, – сказал Ник, снова заходя в дом. – Хорошо... Пошли, – сказал Джи и положил руку на спину Сынри, подталкивая его внутрь. Сынри бросил на него ещё один испепеляющий взгляд. – Ты выглядишь как Дэ, когда злишься, – сказал Джиён, нахмурившись, – это странно.... Сынри потопал прочь. Ник за стеклянной дверью удивлённо приподнял брови от увиденного. – Неприятности в раю? – спросил он, дождавшись, когда они оба зайдут. Джиён вздохнул, проведя руками по волосам. – Да, можно и так сказать... Брат схватил его за руку. Его глаза были полны любопытства, когда он посмотрел на него. – Хочешь об этом поговорить? Он ехидно улыбнулся. – Вообще-то, нет, бро... – даже у него в голове, это не имело никакого смысла. Он не был уверен, почему так прикоснулся к Сынри, после того, как неделю назад Сынри прямо попросил его этого не делать. Это было жестоко и совершенно излишне с его стороны, и он знал это.... Что с ним случилось? Он бессознательно пытался манипулировать Сынри? Эта мысль заставила Джи почувствовать глубокое раздражение на самого себя. Он хотел бы думать, что был выше этого, но, учитывая его предыдущие жуткие мысли о запирании Сынри, он ни в чём не был уверен. Иисусе... – Но он сердится на меня за дело, – сказал Джи заинтригованному Нику. – Мне придётся долго вымаливать прощение на коленях. Смеясь, Ник покачал головой. – Вы двое, словно замужняя парочка, только без преимуществ супружеского секса. Джиён отвернулся, чувствуя дискомфорт от комментария младшего брата. «Если бы он только знал». * * * – Почему ты прячешься в моей комнате? Ник повсюду тебя ищет. Услышав голос Дэсона, Сынри открыл глаза и выпрямился в кресле, на котором решил отдохнуть. Он пожал плечами. – Просто захотелось немного тишины... Прислонившись к дверному косяку, Дэ с любопытством посмотрел на него. – А почему ты сейчас не со своим «горячим близнецом»? Чувствуя, как внутри закипает гнев, Сынри сказал: – Мы с Джиёном в последнее время не такие уж и неразлучные и, знаешь… он не мой близнец! Дэ улыбнулся. – Ааа… – это было единственное, что он сказал, и больше ничего, но почему-то его молчание было более резким, чем любое слово. И это о многом говорило... Когда хотел, Дэ был более чем язвителен. – Тебе кто-нибудь говорил, как ты бесишь? – спросил Сынри с раздражением. Дэсон усмехнулся. В этот момент он выглядел таким молодым и красивым, что Сынри не мог не засмотреться на него – с ещё большим гневом, чем раньше. Дэ был совсем не в его вкусе, но на чисто эстетическом уровне, он замечал его привлекательность, глупо было это отрицать. – Топ постоянно мне это говорит, – поделился Дэ, – но это трудно воспринимать всерьёз, так как обычно после этих слов он сразу целует меня... – его выражение стало проницательным. – Что случилось такого, что ты так разозлился на своего близ... Джиёна? Обычно ты смотришь на него так, будто у того Луна в руках или что-то в этом роде... Челюсть Сынри напряглась. Нет ответа... – Погоди-ка, ты, наконец, признался ему в своей вечной трагичной любви к нему? Когда Сынри посмотрел на него, Дэсон поднял брови, как будто всё сразу понял. – Хочешь сказать, что он неправильно понял? Хм... Я действительно не ожидал этого... честно говоря. Вздохнув, Сынри потёр глаза. Что он должен был ответить на это? С одной стороны, Джиён воспринял новость очень хорошо; с другой, он, казалось, решил сделать жизнь Сынри медленной и изысканной пыткой. – Джиён вбил себе в голову, что он должен что-то сделать для меня… Сначала он пытался найти мне идеального парня, чтобы я забыл о нём, а теперь... теперь он пытается заставить меня чувствовать себя лучше... – Сынри усмехнулся. – Я не понимаю... Он говорит, что даже думать обо мне «противно»... Он сказал тебе это, помнишь?.. А потом он заставляет меня кончить ему в руку, и делает вид, будто это в порядке вещей... – Вау, подожди! – Дэ задорно улыбнулся. – Серьёзно? Он дрочил тебе?! Сынри изо всех сил старался сильно не краснеть. – Всё было совсем не так... Он вёл себя со мной, как обычно, и не понимал, как это тяжело для меня. Я поцеловал его... потому что хотел преподать ему урок, но всё закончилось... – он состроил гримасу, –...я был в замешательстве. Наверное, ему стало меня жалко, и он протянул мне «руку помощи»... Ну... буквально. Дэсон выглядел удивленным, что было совсем странным. – Топ как-то заявил мне, во времена, когда мы хотели перегрызть друг другу глотки, что он прикусил мне губу, «потому что я его слишком раздражал», – засмеялся он, – это звучало почти так же смешно, как и то, о чём ты сейчас рассказываешь. Сомневаюсь, что кто-то в этом мире взял и начал бы трясти чужой член только потому, что ему его жалко. Сынри покачал головой, опустив взгляд на свои пухлые переплетённые пальцы. – У Джиёна всегда был пунктик на то, чтобы заботиться обо мне. Он никогда не мог оставаться в стороне, когда мне было грустно или больно... Так что, если исходить из этого, то в этом нет ничего такого странного, как кажется на первый взгляд. Дэ нетерпеливо вскрикнул: – Если ты всё прекрасно понимаешь, так почему он так себя ведёт? В чём проблема? Скажи ему, чтобы прекратил. Сынри посмотрел вверх и, сохраняя тишину, сжимал и разжимал пальцы… Взгляд Дэсона потемнел. – О... Ты сам не хочешь, чтобы он останавливался. Это был не вопрос. Закусив губу, Сынри отвернулся. Его лицо пылало. – Дело не в этом... – Тебе нравится, когда он заботится о тебе, – медленно сказал Дэсон. – Тебе нравится его чрезмерная защита. В глубине души тебе очень нравится, что ради тебя он готов выйти из своей зоны комфорта... Что он настолько о тебе заботится... – Я не обязан всё это выслушивать, – сурово сказал ему Сынри. Он встал и посмотрел на дверь, но Дэсон блокировал выход. Находясь так близко к нему, Сынри всегда удивлялся, насколько маленькими были его глаза... прям как у отца. Дэ всегда требовал слишком много внимания и был более внушительным, чем казался. – Пожалуйста! – потребовал Сынри. Дэ слегка улыбнулся, скривив полные губы. – Хочешь знать моё мнение? Сынри закатил глаза. – У меня есть выбор? Дэсон, как обычно, улыбнулся шире. – Ты прав: у тебя его нет... – он задумчиво склонил голову. – Я думаю, что Джиён НАТУРАЛ, и он гораздо «натуральнее», чем когда-то был Топ... По шкале Кинси он, скорей всего, получил бы не больше единицы. Но сексуальность не является чем-то фиксированным... Уж, я то знаю. В своей жизни я встречал немало самопровозглашенных «натуралов», которые хотели, чтобы я отсосал им, – Дэ бесстыдно улыбнулся. – Но, опять же, ты и вполовину не так красив, как я... Не родился ещё такой человек... Улыбаясь, Сынри покачал головой. Для него не было никого красивее Джиёна... но он и не подумал сказать это вслух. – К чему ты ведёшь, Дэсон? – Да, действительно, – сказал Дэ, весело сверкнув своими маленькими глазками, – отсоси ему... Даже натуралам это нравится. Если он позволит и ему это понравится, то, может, повторите, и так ты сможешь перетянуть его «на тёмную сторону», хахаха. Смеясь, Дэ направился к выходу, оставив Сынри с безмолвно открытым ртом. Это была шутка, правильно? Верно? – Кстати, – сказал Дэ, поворачиваясь, перед самой дверью, – скажи ему, чтобы он выбрал между своей девушкой и тобой, прежде чем всё станет более серьёзно, – его улыбка приобрела странный оттенок. – Поверь мне, тебе не понравится тосковать по женатому мужчине... Это не мило. Ты этого не заслуживаешь... Хотя, это было бы ТАК иронично. Сынри стоял, нахмурившись, после того, как Дэсон исчез из его поля зрения. Иронично? Качая головой, он выбросил эту мысль из головы и сосредоточился на совете, который дал ему Дэ. Возможно, Дэ был прав. Нет, в этом не было ни малейшего сомнения: Дэ был прав. Для всех действительно было бы лучше, если бы Джиён принял решение. Вся эта ситуация была слишком дестабилизирующей, странной и несправедливой для всех. Это было несправедливо по отношению к Хэ, потому что Джиён уделял ей меньше внимания, слишком беспокоясь о чувствах своего лучшего друга. Это было несправедливо по отношению к Джиёну, потому что он не должен был исправлять что-то, что было вне его контроля, то, что не было его виной, и Джиён не должен винить себя за то, что счастлив со своей девушкой. И также это было несправедливо по отношению к нему, потому что Сынри на самом деле не хотел провести остаток жизни, вздыхая по своему лучшему гетеросексуальному другу, который не знал грёбаного значения личного пространства и пределов. Нужно было что-то делать... Или он, или Хэ. Его желудок сжался в тугой узел страха и опасений. Да, он, скорей всего, потеряет его: Джиён, как и любой влюбленный мужчина, выберет свою девушку, независимо от того, насколько он защищает своего лучшего друга. Но так было правильно... Так не могло и дальше продолжаться. Сынри медленно спустился по лестнице в столовую, откуда слышались голоса и смех. Джиён сидел за столом напротив Топа. Оба, нахмурившись, что-то обсуждали вполголоса. Никто не смотрел в его сторону, и Сынри позволил себе маленькую слабость: он жадно обвёл взглядом точёную челюсть, округлые губы и маленький нос... Его взгляд скользнул по этим проницательным глазам под тёмными бровями; по скульптурной шее Джиёна, этим широким плечам и плоской груди... И этим рукам, которые могли бы заключить в самые сладкие, самые крепкие объятия в мире... По татуировкам, которыми Джи изрисовал всё тело... он хотел облизать каждую из них... Сынри облизнул внезапно пересохшие губы, пытаясь устоять перед безумным желанием поцеловать его и отбросить всё, о чём он только что думал... Боже! Это было так чертовски несправедливо... Как могло случиться, что кто-то, к кому он не имел права ничего чувствовать, обосновался в самой глубине его существа? Он чувствовал, как будто Джиён был в его венах, и он не мог вытащить его... Всё ещё погруженный в разговор со своим братом, Джиён случайно посмотрел в его сторону... Их глаза встретились. Сынри не знал, что Джи увидел в его взгляде, но тут же нахмурился. Джиён что-то сказал брату и встал из-за стола. Хэ остановила его, о чём-то спросив. Сынри повернулся и медленно пошёл к выходу на крышу. На улице было очень холодно, даже для декабря. Он обнял себя и стал ждать, холод пробирал до самых костей, сотрясая внутренности… но это позволило остудить голову. Позади хлопнула дверь. – Рири? – позвал Джиён. Сынри обнял себя сильнее, пытаясь унять дрожь, которая продолжала бить его. – Ты замёрзнешь, глупышка... – сказал он, приближаясь, и тут же обхватил его за плечи, закрывая своим большим, крепким и до боли знакомым телом. – Мы можем поговорить и внутри. Пошли. Сынри покачал головой и заставил себя отстраниться от Джи. Если бы он этого не сделал, то у него не хватило бы решимости сказать то, что нужно. Он развернулся к Джиёну лицом. Жёлтый свет уличного фонаря отбрасывал тени на угловатые черты лица Джиёна, но Сынри всё ещё мог разглядеть напряжение и беспокойство на его лице. Чёрт! Он ненавидел это делать, но знал, что так будет правильно. – Нет, я хочу здесь, – мягко и твёрдо сказал Сынри. Но, даже собрав всю свою решительность, он ощущал ком и напряжённость в горле. – Ты же знаешь, что другого выхода нет... Всё стало слишком запутанным и испорченным... Я так больше не могу... Я не могу продолжать в том же духе, Джи… – Рири... Сынри прижал палец к губам Джиёна... Он действительно должен это сделать... Должен. – Пожалуйста. Позволь мне сначала всё сказать, – он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Всё это бессмысленно. Реальность такова, что я - «третье» колесо в ваших отношениях с Хэ... Ты был счастлив до того, как я сказал тебе… что я люблю тебя... Моё признание, оно как будто всё разрушило: оно сделало нашу дружбу слишком неловкой и заставило тебя испытывать вину за то, что вы с ней счастливы... – он сильно прикусил губу. – Я этого не хотел... Я не знаю, чего я хотел... Я устал притворяться счастливым, чувствуя себя дерьмом... Но всё равно... – Сынри сглотнул и посмотрел Джиёну в глаза. – Мы с Хэ не можем сосуществовать в твоей жизни... Пожалуйста, не проси меня об этом... Я не смогу, Джи... Джи с абсолютно застывшим выражением на лице смотрел на Сынри. – Потом, – Сынри нервно улыбнулся... по крайней мере, он думал, что улыбался, –...Дэ посоветовал мне попросить тебя сделать выбор, но я знаю, что ты всё равно выберешь её... Я знаю, что выбрал бы я, будь на твоём месте. Я бы выбрал человека, которого люблю, – «Тебя», – Я... Я имею в виду... – Сынри быстро моргнул и снова улыбнулся, –...думаю, это прощание. Я надеюсь... Надеюсь, что не навсегда... – он попытался проглотить болезненный ком в горле, который становился всё больше и больше, мешая дышать. – Может быть, когда-нибудь, через пару лет, я смогу смотреть на тебя и ничего не испытывать. Ничего кроме дружбы. И мы снова сможем быть друзьями, Джи. Джиён ничего не сказал. Он просто смотрел на него с выражением, которое в полумраке и холодной атмосфере трудно было прочесть. – Прощай… – успел сказать Сынри. Он в ожидании посмотрел на Джиёна. Он ждал, надеясь на что-то, нуждаясь в чём-то. Может быть, последнее объятие... Близость... Хоть что-то... Но Джиён не двигался. Он стоял неподвижно, как статуя с каменным выражением лица. И Сынри не выдержал. Ему нужно было хоть что-то, о чём он мог бы вспоминать холодными ночами. Даже если это было ложью... Дрожащими руками он обхватил шею Джи и нерешительно прижался холодными губами к своему лучшему другу. В горле так сильно саднило, что он больше не мог говорить. Его глаза были полны слез. Он хотел, чтобы всё было по-другому... он бы хотел. Его глаза горели как никогда... Его сердце болело... «Я люблю тебя... Я всегда буду тебя любить, даже когда стану дряхлым стариком», - произнёс он мысленно. Он отстранился и сделал шаг назад. Развернулся... Но Джиён притянул его ближе и крепко прижал к груди, прежде чем смять его губы... Боже!!!! Это был не дружеский или братский поцелуй... Но в этом поцелуе не было и желания... Он не знал чего было больше: гнева, нужды или любви. И это полностью обезоружило Сынри. Он сдавленно всхлипнул, в то время как Джиён продолжал грубо целовать его, давя на грудь. Без языка, лишь губы против губ, и потребность против потребности... Наконец, спустя несколько секунд или часов, Джиён прекратил эту пытку и сказал хриплым, жёстким голосом. – Не надо. Прежде чем Сынри успел спросить, что тот имел в виду, Джи толкнул его к дому. При полном освещении Сынри смог лучше рассмотреть лицо Джи и то, что он увидел, заставило его содрогнуться. Он никогда раньше не видел Джиёна таким мрачным и злым... – Дж-джиён... Джиён покачал головой, его челюсть напряглась. – Я предпочёл бы, чтобы ты не заставлял меня выбирать, но я понимаю, почему ты это сделал... А теперь иди домой. Мне придётся поговорить с Хэ и порвать с ней. Глаза Сынри расширились. – Что? – спросил он приглушённым от удивления голосом. Джиён посмотрел на него. – Ты действительно удивлён? Ты издеваешься надо мной, Рири? Ты действительно думаешь, что я отпущу тебя? По-настоящему? – Но ты же любишь ее... – сказал Сынри в замешательстве. Губы Джиёна искривились в горькой ухмылке. – Люблю. Но, видимо, недостаточно… – он сдавил переносицу и тяжело выдохнул. Когда он снова посмотрел на Сынри, выражение на его лице смягчилось. – Иди домой... Я позвоню тебе после разговора с ней, – он поцеловал Сынри в лоб, – после этого ты мне понадобишься... – сказал он тихим голосом, перед тем как зайти в столовую, чтобы расстаться со своей девушкой... Девушкой, в которую он был влюблен... Сынри, не чувствовал никакой эйфории... Только одно сокрушительное, ужасное чувство вины.