Impossible

Лицо Хэ казалось ещё более красивым, когда она спала. Её длинные тёмные волосы разметались по подушке и спине. Взгляд Джиёна скользнул от её обнажённых плеч к бледным, безупречным ягодицам и длинным ногам. Она выглядела умиротворённой, в ней чувствовалось расслабленность после секса. Он должен чувствовать себя в равной степени удовлетворенным... да, должен... Но это не так. «Давай притворимся, что этого никогда не было». Слова Рири эхом отдавались в его голове, как будто он только что их произнес. «Давай обо всём забудем». Губы Джиёна дернулись. Как будто он может забыть о Сынри, дрожащего от желания, сидящего на его коленях... Чистая сила этого желания, этой потребности была удивительна. Это казалось даже болезненным... Хотя, он уже несколько недель знал, что Сынри хочет его в «таком» плане, но тогда это было просто «информацией», а теперь было «осознание». Понимать умом, что Сынри хочет его, это было одно, а увидеть раскрасневшееся в блаженстве лицо Сынри, после того, как тот кончил – это было совершенно другое… Он не знал, почему не мог перестать думать об этом. Он не знал, почему он был так одержим этим. Он довёл до оргазма бесчисленное количество женщин, но Рири... Видеть у него это выражение… Это сбивало с ног... неожиданно. Это заставляло его чувствовать неловкость, потому что это было что-то невероятно личное, что должны были видеть только его любовники, но в то же время... ему понравилось... Да, ему чертовски понравилось... Этот затуманенный взгляд на лице Сынри нажал на какие-то странные, извращённые кнопки, настолько глубоко похороненные в нём, что даже он сам не знал об их существовании... Может, ему понравилось, потому что это было чертовски интимно. Джиён знал, что он становится эгоистичным ублюдком, когда дело касается Сынри. Он всегда хотел знать о нём всё: все его мысли и все эмоции. Буквально ВСЁ. Это всё ещё не объясняет, почему он думает об этом, лёжа в постели с женщиной, которую он якобы любит. Вздохнув, Джиён потянулся и закрыл глаза. Не то чтобы он внезапно заинтересовался Сынри в «таком» плане. Это не так... Хотя он никогда не признается Сынри, что почувствовал себя немного извращенцем, когда тот кончил. Ему казалось, что он касается члена своего близнеца... Но видение чистого счастья и блаженства на лице Сынри... Он не мог выбросить эту картину из головы, как бы он ни старался... Чёрт возьми! Джиён потёр лицо. Он просто надеялся, что случившееся вчера, не сделает их отношения ещё более напряженными, чем они уже были, потому что он всё ещё не мог найти решение их проблемы. Во всяком случае, этот инцидент показал, насколько отчаянной была ситуация. Он опять глубоко вздохнул и снова закрыл глаза. Хэ рядом с ним немного пошевелилась. – Почему ты ещё не спишь, дорогой? – пробормотала она, кладя свою руку ему на грудь. – Не могу заснуть, – сказал он, не открывая глаз. – Знаешь чувство, когда тебя что-то беспокоит, и ты не можешь отключиться? – Это из-за Сынри? Джиён открыл глаза и увидел, что она смотрит на него, рассеянно накручивая на палец прядь чёрных волос. Ему больше нравился этот цвет, потому что он был, как у Сынри... Точнее это был его натуральный цвет, и он ему нравился. – И тебя... Откуда ты знаешь? – Я знаю, что у тебя всё в порядке на работе, и у нас всё хорошо, так что в списке остался только Сынри, – с любопытством взглянула на него Хе, – я его давно не видела... В последнее время, когда вы встречаетесь, ты не зовёшь меня с собой. Джиён снова закрыл глаза. – Это не мой секрет, поэтому я не могу рассказать тебе, Хэ, – сказал он. Он без проблем мог поделиться этим с Хэ и спросить её совета, но на самом деле он не имел права так поступать. Сынри не хотел бы, чтобы Хэ узнала; он был слишком горд для этого. Сынри чувствовал бы себя униженным, если бы Хэ узнала. Впервые он задумался, рассматривала ли бы Хэ вчерашний инцидент, как измену, если бы он рассказал ей об этом... Он отбросил эту мысль как маловероятную. Хэ была очень чувствительной и понимающей. Она поняла бы, наверное, даже пожалела бы Сынри. Эта мысль ужаснула его... Нет, он не хотел, чтобы она знала. Благочестие Хэ уничтожит Сынри, так ведь? – Джи, можно тебя о кое-чём спросить? – вдруг спросила она с искренним любопытством в голосе. – Конечно, – Джиён подумал, чем сейчас занимается Сынри... – Только обещай не обижаться... Это чисто гипотетически... Джиён надеялся, что этот маленький идиот не винит себя за то, что произошло вчера. Но, зная Сынри, он, наверняка, этим и занимается... он знал это. Он знал его слишком хорошо. – Джи? – Конечно, любимая, – сказал он с запозданием, – обещаю. – Если бы Сынри был женщиной, вы бы встречались? Джиён открыл глаза и посмотрел на неё. Казалось, она не шутит. Он запрокинул голову и нервно рассмеялся. – С чего вдруг такой вопрос? Хэ улыбнулась. – Гипотетическая ситуация. Только представь, что Сынри женщина. – Я не хочу, чтобы Сынри был женщиной, – сказал Джиён серьёзно. – Я этого и не говорила... Просто представь, пожалуйста... Смеясь уже более нервно, Джиён так и сделал. Он нахмурился. Это идея была... странной. Он представил женскую версию Сынри с более длинными волосами и более мягкими чертами лица, но не намного мягче, так как Ри сам по себе для парня был очарователен... Он представил себе Сынри-женщину, сидящую у него на коленях, отдающуюся ему, нуждающуюся, бесстыже целующую его... мокрую для него... – Это так смешно, Хэ – сказал Джиён и с коротким смешком отвернулся к стене, закрыв глаза. Дерьмо. Чёрт возьми! Что за чертовщина!? – С тобой не повеселишься, – со вздохом сказала Хэ. «Если бы Сынри был женщиной, вы бы встречались?» Вопрос Хэ отдавался эхом у него в ушах, и ответ закружился в его голове, смущая его гораздо больше... Потому что, по непонятной причине, ответ был «да», он в этом даже не сомневался. – С чего вдруг такой вопрос? Почему ты меня об этом спрашиваешь?! – Джиён сумел сформулировать вопрос, не смотря на мечущиеся в голове мысли. Зевая, Хэ выключила ночник на столике, и в комнате стало темно. – Иногда я задаюсь вопросом... – она снова зевнула, – но сейчас это уже не важно. Спокойной ночи, малыш. – Спокойной ночи. Он закрыл глаза и втянул воздух сквозь стиснутые зубы, всё ещё возбуждённый, не верящий и немного противный самому себе. Это было больно. Представлять своего лучшего друга с вагиной должно было быть забавным, а не возбуждающим! Господи! Сынри был ему как брат... Мог ли пол так сильно изменить его восприятие? Или... Может его связь с Сынри была менее платонической, чем он верил? Джиён отогнал эту мысль. Нет. Он любил Сынри как брата. Он даже думать не мог о Сынри в таком ключе (это заставило бы его чувствовать себя крайне некомфортно), он был влюблён в Хэ. Только вчерашний инцидент взбудоражил его больше, чем он ожидал, зародив в его голове странные мысли. Неважно, что было бы, будь Сынри другого пола... Гипотетические вопросы, наподобие «Что если?», не имеют никакого смысла. Сынри был мужчиной, и Джи не хотел, чтобы он был кем-то другим. Он просто хотел, чтобы его друг был счастлив. Нет, ему нужно, чтобы Сынри был счастлив. Потому что правда заключалась в том, что, как бы сильно он ни любил Хэ, он не смог бы радоваться жизни, если Сынри несчастлив. Часть его этому возмущалась. Часть его была раздражена этим. Но он не мог этого изменить. Хэ была его любовью, но она не могла заполнить место в сердце, которое было занято с тех пор, как бледный маленький мальчик, смехотворно милый, прилип к нему, как утёнок, и начал преследовать его повсюду с первого дня знакомства. Джиён улыбнулся воспоминаниям, и волна любви захлестнула его горло. – Я не разочарую тебя, Рири... – прошептал он в темноте комнаты. Он найдёт решение. Он сделает всё возможное, чтобы исправить это. Всё, что угодно.